***
В день мероприятия с утра первым делом Антон обходит всех нужных врачей, помнится ему, что в самом начале отношений они с Арсом сдавали уже эти все анализы, чтобы иногда можно было свободно заняться сексом без презерватива. Они и так друг другу доверяли, но оба понимали, что излишняя беспечность в этом вопросе чревата последствиями. Антон заходит в небольшое помещение, в ноздри бьёт пряный запах шоколадного печенья и становится даже как-то спокойнее, словно не он сейчас будет подписывать документы о публичной порке. За столом сидит приятной внешности девушка с густыми волосами, собранными в пучок. — Антон Шастун, верно? — Антон коротко кивает и присаживается на кресло напротив. Кожаная обивка липнет к коже, неприятно скользит и словно старается вобрать в себя Антона, оставив от него одни кости. Антон отмахивается от дурацких мыслей и продолжает слушать, попутно отдавая документы. — Всё будет абсолютно анонимно, вы попадете в кабинку до всего процесса, в нашем клубе есть душ. На месте всё будет для вашей растяжки или самоудовлетворения. Девушка спокойно продолжает ему рассказывать, что и куда нужно делать. Антон порядком расслабляется, словно чувствует себя в своей тарелке. Ему передают листок и он начинает быстро бегать глазами по тексту. Разные меры предосторожности, несколько пунктов про то, что всё стерильно и то, как выглядят некоторые комнаты лишь стиль, дающий полное погружение. Антон смотрит следующий листок. — Здесь попрошу вас отметить или записать то, что вам не нравится. Или можете наоборот, написать, что могут с вами делать в пределах Glory Hole. Девушка с явным акцентом произносит последнее слово, Антон делает глубокий вдох и просит пару лишних минут. Он осматривается по сторонам, старается вспомнить, что бы ему хотелось, а чего бы наоборот нужно избежать. Смотрит на предложенный список и исключает несколько пунктов, которые его пугают и вызывают отвращение. Взгляд невольно падает на аппетитные ключицы дамы напротив и в глазах пробегает дикий огонёк. Его даже встречают в подобной форме: максимально открытая одежда, чёрная портупея и шелковистый чокер с сердечком. А ведь Антон даже изначально не заметил этого. Ему определено всё больше и больше нравится это место. Здесь люди не скрывают своих сексуальных желаний и в их веке давно стали популярны подобные мероприятия, правда нужно быть предельно осторожным и не нарваться на мошенников. Антон в этом месте уверен, ему его посоветовал его бывший — частый гость подобных мероприятий. Ему дают последнюю бумагу: там что-то написано о том, что всё проходит анонимно и никто не будет знать, кто находится по ту сторону стены. Антон ставит свою подпись, заполняет ещё несколько пунктов и встаёт с кресла. Девушка ему улыбается, подаёт руку на прощание и Антон не может удержаться, чтобы не поцеловать её. Осторожно, почти не касаясь пальцев, но даже так ощущается вся нежность в этом дьявольском обличье. — Вы определенно созданы для такого места. — Последнее, что говорит девушка перед тем, как Антон исчезает за дверью. Его «сессия» начнётся только через два часа, ему дают время немного привыкнуть, осмотреться и занять свою позицию. Душ освежает, целая отдельная кабинка, закрытая со всех сторон, на небольшом выступе запечатанное мыло с одноразовой мочалкой. Антон думает, что растянет себя сразу в комнате, поэтому смывает пену, грустно наблюдая, как она уходит в слив. Перед глазами встаёт образ Арсения, но Антон отмахивается от этих мыслей и выключает со злостью воду, одевается в одну футболку и трусы и выходит из комнаты. Идя по коридору слышит различные стоны: где-то громкие и басистые, а где-то тонкие и тихие. Из колонок льётся какая-то музыка для хорни настроя и Антон узнаёт знакомый мотив