***
Прошло не меньше шести кэ, прежде чем контракт был, наконец, заключен. Сяо он казался не особо полезным для обеих сторон и явно не стоящим столь долгого обсуждения, но он понимал, что, очевидно, не обладает всей необходимой для понимания ситуации информацией. После подписания контракта Моракс больше не нуждался в защите, и Сяо мог вернуться к другим яксам в их общую обитель, однако условия контракта все никак не шли у него из головы. Взамен на обещание Моракса молчать о секрете божества времени и не нападать на Мондштадт, Венти должен был помочь наложить на все места гибели богов в Ли Юэ особые печати, которые сдерживали бы их гнев и ненависть. От уже начавшихся эпидемий и распространившихся миазмов это бы не спасло, Сяо знал наверняка, но по крайней мере можно было надеяться, что в дальнейшем работы у якс поубавится. И, видимо, в связи с этим, а официально «для обеспечения выполнения условий контракта» в Мондштадт должен был отправиться один якса, который сам пожелает этого и будет готов стать супругом бога свободы. Последнее требование выдвинул Барбатос, и едва не вывел Моракса из себя, дополняя и изменяя часть о том, что это должно быть добровольным решением самого яксы, а не выполнением приказа. Пока они спорили, Сяо думал о том, в чем разница: будет это свободным выбором или приказом? Мало кто из Адептов мог попросить об отставке, а у якс такого права не было вовсе. Они клялись служить Мораксу и Ли Юэ до последнего вздоха, они были воинами, а не невестами на выданье и хранительницами очага. Кто решится хотя бы высказать вслух, что желает покинуть своего бога ради брака? Это же предательство! Сяо знал нескольких Адептов, которые выбрали жизнь среди людей, завели детей и были счастливы и… Он не позволял себе думать об этом, но иногда, страдая от боли, вызванной кармой и ранами, невольно представлял, какой простой и счастливой могла быть его жизнь, если бы он был смертным или хотя бы не более чем Адептом, если бы он не был отравлен злобой богов и презрением и ненавистью к себе за все то, что он совершал на службе у прошлого господина. Он был бы гораздо счастливее, если бы мог стать супругом Барбатоса, отправиться в город ветров и свободы, жить в мире и спокойствии и, возможно, однажды Барбатос мог бы даже… — О чем задумался, братец? Сяо вздрогнул, инстинктивно расправив крылья, и обернулся. К нему подошла Фанань — самая нежная, добрая и понимающая девушка из всех, кого он знал. Владея гидро стихией, она ласкала его душу теплом своего сердца как волнами тихого прибоя и умела унять любую, даже самую сильную бурю его мыслей и переживаний. Она села рядом с ним на нагретый искусственным солнцем обители камень, осторожно погладила кончиками пальцев мягкие перья золотого крыла и привычно накрыла его руку своей. Она всегда делала так, когда успокаивала его. — Тебя что-то беспокоит? — ее голос был заметно встревоженным. — Ты уже знаешь о контракте между Мораксом и Барбатосом? — спросил он, надеясь немного потянуть время, чтобы собраться с мыслями. Фанань кивнула. О происходящем в Ли Юэ яксы узнавали раньше, чем кто-либо еще. — Я все думаю о том, кто из нас должен будет отправиться в Мондштадт и… как мы будем жить дальше? Сможем ли продолжать видеться с тем, кто уйдет? Не перестанем ли мы быть друзьями из-за такого разрыва? Да и как это возможно? Что будет чувствовать тот, кто уйдет? Мы же все давали клятву верности Мораксу, и теперь вот так все бросить ради… брака? — Мне кажется, за этим контрактом кроется нечто большее, чем просто желание бога свободы связать себя узами брака, — задумчиво сказала Фанань. — Ты боишься, что от тебя могут отвернуться, если ты согласишься? Сяо отвел взгляд и почувствовал, как внезапно потеплели его щеки. Он не был готов в этом признаться даже себе, но Фанань видела его насквозь. — Нет, — отрезал он, чувствуя, как неприятно сжимается сердце от этого собственного запрета. — Я не имею права на это согласиться. Я обязан Мораксу жизнью, он спас меня и дал имя, защитил и приблизил к себе. Я не посмею предать его доверие и начать служить другому богу. Он не видел, но чувствовал, что Фанань смотрит на него с неприятной смесью жалости и сочувствия. Сейчас еще начнет убеждать его в том, что он не прав, что нельзя так относиться к себе, что он слишком… — Ладно, — внезапно спокойно сказала она, и Сяо тут же удивленно посмотрел на нее. Это было неожиданно. — Тогда, думаю, согласится Бронзовый Воробей. Он самый младший, совсем недавно стал яксой и заслуживает лучшей жизни и участи, чем все мы. — Думаю, ему понравится в Мондштадте, — Сяо слегка улыбнулся через силу. Сердце сжалось настолько болезненно, что было трудно дышать. — Ты бы хотел продолжать с ним общаться после того, как он перестанет быть одним из нас? — Если будет такая возможность, — кивнул Сяо. — Он, конечно, слишком шумный иногда, но я буду скучать по его стихам и шуткам. И даже по запаху его жареной рыбы, наверное. — И ты не будешь ненавидеть его за то, что он предал Моракса и нас и живет теперь простой мирной жизнью? Сяо никак