***
Череда теплых дней сменялась чередой долгих прохладных ночей, не желающих уступать место солнечному свету и всё больше занимающему собой сутки. Рабочий день или выходной — неважно. В таверне «У золотого леса» всегда гудела толпа из выпивох и шедших мимо усталых путников. С вечера и до раннего утра Элли разносила еду и напитки шумным гостям, а днем принимала в своей комнате смельчаков, желающих узнать, что ждет их впереди. Молодые девушки, которым не терпелось убедиться, что обаятельные ухажеры принадлежат только им и грезят мыслями лишь о них, наводняли Элли каждый день. Или замужние женщины, тревожащиеся по поводу того, не будут ли их мужья ходить налево лет, эдак, через десять. Реже заглядывали фермеры и ремесленники, прося поведать о том, где в будущем затевается брешь для их растущего дела. Еще реже её навещали пожилые леди и сэры, входящие внутрь комнаты с нескрываемой неприязнью и неверием, но смахивающие скупые слезинки с дряблых щек, узнав, кто будет рядом в последний миг их жизни и когда он наступит. Такие эпизоды были настоящим испытанием для Элли. Не согласная с их чрезмерным любопытством, она бы никогда не хотела знать день своей смерти и в каком обличье она заявится к ней на порог. Но это испытание она с успехом преодолевала каждый раз, когда этого требовали от нее обстоятельства и собирала полученную награду в средних размеров холщовый мешок, полный почти под завязку — вклад в её будущее, как она надеется, безбедное и светлое. Она грезит о нём каждое утро, когда поднимается по лестнице к своей комнате, и каждый вечер, спускаясь обратно, по скрипящим ступеням в разогретый гостями зал, готовясь вновь остаться без сил. Теперь каждый вечер помимо привычной ей компании, она замечает всё тех же двух эльфов, уже по традиции заказывающих имбирное пиво. Они оставляют Элли щедрые чаевые на глазах у хозяйки, и один из них, светловолосый, имеющий представления о правилах подобных мест, незаметно подкидывает ей в карман еще несколько серебряных монет. Элли благодарит их очаровательной улыбкой и лишним стаканом эля, не желая оставаться в долгу. Бабка всегда говорила ей, что никогда нельзя оставаться в долгу — ни в деньгах, ни в мести, и Элли строго следовала её заветам, порой ставя под удар собственную репутацию. Спустя неделю она продолжала ловко скользить меж столов и пьяниц, ловя удивленные, а порой и недовольные взгляды последних. Бегала от столика к столику, пока чьи-то нежные пальцы не коснулись ее локтя, заставив остановиться. Она уже было хотела двинуть очередному нахалу, но, когда, повернув голову, встретилась с теплым взглядом опаловых глаз эльфа, умерила свой пыл. Вот уж проблем с эльфами Лотлориэна ей, конечно же, не хватало. — Элли, присядь с нами, передохни. Скоро будет заниматься рассвет, — эльф отпустил её локоть и указал на место рядом с ним. — Во-первых, тебе известно моё имя, а вот я, — она окинула подозрительным взглядом их обоих, — Ваших имен так и не услышала. Во-вторых, ты же видишь, сколько сегодня гостей, — она обвела рукой зал, где бусине негде было бы упасть, и вновь посмотрела на эльфа. Тепло, играющее на его губах, растаяло. — Валаэль, — он коротко склонил голову, — А этот скупой на слова эльф — мой товарищ, Киллиан. Я могу сделать так, что через пять минут в таверне останемся лишь ты и я. Только дай мне добро, — Валаэль отхлебнул пива и кончиком языка слизал с губ остатки имбирной пены, выжидательно посмотрев на застывшую Элли. Наслышанная о способностях и характере лесных эльфов, Элли ни за что бы не дала на это добро, ибо остаться без работы, худо-бедного жилья и дружелюбной компании не нравилось ей больше, чем круглосуточный труд в таверне. — Распугаешь мне посетителей — на порог даже не думай ступать. Спущу собак, — словно вторя словам девушки, за окном послышался громкий лай