Вы Здравствуйте, господин Чжун Ли
Господин Чжун Ли Здравствуй. Что-то хотел, лисёнок?Вы Сегодня вы свободны вечером, господин?
Господин Чжун Ли Да, вполне. Сяо ушёл в кафе. Вроде, у официанта день рождения. Но я не интересовался особо. Ты хочешь зайти за новой фотосессией? Парень почувствовал, как хвост, сейчас зажатый между ногами, дёрнулся. Подумав про себя тихое — "Предатель", — парень посмотрел снова на экран телефона.Вы Вы читаете меня, как открытую книгу, господин Чжун Ли ^^
Господин Чжун Ли Хех Я просто слишком хорошо тебя знаю, лисёнок. Зайди ближе к пяти, я подготовлю всё. Адрес же не забыл?Вы Не волнуйтесь, господин, я его наизусть, как свой знаю
Господин Чжун Ли Хорошо, тогда до встречи. Парень отпустил хвост из рук, как и телефон, и сел на кровати. Посмотрев на время ещё раз, рыжий хвост Тартальи радостно завилял. И, тихо фыркнув, лис пошёл собираться на встречу.***
Спустя час рыжеволосый уже был у такого близкого сердцу дома. Хвост радостно завилял, а уши встали торчком, вслушиваясь в шаги за дверью. Через несколько секунд дверь была открыта. Но стоило Тарталье открыть её и переступить порог в обитель Чжун Ли, как сердце лиса начало вырываться из груди, а из лёгких выбило весь воздух во время несильного, но грубоватого удара о закрывшуюся дверь. Они слишком давно не виделись, от чего в губы впились, нетерпеливо прижались и прикусили нижнюю губу, после чего ранку облизали, извиняясь. Чжун Ли отпустил губы парня и убрал руку с ворота выглаженной рубашки, сжав который мужчина придавливал зооморфа к двери. Второй рукой шатен прижимал его к себе, чувствуя лежащие на его плечах уже родные руки. Тарталья выдохнул тёплый воздух из лёгких, смотря в золотые глаза напротив. — Прости, Аякс, не сдержался, увидев тебя в таком виде, — Чжун положил вторую, свободную от сжимания белой рубашки на талии парня, руку на рыжие лохматые волосы на затылке. Прижавшись ко лбу лиса своим, он прикрыл глаза в блаженстве. — Мы давно не виделись, — хвост радостно вилял, тихо постукивая от этого об дверь, — на вашем месте, господин Чжун Ли, я бы поступил также, — ушки прижались к голове от приятных поглаживаний по ним, а рыжеволосый тихо блаженно проскулил. — Ты прекрасен, — сказал Чжун Ли в то время как золотой взгляд, немного превратившийся в янтарь, скользнул по белой рубашке, заправленной в чёрные джинсы. — Но вы всё равно меня переоденете, ведь так? — лисий хвост от нетерпения начал вилять быстрее, задевая ногу фотографа, пока парень спрашивал. — На мой взгляд, — он посмотрел на виляющий хвост, будто запоминая как на нём лежит светотень, — тебе нужно носить более тёмную одежду и побольше красных оттенков. — Вы же знаете, что я приму любую одежду, что вы на меня решите надеть, — Тарталья прижался к телу шатена, согнув руки в локтях и начав перебирать пальцами волосы цвета шоколада с янтарным переливом на кончиках и самостоятельно проявляя инициативу, накрывая мягкие губы своими. Рука, лежащая на талии лиса, прижала его сильнее к шатену настолько, что парень почувствовал биение любящего его сердца. Чжун Ли, явно сдерживая себя, оторвался от младшего, чувствуя, что такими темпами их планам будет не суждено сбыться и кровать, подготовленная для фотосессии, будет использована для более интересных нужд. Чайлд улыбнулся, смотря в глаза, тихо проскулив от возобновившихся поглаживаний на ушках. — Пошли, переоденем тебя, — сказал Чжун Ли, буквально заставляя себя отпустить парня. У них есть планы, которые очень хочется осуществить. Спустя десять минут подбора одежды, лис уже блаженно растянулся на заправленной кровати, которая после соприкосновения с зооморфом уже не могла быть "идеальной". Тарталья лежал поперёк, немного наискосок, свисая головой с кровати. Когда фотограф сделал пару фото, смотря на довольное лицо лиса, на касающиеся пола рыжие ушки и на сложенные, подобно лапкам на