светлое пятнышко
поезд. постукивания колёс о рельсы, разносящиеся по округе, расставляли в голове внутренние пыльные книги по полочкам, избавляли разум от тревожащих мыслей, позволяли расслабить уставшее от ежедневной рутины тело. взгляд цеплялся за быстро проносящиеся за окном пейзажи, которые наполняли сердце теплом. где-то можно было разглядеть пасущихся коров и лошадей, выглядывающие из-за горизонта крыши домов и кончики гор. перед глазами будто предстала картина известного художника, а не природная красота родных просторов: приятные глазу цвета плавно переходили из одного в другой, тёмно-зелёные леса простирались по бесконечным просторам. увиденное потихоньку отправляло в воспоминания, находившиеся в отдельной маленькой уютной комнатке в самом сердце. мысли медленно заполнялись детским смехом, шелестом травы под бегущими ногами, ароматом бабушкиной выпечки и вишневого дерева, растущего под открытым окном второго этажа. поддавшись приятным грёзам, хёнджин отложил книгу и прикрыл глаза, наслаждаясь рассветными лучами солнца. была примерно половина пятого утра, а парень даже не пытался уснуть. всё тело было наполнено предвкушением о следующих нескольких месяцах, которые пройдут в родной деревне. хван улыбнулся собственным мыслям и перевернулся на живот, наблюдая за жёлто-оранжевым небом и бескрайними цветущими полями. он так ждал этой тёплой поры, чтобы наслаждаться бьющими в глаза лучами солнца, прогулками по светлым полянам в поисках бабочек. он, наконец, мог отпустить все тревожащие мысли об учёбе, ненавистной квартире и дать своему организму заслуженный отдых. спустя пару минут он всё же решил вернуться к прочтению романа, томик которого захватил перед отъездом, чтобы избавиться от нахлынувших неприятных воспоминаниях. хёнджин каждое лето ездил к бабушке с дедушкой, чтобы хотя бы на пару месяцев сбежать оттуда, куда возвращаться не было желания. он убегал не от каких-то одноклассников, которые упрекали его за увлечения, за внешний вид. нет, они не применяли физическую силу в его сторону, но, думается хвану, лучше бы он ходил с ранами, да синяками, нежели терпел все унижения в свою сторону. со временем он привык ко всем ядовитым словам, которые выплескивали кислоту на и так израненное сердце. все едкие замечания слились с какофонией звуков, всегда издаваемых в школе. парень перестал реагировать и пытаться ответить обидчикам, проходя мимо них, стараясь даже взгляда не кидать в их сторону. хёнджин убегал от родителей, из квартиры, стены которой уже полностью пропитались криками, ссорами, драками. их нельзя назвать семьей, они будто просто сожители, которые вынуждены жить под одной крышей. слова любви они говорили друг другу, кажется, только в раннем детстве мальчика. уже будучи первоклассником он приходил в школу с синяками и ссадинами по всему телу. соседи и учителя либо не замечали всех этих побоев и криков, либо не хотели вмешиваться и создавать себе лишних проблем. с 9 лет он задавался кучей вопросов, на которые так и не смог найти достойные ответы: почему мы не можем быть нормальной семьей? почему бы нам просто не поговорить и решить все мирным путем? когда это уже закончится? они правда настолько меня ненавидят? хёнджин был ребёнком, когда все проблемы начали корнями врастать в их, как казалось, мирную семейную жизнь. никто не заслуживает подобного отношения к себе, стоит ли тогда говорить о его случае? он тихо завидовал своим одноклассникам, которых родители встречали со школы, целуя в макушку и интересуясь, как прошел их день. по пути домой он надеялся без лишнего шума пройти в свою комнату, закрыть дверь и спокойно выполнить домашнюю работу. но, к несчастью мальчика, практически каждое возвращение после учебы сопровождалось очередными упреками и замахиваниями. своё утешение он нашёл в небольшой деревушке, в маленьком домике практически на окраине. там его ждали с распростертыми объятьями, любили всем сердцем, уважали личные границы. он чувствовал, что именно тут его дом. не в городской душной квартире, где скопился весь негатив, а в светлом домишке, окруженным цветущим садом и бескрайними полями. именно благодаря его жителям хёнджин смог ощутить все прелести счастливого беззаботного детства. поэтому и этот год не стал исключением: билеты были куплены на 30 мая, как раз на тот день, когда все итоговые экзамены оставлены