нескольких борзых, сидящих на цепи недалеко от входа. — Вряд ли нам есть о чём говорить, Валаэль, — она приблизилась и оперлась правой ладонью на стол, левой крепко удерживая пустой поднос. Она слегка нависла над сидящим эльфом, от чего его спутник неожиданно прыснул в кулак. Элли не обратила на него внимания. — Однако, если эльфу интересно, что сулит ему один из очередных скучных дней его бесконечно долгой и скучной жизни, он должен знать, что я заканчиваю через два часа. Если решишься, приходи один, — она быстро оглядела рыжеволосого Киллиана, криво усмехнувшегося и недовольного таким поворотом событий, а затем остановилась взглядом на явно заинтригованном Валаэле. Не дождавшись ответа, Элли с полным безразличия лицом, покинула их и продолжила работать, спустя пять минут напрочь позабыв об этой короткой беседе. Лишь три персоны тщательно переваривали случившееся — Киллиан и Валаэль, улыбаясь, тихо переговаривались между собой, изредка поднимая взор с полупустых бокалов на мелькающую в толпе Элли, а Хельга, протиравшая тряпкой край дубовой столешницы и следящая за всей сценой издалека, не могла унять тревогу, нарастающую в сердце — то ли за девушку, которую она наняла два года назад, то ли за сохранность таверны, доставшейся по наследству от отца. Так или иначе, опыт и интуиция подсказывали ей, что ничем хорошим это не кончится. Сегодня Элли, на удивление, почти не устала. Оглядев пустой зал, залитый серебристыми лучами восходящего солнца, она развязала ленты на бежевом переднике и повесила его на крючок. Возможно, причиной её непривычной бодрости была интригующая встреча со светловолосым Валаэлем, к которому она не испытывала ничего, кроме корыстного интереса. Деньги, знания и опыт, которые он может ей подарить разбавят серость однообразных будней и помогут заглянуть за черту, увидеть что-то новое. Она никогда не заглядывала в будущее эльфов, и не была уверена, что оно будет схоже с тем, что доводилось ей видеть ранее. И позволит ли оно открыться ей? «Да и придёт ли он вообще?» Витая в своих мыслях, Элли прошла наверх, не заметив косо смотрящую на нее Хельгу, не слыша бранящегося позади Уилла, который не мог очистить сковородку, к которой пришкварилась рыбья кожа. Уже подходя к своей комнате, краем глаза она заметила мужской силуэт, спиной прижавшийся к стене аккурат с её дверью. — Ровно два часа, милая Элли. Я так думаю, что ты не из тех, кто любит задерживаться на работе, — Валаэль наклонил голову вбок и сверкнул белозубой улыбкой, — А я не из тех, кто любит ждать. — Так и не терпится узнать, что ждет тебя впереди? — спросила Элли, копаясь в замочной скважине. — Даа, можно и так сказать, — загадочно протянул Валаэль. Элли пропустила его внутрь, и тихо закрыв дверь, сразу прошла к старому столу, застеленному красной скатертью. Поставив на него несколько свечей, она поджигала фитили, незаметно следя за поведением гостя. Валаэль вальяжно прохаживался по её «королевским хоромам» и порой брезгливо смахивал пылинки со своего серебристого кафтана. Поставив два стула, Элли приказала эльфу сесть напротив и попросила ладонь. — Ты будешь гадать по ладони, серьезно? — насмешливо отозвался Валаэль и Элли, спокойно подняв на него глаза, шикнула. — Что ты хочешь знать? Эльф призадумался на пару минут, разглядывая потолки в комнате, а затем резко устремил глаза на Элли, начав непринужденно поглаживать кончиками пальцев сжатой руки, её ладонь. Элли не отпрянула, лишь зло посмотрела на него в ответ, чем вызвала лукавую улыбку Валаэля. Он расслабил пальцы. — Я хочу знать, что будет через год. Какова будет моя жизнь, когда кончится знойное лето, и сады Лориэна вновь окрасятся в золотой цвет. Элли кивнула, внимая его просьбе, и медленно закрыла веки, сдавливая мягкую ладонь мужчины тонкими пальцами. Она прислушалась — тихое и ровное