груди, руки. Лис был слишком доволен этому, слишком любит эти индивидуальные фотосессии без толкотни разных людей за кадром, когда фотографируют его, а не кого–то другого. Тарталья никогда не отрицал, он был слишком ревнив к Чжун Ли. Даже сейчас он с упоением чувствует оценивающий, цепляющийся к каждой мелкой детальке в его образе, взгляд фотографа. Лис уже признался себе, что этот взгляд золотых, даже янтарных глаза, заставляет его хвост лечь между ног, что будут зажимать его. Даже в обычной фотосессии зооморф чувствует превосходство над собой под этим взглядом, рассматривающим сейчас его майку из красного полисатина и чёрную толстовку оверсайз, что явно не поблагодарила эту парочку за то, что она прижата спиной лиса к кровати и за то, что капюшон касается пола. Тарталья потянулся, вытянув руки к Чжун Ли, и зевнул, показывая довольно длинные для обычного человека клыки, закрыл глаза. — Замри, — скомандовал фотограф, продолжая собирать фотографии, как ему кажется, самой прекрасной модели во всей вселенной. И ведь это правда. Рыжеволосый выглядит в его глазах слишком красивым, слишком прекрасным. Особенно, когда рыжие ушки прижаты к голове, а хвост стучит по разгорячённой коже от нетерпения. — Отомри, Аякс, — сказал старший, смотря на замершего в одном положении парня. — Не забудь потом мне их скинуть, окей? — лис взмахнул хвостом, оказавшись снова под взглядом янтарных глаз, когда вернул изначальную, до зевка, позу. — Конечно, лисёнок, — улыбнулся Чжун Ли, смотря в заинтересованные, но по–лисьи хитрые глаза, заметив дрогнувший рыжий хвост. Фотограф подошёл вплотную к Тарталье, что приподнялся на локтях, как загипнотизированный, смотря в глаза. — Положи хвост себе на живот, — сказал он, отпуская фотоаппарат из рук и позволяя тому повиснуть на ремне на шее. Зооморф даже не задумался над этим, хоть стоящие торчком ушки немного дрогнули, но он сделал как ему сказали. Шатен дотронулся до хвоста, приглаживая шерсть, будто не обращая внимания на дрогнувшее от ласки тело. Хоть что говорил Тарталья по поводу того, что его хвост слишком чувствителен к ласкам, а фотограф продолжит это делать. Интересно, он чувствителен по причине того, что к шерсти может прикасаться, кроме самого лиса, только Чжун Ли или есть другая причина? Когда шатен перестал гладить хвост, наводя всё новую и новую дрожь на тело лиса, тот издал еле различимый скулёж. Так и продолжалось на протяжении почти двух часов. Тарталья даже не особо следил за временем, только заметив, что за окном заметно потемнело. Он просто не хотел над этим задумываться, видя незабываемый и неподдельный энтузиазм в янтаре глаз, переливающих золотом. Каждую, принятую зооморфом позу редактировали, докасаясь до его хвоста, ушей, лица, плеч, иногда не сдерживаясь от внезапного порыва и затягивая младшего в лёгкий поцелуй. За проведённое в этой комнате время Тарталья сменил всего два образа: подросток в облегающей красной майке и оверсайз кофте, что так красиво открывала плечи и нетронутый изгиб шеи, а также и чёрную военную форму с фуражкой и утягивающим на талии широким ремнём. Но сейчас, уже вдоволь пофотографировавшись, о чём умолчал лис, смотря на задумавшегося над новым образом Чжун Ли, он продумал свой план. — Наденешь вот это,.. — шатен дал в руки ушастого чёрную в крупную красную клетку рубашку. Янтарь загорелся золотом энтузиазма, когда он скрылся за углом гардероба, а спустя несколько мгновений мужчина вернулся уже держа в руках чёрные хлопковые чулки, на виду чуть выше колена. — Померишь? — Я уже говорил, — рыжеволосый снял фуражку с себя и, подойдя в плотную к фотографу, надел её на шатена, держа за козырёк, — я надену всё, что вы мне предложите, — парень приблизился к лицу Чжун Ли, хитро сощурив глаза и забирая чулки, — и сниму всё, что вы посчитаете ненужным. — Ты слишком доверяешь моему мнению, — старший провёл тыльной