Би - бли - о - те - ка

Би-бли-о-те-ка Рукописи не горят М.Булгаков. Мастер и Маргарита Огромное старое здание. Окна щурятся осколками стекол на зеленую улицу, обшарпанные стены ощетинились ветхими остатками осыпающейся мозаики. Маленькая девочка со всех ног бежит через двор к этому одинокому, как Звездный кит, дому. - Эй, куда это ты, малышка? – удивляется маленький, сморщенный, как печеное яблоко, добряк-садовник, подстригающий розовые кусты на бульваре, - Свалка – не место для таких маленьких ребятишек Но девочка будто не слышит и ныряет в зияющую дыру дверного проема под белую сбитую надпись «Библиотека» Это началось десять лет назад, когда Роза была еще совсем маленькая. Книги бумажными голубями вылетали из окон домов и бесследно исчезали в огромных черных печках, хищно изрыгающих пламя и пепел. Правительство решило, что книги являются пропагандой старой жизни, издержками затхлого мира, засоряющего умы молодого поколения. И вот город за городом, страна за страной покорно сдавали своих бумажных питомцев, скармливая их ненасытному огню печей. Розе мама рассказывала, о том, как отбирали книги, заботливо завернутые в ткань, десятилетиями переходящие от отца к сыну, книги в ручном переплете, книги с подписью Твена и Экзюпери, о том, как безжалостно жгли целые горы бесценных книг, написанных несколько тысячелетий назад. Рассказывала об этом тихо при свете ночника, под пологом ночи, потому что теперь даже упоминание о книгах считали преступлением. Книг теперь нет. А утром в визуальной школе на канале истории детям вновь говорили о тех дикарях, читающих некогда книги, о серых людях, которые эти книги писали, о том, какой отсталый был мир бумаги, приносящий в головы людей только темные или вовсе бестолковые мысли. Но вечером девочка снова слушала трепетные мамины истории, рассказывающей любопытной дочурке о путешествиях Гулливера и дружбе Тома и Гека, о расследованиях Холмса и о приключениях хоббита Бильбо к дракону. Мама знала эти книги наизусть, и от ее рассказов, будто вновь оживали давно забытые строчки. Засыпающей Розе часто казалось, что она слышит шелест страниц и чувствует терпкий запах старой бумаги, хотя она ни разу не держала в руках Книгу. Вот наконец девочка немного подросла и вспомнила о том, как в далеком детстве она с родителями проходила мимо заброшенного дома с таинственной надписью. БИ-БЛИ-О-ТЕ-КА. Первое слово, которое она прочла. Розе невероятно хотелось побывать в этом здании, несмотря на строгий мамин запрет. Девочка и так знала, что если ее поймают, то надолго упекут в Центр Психологического Контроля, решив, что только нездоровый ребенок может интересоваться книгами. Но она все равно уже внутри. Она здесь. В библиотеке. Ноги в легких башмачках осторожно переступают через куски осыпавшейся штукатурки. Роза огляделась. Тут тихо и пусто. На полу друг на дружке лежат сломанные деревянные стеллажи, полки затянуты тонкой нитью белесой паутины. Девчушка уже готова была повернуть назад, как вдруг в углу, недалеко от стола, за которым, как говорила мама, некогда сидел библиотекарь с густыми серыми бакенбардами и круглыми очками не греческом носу, приметила чуть приподнятую половую доску. Роза протиснулась между сваленными стеллажами, прогнав испугавшегося черного паучка, и присела на корточки. Она аккуратно приподняла полную заноз доску и, услышав скрип поддающегося дерева, потянула на себя. Отложив в сторону ставшую ненужной деревяшку, Роза запустила руку в образовавшуюся дыру и выудила оттуда небольшую, серую от пыли коробочку с резным узором на боку. Поддев щеколду попавшейся по руку палочкой, Роза откинула крышку. Внутри лежал толстый, в рассыпающейся от сырости и времени обложке, томик с едва различимым названием: «451 градус по Фаренгейту». Девчушка просияла и, бережно укутав книгу в платок, побежала домой, прижимая к себе маленькое сокровище. Июнь 2013