дыхание Валаэля, звук капель последнего летнего дождя, стучащих в окно, скрытое занавесками, размеренное биение её сердца. Её яркие губы шептали молитвы Валар, которых она призывала на помощь, но те будто оставались глухи и слепы к её речам. В сознании расплывалась темнота, которой не было конца и края. Тягучая, отдающая запахом сырой земли и пепла. Элли вновь сделала попытку сосредоточиться, но всё повторялось вновь — тьма, сырость и пепел. Затхлость. Элли занервничала. Не раз бывало, что видения о жизни приходящих к ней людей выглядели именно так. Но кочевой образ жизни, путешествия, порой вынужденные, не оставляли ей шанса узнать, что же это значило, она могла только предполагать. И если предположения её были верны — Валаэлю не доведется встретить следующую осень. Она судорожно соображала, что ему сказать. Пальцы, оставляющие белые отметины на его ладони вспотели. Сказать, что ей жаль? Соврать, что всё будет хорошо? Что ей сказать?! Он не просил узнать дату смерти, напротив — в словах Валаэля надежда на долгую интересную жизнь, которая окутает его золотом красок и шелестом опавшей листвы в родном лесу. Ей стало жаль его, искренне жаль. Досчитав до десяти, Элли собралась с духом и придав себе как можно более непринуждённый вид, отпустила его ладонь. Валаэль внимательно следил за каждым её движением, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Я же говорила, что тебя ждут бесчисленные скучные дни твоей бесконечной скучной жизни? — тот лишь усмехнулся. — Считай, как в воду глядела, — тут усмехнулась Элли. — В такой ситуации, я бы посоветовала тебе больше пить и путешествовать. — Надо же — одаренная ведунья и тонкий советчик в одном лице. Как же мне повезло, — слова Валаэля сочились иронией, но Элли это ничуть не задевало. Её голову не покидали мрачные мысли, умело скрываемые за веселой улыбкой. Она вздрогнула, когда эльф резко наклонился ближе и сцепил руки в замок. Лицо его затянула маска серьезности. — А твои дни, Элли, они полны веселья и удовольствия от жизни? Каждый из них запоминающийся? Если скажешь да, я молча отдам тебе кошель и уйду, — он заметил, как ее глаза округлились от одного взора на увесистый мешок с монетами, которым он завлекающе потряхивал. — Но, если признаешься, что за пеленой неустанной работы и подглядываний за чужим будущем, ты забываешь о своей радостной и интересной жизни, я предложу тебе вдовесок кое-что более весомое. Заинтригованная его словами, Элли с минуту оглядывала гостя, пытаясь раскусить, в чём подвох, но эльф испытующе молчал, как будто бы невзначай рассматривая собственные ногти. Да что он может ей предложить? Ночь в своей постели? Нет уж, увольте — красота эльфов не кажется ей притягательной, поэтому это предположение она сразу отметает. Однако она не слепая, и понимает, что Валаэль заинтересован в ней отнюдь никак в ведунье. Его манит иное. — Так что же ты, эльф, можешь мне предложить? — Путешествие в Лотлориэн. Один вечер во владениях ведьмы золотого леса, моей владычицы Галадриэль. Повисла гробовая тишина и стало слышно, как на первом этаже устало кряхтит Уилл. Элли едва не уронила челюсть от услышанного и пыталась остановить бурный поток мыслей, роем носящихся в голове. То, что он предложил однозначно дороже золота. По крайней мере для нее. Она приложила холодные пальцы к пульсирующим вискам. — Тебя не заметят, обещаю. — Почему ты так уверен?! — Потому что я уверен, что ты сделаешь для этого всё. Как и я. К тому же, скоро в Лориэне будут отмечать пир звездного света — Меритон Гилит. Разумеется, мы не напиваемся подобного эльфам из Лихолесья — уж они-то наиболее падки на вина и хмель, но развлекаться умеем, ненадолго теряя бдительность, — он прислонил палец к губам и заговорщически подмигнул Элли. — Так что же, — она недоверчиво покосилась на Валаэля, скрестив руки