стороной пальцев по щеке зооморфа, замечая немного порозовевшую в этом месте кожу и машущий из стороны в сторону хвост где–то около их ног. — Возможно, я просто слишком сильно доверяю вам, господин Чжун Ли, — сказал Тарталья, развернувшись и сделав шаг к выходу из этого огромного гардероба. — Ты хочешь джинсами закрыть чулки? — шатен положил руку ему на плечо, немного сжав, чтобы остановить лиса на месте. Рыжеволосый ничего не ответил, только посмотрел в янтарные глаза через плечо и по–лисьи хихикнул, прикрыв глаза, грациозно взмахнув рыжим хвостом. Увидев эту хитрую ухмылку на губах лиса и прижатые к голове от смущения ушки, Чжун Ли отпустил плечо парня, после чего тот развернулся и, слыша тихие шаги сзади себя, поднялся в ванную на втором этаже и закрыл дверь. Фотограф завозился в комнате, делая в ней более интимную обстановку и более тусклый свет с помощью ночника, который специально был притащен из другой комнаты. Тарталья осмотрел себя и, оценив свободно висящую на нём рубашку и чулки, которые были как раз выше колена, прикрыл хвостом светло–серые трусы в небольшом смущении. Парень вышел из ванной и выключил в ней свет, возвращаясь в спальню. Стоило ему зайти, как к его хвосту приковало янтарный взгляд, который немного потемнел от разглядывания младшего. Фотограф встал с кровати и подошёл к нему, смотря в голубые глаза, и положил руку на щёку рыжеволосого. Зооморф почувствовал, как усилился запах цинсинь, исходящий от Чжун Ли. Хвост с трепетом начал метаться из стороны в сторону, пока парень ластился к руке старшего, подобно коту. Фотограф приблизился к лицу Тартальи и поцеловал его в лоб. — И всё таки, чем меньше на тебе одежды, тем прекрасней ты выглядишь, — шатен взял в руку запястья лиса и поцеловал тыльную сторону ладоней. — Продолжим? — предложил тот, положив руку на талию второго, отпуская руки из хватки. — Прошу,.. — лис положил руки на плечи старшего, ухмыльнулся и прижал уши к голове, языком проходя по своей нижней губе. Щёки лиса горели, руки подрагивали от желания, а член уже неприятно тёрся при движении о ткань трусов. Гон начался донельзя кстати, заставляя лиса глотать густоватую слюну, с упоением вдыхая запах цинсинь. Фотоаппарат сняли с шеи и положили на рядом стоящий стул. Чжун Ли прижался носом к изгибу шеи младшего. Парень тихо проскулил, когда одной рукой фотограф сжал прижатое к голове рыжее ушко, позволяя младшему сильнее прижаться телом к нему. Шатен положил одну руку на спину лиса, а вторую положил ему на бедро, почувствовав пробравшую тело зооморфа дрожь. Шатен прижался губами к шее Тартальи, поцелуями поднимаясь сначала к щеке, потом останавливаясь на уголке губ. Лис сверкнул глазами и прижался губами к мягким губам старшего, встав на носочки, пока хвост стучал им по бокам. Чжун Ли приподнял парня за бёдра, а в ответ его спину сжали ногами, будто боясь упасть. Шатен немного растянул губы в улыбке в поцелуе, повернувшись к кровати. В следующую секунду рыжеволосого грубовато уронили на кровать, разрывая поцелуй и продолжая смотреть в синеву глаз, упираясь руками в покрывало на уровне плеч зооморфа. Лис дрожащими руками начал расстёгивать свою рубашку, утопая в тихих стонах и урчаниях от появляющихся впервые за несколько недель разлуки на изгибе шеи засосах и укусах. Чжун Ли положил руку на часто вздымающийся живот парня, что сумел расстегнуть пуговицы, а потом повёл руку ниже, продолжая оставлять свои метки на бледноватой шее, спускаясь поцелуями на открытую от ткани грудь. Тарталья особенно сильно простонал, когда рука оказалась на его стояке, касаясь его сквозь тонкую ткань. Фотограф на это лишь усмехнулся, почувствовав как ноги сильнее развели в стороны, закидывая ему на спину. — Какой ты нетерпеливый, — прошептал старший на ухо, почувствовав как об его руку потёрлись, пытаясь дрожащими ногами притянуть его ближе к себе. — Хочешь, чтобы