Лунный блюз для наследников Слизерина

Я задумчиво разглядывала большой прямоугольный аквариум, мысленно прикидывая, как он будет смотреться в общей спальне девочек. Надеюсь, моя соседка по общежитию не сильно возмутится. Или соседки. По сколько вообще человек селят в подземельях Слизерина? Житель аквариума за прошедшую неделю проявил себя, как… в общем-то, никак он себя не проявил. Выползал из норы только чтобы пожрать мышиных потрохов и сушеных тараканов. Затем снова отправлялся в укрытие, откуда можно было увидеть лишь кончики пушистых лап. Хорошо, конечно, что паук не агрессивный, но зачем мне такая амеба в Хогвартсе сдалась? Согласилась же на него с учетом, что будет отпугивать окружающих. Внешне очень красивый, с лиловым окрасом и пушистой шерсткой. Хотя для арахнофобов — тот еще кошмарище… Размеры-то не маленькие, все в увеличенном масштабе. С моей ладошки его длинные лапищи свисали почти полностью. Дед сказал, что эта разновидность — сицилийский розовый — не вырастает до максимальных для птицеедов размеров. Но благодаря магической подпитке может очень даже удивить. По идее, это не простой паук, а волшебный. Значит умнее своих диких сородичей и, привязавшись к хозяину, будет стремиться его защитить. Каким образом — не ясно. Ведь практически не ядовит и в случае опасности предпочитает давать деру, а не рваться в бой. Посмотрим, что из этого выйдет. Запаса еды мы купили ему почти на месяц. Бабушка наложила заклинание стазиса и убрала в специальный контейнер с чарами расширения, как на моем чемодане. Помимо этого, паука требовалось отпускать хотя бы раз в неделю, дабы размяться и поохотиться. Над кличкой я еще думала. Ничего путного в голову не приходило, а обзывать его банальным «Пушистиком» — безвкусно. Вчера дед купил билет на Хогвартс-экспресс. Отправление первого сентября ровно в одиннадцать часов. Нужно прибыть на вокзал Кингс-Кросс и пройти к платформе 9¾. Чем ближе был день отъезда в школу, тем сильнее накрывала паника. Случай в книжном магазине не выходил из головы. И мысли, что в толпе ровесников у меня случится приступ похлеще, пускали ледяную дрожь по телу. На нервной почве я разобрала наконец пакеты из магазина одежды. Разложила вещи на кровати и критично осмотрела. Потом примерила. Как и обещала Синтия, все расхождения в размерах моментально исправились буквально на мне. Ну, что сказать… Серый, зеленый, белый, черный — основные цвета моего нового гардероба. Юбки до колен, рубашки с длинными рукавами, мешковатые мантии с изнанкой в цвет факультета. Единственное, что пришлось по душе — качество тканей. На ощупь и на вид очень достойно. К стандартной форме прилагались пара сарафанов, под которые следовало надевать какой-нибудь топ, три демисезонных платья разных фасонов и брюки. Из теплого еще были: черный кардиган, жилет в клетку, три кашемировых свитера: молочно-белый, серый и еле заметного фисташкового оттенка. Это, что касалось форменной одежды. Помимо нее была и обычная, повседневная, но такая же сдержанно-консервативная, к какой я совсем не привыкла. Спортивный костюм для полетов, нижнее белье, носки-колготки и прочие атрибуты, без которых девушке не обойтись. Собирая свой безразмерный чемодан, я добавила конечно же несколько любимых вещичек, что привезла с собой из Америки. Пусть они были гораздо ярче и смелее основного гардероба, но без них совсем тоска… Бабушка, правда, строго-настрого запретила это делать. А дед долго хохотал, заявив, что хотел бы посмотреть, как появлюсь в подземельях Слизерина в магловских джинсах. Но их я конечно не взяла. Не дура же. Постельное белье и полотенца в Хогвартсе предоставлялись, но я все равно упаковала свое. Как и мыльные принадлежности. В общем, к сборам подошла основательно и очень серьезно. Оставила на вешалке лишь то, в чем поеду: форму в цветах факультета — легкую блузку, прямой сарафан с бретелями, мантию. Перемещаться на вокзал мы будем порт-ключом. Устраивать квест с переодеванием в вагоне? Нет уж, увольте. Когда