Ангбанд

      Сгущается мрак, и отчаянная призрачная тень тянется вдоль бесконечных катакомб дьявольской крепости. Стуки каблуков, стремительно огибая этажи храма, один за другим отсчитывают лестничные пролеты: гулким эхом раздаются пустынные и одинокие шаги в стенах мертвого замка, кривыми и неестественными пятнами ложатся на пол мрачные и холодные тени.       яркими разводами сверкает кровавый меч в лучах закатного солнца       Распахиваются двери, и густая тень склоняется над бьющимся в агонии телом и болезненным стоном, полным печали и безысходности. Пространство тонет в объемном и влажном страхе: топит корабли и бухты, забирая под воду самое сокровенное, обволакивает и поджигает изнутри. Стеклянные руки дрожат, и тонкие, неловкие пальцы, запутавшись, впервые не знают, что делать.       стрелы, выкованные лучшими эльфийскими кузнецами, водопадом пронзают черных всадников       Верные слуги тьмы крепко держат огненного рыцаря, храбро сражавшегося во имя Темной Властительницы, смело разделившего с ней участь Черного врага мира. Моринготто колдует, и неизвестная, никому ранее не доступная магия грозовой тучей окружает их. По щекам Аулендиля льются горячие слезы, и тело сотрясают оглушительные удары грома: выпрямляются сломанные кости, сходятся смертельные раны.       плотные золотые косы ядовитыми змеями опутывают безобразные доспехи       Ночь проходит в бреду — манящая, дурманящая, она вновь овладевает священными чертогами Ангбанда. И только Мелькор, безжалостная и эгоистичная царица, верная словам:       «Каждому найдется замена, Майрон. Не подведи меня», — не поддается искушению, но впервые осознает ненамеренное лукавство собственных слов.       глаза затягивает пеленой       Ясное утро, мрачно светя в затененные окна, наконец-то достигает своего пика. Тишина и покой, сбивая спесь с дурмана, забившегося в темных углах, умиротворенно витают в воздухе. Будущий Король Людей и Властелин Земли, Воскресший, пока еще благодаря Белегурт, смотрит на Властительницу Всего и Дарующую Свободу и плавится в изящных, нежных чувствах, так неподходящих его натуре. И, незаметно-ласково ведя самыми кончиками пальцев по точеному, правильному лицу наставницы, задремавшей на его коленях, яростно клянется подарить мир, построенный Валар, своей госпоже.