Семь демонов

      Больничные койки ни с чем не спутать, даже если вы никогда раньше не лежали в больнице. Тяжесть одеяла, жёсткость простыней, незнакомые подушки — она знала, что находится в больнице ещё до того, как открыла глаза.       Кто-то помог ей встать и выпить что-то едкое и шипучее. На вкус оно напоминало жидкость для полоскания рта, только более густое и крепкое; болезненные пузырьки наполнили желудок тошнотой. Она застонала и откинулась на подушки, позволяя сну унести её как можно дальше от реальности.       Было темно, когда девушка вновь открыла глаза; над ней возвышался высокий потолок с каменными сводами. Она огляделась по сторонам и нахмурилась. Ни одна из больниц, где она побывала, не была похожа на это место. Комната вокруг напоминала старые фотографии, которые она видела на курсе истории медицины. Односпальные кровати с металлическим каркасом, плотно завёрнутые в белые простыни, выстроились в ряд в каменном помещении. Тёплый оранжевый свет лился издалека через дверной проём — возможно, кабинет медсестры.       Она попыталась окликнуть дежурного, но крик застрял в горле. Она попыталась снова; голос стал тонким и скрипучим, как после сильной простуды.       — Эй… — позвала она, приподнимаясь. — Есть кто-нибудь?       Дверь приоткрылась и женское лицо выглянуло через узкую щёлку.       — Вам не стоит напрягаться, — предупредила женщина, внезапно возникшая рядом. На ней был длинный белый фартук и старомодный головной убор, а во всей внешности проглядывалось что-то до боли знакомое, словно впервые за много лет она встретила друга детства.       — Простите…       Медсестра осторожно, но очень настойчиво уложила её обратно на подушки и приступила к осмотру.       — Хм, — недовольно промычала женщина. — Пришло время для очередной дозы. — И, не дожидаясь ответа, вытащила из кармана стеклянную бутылку лилового цвета с округлым дном и тонким горлышком. — Эссенция валерианы, — уточнила она. — Это поможет вам прийти в себя.       — Прийти в себя? — недоверчиво повторила девушка, позволяя подать ей стакан, наполненный серебристо-зелёной жидкостью.       — Пейте!       Девушка осторожно отхлебнула — тот же неприятный вкус, что и в первый раз, ударил по языку, заставляя скривиться.       — Поверьте, это не так ужасно, как то, что случится, если вы не выпьете, — очень мрачно заявила женщина,       Она проследила чтобы пациентка выпила всё до последней капли, а затем забрала стакан и поставила на столик рядом с бутылкой.       — Спасибо! — протянула девушка, — Могу я спросить…       Прежде чем она успела закончить вопрос, женщина достала из фартука длинную тонкую палочку и постучала ей по стакану. Он тут же стал чистым.       — Видимо, вы не очень высокого мнения о моей работе, раз так удивляетесь чистым стаканам, — недовольно пробормотала женщина, заметив ошарашенное выражение на лице своей пациентки, и спрятала палочку в складках фартука.       Свою волшебную палочку.       — Нет, я… — хотела возразить девушка, но вновь почувствовала тошноту. — Простите, я просто…       — Отдыхайте, — строго наказала женщина. — Я приду утром.       Девушка не ответила, позволяя блаженному сну смыть тошноту, булькающую в животе.