не ожидал услышать подобный вопрос от Фанань. Разве можно было ненавидеть Бронзового Воробья? Он единственный из якс был моложе Сяо, и не привязаться к нему было невозможно. Он словно был младшим братом для всех них, братом, которого хочется радовать и баловать, с которым хочется делиться всем хорошим и вкусным, с которым соглашаешься делать какие-то глупости, просто потому что это порадует его. И не важно, что он уже давно был взрослым адептом: Сяо до сих пор воспринимал его как только-только принявшего человеческий облик маленького воробушка, за которым надо было постоянно присматривать, чтобы он не влез в неприятности, с которыми не сможет справиться сам. — Не буду, — уверенно ответил Сяо. — Он заслужил покой и счастье. И потом, по условиям контракта это не будет считаться предательством, если… Сяо прервался, не договорив, пораженный внезапным осознанием. На лице Фанань расцвела довольная хитрая улыбка. — Так что там по поводу предательства по условиям контракта, братец? — едва не смеясь, спросила она. — Фанань, это нечестно, — Сяо смущенно отвел взгляд. Ему было неловко от того, как долго он не мог понять, к чему она клонит. — Моя ситуация совсем другая, и мы с ним совсем разные. — А для меня и других якс вы очень похожи, — она снова начала гладить его перья, и от ее ласковых прикосновений приятная легкая дрожь расходилась по телу. — И любим мы вас одинаково и желаем, чтобы вы оба были счастливы. И Моракс, я уверена, не будет думать о тебе плохо, если ты выразишь желание отправиться в Мондштадт. Даже, пожалуй, наоборот это освободит его от необходимости искать выход из ситуации, где приказы запрещены контрактом, а желания ни у кого нет. Сяо тяжело вздохнул и положил голову на плечо девушки. Ему очень хотелось поверить Фанань, хотелось позволить себе, наконец, расслабиться и, возможно, обрести счастье с другим существом. Но решиться на это было очень сложно. — Он тебе нравится? — спросила Фанань после недолгого молчания. — Кто? — не понял Сяо. — Барбатос! — она негромко рассмеялась. — Ты с кем в брак вступить собираешься? — А, — теперь румянец смущения на щеках Сяо скрыть было невозможно. — Мне кажется, он не похож на того, кто может причинить мне зло или заставить меня делать что-то ужасное, так что, думаю, да, он мне нравится. — Братец, не уходи от ответа! — Фанань слегка пихнула его в бок. — Ты понимаешь, о чем я. — В остальном он мне точно нравится, — Сяо поджал губы и снова тяжело вздохнул. — Он удивительный. И прекрасный. И… я бы очень хотел тоже нравиться ему. Сяо казалось, что если бы ему не было так неловко, он мог бы часами говорить о красоте Барбатоса, о его смехе, глазах, взглядах, поступках, о том, как он внимателен и заботлив, о том, как сильно хочется обнять его и целовать, и трогать… Щеки Сяо запылали сильнее. Что он вообще себе позволяет? Разве можно думать о подобном в отношении божества? — Тогда пойдем к Мину? — тут же предложила Фанань. — Уверена, он будет рад подобрать для тебя праздничные одежды. Ты и так очень красив, но если Барбатос увидит тебя в зеленом ханьфу с расшитым поясом и нефритовой подвеской — он от тебя глаз отвести не сможет. — Потому что на мне это будет выглядеть ужасно, — проворчал Сяо, но послушно поднялся на ноги и пошел вслед за Фанань в сторону дома в центре обители. — Я не умею носить такое. — Мину научит, — отмахнулась Фанань. — Будешь самым красивым юношей в Тейвате. И обязательно понравишься Барбатосу, вот увидишь. Иначе и быть не может.***
Сборы были недолгими. Мину был действительно рад возможности подобрать одежду, подходящую для столь редкого и необычного в жизни яксы события, и использовать давно купленный отрез дорогой красной ткани. Фанань, Инда и Бронзовый Воробей суетились вокруг, то давая разнообразные советы, от которых у Сяо даже уши краснели, то принося еду и разные памятные вещицы, чтобы в разлуке он почаще вспоминал о них, а Фуше просто не выпускал его из своих крепких объятий в четыре руки. В какой-то момент Сяо подумал, что он вот-вот сойдет с ума от шума, взаимных пререканий и всего этого урагана событий вокруг в целом, но в то же время он понимал, что, возможно, он больше никогда не сможет услышать такой же громкий и беззаботный смех своих друзей и почувствовать себя частью их большой почти-семьи. Моракс, узнав о решении Сяо, лишь молча кивнул и протянул ему копию контракта. Его лицо было бесстрастным, и только плотно сжатые губы выдавали некоторую степень неудовольствия. Впрочем, маловероятно, что он был бы доволен уходом любого другого яксы. Сяо еще раз просмотрел условия контракта и, не найдя ничего нового, одним прикосновением с помощью анемо энергии оставил в самом низу подпись, которая тут же засияла, резонируя с подписью Барбатоса. — Надеюсь, ты послужишь Барбатосу так же хорошо, как служил все эти годы мне, — напутствовал Моракс. — И не забывай, что ждет тебя за нарушение контракта, заключенного с Властелином Камня. — Я помню, — коротко ответил Сяо и поклонился. — И благодарю за все. Губ Моракса коснулась мимолетная теплая улыбка.