на груди, — Стражники Лотлориэна вправе приводить на эльфийскую землю простых смертных? Твоя совесть перед Леди Галадриэль будет чиста? Он хмыкнул и встал со стула, медленно расхаживая по комнате, будто подмечая её детали. Элли следила за ним, закинув ногу на ногу и с нетерпением ждала ответа. Она уже всё решила. Отказаться от такого шанса сродни тому, чтобы вогнать нож в сердце, жаждущего приключений. Она его не упустит, но ей нужны гарантии. — Я покажу тебе, что наша жизнь прекрасна и увлекательна. Ты добавишь в неё своих красок, Элли. А за мою совесть не беспокойся, — он искренне улыбнулся и подошел ближе. — Так каков твой ответ, сварливая красавица? — Мой ответ — да.***
Спустя месяц, когда лес, названный золотым, действительно стал таковым, Элли и Валаэль встретились у берега Келебранта. Его бурные потоки рождали холодный ветер, треплющий серую накидку Элли. Она едва не стучала зубами от пробирающего до костей промозглого ветра. Каменистая тропа вдоль речной ленты уходила далеко на юго-восток, впадая в широкое течение Андуина. Элли смотрела на водяные блики, переливающиеся в лунном свете и всё не решалась ступать с места. Валаэль не торопил её, уверенный, что жажда приключений перевесит страх оказаться пойманной. За шумом и плеском воды, капли которой блестели на мысах её кожаных черных сапог, она не расслышала его шагов, не заметила, как близко он остановился, втягивая носом воздух рядом с ней. Потерев ладони, Элли сильнее закуталась в плащ, накинула на голову объемный капюшон и обернулась, чуть не влетев в эльфа. Не ожидая, что тот стоит так близко, она ахнула, но тут же взяла себя в руки. — Не подкрадывайся ко мне, Валаэль. Ты же видел, на что я способна, если нарушить мои границы, — в её голосе нет и намека на задор и флирт. Элли напряжена и серьезна. Валаэль нехотя отстраняется. — Если пойдем быстрым шагом, доберемся до Лориэна за час. Выдержишь такой темп, красавица? — хмурый взгляд сменяется игривым, речь льется сладкой патокой, и Элли полностью перенимает его жесты и мимику. — Бегом быстрее. Элли не дожидается, пока Валаэль схватит её мысль. Она разворачивается и вихрем бежит на восток, туда, где темнеет полоса густого леса. Сильный поток ветра стягивает с неё капюшон, кудри ворохом летят назад, ударяясь о спину. Она ловко перепрыгивает валуны и скачет по камням, с трудом сдерживая хохот от этой по-детски простой выходки. Позволив себе беглый взгляд за спину, она видит бегущего за ней эльфа, который явно использует не все свои способности, иначе нагнал и перегнал бы Элли спустя десять секунд. Она понимает, что тягаться с ним бессмысленно, но ощутить себя безрассудной и свободной хочется до жжения в легких, которое ледяными потоками пробирается внутрь. Щеки горят, губы высохли, и добежав почти до кромки леса, она останавливается, тяжело дыша. — Да ты… просто… — она сгибается и упирается ладонями в колени, — монстр… Мог бы ради приличия изобразить одышку. Валаэль, смеясь, похлопал её по спине и не спрашивая, обхватил за талию и поднял на руки. — Дальше двигаемся только так, и никак иначе. Восстанавливай дыхание, если не хочешь, чтобы твою одышку услышали уже отсюда, Элли. Ощущая приближение к Лориэну и дух приключений, она молча соглашается с доводами эльфа и опираясь ладонью на его плечо, делает глубокие вдохи и выдохи. Почти час они двигаются молча, слушая стрекотание сверчков и завывание ветра, который становится тише с каждым шагом в густую непроглядную чащу золотого леса. Элли с детским трепетом следит за мелькающими меж сосен тенями зверей — зайцев, оленей и кабанов. Тихое пение иволги и уханье филина начинают смешиваться с музыкой, доносящейся издалека. И когда обволакивающая их темнота начинает растворяться, Валаэль ставит её на ноги и поддерживая за талию, тянет вперед, к освещенной лесной