из тик тока. Повсюду расставлены аромапалочки с тем самым запахом печенья. Он идёт по широкому коридору, слабое освещение влечёт, зазывает, будто просит открыть все свои потаённые желания и Антон готов отдаться этому невидимому покровителю похоти. В груди расцветают колючие розы, кусаются своими шипами, но придают неземную лёгкость, поглаживая рёбра лепестками. Антону хочется проблеваться этими цветами, но он только встаёт перед тёмной дубовой дверью и толкает её. По всему периметру расставлены лавочки, на стенах в стиле подтекающего граффити написаны различные грязные словечки то на английском, то на русском. Посреди комнаты возведены три стены с разными по диаметру дырами. Антон жалобно выдыхает от предвкушения и заходит в эту мини-комнату через потаенный вход, замыкаясь со своей стороны. Он предполагал, что комната будет вонять, выглядеть грязной, но всё даже лучше. Белые стены, так же исписанные грязными словечками, пахнет здесь чем-то кислым и мятным, холод обжигает горло и Антону на секунду становится легче дышать, он постепенно расслабляется, продолжая осматриваться. Посреди стоит керамический унитаз с мягкой обивкой для удобства и он сразу присаживается, разминая мышцы. На полочке рядом стоит смазка, Антон берёт её в руки и вертит. Со вкусом яблочного пирога. Он улыбается сам себе и открывает, чтобы понюхать. Запах не резкий, скорее слишком сладкий, но от этого слюни сами собой скапливаются во рту, потому что Антон слишком любит сладкое. Он снимает трусы и ленивыми движениям начинает себе дрочить. Взгляд скользит по плитке на полу и в голову закрадывается мысль, что его коленям сегодня придет конец. Помещение довольно узкое, особенно с его то ростом, но ему очень повезло, будет удобно кому-то отсасывать, пока сзади уютно вытрахивают душу. Пальцы спускаются к анусу, один входит легко, как и второй, поэтому Антон сразу раздвигает их на манер ножниц. Сердце быстро колотится, всё тело горит от предвкушения, поэтому он неосознанно тянется за сигаретой. Ему разрешили здесь курить, если ему поможет это расслабиться. Зажимает сигарету губами, не с первого раза зажигает её, уходя с головой в колючие ощущения. Кожа покрывается мурашками, взгляд слегка мутнеет и он замечает тень по ту сторону кабинки. С губ срывается стон, когда он тремя пальцами входит под правильным углом и жмурится. В дыре с правой стороны от него кто-то пристраивается, а в следующую минуту сует член. Антон похабно улыбается, вытаскивает из себя пальцы и спускается на колени, не выпуская сигарету из чистой руки. Обхватывает чужой член в кулак, на пробу ведёт по всей длине и затягивается, выпуская клуб дыма в пол. Он уверенно дрочит одной рукой, облизывает головку на пробу и человек по ту сторону толкается вперёд, настаивая на чём-то большем. Антон хихикает и понимает, что эту ситуацию держит только он. Берёт на ту длину, которую хочет он, никто не хватает за волосы и всё только под его контролем. Антон берёт наполовину, работает языком и двигает голову в разные стороны, отстраняется на несколько минут, чтобы облизаться и сделать последнюю затяжку, пока большим пальцем массирует головку, другими касается нежной кожи словно пёрышком и в тишине комнаты слышит хриплые стоны. Его это возбуждает. Он кидает окурок в пепельницу, замечает краем глаза, как кто-то ходит по другую сторону и встаёт на ноги. В дырке напротив, которая больше остальных кто-то вставляет член и Антон переключается на него, продолжая дрочить другому. Язык очерчивает головку, он берёт за щеку и хмурится. Слишком знакомые ощущения. Выпускает член с пошлым чпоком и решает убрать эти наваждения. Ему становится неудобно в этой позе, поэтому он просто встаёт спиной к первому незнакомцу, опускается на нужную высоту