подошла очередь впихивать учебники, места практически не оставалось. К счастью, все влезло. Затем бабушка наложила какие-то чары, значительно облегчив вес чемодана. В последние дни она была жутко раздражительной и молчаливой. Поменять мне фамилию не вышло. У мамы оказалось оформлено магическое завещание на Адару Летицию Флоренс, и пока оно не вступит в силу, внести какие-либо изменения невозможно. А произойдет это через два года, когда мне стукнет шестнадцать. Я была рада. И в то же время понимала, что зваться Сейр на Слизерине гораздо выгоднее, чем Флоренс. Но легкие пути, по-видимому, не для меня. Первого сентября я с самого утра была на взводе. Поцапалась с Констанцией, засветив ей с десяток Люмосов в лицо. Новая палочка выдавала яркий свет даже не дожидаясь, пока договорю заклинание. Привидению такие чары ни капли не вредили, но жутко раздражали. В итоге, она дико закричала, пронеслась сквозь меня и скрылась в шкафу. Ощущение не из приятных! Потом минут десять бил озноб. Во время завтрака кусок в горло не лез. Отдать должное опекунам, они словно чувствовали мой настрой и старались сглаживать углы. Бабушка ничего не сказала насчет распущенных волос. Но когда я оделась на выход и все еще никак их не заколола, молчаливо заплела мне косу самостоятельно. Погладила по плечам и сказала: — Не облегчай доступ к своим волосам, Адара. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь сварил с ними оборотное зелье и совершил под твоей личиной нечто ужасное? — А еще на волос делаются отличные привороты, — как ни в чем ни бывало вставил со своего кресла дед. Я их слова очень хорошо запомнила. Когда ходила в комнату за чемоданом, сгребла с косметического столика оставленные заколки и распихала между канцелярией. Проснуться однажды утром влюбленной в какого-нибудь прыщавого сверстника ни капельки не улыбалось. Только если по собственной воле! Дед вручил сонного паука мне в руки, а сам уменьшил аквариум до размера спичечного коробка. Сунул в карман моей мантии и похлопал сверху. Сказал, что в таком виде паучий дом продержится приблизительно до полуночи и желательно не забыть к тому моменту вытащить его оттуда. — А питомца все это время на себе таскать? — возмутилась я. — Ну, прямо так, на ладошках, не стоит. Отправь в капюшон или во второй карман. Он не голодный, будет сидеть смирно. Пришлось так и сделать. С дедом мы попрощались дома, на вокзал меня сопровождала бабушка. Зачарованный ключ перенес прямиком к нужному перрону и искать платформу, прописанную в билете, надобности не было. Мы очутились в толпе людей. Шум сотен голосов, смех, уханье сов, хлопки крыльев, бряцанье когтей разнообразных существ о их клетки… Бабушка сразу же зашагала в сторону красного паровоза, прямо в этот момент выпускающего вверх столб дыма. А я застыла, словно в камень обратилась. Какофония звуков сливалась в ушах сплошным звоном, перед глазами мельтешили самые разные цвета чужих нарядов, со всех сторон гудели разговоры. — Корвин, только посмотри на него! Я же говорила не покупать перед отъездом мороженое!.. — … не догонишь, не догонишь! — мимо пронесся ребенок лет пяти, а следом, задев меня плечом, парень в мантии с красной подкладкой. — Привет, Невилл! Ты не видел Гарри? — Пиши нам, слышишь? Будем ждать… — … он именно так и сказал? Серьезно? — … и в этом году Слизерин точно возьмет кубок школы. Не будь я старостой факультета! — Новый профессор сплошное обаяние!.. — Где Рон?! — выделился в этом клубке чужих фраз пронзительный женский голос. — Джордж, они же должны были идти прямо за тобой! — Я не Джордж… — Ох, прости, Фред. А где Джордж?! — Извини, но на самом деле, это я Джордж. А Фред за твоей спиной! Женщина, и вы еще зоветесь нашей мамой? Я отпустила ручку чемодана, в которую все это время впивалась пальцами и зажала уши ладонями. Попятилась, часто дыша ртом. Сердце колотилось, как ненормальное. — Адара, что с тобой? Высокая фигура бабушки выросла будто из ниоткуда, закрывая собой постоянно двигающуюся толпу. Я