тропе. Элли ступает осторожно, смотря под ноги, так неохотно отвлекаясь от захватывающего зрелища. Они поднимаются в гору, заросшую кустарниками и деревьями с широкими и крепкими, как сталь, стволами. Те опоясаны блестящими бумажными фонариками, стянутыми лентой, огибающей ствол от корней и до самого верха, который ей не разглядеть, ибо густая листва и иголки, подобно плотным шторам скрывают половину деревьев. Элли касается ладонью шершавой коры, поглаживает её пальцами, и принюхивается. — Пихта… Так вот почему от тебя так пахнет. Скажи честно, Валаэль, — она обернулась к эльфу и подозрительно сузила глаза, — Ты трешься о стволы деревьев аки блохастая псина? — Чудачка, — эльф закатывает глаза и прислушивается, — Быстро сюда, прячься! Они проскользнули за ближайший бук. Сердце Элли забилось чаще, когда она ощутила торс эльфа, прижимающегося к её спине и руки, расставленные по двум сторонам от ее головы. Негодование начинало расти с каждой секундой. Она почти что лбом уткнулась в кору, прислушавшись и пытаясь отодвинуть от себя Валаэля. Но тот лишь прижался сильнее и нагло ухмыльнулся, дав ей знак не шуметь. Через секунду на тропинке стал слышен громкий грудной смех, перемежавшийся пошлыми шутками и непристойными выкриками компании светловолосых эльфов, распивающих вино прямо из темных сосудов. Когда их фигуры и голоса окончательно растаяли, Элли вывернулась из бесцеремонных объятий Валаэля, и обозвав его нахалом, двинулась вперед. Она едва удержалась от того, чтобы отвесить ему пощечину, но не имея возможности предугадать его реакцию, решила не лезть на рожон, ибо неуемное любопытство поддерживало здравый смысл. Запыхавшись, они поднялись до середины горы и перед ними возникли сплетения тонких троп, ведущих в разные стороны, но сходящихся в одной точке на самом верху. Воздев глаза к небу, Элли ахнула — все деревья, виданные ей до этого момента, хоть и были частью Лотлориэна, но выглядели приземленно, обыденно. Те же, что она видела сейчас, росли кругом, образуя в сердце золотого леса возвышенный остров. Вдобавок их ветви, поросшие золотой листвой, упорно тянулись вверх к самому солнцу, становясь похожими на грибную шляпку. Между буками и секвойями были раскинуты навесные мосты, те сверкали, словно сделанные из белого золота и плавно покачивались на ветру. Элли то и дело замечала на них пробегающих эльфов и эльфиек, слышала их звонкий смех. Чем глубже они погружались во владения золотого леса, тем более громкой становилась песнь арфы и флейты, тем слышнее становился звон бокалов и пение менестрелей, тем спокойнее становилось на душе у Элли. Разглядывая белоснежные арочные своды, навесные мосты, сады, полные лилий и лилового вереска, она почти забыла, что пришла сюда не одна. Но Валаэль не любил быть незаметным, потому короткими словами, мимолетными прикосновениями напоминал Элли о себе. На удивление девушки, она стала слегка терпимее к проявлениям внимания с его стороны — то ли потому, что благодаря его смелости и настойчивости она смогла оказаться в таком невероятном месте, то ли от того, что на нее воздействовала особая атмосфера Лориэна, погруженного в пир звездного света. Так или иначе, когда Валаэль сказал, что им надо сворачивать в укромное место, чтобы пройти внутрь дворца окольными путями, она сама взяла его за ладонь и пошла следом. Пробираясь сквозь кусты терновника, они становились всё ближе к заветному входу во дворец Галадриэль, резной толстой двери, скрытой за пышными ветвями кустарника. Убедившись, что у входа не дежурят собратья, Валаэль кивнул Элли и поманил её за собой. — Просто невероятно… — прошептала завороженная Элли. — Удивительно, но ваш дворец изнутри почти такой же, как и снаружи. Вы настолько любите свободу? — её взор касался мраморного потолка, густо покрытого лозами роз и винограда, редких