и направляет член рукой в себя. Антон громко стонет, когда партнёр срывается на быстрый темп, не давая сосредоточиться, но сквозь пелену перед глазами берёт другой член в рот. Опускается почти на всю длину, вжимается в стенку позади до неприятных покалываний и стонет, пуская вибрации по знакомому члену. У него всё сжимается, ощущения заоблачные, словно он просто грязная шлюха, берущая за это оплату. Но оплатил тут только он за то, чтобы его потрахали. Антон поскуливает, упирается лбом в холодную стену, продолжая быстро дрочить, и замирает. Почти у самого основания члена видно бледный шрам. Совсем небольшой, но до боли знакомый. Он откидывает голову назад, опирается руками о стену по обе стороны от дыры и жмурится, когда в него с глухим рыком кончают. Антон тяжело дышит, продолжает смотреть на член перед собой и снова берёт его в рот, насаживая до конца. Пару раз рычит, пуская вибрации по члену и от осознания, что по ту сторону сейчас стоит Арсений и тихо стонет в кулак, его бросает в жар. Кто-то позади вставляет ему резко, отчего приходится выгнуть спину и застонать, отстраняясь от члена. Антон думает, что он не мог ошибиться, этот шрам он узнает из тысячи, пусть он и еле заметный. Его трахают ритмично, входят резко, выбивают весь воздух из лёгких, но Антон намерен довести до оргазма только одного человека в этой комнате. Он уверен, что Арсений уже узнал его. Некоторые махинации в отсосе он показывал только Попову. Собственный член изнывает, Антон опускает к нему руку и начинает медленно дрочить, пока посасывает член Арсения, на секунду забывая о том, что позади его неплохо так трахают. Выдерживают один темп, когда нужно Антон сжимается, чем вызывает сам у себя мурашки. И партнёр тут же входит по самые яйца, сопровождая глухими стонами. Арсений умеет держаться долго, если только Антон не будет его всячески драконить, что тот, кстати, сейчас и делает. Не берёт член в рот, только облизывает периодически головку вокруг, пока подушечками пальцев невесомо водит по всей длине. Антону самому сложно держать в такой ситуации, сзади всё хлюпает, по ногам течёт чужая сперма и ему хочется завыть. Чужой член проезжается по простате, когда он шире раздвигает ноги и в глазах словно темнеет на секунду. Антон чертыхается, вытаскивает из себя член и присаживается на корточки, надрачивая обеими руками. Он тоже хочет подольше здесь побыть, поэтому свой оргазм откладывает на дальнюю полочку. Незнакомец кончает быстрее Арсения, Антон напоследок облизывает его член, собирая несколько капель спермы и переключается на другой член. Арсению он войти в себя не даст, Антон готов пойти на то, чтобы довести его до оргазма одним ртом. И он знает, что Арс близок к разрядке. Несколько махинаций пальцами у головки, один глубокий толчок в рот и Антон от неожиданности закашливается, утирая тыльной стороной руки подбородок. Продолжает ещё лениво дрочить, но Арсений оставаться здесь не намерен. У него рой мыслей жалит и не даёт успокоиться, он просто отходит от стены, вытирает член салфетками и, успев одеться, уходит из комнаты. Антон достаёт ещё одну сигарету, не успевает сделать даже одну затяжку, как в дырах появляются новые члены. Он цокает и закатывает глаза, касается свободной рукой члена слева и смотрит на правый. В голову приходит глупая идея, но почему бы не попробовать. Он снимает носок, зажимая сигарету на губах, и льёт смазку на пальцы. Касается всей ступней члена, слегка прижимая его к стене и тут же отпускает, обводя по кругу. По ту сторону слышится отзывчивый протяжный стон и Антон хихикает. Наткнулся на футфетишиста. Он даже как-то забывает про своё возбуждение, мысли про Арсения ещё несколько раз появляются в его голове, но он забивает на это. Антон пришёл сюда