позади; вещи, собранные за пару дней до дня Х, ждали своего часа. хван каждый день мысленно вычёркивал числа в календаре и надеялся, что время пролетит как можно скорее. его единственным желанием было уехать туда, где его ждут, где он любим. часов в восемь утра в купе заглянул проводник и напомнил парню о скором выходе на нужную станцию. потянувшись на верхней полке, хёнджин начал собирать небольшое количество своих вещей в портфель и спустился вниз. спустя минут 20 поезд начал притормаживать. выйдя на до боли знакомый вокзал, который с каждым годом всё сильнее зарастал плющом, он выдохнул со спокойной душой. наконец-то можно не думать о бесконечных ссорах, поводах уйти из дома, ноющих ссадинах. жизнь снова наливается цветными красками, перекрывающими всё тёмное и омертвляющее, что оставили после себя родители. простояв так пару минут, он направился на парковочную зону, где его уже ожидал дедушка. сердце забилось чаще, а глаза покрылись пеленой слёз. увидев внука, старик встретил его с распростёртыми объятьями, крепко прижимая худощавое тело к себе. – здравствуй, дорогой, – он почувствовал, как ткань рубашки в районе плеча начала намокать. – я так по тебе скучал, – шмыгнув носом, прошептал куда-то в тело дедушки хван. конечно, дедушка знал об, мягко говоря, натянутых отношениях между хёнджином и его родителями. он пытался разговорами достучаться до головы сына, пытался объяснить, что нельзя так относиться к ребёнку. но все слова будто не имели веса, значения. поняв это, он одним жарким летним днём приехал в город и забрал внука с собой в деревню под предлогом, что бабушка безумно заскучала по малышу. с того года хвана младшего всегда ждали на каникулах у себя, укрывая под крылом заботы и любви. парень, сильнее прижавшись к чужому телу, почувствовал аромат, такой родной аромат, сигарет вперемешку с машинным маслом. смесь запахов на пару секунд перенесла поток мыслей в далекое детство. эти вспоминания вызвали легкую улыбку. простояв так пару минут, они отстранились друг от друга, сложили в багажник вещи хёнджина и разошлись по разным сторонам машины, садясь внутрь. тронувшись с места, мужчина включил радио, тихонько игравшее на фоне, и принялся расспрашивать внука. – ну давай, рассказывай, как ты поживаешь? как сдал экзамены? – у меня всё хорошо, итоговые написал практически на отлично. но это всё не так важно, ты лучше сам скажи, как вы с ба? – да потихоньку. вот на прошлой неделе закончили сеять морковку с луком. бабуля твоя, как обычно, садом занялась: цветы во всю выращивает, да за вишней ухаживает. надеемся, к концу июня она даст плоды. после последней фразы рот моментально наполнился литрами слюны, вспомнив её сладкий вкус и тонкий аромат, издающийся под окном его комнаты. в этот момент его живот громко заурчал, напоминая, что его не пополняли со вчерашнего дня. дедушка, кинув быстрый взгляд на мальчишку, тихонько ухмыльнулся и посильнее надавил на педаль газа. так до самого приезда они болтали о всяком великом и не очень. старик посвящал внука в местные новости, а джин рассказывал ему о школьной и городской жизни. мужчине все эти месяцы так не хватало мальчика. он с радостью слушал пересказы сюжета книг, которые хёнджин прочитал за учебный год; узнавал интересные факты, изученные на уроках литературы и истории. подъезжая к дому, парень с замирением сердца отсчитывал оставшиеся секунды до встречи с бабушкой. она уже стояла и ожидала их у пошарпанной временем калитки и держала в руках целый поднос свежих фруктов. выбежав из машины, парень чуть не снёс женщину, заключив её в крепкие объятья. она еле успела опустить предмет на землю. отступив друг от друга на пару шагов, бабушка взяла светлое лицо парнишки, наклонила к себе и оставила долгожданный поцелуй на лбу. на душе в тысячный раз за день разлилось тепло с примесью чего-то нового, неизвестного.///