стен, будто сотканных из жемчужных нитей, опутанных вьюнком, и коридоров, представляющих собой извилистые стволы деревьев, по которым, как заметила Элли, передвигаться в пьяном виде опасно для здоровья. — Именно так. К тому же, найти наши владения можно, только если знать, куда идти. Обилие одинаковых троп запутает незадачливого путника или врага, дерзнувшего переступить наши границы. — Даа, здесь чувствуешь себя в безопасности, — умиротворенный голос Элли, шедший впереди, заставил уголки губ Валаэля дрогнуть. — Что наверху? Мы поднимемся? — Нет. Там покои леди Галадриэль. У меня есть идея получше, — Валаэль укрыл ладонью рукоять своего меча. — Я могу показать тебе оружейную. Элли нехотя, но согласилась, ибо подняться выше было куда более заманчивой идеей, однако, за неимением лучшего, она, слегка понурив голову, шла за эльфом. Им пришлось возвратиться назад, и спускаться всё глубже и глубже. Как оказалось, в отличие от всего дворца, оружейная располагалась под землей. Спускаясь, они то и дело натыкались на трезвых и слегка навеселе стражников, а потому каждый раз Элли заранее искала угол, в которой можно было забиться и ждать, пока Валаэль разберется с особенно разговорчивыми своими братьями. Уже у входа в подземелье, где не было почти ни души, из-за угла вдруг вынырнул рыжеволосый Киллиан. Элли не успела спрятаться и осторожно попятилась за спину Валаэля под непонимающий взгляд его друга. — Приятель, неужели ты привел эту девчонку в наши владения? Как не дорога мне твоя дружба, но я не могу оставить это без… — Приятель, — Валаэль вторил манерам Киллиана, — Позволь мне напомнить тебе, кто из нас двоих капитан стражи, а кто простой повеса. Я также ценю нашу дружбу, но не позволю тебе лезть в мои личные дела. Ко всему прочему, кому хуже от того, что красивая девушка пройдет под сводами нашего замка и посмотрит на его красоты? Киллиан напряженно смерил взглядом друга и настороженное лицо Элли, слегка выглядывающее из-за плеча Валаэля, а затем убрал ладонь с рукояти меча и лукаво улыбнулся. — Любопытство сгубит тебя, крошка Элли. Всем блудницам уготована одна и та же участь, — с этими словами он развернулся, и оставив за собой хмельной шлейф, скрылся из виду. Дурное предчувствие сковало сердце Элли. То, что сказал этот эльф, его жесты и речь, пропитанная едкостью и угрозой, насторожили её. Ощутив на талии ласковое поглаживание, она устремила взгляд на спокойное лицо Валаэля. Он был слишком близко, шептал ей успокаивающие слова, клятвенно убеждал в том, что Киллиан просто перепил и на самом деле, он куда благоразумнее и добрее, чем показался ей сейчас. Сказать, что она не поверила ни единому слову эльфа — значит не сказать ничего. С этой минуты она решила, что если Киллиан еще хоть раз нагрянет к ней в таверну, она выставит его за дверь во что бы то ни стало. Пусть хоть её лишат за это дневного жалования, но сносить его ухмылки и злорадные взгляды она не будет. Сделав вид, что согласна со словами Валаэля, она проследовала за ним в оружейную. Царящий там полумрак разбавлял оранжевый свет свечей, вставленных в серебряные канделябры. Выступающие из стен камни кое-где поросли мхом, а на полу то и дело встречались выступающие деревянные доски, которые пора было бы крепко прибить к земле. Стараясь не отходить от Валаэля, чтобы не споткнуться и не разбить лицо, она оглядывала сверкающее острие мечей и секир, развешанных на стенах. В углу громоздились крупные деревянные ящики, набитые ножами и портиками из платины и стали. На деревянных столах лежали шипованные булавы и луки с полными колчанами стрел, часть которых была разложена по стеллажам вдоль бугристых стен. Под пристальным взглядом Валаэля, расслаблено сидящего на стуле, Элли разглядывала оружие, желая сравнить эльфийские кинжалы с теми, которые перешли ей в наследство от отца, но не решаясь достать их из ножен, скрываемых накидкой, ограничивалась одним их любованием. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы подарить Валаэлю благодарную улыбку за такое приключение. — Не за что, Элли. Услуга за услугу, не более. Она задавала ему множество вопросов, заинтригованная историей создания каждого лука и меча, который сумел показаться ей красивым и хоть немного выделялся из общей массы. Валаэль был терпелив, и отвечая на каждый последующий вопрос, подходил к ней всё ближе и ближе. Когда расстояние между ними стало мизерным, и шагни эльф еще, он бы просто прижал девушку к стеллажу со стрелами, он остановился и заглянул в глаза Элли. — Как ты сумела выбраться из таверны? От неожиданной близости Валаэля неприятно перехватило дыхание. Захотелось сорваться в сторону и бежать, лишь бы не дать ему подойти ближе. Нужно только улучить удобный момент. Элли выставила ладонь, дав понять эльфу, чтобы тот держал дистанцию. — Соврала, что мне нехорошо и заперлась в комнате. Хельга быстро нашла замену, тем более, что та девчонка должна мне уже за три смены. — Хорошо, — заметив, что Элли пытается отдалиться, он плавно приблизился, уперевшись торсом в ее ладонь. — А как ты выбралась? Осознав тщетность своих баррикад, Элли убрала руки за спину, пытаясь нащупать край наиболее острой стрелы, чтобы в случае чего, дать ему отпор. — Через окно. А ты, выходит, начальник стражи, Валаэль? Он кивнул ей, нежно обхватив пальцами женский подбородок и приподнял, чтобы полностью видеть её лицо, горящие щеки и глаза, в которых отражался свет свечей. Ее грудь тревожно вздымалась, а сжимающие стрелу руки слегка подрагивали. Стоящий перед ней эльф был хорош собой, статен и умел искусно обращаться не только с оружием, но и с женщинами. Вот только Элли было абсолютно наплевать на последнее. Валаэль слабо улыбнулся, заметив напряжение в женском теле, и отступил назад, пропуская её к выходу. «Пора рвать когти отсюда» — она выдохнула и не мешкая двинулась к выходу. Уже на полпути, казавшийся отставшим Валаэль вдруг схватил её за руку и дернул на себя. Ошеломленная такой резкой сменой настроения Элли, не успела ничего сделать, не стала вырываться, зажатая в его объятиях, лихорадочно соображая, что ей делать. Всё в нем без слов выдавало желание, которое он даже не старался подавить. Элли, не делая ничего, распаляла его всё больше. Он смотрел на ее губы так жадно и одновременно так ласково. Длинные пальцы поигрывали шоколадными кудрями, а другая ладонь покоилась на тонкой талии, затянутой в кожаный корсет. — Я могу поцеловать тебя? — Я откушу тебе язык, если попробуешь это сделать, — Элли попыталась высвободиться, но тщетно, ибо объятья Валаэля были подобны капкану. Что делать? Кричать? Глупо, зная, что если кто-то и придет сюда, то виноватой останется она. «Нужно было прислушаться к словам Киллиана…». Врезать ему между ног и дать дёру? Вряд ли ей это по силам. Всё же Валаэль не пятнадцатилетний подросток, а начальник эльфийской стражи, и сравнивать их силы довольно глупо, она просто разозлит его пуще прежнего. Но сейчас, со страхом, пристально изучая его лицо, на котором застыло ничем неприкрытое возбуждение, твердые отголоски которого она ощущает в районе живота, она понимает, что выход только один. Обман. — Я хотела кое-чем поделиться с тобой. Но сейчас, видя, как ты настроен, как дурно обходишься с моими чувствами, я даже не знаю, стоит ли тебе об этом говорить, — как можно убедительнее, она изобразила тоску и отчаяние, дергая плечом, желая отстраниться от него. Валаэль слегка ослабил хватку, и недоверчиво склонил голову набок, явно заинтригованный её словами. — О чём ты, красавица? — Ты всё равно мне не поверишь. Он провел ладонью по её щеке и коснулся губами упругих завитков рядом с её ушком. — И всё же я хочу