повеселиться, поэтому, выкинув ещё один бычок в пепельницу, он опускается на колени, заглатывает на всю длину, пока задницей подставляется к другому члену и направляет его в себя. Сперма пачкает бёдра, челюсть порядком побаливает, но это всё только сильнее возбуждает Антона. Он громко стонет, завывает, двигает бёдрами навстречу, не забывая иногда облизывать покрасневшую головку члена и брать его за щеку. Свободная рука сама по себе спускается к собственному члену и Антон начинает быстро дрочить себе. Иногда пережимает его у основания, тихо поскуливает, кусая губы, а потом снова срывается на быстрый темп. В глазах плывёт, он неуверенно стоит на ногах и еле держится, чтобы не свалиться, когда оргазм наконец-то наступает. Мышцы сокращаются, Антон выгибается в спине, словно кошка, и соскальзывает с чужого члена в момент, когда незнакомец тоже кончает. Он тяжело дышит, садится на унитаз и старается осознать где он и с кем он. Такие оргазмы его накрывают редко, но метко. Рука сама продолжает медленно дрочить человеку, который ещё не кончил, пока другие пальцы раздвигают анус. Несколько капель спермы вытекает, пачкают обивку и Антон надеется, что её здесь меняют после каждого сеанса.***
Четвёртый оргазм уже вызывает неприятные спазмы. Антон жмурится, скулит от неприятных ощущений внизу живота и отодвигается от стены. Закуривает уже шестую сигарету и в моменте ощущает какой он весь липкий от пота и спермы. Лицо тоже испачкано после несколько камшотов на него, поэтому он тут же использует влажные салфетки. Он не знает сколько ещё до конца сеанса, но физически понимает, что больше не выдержит. В комнате слышны мужские голоса: они что-то обсуждают, смеются и похоже говорят о том, кто сидит в этой кабинке. Антон не обращает на это внимания, тянется к красной кнопке перед ним и нажимает. Комната погружается во мрак, кто-то недовольно вскрикивает и Антон слышит знакомый женский голос. — Мальчики, прошу удалиться, можете продолжить в соседних комнатах, присоединившись к кому-то или уйти домой. — Ирина, если Антон правильно запомнил её имя, цокает каблуками, стоит несколько минут возле одной из дырок в ожидании, когда все покинут помещение. — Плохо стало или просто устал? — Всё в норме, просто четвёртый оргазм уже не так накрыл, а скорее вызвал неудовлетворение. Все ушли? — Ирина угукает ему, приходится встать на деревянных ногах и выйти. Ирина смотрит на него удивлённо, Антон даже не заметил, как вышел к ней полностью голый, поэтому тут же тушуется и хватает свою футболку, которая осталась где-то на полу с трусами. — Прости, прости. — Хватит тебе, я и не такие мужские тела видела. Симпотный ты, много мужчин было? — Ирина улыбается ему, поправляет светлую прядь и подаёт руку, когда Антон слегка заваливается, теряя равновесие. — Спасибо. Я после пятого сбился. В душе же не ограничено время? Давно так не веселился, теперь на полгода вперёд хватит. Антон поправляет волосы, Ирина кивает ему и бросает напоследок, что время неограниченно. Она выходит из комнаты первая, Антон выходит следом, успев одеться, и они расходятся в разные стороны. Всё тело болит, но в тоже время настолько расслаблено, что Антон бы сейчас хотел где-нибудь упасть и заснуть. Холодный душ остужает разгоряченную кожу, соски неприятно болят от того с какой силой иногда тер их Антон, на коленках видны небольшие красноватые следы, а поясница на утро точно не скажет ему спасибо. Арсению скажет, что просто устал на работе. По коже бегут мурашки и Антон понимает, что соврать не получится. Арсений был там одним из первых, но из головы эта информация совершенно вылетела. — Бля-я. — Обречённо слетает с губ и Антон просто продолжает стоять под холодным душем, заводит руку за спину и раздвигает