схватилась за ее предплечье, крепко сжав. — Мерлин, да тебя всю трясет! Рядом с близким человеком меня постепенно отпускало. Когда смогла нормально дышать, подняла на бабушку взгляд и проговорила: — Когда я ходила во «Флориш и Блотс», то столкнулась с мальчиком. Моим ровесником. И очень странно отреагировала… Буквально сбежала. У меня внутри все так напряглось… Захотелось оказаться как можно дальше, в своей комнате, в безопасности… А сейчас это взорвалось в тысячи раз сильнее. Она переменилась в лице, чуть побледнев. — И ты говоришь об этом только сейчас?! — Этот поезд… — перед глазами вспыхнуло зарево взрыва, и я зажмурилась. — Так много людей. Я не могу… не могу. — Ох, детка! — бабушка шагнула ближе, заключая меня в объятия. — Со мной что-то не так. Такого раньше не случалось, — бормотала я ей в плечо. «Случалось, конечно же,» — прошептал внутренний голос. — «Помнишь, как в прошлую поездку на поезде ты умерла?» — Это не страшно и поправимо. Просто надо было сказать раньше. Мы бы сразу предприняли меры, — она отстранилась, отодвигая меня. — Тебя сильно ранило, милая. Ты эмоционально нестабильна. И то, что справиться так быстро, как хотелось бы, не получается — нормально. Для этого нужно время, — бабушка вздохнула, добавляя: — и зелья. Я свяжусь с твоим деканом, поставлю его в известность. Она задержала взгляд на моем лице, а потом потянулась к своей шее, вытаскивая из-за ворота длинную серебряную цепочку с необычным кулоном. — А пока, надень это. Задержав взгляд на черном камушке в виде вытянутого вниз объемного ромба с красными гранями, сжала его в ладони. Потом прикрыла на мгновение глаза и сняла цепочку через голову. — Что это? — Амулет. Он заключает в себе эмоции того, кто его носит. Это поможет тебе… не чувствовать. Не реагировать так болезненно на происходящее вокруг. Я смотрела на бабушку во все глаза. Даже рот чуть приоткрыла. Так вот, почему она такой спокойной все время ходила? Просто леди-айсберг… — Но пообещай, что снимешь его, как только начнешь принимать зелья. Снимешь, и вернешь мне. Отправишь с почтовой совой, — она оторвала взгляд от кулона и посмотрела на меня. Заметила, с каким выражением я на нее смотрю. Печально улыбнулась. — Ты думала, я так легко переношу гибель единственного сына? Я всхлипнула и покачала головой. Бабушка притянула меня к себе, целуя в висок. Погладила по щеке. — Взрослым тоже больно, Адара. Просто у нас есть уловки, чтобы скрывать свою боль от всех. Паровоз дал протяжный гудок. Бабушка расправила цепочку и надела ее мне на шею. Убрала кулон за ворот рубашки и плотнее свела края мантии на груди. — Сейчас станет легче. Суета вокруг не будет тебя тревожить. Едва прохладный камушек коснулся кожи, я действительно ощутила, как тяжесть медленно уходит. Стекает вниз по рукам и ногам, впитываясь бетонной плиткой платформы. Ритм сердца пришел в норму, паника улеглась. Я полностью успокоилась. — Спасибо, бабушка, — прошептала и первая потянулась ее обнять. Раздался второй гудок. Мы попрощались, я схватила чемодан и побежала к ближайшему вагону. В распахнутые двери запрыгивали такие же опоздуны. Высокий тучный парень с практически полностью отсутствующей шеей прошел мимо, ощутимо толкнув в сторону. Глянул через плечо и явно собирался ляпнуть что-нибудь гадкое, но передумал. — Давай помогу, — нехотя пробасил он. И не дожидаясь согласия отобрал чемодан, закидывая его в вагон. Поезд дал третий гудок и двинулся, звякнув колесами по рельсам. Неожиданный помощник забрался в вагон и протянул мне руку, помогая залезть следом. — Спасибо, — поблагодарила я. Он неопределенно дернул плечом и молча скрылся за дверью, ведущей из тамбура. — Гойл! Мерлиновы подштанники, я думал ты не смог затащить свою жирную задницу! — раздался приглушенный голос. Надменный и лениво растягивающий слова. — Собирался уже слать подмогу. Я потеряла к ним интерес. Схватилась за поручень и выглянула наружу. Нашла глазами бабушку — она еще не ушла. Улыбнулась ей и помахала на прощанье.