Свист

Ночь накрывает Мондштадт звездным покрывалом. Город засыпает, убаюканный теплым светом Луны. Только в тавернах все еще кипит жизнь, слышны радостные переговоры и звон наполненных стаканов. Венти мог бы быть одним из тех, кто проводит свой вечер в компании бутылки вина, ведь она — лучшая компаньонка для одинокой души. Однако, сегодняшней ночью он не одинок. Потому что Синцю, наконец-то, возвращается из своей деловой поездки в Фонтейн. Бард до сих пор не может поверить, что прошло всего три месяца. Три безумно долгих месяца, которые они проводят в разлуке. Ему хочется бросить все и приехать, но обстоятельства не позволяют: Орден Бездны снова ведет подозрительную деятельность на территории Мондштадта. Ему, конечно, нет причин оставаться из-за подобного, ведь он уверен, что жители Мондштадта способны справиться с подобной проблемой. Но Джинн просит его об этом, да и события с Двалином все еще слишком ярким пятном отпечатаны в его памяти. Поэтому он остается в Мондштадте, а Синцю уезжает в Фонтейн. Между ними расстояние в глубокое синее море и тысячи слов на бумаге. Теперь же расстояния между ними нет вовсе. Синцю сидит на его бедрах, совершенно не стесняясь своей наготы. И Венти не может отвести восхищенного взгляда. Шепчет ему на ухо мириады нежностей, жадными ладонями исследуя тело наследника гильдии. Так близко. Так горячо. Синцю чувствует разгорающийся внутри пожар. Чувствует, как сердце бьется чаще от переполняющих его любви и желания. Чувствует как низ живота сводит в сладкой истоме от новых прикосновений. Он будто плавится под нежными ладонями Венти. Ему хочется, чтобы эти прикосновения никогда не заканчивались. И хочет касаться сам. Впрочем, в этом он себе не отказывает. Звуки которые при этом издает Венти становятся музыкой для его ушей. И если честно, он мог бы слушать его вечно. Руки Синцю опускаются на плечи Венти, легонько надавливая в немой просьбе. С тихим вздохом бард опускается спиной на подушки, его ладони поглаживают бедра Синцю в простой ласке. Наследник гильдии наклоняется, обнимая его за шею, чтобы обжечь горячим поцелуем. Между ними, впервые за долгое время, нет преград: ни расстояния, ни одежды, только прикосновение кожи к коже. И это кажется таким правильным. Когда Синцю отстраняется, то Венти не может удержаться от разочарованного стона. Заставляя наследника гильдии рассмеяться от такого ребяческого жеста. Бард замирает, разглядывая его с почти благоговейным трепетом. Невольно он задерживает свой взор на его солнечной улыбке, расцветшей на влажных розовых губах. И это становится веским поводом, чтобы поцеловать наследника гильдии снова. Если Венти был божеством, то Синцю был его самым желанным благословением. Оазисом для заблудившегося в пустыне путника. Музой для отчаявшегося творца. Самым важным существом во Вселенной. Ладонь Синцю обхватывает его член, отчего у него сбивает дыхание. Бард сглатывает, а когда они встречаются взглядами, то и вовсе забывается. Синцю абсолютно бесстыдно ему ухмыляется, не отрывая взгляда янтарных очей. Мучительно медленно опускаясь на него. Только когда член барда входит в него полностью, они оба судорожно выдыхают. Синцю находит его губы и целует мягко, почти невесомо. Гладит теплыми ладонями его щеки. И смотрит так бесконечно нежно. У Венти в груди волнами разливается тепло. В тихом шепоте, касающемся его губ, бард разбирает что-то похожее на разрешение продолжать. Как он может его ослушаться? Венти покрывает его шею поцелуями, перемежающимися с легкими укусами. Он двигается в нем плавно, поддерживая наследника гильдии за бедра. Когда Венти попадает по чувствительному месту внутри Синцю, тот издает такой сладкий стон, что бард на пару секунд теряет контроль, позволяя себе сделать несколько грубых и резких толчков. Синцю двигает бедрами ему навстречу, в неконтролируемом желании быть еще ближе. Венти тянется к нему и целует мягкие губы. Осыпает поцелуями-бабочками его щеки и спускается ниже к острым ключицам, оставляя на них несколько багровых отметин. Он отрывается лишь для того, чтобы посмотреть на результат своей работы, довольно хмыкает и поднимает свои глаза на Синцю. Они встречаются взглядами и Венти кокетливо подмигивает наследнику гильдии, с удовольствием отмечая, как алеют чужие щеки. У Синцю пропадает дар речи, от открывшейся перед ним картины. Венти — растрепанный, с легким румянцем на щеках и улыбкой, достойной объевшегося сметаной кота, вызывает в юном наследнике самый настоящий бушующий шторм. Повинуясь внезапному порыву, Синцю ведет двумя пальцами по линии чужих губ, лишь самыми кончиками проникая в чужой рот. Венти мягким движением проводит по ним языком и вбирает воздух. В тишине их комнаты, наполненной лишь звуками приглушенных стонов и их тел, соприкасающихся с друг другом, раздается оглушающий свист. Наследник гильдии замирает, будто громом пораженный. Он перемещает руку, мокрыми пальцами цепляясь за плечо барда. Смотрит на него в неверии. Венти придерживает его за талию, нежно щекоча бок. В глазах у него море лукавства, на губах озорная улыбка. Он заходится своим фирменным смехом и Синцю ничего не может поделать, только чувствует всепоглощающую нежность к своему (не совсем) человеку. О, Архонты, как же сильно он влюблен. Синцю смеется вместе с ним, утыкаясь лицом Венти в плечо. И тот не теряет ни секунды, оставляя на его макушке ласковый поцелуй. — Ты невыносим, — произносит Синцю с самой теплой улыбкой. — Но ты меня любишь, — игриво напевает бард, убирая выбившуюся из волос мечника синюю прядь тому за ухо. — Люблю, — горячо соглашается Синцю, осыпая его лицо маленькими поцелуями. Венти мягко смеется, обнимая его крепче, прижимая ближе. Наследник гильдии оставляет поцелуй на кончике носа барда, после чего с абсолютно шаловливой усмешкой прикусывает его зубами. — Ну и кто из нас теперь невыносим? — Венти плутовато щурится, потирая нос, но в глазах у него ничуть нескрываемое обожание. — Все еще ты, — хихикает Синцю. Венти не сдерживает влюбленного вздоха. Маленький коварный дьявол. Его самый любимый человек. Бард берет его ладонь в свою, только для того, чтобы потянуть на себя. Не ожидавший этого Синцю падает на его грудь, удивленно восклицая. Но бард на этом не прекращает своих действий и переворачивает их, оказываясь сверху. — Так, на чем мы остановились? — игриво спрашивает Венти, соединяя их губы в очередном поцелуе. — Ты мне и расскажи, — Синцю обнимает его за плечи и хитро смотрит расплавленным янтарем. Венти плотоядно ухмыляется. Ночь обещает быть очень долгой.