анус. Внутри у него всё липко, в сперме и приходится тщательно промывать себя, пусть сейчас это уже не так приятно. После душа он чувствует себя намного лучше, теперь хочется только улечься спать. Он прощается с Ириной, та говорит, что будет его ещё ждать в этой обители и может даже сама бы с ним в чём-то поучаствовала. Антон на это только улыбается и молча выходит из здания. Улица встречает его вечерней прохладой, слабый ветер задувает под футболку и приходится поежиться. Летние вечера, конечно, самые лучшие, но Антону сейчас не до них. Он уходит в сторону парковки и садится в свою машину, заводя мотор. Антон ожидает от Арсения чего угодно: криков, со словами, чтобы он выметался, слез, что он ему изменил. Чего угодно, но не полной тишины. Квартира погружена во тьму, ни единого звука, что Антона сильно пугает. Он снимает кроссовки, проходит мимо кухни и замечает слабый свет от экрана телефона. Арсений сидит на стуле, что-то читает в интернете и даже не поворачивает голову в сторону своего партнёра. Антон прикусывает губу, не находит правильных слов и произносит лишь тихое: — Прости. Этого хватает, чтобы Арсений выключил экран телефона, но голову на него не поворачивает. Антон шумно выдыхает и вся усталость наконец-то сваливается на него тяжёлым грузом. Его душевная лодка попадает в сильный шторм после штиля. Волны хлестают, так и норовят забрать с собой ещё одну жизнь, но Антон стойко держится. Они просто ещё не готовы нормально поговорить. Как только его голова касается подушки, он проваливается в долгий сон, успев поставить будильник, чтобы не проспать работу. Арсений в эту ночь спит в зале, не решившись прийти к Антону.***
Арсений медленно открывает глаза, спину неприятно ломит от неудобной поверхности под ней и тянется за телефоном. Сообщений нет, только рабочий чат уже разрывается от сообщений, но у него сегодня неполная рабочая смена, поэтому можно позволить себе ещё немного поваляться. Арсений осознаёт, что настолько крепко спал, что даже не слышал, как Антон ушёл на работу. Он мечется от мыслей «это не мог быть Антон» до «он извинился, значит это был он». Всё слишком сильно давит неприятным комом, но и он не лучше. Тоже пошёл туда, собираясь изменить своему возлюбленному, но и у него словно не было другого выбора. Хотя выбор есть всегда, особенно, когда дело касается измен. Он мог просто не пойти туда, слушать дальше нытьё от Антона, но, пока у того были свободные сексуальные отношения, где ему ни в чем не отказывали, Арсению наоборот запрещали любые эксперименты, которые он предлагал, сопровождая это неприятными для сердца словами. И это настолько глубоко засело в душе, что в итоге вылилось в эту ситуацию. Где оба пошли на измену с явным желанием получить острые ощущения. Его всего пробирает, когда перед глазами всплывает картинка того, как Антон ему сосёт, пока его кто-то трахает позади. Он давит пальцами на глаза, тяжело выдыхает и встаёт, чтобы собираться на работу. День проходит не так тяжело, как он ожидал. Сильных завалов нет, всё идёт слишком гладко и его это даже немного настораживает. Когда он возвращается домой с продуктами, Антона нет. Внутри неприятно скребут кошки, Арсений отправляет ему сообщение и получает мгновенный ответ. Заяц 21.13 «Я задержусь, прости, что не сказал» Арсений выдыхает, моет руки и заходит на кухню. Он не знает, что они будут делать, когда Антон приедет. Поговорят? Покричат? Потрахаются? Разойдутся? От последней мысли по коже бегут колючие мурашки, окутывая страхом, и Арсений отмахивается от этих мыслей. Руки неосознанно сами тянутся к картошке и пока он убивает время за готовкой даже не замечает, как быстро оно пролетает. Дверь щёлкает, в коридоре слышны копошения и маты, а потом и сам Антон появляется