мы немного ускорились? — он усмехнулся, почувствовав слишком явную дрожь. Парень под ним поёрзал, всё же сумев притянуть к себе Чжун Ли ближе настолько, что тот смог прижаться своим пахом между разведённых ног. Шатен немного приподнялся, принимая сидячее положение и, смотря в чёрный расширившийся зрачок, положил две руки на резинку трусов. Тарталья сильнее прижал ушки к голове, немного прикрыв глаза, даже не пытаясь выровнять дыхание. Старший нагнулся, прижимаясь губами к светло–серой ткани, продолжая смотреть в синеву глаз. Лис снял свою рубашку, но продолжил держать её в руках, прижимая ткань к груди так, будто в ней было его спасение от этого хитрого янтарного взгляда между его дрожащих ног с чёрными чулками, пока хвост от нетерпения стучал по кровати. Чжун Ли прижался губами к неприятной на вкус ткани, чувствуя желание, жгучее желание, которое они делили уже давно поровну. Зооморф немного выгнулся в спине, сминая в руках ткань и сжимая голову старшего между своих бедер, тихо скуля. Фотограф быстро снял нижнее бельё и выкинул его с кровати. Шатен заметил, как ускорилось дыхание младшего, когда они встретились взглядами. Старший снова прижался губами к паху второго, но на этот раз, прижимаясь к чувствительной головке. Тарталья выдавил из себя что–то среднее между скулежом и стоном, начиная бить хвостом по ногам фотографа. Чжун Ли высунул язык и провёл им по всей длине нарочито медленно, слушая стоны лиса. Зооморф отвернулся от него, понимая, что желание сейчас "оседлать" старшего, дабы ускорить процесс, усиливалось с каждой секундой. Шатен взял из прикроватной тумбочки смазку и, открыв тюбик, взял в рот головку. На ладонь был вдавлен гель и Чжун Ли взял член уже наполовину, начиная помогать себе языком, слушая прекрасные стоны. Он подставил измазанный в смазке палец к колечку мышц и медленно ввёл его, отвлекая лиса от неприятных ощущений языком. Одной рукой фотограф схватил хвост зооморфа у основания, второй уже добавляя второй палец, пока Тарталья извивался от ласк. Шатен вытащил член изо рта, а потом взял сразу на три четверти, растягивая стенки ануса. Лис стонал, извивался удовольствия, изгибался и впивался пальцами в ткань рубашки, с чувством сжимая её каждый раз, стоило языку пройтись по головке. В один момент зооморф громко простонал, высунув язык, когда один из уже трёх пальцев внутри него проскользил из–за обилия смазки по простате. Чжун Ли вытащил орган изо рта, при этом продолжая обдавать горячим дыханием чувствительную кожу, и схватил его сжатой в кулак рукой, почувствовав приблизившийся пик младшего. Тарталья проскулил, дрожащими руками потянувшись к усмехающемуся лицу с янтарно–золотыми глазами. Фотограф снова навис над парнем, когда тот потянул старшего на себя. Лис накрыл красноватые губы своими, одной рукой спускаясь по свободно висящей на сильных плечах рубашке, умудряясь расстёгивать на ней пуговицы. Когда младший смог расправиться с последней, Чжун Ли быстро снял эту ненужную сейчас белую ткань и выкинул за границы кровати вместе с рубашкой зооморфа. Шатен положил обе руки на покрывало около плеч второго, позволяя Тарталье уже двумя руками спускаться по своему прессу к домашним штанам. Лис оторвался от губ, с упоением ощущая расцветающие, подобно розе, засосы на его груди. Рыжеволосый взялся руками за резинку мягких коричневых штанов и немного оттянул её, пролезая руками под ткань. Младший схватил рукой сквозь ткань трусов стояк второго, чувствуя как за это действо, Чжун Ли укусил его нежную кожу на изгибе шеи. — Прошу, — смог проскулить лис, вытащив руки из штанов, уже пытаясь опустить их хотя бы до колен вместе с нижним бельём. — Ты прекрасно стонешь от моих ласк, — прошептал немного хрипло старший, схватив руки зооморфа за запястья. Хвост сильнее забил по ногам мужчины, а парень под ним заскулил. Фотограф отодвинулся от Тартальи, отпустив