***

      Яркое утреннее солнце разбудило её, когда шторы в комнате распахнулись, казалось бы, без посторонней помощи.       — Доброе утро, — бодро поприветствовала вчерашняя медсестра, расхаживая между кроватями с палочкой в ​​руке. — Я приготовила для вас утреннюю дозу, — кивнула она на наполненный стакан и выпуклую бутылку на тумбочке.       Чувствуя себя всё более сбитой с толку сюрреалистическими обстоятельствами, девушка послушно выпила ужасное на вкус лекарство.       — Спасибо, — прохрипела она всё ещё слабым голосом.       — Меня зовут мадам Помфри, — представилась женщина, вновь взмахнув палочкой, и бутылка вместе со стаканом растворились прямо в воздухе. — А вас, мисс?       Наступила неловкая пауза, после которой девушка нервно расхохоталась; комок в горле превратил смех в ужасный хриплый звук, который удалось остановить только при виде кислого взгляда мадам Помфри.       — Простите, — прохрипела девушка, улыбаясь. — Просто это так забавно…       — Боюсь, я не понимаю шутки, — холодно ответила мадам Помфри и взмахнула палочкой.       Если это был розыгрыш, то женщина старалась изо всех сил — на её лице не было и намёка на улыбку. Ещё более впечатляющим было то, как одеяло расправилось само собой, когда женщина вновь взмахнула палочкой.       — Как вы это делаете? — недоверчиво воскликнула девушка. Она ничего не могла с собой поделать — фокусы всегда выводили её из себя.       Мадам Помфри замерла на месте: — Прошу прощения?       — Ваши фокусы, — девушка вытянула голову, пытаясь увидеть верёвки на одеяле или шторах. — Я не могу понять, как вы это делаете?       До этого отстранённое выражение на лице мадам Помфри сменилось глубокой тревогой, но прежде чем она успела что-то сказать, позади неё распахнулась массивная дверь.       Если у девушки и были сомнения насчёт глупого розыгрыша, то они развеялись, едва она увидела фигуру, идущую к ним. Борода, волосы, яркая пурпурно-золотая мантия, даже очки-полумесяцы на длинном носу…       — Доброе утро, Поппи, — поздоровался мужчина, одетый как Дамблдор. Он медленно подошёл к кровати и внимательно осмотрел молодую пациентку. — Приятно видеть, что вы проснулись, но что вы сделали с мадам Помфри?       — Альбус, — тихо, но настойчиво обратилась к нему мадам Помфри, а затем увела в сторону, что-то тревожно нашёптывая.       Поглядывая на них, девушка восхитилась тем, как этот человек вжился в роль Дамблдора. Она даже оглядела комнату в поисках камер, не заметив его внезапного приближения.       — Прошу прощения, — произнёс Дамблдор, сцепив руки перед собой. — Я не успел представиться. Меня зовут Альбус Дамблдор, я директор этой школы.       — Ага, — подмигнула она, — Хогвартса, я очень впечатлена!       Дамблдор и мадам Помфри переглянулись.       — Поппи сказала, что вы хотели получить объяснение её… хм… магическим трюкам?       — Ага! — повторила девушка. — Не поймите меня неправильно, мне нравится то, что вы делаете. Просто невероятная работа над деталями! Очень впечатляет! Но мне любопытно, как у вас получаются все эти трюки?       — Поппи, не могла бы ты приготовить нам чай? — вежливо спросил Дамблдор.       Мадам Помфри тут же поспешила прочь, а Дамблдор достал палочку и слегка ею взмахнул. Рядом с кроватью тут же появился стандартный школьный стул, на который он сел.       — Вот о чём я! — воскликнула она. — Это так убедительно!       Но…       Девушка хмуро уставилась на стул. Она никак не могла придумать способ провернуть такой трюк. Шторы могли открываться с помощью пульта, на простынях могли быть невидимые нитки, за которые тянут в нужный момент… Но стул… Он действительно появился из ниоткуда… Её взгляд скользнул к огромным окнам, из которых открывался изумительный вид на высокие башни и огромное озеро, видневшееся вдалеке.       — Я могу узнать ваше имя? — спокойно спросил Дамблдор, сложив руки на коленях.       Девушка посмотрела на него с чувством полной растерянности.       — Это реально? — спросила она слабым голосом. Она чувствовала себя наивной и доверчивой, всё ещё ожидая, что это только глупая шутка, но что-то явно было не так.       — Да, — просто ответил Дамблдор. — Это реально.       Некоторое время они сидели в тишине. Она смотрела в окно на высокие башни с длинными ленточными флагами, извивающимися на ветру.       — Этого не может быть, — выдохнула она.       — Боюсь, что может, — ответил Дамблдор. — От меня ускользают причины вашего нахождения здесь, но я могу предложить вам ту информацию, которая у меня есть.       — Какую?       — Вас нашёл наш лесничий Хагрид, — начал Дамблдор. — Он был в Запретном лесу, граничащем с нашей территорией.       Он качнул головой в сторону окна — вдали виднелась полоса покачивающихся деревьев.       — Это очень опасное место как для учеников, так и для учителей, и настоящая удача, что Хагрид нашёл вас раньше, чем кто-либо из лесных обитателей.       Она невольно вздрогнула, и если Дамблдор это заметил, то предпочёл не комментировать.       — Вы были в ужасном состоянии, когда вас доставили в замок. Мадам Помфри настояла на том, чтобы лечить вас прямо на ступенях Большого зала. Должен сказать, нам очень повезло, что сейчас каникулы, иначе ваше выздоровление не было бы таким спокойным, — он с добродушным выражением оглядел пустое больничное крыло.       — Я чуть не умерла? — прохрипела она.       — Да, — серьёзно ответил Дамблдор. — Но не беспокойтесь, теперь вы в надёжных руках мадам Помфри. Вашей жизни ничего не угрожает.       — Но как я сюда попала? Я не живу в Англии.       — Этого я не знаю. Сначала я решил, что трансгрессия пошла не по плану, однако у вас не только не было палочки, но и выяснилось, что вы незнакомы с…       — Магией, — сбивчиво закончила она. — Вы творите настоящее волшебство.       Он кивнул, всё ещё внимательно наблюдая за ней.       — Вы знаете о волшебном мире?       — Я читала о волшебниках, пока росла.       — Кто-то из ваших родственников волшебник?       — Нет, — пробормотала она. — Это детская сказка, серия книг о Гарри Поттере. Моё поколение выросло, читая эти книги.       — О его жизни? — спросил Дамблдор, наклоняясь вперёд.       — Ага, — ответила она, немного взволнованная его реакцией. — Годы его учёбы в Хогвартсе, все его приключения… Философский камень, Тайная комната…       Дамблдор не ответил, продолжая смотреть на неё. Тишину нарушила своим появлением мадам Помфри с серебряным подносом в руках, который она осторожно поставила на стол рядом с кроватью.       — Спасибо, Поппи, — поблагодарил Дамблдор, многозначительно взглянув на неё. Мадам Помфри кивнула и быстро ушла, не сказав ни слова. Дамблдор взмахнул палочкой, и две чашки наполнились чаем.       — Молоко? Сахар? — предложил он.       — Э-эм, и то и другое, спасибо.       Кувшин для молока ожил, а два кусочка сахара изящно шлёпнулись в чай, прежде чем чашка полетела по воздуху, едва удерживая жидкость ​​в своём ободке с золотой отделкой.       — Спасибо, — прошептала она и неуверенно обхватила тёплую кружку.       — Боюсь, я до сих пор не знаю, как к вам обращаться, — Дамблдор отхлебнул свой чай.       Она знала, что у неё всего несколько секунд, чтобы решить, что сказать. Она всегда представлялась чужим именем в странных ситуациях. И хоть Дамблдор не казался подозрительным парнем, пристающим к ней на вечеринке, ситуация всё равно была странная. Пауза затянулась, пока она пила чай, а затем…       — Марина, — представилась она, опуская чашку.       Какого хрена? Как из её рта вылетело это имя? Какая ещё Марина?       — А ваша фамилия?       — Даймонд       Ох… Вот оно!       Она мысленно ударила себя по лицу, не веря собственным мыслям. Какого черта Marina and the Diamonds была в центре её мыслей?       — Даймонд? — недоверчево переспросил Дамблдор.       — Верно, это французская фамилия, — несвязно пробормотала она, почти на тысячу процентов уверенная в том, что он ей не поверил.       — Что ж, я очень рад познакомиться с вами, мисс Даймонд.       Как она могла выбрать такую ​​нелепо звучащую фамилию?       — Зовите меня просто Мариной, — застенчиво попросила она. — Там, откуда я родом, принято называть людей по имени.       — Понятно, — улыбнулся Дамблдор, потягивая чай. — А теперь, Марина, расскажи мне подробнее об этих книгах.       — Это просто истории, которые я читала в детстве. Никто не знал, что волшебный мир действительно существует…       — Ты, кажется, упомянула Философский камень?       — Да, это первая книга, — ответила Марина, немного сбитая с толку.       Мгновение он её оценивал, словно взвешивая варианты.       — Философский камень в настоящее время спрятан. Можешь ли ты сказать мне где он?       — Вы не знаете где он? — недоверчиво спросила Марина.       — Прости меня, — повторил Дамблдор, выглядя почти смущённым. — Возможно, это была довольно грубая проверка, но сейчас напряжённые времена. Если ты скажешь, где он спрятан, я смогу попробовать доверять тебе.       Марина впервые по-настоящему задумалась о том, с кем она разговаривает. Это Дамблдор, и он жив… Значит она где-то в центре событий, ничего ужасного пока не произошло.       — Ну, есть несколько вариантов, — медленно начала она. — Какой сейчас год?       — Сегодня пятница, 17 мая 1991 года, — сообщил Дамблдор, опуская взгляд на сложный циферблат на своём запястье. — Девять утра.       Марина побледнела.       1991 год.       Прежде чем она позволила своим мыслям разбежаться, она сосредоточилась на вопросе, который ей задали. Она была в Хогвартсе до того, как Гарри прибыл сюда, но что это означало?       — Философский камень в банке Гринготтс, хранилище 713.       — В самом деле, — Дамблдор поставил чашку на прикроватную тумбочку. — Марина, я чувствую, что должен быть честен, — серьёзно продолжил он. — Признаюсь, хотя магия, ответственная за то, как ты здесь оказалась, остаётся для меня загадкой, думаю, что для твоего присутствия есть причина.       — Причина? — уточнила Марина.       — Именно, — кивнул Дамблдор. — Есть что-то в твоих знаниях об этом мире, что-то важное, что так или иначе имеет решающее значение. Ты знаешь о том, что произойдёт или может произойти… — он замолчал, глубоко задумавшись.       — Что вы имеете в виду? Вы хотите, чтобы я изменила будущее? Я думала, что путешествия во времени невозможны и опасны…       — Обычно да, путешествия происходят по замкнутой временной петле, но в этих обстоятельствах… подозреваю, что в игру вступают более могущественные силы, чем маховики времени.       — Сэр, — медленно произнесла она. — Я могу рассказать вам множество вещей, список бесконечен. Я даже не знаю, с чего начать…       — Прости, — остановил её Дамблдор, подняв руку, — я не совсем ясно выразился. Я уверен, что ты можешь рассказать много полезного, но такая мощная магия редко предназначена просто для того, чтобы быть… полезной, — он наклонился вперёд, его взгляд вновь стал напряжённым. — Я хочу, чтобы ты подумала, что ты можешь привнести в этот мир, чего не сможет никто другой?       Слова звенели в ушах. Груз ответственности был невыносимым. Идеи порхали в голове одна за другой. Рассказать, как Квиррелл пригрел на затылке Волдеморта? Предупредить о Василиске или о том, кем на самом деле является Короста? Помешать надеть кольцо Гонтов и рассказать, что медальон лишь подделка?       И тут её осенило. Это 1991. Дамблдор ничего не знает о крестражах Волдеморта. Мысли метались, она пыталась придумать что-то более значительное, более весомое, чем правда о душе Волдеморта, но не могла…       — Ты знаешь что-то важное, — предположил Дамблдор.       Это не было вопросом — он не отрывал взгляд от её лица.       — Думаю, да, — неуверенно ответила она.       Дамблдор взял чашку чая и скромно из неё отхлебнул; глаза его засверкали.       — Расскажи мне.