в дверном проёме, когда Арсений выключает плиту. Он долго смотрит на Попова, бегает по лицу и подходит ближе. Нежно берёт одной рукой за подбородок, поднимая голову Арсения и целует. Арсений реагирует не сразу, но тут же встаёт на носочки, зарывается пальцами в кудрявые мягкие волосы и не хочет отстраняться. Лёгкие болят от нехватки кислорода, потому что даже через нос становится дышать трудно, губы покалывают, а пальцы продолжают блуждать по чужой спине. Антон наконец-то отстраняется, смотрит долго в глаза и хочет начать что-то говорить, но Арсений его перебивает. — Не могу больше об этом думать, это ведь был ты? — Ну типа того. Антон прячет взгляд, смотрит то на пол, то на стену, только бы не наткнуться на злой или и того хуже — разочарованный взгляд напротив. Но Арсений выбивает у него землю из-под ног, когда хватает за горло и слабо сдавливает. — Сука ты бесстыжая. Арсений буквально рычит эти слова, снова затягивает его в долгий поцелуй и они собирают все косяки, пока добираются до кровати. Антон не успевает сообразить, как оказывается животом на чужих коленях без штанов. Внутри всё сводит спазмами, бабочки щекочут органы изнутри и Антон не на шутку возбуждается от осознания, что сейчас будет. Он смотрит на Арсения с толикой страха и вожделением, тот хватает его за волосы, тянет назад, заставляя прогибаться в пояснице и Антон вскрикивает, когда прилетает первый тяжёлый шлепок. Он хватается за простынь, сжимает её в кулаках и тяжело дышит. Вот такого он точно не ожидал. — Но ведь ты тоже там был… Антон лишь на секунду жалеет, что сказал эти слова, потому что следом прилетает ещё несколько звонких шлепков. Кожа горит, Арсений сжимает пальцами покрасневшую кожу, чем вызывает у Антона только тихие стоны. На слова Антона Арсений никак не реагирует, лишь продолжает бить по нежной коже, возбуждаясь от одного её вида. Как она тут же краснеет, как Антон стонет от очередного шквала жёстких ударов. Он сильнее сжимает руку в чужих волосах, бьёт со всего размаху и срывается на рычащие стоны, когда Антон начинает ерзать на его коленях и в попытках уйти от ударов трётся об член. — Лежать. — Голос грозный, набатом бьёт в голове Антона и он тихо скулит. На глазах проступают слезы от возбуждения, он хочет коснуться себя, но ему этого точно не дадут, поэтому просто приходится послушно лежать и вовремя расслаблять булки. Тело после вчерашнего еще отзывается неприятной тяжестью, особенно спина, поэтому приходится максимально не напрягаться, но когда Арсений сильнее тянет его за волосы. С губ срывается громкий стон. Он уже не ощущает шлепков, всё смешивается в одну кашу и он просто старается ровно дышать, теряясь во всём шквале эмоций. В ушах слышен звон, глаза пощипывает, а о своей заднице он вообще молчит, сидеть пару дней точно не сможет. Арсений на секунду отпускает его волосы и Антон падает головой на простыни, в этой позе удобнее поднимать бёдра навстречу ударам, а когда Арсений с силой прижимает его обратно, член приятно трётся о ткань домашних штанов. Антон в последний раз обессиленно поднимает бёдра и неожиданно кончает. Выгибается дугой и кусает простынь до боли в челюсти. Он не в первый раз кончает без рук, но такого он ещё не ощущал. Его вообще ни разу не коснулись, даже не ласкали, а просто шлепали. — Я, кажется, кончил от того, что тебя выпорол, — хрипло произносит Арсений и Антон даже не сразу осознаёт, что он там бормочет, потому что перед глазами всё плывет от слез, пальцы не слушаются, а сам он дышит словно собака после пробежки. — А я расплакался, — смеётся Антон и пытается встать, но ничего не выходит. Получается только перевернуться на спину и посмотреть на Арсения. Тот с заботой смотрит на него, вытирает большими пальцами щеки и