Минет лучше, чем ибуклины всякие

Учебный год только начался, а Серëжин сосед по комнате уже заболел. Что у него за иммунитет? На улице ещë не так холодно, дождей почти нет, да он и из комнаты их то не выходит почти, отопление уже включили, где он, блять, ещë и так сильно простудился? Лежит целыми днями на кровати, иногда доходя до компьютера, но сил играть тоже не хватает. А когда Акума приходит, то начинает прикалываться, что тот ходит учиться, а он ничего не делает. И кто же перед зачëтом будет за ним бегать, чтобы хоть на натянутую троечку узнать материал. И похуй, что Акумов просто просиживает там время, ничего не запоминая и уж тем более не записывая.

***

Курсед болеет уже почти две недели и за это время тот не сделал ничего, чтобы выздороветь. В начале его болезни сосед ещë хоть как-то пытался помочь, но после, наверно, десятого "иди нахуй" за минуту забил, захочет – сам попросит, Акумов ему в мамочки не нанимался. Серëжа сидит на кухне в общаге, допивая чай. Наслаждается одиночеством, что было странно, ведь обычно тут в любое время огромная толпа. Видимо все снова свалили в какой-то клуб или что-то такое, а те кто не пошëл, сидят в комнате и зубрят очередную ненужную тему. Когда в универах начнут преподавать предметы по профессии, а не хуйню какую-то? На кухню заходит Кир. Конечно, ещë он никуда не ходит и не учит ничего. Садится рядом, падая на стол. Как сплитовый вообще сюда дошëл? Зеленоглазый парень встаëт и направляется к холодильнику, слышит сзади шорох и шаги за ним. Открывает верхнюю камеру и ищет взглядом что-то. Сука, ну какие уëбки пиздят чужую еду? Просто ненужные родителям нищие ебланы, которые не понимают, что они делают сейчас, и что будет, когда их выпрут нахуй с этой шараги. Хотя, кто их выпрет то, они скорее еë подорвут или сами где-то подорвутся, наполняемость в таких заведениях всегда граничит с самым нижнем, их будут ценить, пока они хоть раз в месяц на какой-то паре присутствуют. Курсед опирается на стенку рядом и поднимает взгляд на Акуму. — Серëж, сходи мне за таблетками, пожалуйста, — спокойным голосом говорит кареглазый, как будто ему уже не так и хуëво, а шатается от того, что хочет спать. — А больше тебе ничего не сделать? — поворачивается старший с улыбкой на лице, которая почему-то отражается и у сплитового. Захлопывает холодильник и выдыхает разочарованно, видимо он не нашëл того, чего хотел. — Тебе уже лучше? — Да, уже получше. Ещë... ну можешь отсосать, — такое общение для них – норма, они его начали с такой фразы, вместо "Привет, как тебя зовут?" или с чего его там начинают. Но видимо Акумова такое подзаебало и он опускается на колени. Обхватывает обеими руками резинку каких-то штанов, ах, точно, это же его штаны. Проникает ладонями под ткань и чувствует даже очень горячую кожу. Странно. У Курседа она всегда холодная. Он то точно знает. Видимо, ещë не выздоровел. Приспускает с кареглазого клетчатые штаны и оглаживает бëдра. Лицом прижимается к животу, чуть опускается и трëтся носом о лобок. Парень сверху, что и так еле стоял, сейчас бы точно упал назад, но руки, что крепко обхватили его бëдра, не давали этакому свершиться. Серëжа поднимает взгляд на Курседа, но в лице ничего не замечает. Становится стыдно. Но он решает продолжить. Опускает голову ещë ниже, проводя нижней стороной языка по члену сквозь ткань трусов. Сверху раздаëтся первый стон, да и вообще был бы Курсед против ушëл бы или сказал хоть что-то. Акума стягивает мешающуюся ткань, о которую уже тëрся член. Обхватывает дёргающуюся плоть рукой и проводит пару раз вверх-вниз. Вторую заводит за спину младшему, приобнимая. Чувствует чужую руку у себя на голове и обхватывает ртом головку. Медленно беря глубже и почти сразу полностью выпуская. Почему это так сложно? В порно вроде это просто выглядит. Или это просто женский инстинкт? Гей порно то он не смотрел, он же не такой. Со временем становится проще, рефлекс удаëтся подавлять, и он берëт полностью. Рука Кира, что зарыта в чëрных волосах, сжимает их и кожу, от чего Серëжа тоже стонет, пуская вибрацию по члену. Курсед выгибается, пальцы на ногах сгибаются, он, хоть, и пытался не толкаться в рот своего соседа, ну или друга, но уже просто невозможно. Он сжимает голову Акумы сильнее, прижимая к себе, заставляя взять полностью. Громко стонет, что точно было слышно за картонными стенами. Как их ещë не спалили? А зачем Серëжа сейчас подумал, что их могут спалить? Ещë некомфортнее. Младший изливается в рот зеленоглазому, уже не в силах устоять на ногах, падает рядом на колени, прижимая тело к себе. — Так ты купишь таблетки? — спрашивает Кир куда-то в шею парню, и дышит сбивчиво, что Акуму аж трясëт.