его руки и, смотря в мутные от дымки чувств глаза, спустил свои штаны вместе с трусами, отбрасывая их в сторону. Шатен прижался своим членом к члену второго, немного потираясь, пока младший открывал тюбик и выдавливал на свою руку гель. Чжун Ли приблизился к рыжим ушкам и почувствовал, как он сам немного дрогнул, когда сжатая в кулак рука со смазкой прошлась по всей длине его стояка. Фотограф прижался губами к мягкой шёрстке на ушках, начиная немного толкаться в руку зооморфа. Обильно смазав член, Тарталья перевернулся на живот, положив хвост себе на спину, руками сжав подушку. Шатен приподнял его поясницу, держа за живот, почти касаясь смазанного слюной члена. Парень прижался грудью к кровати, чувствуя как головку подставили к колечку мышц и как на его промежность стала капать смазка. Чжун Ли потёрся головкой об "вход" младшего, начиная проталкивать головку внутрь. Тарталья в удовольствие начал махать хвостом, начиная самостоятельно насаживаться на член. Фотограф схватил руками ягодицы лиса и толкнулся на половину. В ответ на это зооморф запрокинул голову назад и, раскрыв рот в стоне, высунул язык. Шатен как–то странно рыкнул, своеобразно проурчал, толкнувшись на всю длину, уже прижимаясь губами к спине между лопатками. Лис только тихо проурчал вперемешку со скулежом. Старший, подхватив тело второго за талию, прижимаясь к нему, второй рукой упираясь в покрывало, вышел наполовину, после чего с хлюпающим звуком снова вошёл на всю длину. Тарталья в чувствах схватился за руку, лежащую на покрывале, когда его хвост на некоторое мгновение ощетинился и покрывало окропило семенем. Чжун Ли только как–то успокаивающе поцеловал его в плечи, снова выходя наполовину и обратно, слушая стоны. Лис почувствовал, как его руку, до этого сжимавшую запястье старшего, положили на покрывало и прижали к нему, сцепляя руки в замок. На спине появлялись всё новые и новые красноватые метки под звуки хлюпанья вместе с шлепками ягодиц об область паха. Пока Тарталья прекрасно стонал, иногда скуля, когда рука на его талии задевала стоящий член, захлёбываясь в удовольствии и ласках. Лис извивался, самостоятельно только сильнее пытаясь "насесть" на член, убыстряя грубоватые толчки. Зооморф дрожал, как хвост хлестал по разгорячённому телу над парнем, а стояк обхватили рукой и дрочили в такт толчкам. Чжун Ли вышел из тела рыжеволосого, почувствовав их общий пик. Тарталья перевернулся на спину, переставая сжимать руками подушку и впился в губы фотографа, ощущая трение двух членов друг о друга. Шатен провёл языком по красным губам младшего, когда хвост опять ощетинился, а ушки встали торчком. В этот момент их животы окропило. Фотограф с хрипом оторвался от губ парня, прижимаясь своим лбом к его, часто дыша и смотря во всё ещё расширенные зрачки, в эту ниточку глубокого океана вокруг него. Лис улыбнулся, смотря в янтарные, светящиеся в темноте золотом, глаза. Чжун Ли поцеловал парня в прилипшую ко лбу из–за пота чёлку. — Стоит тебя вымыть, — прошептал он с хрипом, снова смотря в глаза. Тарталья в блаженстве закрыл глаза и положил ослабевшие, немного дрожащие от оргазма, руки на плечи старшего. Фотограф встал с кровати вместе с зооморфом, что лежал на его руках, немного подрагивая, прижимаясь к его груди, пока они шли в ванную. Через несколько минут рыжеволосый уже лежал боком в наполненной ванной между ног старшего, прижимаясь к его груди. Тарталья вытянул шею, когда его обняли поперёк груди и поцеловали в волосы между прижатых к голове лисьих ушек. Чжун Ли взял его руку за запястье и, вынув из воды, нежно поцеловал тыльную сторону ладоней, после этого опуская их руки к своему сердцу. Лис закрыл глаза и, чувствуя стук любящего его сердца, тихо засопел в сильных руках. Шатен тихонечко поцеловал его в ушко, наблюдая за мирно спящим парнем. Чёрный хвост оплёл хвост лиса, прижимая его к Тарталье...