улыбается, как придурок. — И ты скрывал от меня это? Мне блять что-ли нужно было раньше пойти на измену? — Ты только из-за этого туда пошел? — тихо спрашивает Арсений и наклоняется к нему, чтобы урвать лёгкий поцелуй, наполненный безграничной нежностью. — Да, но я сейчас очень об этом жалею. Не смотря на то, что там вытрахали из меня всю душу. С тобой оргазмы в тысячу раз ярче. А ты почему пошёл туда? — Дурак я просто, думал уже, что потерял тебя. Давай помажу кожу кремом, болит ведь, а ты трешься об меня. Антон тихо выдыхает и кивает. Слезает с колен, падает лицом в мягкие подушки, вдыхает и ощущает знакомый аромат Арсения, трётся словно кот и не может надышаться. Словно в душе пожар, всё заполнено едким дымом и нормального кислорода просто не хватает. Арсений смотрит на него, улыбается и ненавидит себя за то, что сделал. Щёлкает кремом, льёт немного на правую ягодицу и тихо выдыхает. — Прости меня, я тоже хорош. Просто…в прошлых отношениях мне не давали свободы и я слишком закрылся во всём этом. Сейчас просто как представлю, что ты там сосал и давал в себя кончать всем подряд, возбуждаюсь мгновенно. Просто больной ублюдок, — констатирует Арсений и целует копчик, продвигаясь незамысловатой дорожкой по позвонкам, собирает их губами и останавливается на лопатке, заглядывая в глаза Антона. Тот смотрит на него внимательно, изучающе, немного привстаёт на руках, чтобы урвать чувственный поцелуй. Арсений и не против ему ответить на него. — Нужно было просто спокойно поговорить, ты не больной ублюдок, просто у тебя свои фетиши. Давай в следующий раз что-нибудь попробуем? Лёгкое, непринужденное, но что заставит меня валиться от оргазма на пол? — Антон строит глазки, в радужке словно пробегает тот самый огонёк озорства и Арсений кивает ему, снова втягивая в поцелуй.***
Антон осматривает себя в большое зеркало, которое расположилось в ванной. Шелковистый ободок, на котором пришиты маленькие коричневые рожки и коровьи ушки, опущенные вниз, в таком же стиле чокер с колокольчиком, который тихо звенит от резких движений. Антон опускается и поправляет сползший чулок, цепляет пальцами резинку стринг и поворачивается к зеркалу спиной. Мягкие стринги впиваются в кожу, Антон с непривычки старается не делать лишних движений и хочет полностью закончить костюм. Берёт два браслета для запястий. Надевает поочередно, те выглядят как маленькие юбочки и всё это в едином принте с коровьими пятнышками. Ему явно нравится, член наливается кровью и Антон понимает, что возбуждается от своего же собственного вида. — Антон ты долго ещё тут… — Арсений залетает в комнату, словно дождь посреди ясного неба. Антон дёргается, отскакивает назад и хочет прикрыться, но под руку ничего не попадает. Колокольчик призывно звенит и Арсений выгибает одну бровь, мажет взглядом по оголенному телу, облизывается и заходит, закрывая дверь. — Балуешься без меня? Хорошие мальчики так не поступают. Антон краснеет, опускает взгляд в пол и не находит нужных слов. Его резко поворачивают лицом к зеркалу, опускают на гладкую поверхность и приподнимают за волосы, заставляя посмотреть на себя в отражении. — Хочешь? — Арсений наваливается на него сверху, трётся возбуждённым членом о бёдра Антона и тот хочет спрятаться в сгибе локтя, но ему нельзя. Он поджимает губы, виляет бёдрами навстречу и внимательно наблюдает за возлюбленным. Тот ехидно смотрит на него в отражении и Антон видит, как у него расширяются в момент зрачки. — Какой же ты… Арсений не договаривает свою фразу, тянется за смазкой на полочке и оттягивает резинку, пролегающую между ягодицами. Антон жмурится, не знает сказать или нет и выдыхает на полустоне. — Не надо, я растянут. Пришлось проверить не только костюм. — Арсений смотрит на него