знать, Элли. Расскажи мне, — от его шепота Элли едва не передернуло. — Я много не сказала тебе при той нашей встрече в таверне. Твои ночи, — она стиснула челюсти, когда ощутила его теплые губы на шее, — будут не одиноки. Рядом будет девушка, согревающая ложе и тебя своей искренней любовью. — Надеюсь, эта девушка ты? — он оторвался от её шеи, не заметив, как облегченно вздохнула Элли, и серьезно посмотрел в ее глаза. — Как знать. Но пока ты делаешь всё, лишь бы я пожалела о нашей встрече, совершенно забывая, что любовь не взять насильно, ибо она не разделима со свободой. Неужели слухи о хваленом эльфийском благородстве — полнейшая чушь? Элли чуть ли не выказала искренней радости, когда Валаэль отшатнулся от неё, словно ошпаренный строгими словами. Пелена похоти, затягивающая его глаза и разум начала спадать, пусть медленно, но верно. Не желая провоцировать его лишний раз, Элли плотно запахнула свою накидку, натянула капюшон и проследовала к выходу. С той минуты Валаэль стал молчалив. Они миновали владения Галадриэль в полной тишине, изредка натыкаясь на эльфов, держащих путь на сторожевые башни, расположенные высоко на деревьях. На этот раз Элли шла пешком, отказавшись от помощи Валаэля, и от этого путь их оказался длиннее. Они подошли к берегу Келебранта, когда ранее утро и солнечный свет полностью вступили в свои права. У кромки воды на противоположном берегу сидела парочка рыбаков, их брань по поводу дырявой сети и прыткой рыбины привлекла внимание девушки. Остановившись у реки, Элли присела на корточки и зачерпнула ледяную воду ладонями, затем окатив ею пылающее от смущения и злости лицо. Она чувствовала на спине его взгляд. О чем он думал? Раскусил ли её или поверил на слово разумом, затуманенным похотью? Элли испытывала лишь разочарование и злость. Злость на него, на себя и своё любопытство, которое привело к далеко не радужным последствиям. Лучше бы ей испытывать такое влечение к деньгам, нежели к приключениям. Обернувшись, она увидела Валаэля, стоящего неподалеку. Он быстро отвел взгляд в сторону, следя за бурным течением реки, в которой отражалось пасмурное небо. «Безупречно красив снаружи, но так уродлив внутри». Она поняла, что боится его, боится Киллиана, да и вовсе испытывает страх к лесным эльфам. И если поданные леди Галадриэль позволяют себе подобное, то какова же их хозяйка? Ей не хотелось этого знать и хоть как-то пересекаться с ней. Ни с кем из них. Она поднялась во весь свой небольшой рост, гордо расправила плечи и направила осуждающий взгляд на эльфа: — Отныне вы в таверне нежеланные гости. Ты и твой друг. Не смейте приходить сюда. Я предупрежу хозяйку и охрану. Валаэль, стоя на почтительном расстоянии, хоть и имел возможность приблизиться, однако, под заинтересованными взглядами рыбаков делать этого не стал. Лицо его тронула злорадная ухмылка, от которой у Элли холодок пробежал по спине. — Думаешь, обвела меня вокруг пальца? Ты думаешь, люди поверят, что сварливая девчонка из таверны понравилась кому-то из эльфов Лориэна? Ну-ну, красавица, мы не будем напрасно тратить время, чтобы проверить это заведомо провальное предположение. Посуди сама… Если люди начнут судачить о том, что в таверне «У золотого леса», такой известной и приносящей много денег их хозяйке, работает блудница, как поступит Хельга? Твоё слово против моего, Элли. Ты проиграешь. Элли гадала, от чего ей было так противно — от следов его поцелуев на шее и прикосновений на коже или от нехорошего предчувствия. Он упивается своей победой, ведь они оба знают, что он прав. Однако Элли сделает всё, чтобы обезопасить себя. И перед тем, как уйти, она бросает ему последние слова, в надежде, что в нём есть хоть капля благоразумия: — Не возвращайся, эльф. Продолжай жить своей бесконечно скучной жизнью, а мою, короткую и грешную, оставь в покое. Прощай.