изучающе, приближается к голове словно хищник и они оба видят друг друга в отражении. Арсений хватает его за подбородок, держит прямо и не даёт даже дернуться в какую-либо сторону. — Скажи это. Антон скулит, трётся бёдрами о чужой пах и жмурится. Арсений сильнее сжимает руку, буквально вымаливает его произнести нужные слова и Антон не знает почему вмиг становится таким скромным. — Я хочу твой член. Антон возбуждается от рычащих стонов возле уха, закатывает глаза, когда Арсений входит одним резким толчком, хлюпая смазкой. Он сжимает ноги, переносит весь вес на тумбочку и громко стонет. Арсения не радует такой расклад, он начинает входить медленно, дразнится и видит, как Антона колбасит из стороны в сторону. Он хватает его за волосы, поднимает повыше и заставляет наблюдать себя в зеркале. Волосы влажные, прилипают ко лбу, глаза на мокром месте, а с губ срываются протяжные стоны. — Жёстче, прошу. Антон еле набирает кислорода, чтобы произнести эти слова и Арсений слушается его. Толчки становятся звонче, он входит по самые яйца и у самого пальцы дрожат. Он старается не сильно тянуть за волосы Антона, но тот словно вообще не хочет как-либо принимать в этом участие, ноги у него разъезжаются, подрагивают на каждом толчке, руки еле держатся на твёрдой поверхности, а взгляд блуждает по отражению. Громкие стоны отражаются от стен, впиваются в мозг Арсения и он готов слушать эти звуки вечно. Дышит ртом, потому что через нос сложно, в воздухе витает запах секса: терпкий, нагруженный, плотный, словно его можно потрогать руками. Арсений не выдерживает так долго держаться в ритме Антона, поэтому меняет его на свой любимый. Быстрый и шумный, чтобы стены от стонов дрожали и ноги не могли держать. Антон скулит, ерзает и приподнимает бёдра, навстречу члену. Иногда зажимается, заставляя Арсения ловить звезды перед глазами, сводит ноги вместе и втихаря опускает руку к своему члену начиная медленно надрачивать. Его надолго точно не хватит, утренний минет и так выбил из него все силы, а тут ещё это. Арсений жмурится, откидывает голову назад и облизывается. В ушах шумит, звуки смешиваются в одну кашу: от шлепков двух тел, до противного звона колокольчика на шее Антона. Арсений опускает взгляд на зеркало и у него сводит всё тело, пробивая электрическими разрядами. Антон высовывает язык, смотрит сквозь полуоткрытые веки ему в глаза и ритмично двигается, хрипло постанывая. Когда Арсений кончает, он вжимается в Антона полностью, отпускает волосы и хватается за талию до боли в костяшках. Антон срывается на тихий скулеж, его накрывает сильнее, ноги сводит и он падает на колени, Арсений не успевает его поймать, тяжело дышит и смотрит на дрожащего Антона. — Ахуеть, у меня ноги свело от оргазма, — Антон опирается головой о тумбочку позади него и жмурится от ощущений спермы внутри. Арсений вытирает влажный лоб, помогает тому подняться и сажает на бортик ванной, придерживая за плечи. — В норме? — Антон вяло поднимает на него взгляд, кладёт руку на затылок и глубоко целует, заваливаясь назад. Но Арсений не даёт ему упасть и крепко держит. — Ваще огонь. — Тебе так идут эти чулки, — Арсений заворожено водит пальцами по мягкой ткани, поднимает руку выше и бьет по колокольчику. — А вот это лучше снять, раздражительный слишком. Или как-то сделать, чтоб не звенел. Антон слабо кивает, улыбается и тянется назад, чтобы включить воду. Затыкает ванну пробкой, настраивает комфортную температуру и хитро смотрит на Арсения. — Снимешь с меня всё это? Ещё и так мыться ле-ень. — Хитрый взгляд ползёт по лицу Арсения, Антон вытягивает одну ногу и касается носком груди. Арсений хватает его за лодыжку и ловит кокетливый настрой Антона. Снять, так снять, помыть, так помыть. Как же он любит этого дурака.