первый день в деревне хван провёл за раскладыванием вещей по местам: шелковые и льняные рубашки сложил в одну стопку, классического и свободного кроя брюки – в другую, свитера и теплые кофты – в третью. на тумбочку, рядом с изголовьем кровати, положил недочитанную в поезде книгу, парфюм с ароматом мандарина и базилика и кожаный чехол с очками в круглой оправе. он, встав у двери и сложив руки на груди, медленно осматривал комнату взглядом: напротив него расположилось окно практически во всю ширину стены, на подоконнике которого в ряд выстроились горшочки с разнообразными небольшими растениями. там же стоял длинный письменный стол с аккуратно задвинутым стулом. на нем он ранее оставил свой фотоаппарат, через объектив которого хотел бы посмотреть на бескрайние поля и леса родной деревни, и небольшой скетчбук с пеналом. с недавних пор парень решил улучшить свои навыки рисования, поэтому везде брал с собой блокнот и делал небольшие наброски, надеясь когда-нибудь их закончить. правее стоял открытый стеллаж, весь забитый книгами в красивых переплетах. хёнджин, прочитанные произведения за лето, оставляет тут, собирая импровизированную коллекцию красивых и безумно интересных томиков. а взглянув налево, он смог рассмотреть себя в отражении зеркала во весь рост. рамка его была обрамлена витиеватыми узорами, в которые впутана искусственная зеленая лиана. подойдя к нему, хван увидел: растрепанные в разные стороны тёмные волосы, огромные круги под глазами, в которых можно утонуть, и покрасневшие из-за недостатка сна глаза. тяжело выдохнув, он из только что сложенных стопок достал вещи, из дорожной сумки взял косметичку с ванными принадлежностями и отправился принимать душ. капли воды ощущались так, будто раскаленная лава стекала вниз по коже. они оставляли после себя табун мелких мурашек, из-за которых волосы по всему телу встали дыбом, впитывались в корни волос, плавно проходя по всей длине, и падали с кончиков на прохладный кафельный пол. тем временем бушевавшие мысли, наконец, усмирились. мучавшие пару лет вопросы отступили, позволяя парню отпустить все тревоги и наполнить легкие влажным воздухом. его не волновало возможное беспокойство родителей об отсутствии сына, ведь он знает, что они это заметят дай бог через неделю. в последние месяцы их общение сократилось до минимума. хёнджин все чаще оставался на дополнительные занятия, сидел допоздна в школьной библиотеке, выполняя домашние задания. если вечер оставался свободным, то он уходил в парк и уединялся там в компании очередного томика или наполовину изрисованного скетчбука. он старался как можно меньше времени проводить дома и максимально загружать себя делами, дабы выгнать непрошенные тревоги из головы. выйдя из пропитанной влагой комнаты, парень услышал громкий голос бабушки. – хёнджин! давай спускайся вниз, тебя друг уже заждался. хван сразу понял, о ком идёт речь, поэтому, перескакивая через две ступеньки, уже через пару секунд оказался внизу и побежал в сторону выхода на задний двор. он задержал дыхание, предвкушая встречу чуть ли не с единственным своим другом. выйдя через приоткрытую дверь, он встретился взглядом с джисоном, который, в свою очередь, стоял с раскинутыми в разные стороны руками. – ну и чего ты встал, как столб? у меня сейчас руки отсохнут, – и в этот момент хёнджин налетел на него. – ну все, все, сейчас задушишь ведь, – еле как прохрипел хан. – ой, не порть момент своими возмущениями.◊◊◊
хван с джисоном подружился, когда впервые приехал вместе с дедушкой в деревню. заходя на участок, он увидел, как бабушка душевно болтала с каким-то незнакомым мальчишкой. чувство ревности вмиг преодолело любые внутренние барьеры, поэтому парень метнулся в их сторону. на лице читалось недовольство вперемешку с любопытством. ему стало интересно узнать, что они могли, судя по стоящим на столе кружкам с чаем и печеньем, долго обсуждать. ощутив чужое присутствие у себя за спиной, мальчик обернулся через плечо и встретился с карими, отдающими янтарем, глазами напротив. – привет, я – хан джисон! – улыбнувшись от уха до уха, он протянул руку. хёнджин, немного смутившись от такой доброжелательности, перевёл взгляд на бабушку, как бы спрашивая, можно ли ему доверять. та легонько кивнула головой, давая немой положительный ответ на не озвученный вопрос. она никогда не врёт, значит, он и правда неплохой. и, присоединившись к их небольшому чаепитию, он быстро влился в диалог, поддерживал любые заведённые темы. но внутренняя рана, нанесённая сверстниками, не давала в полной мере насладиться компанией. ему казалось, что этот джисон только кажется милым ангелочком, а на самом деле является точно таким же, как и одноклассники хвана. по этой причине он долгое время не мог полноценно открыться хану. но тот будто вовсе не обращал внимания на колкие фразы и холодное поведение в свою сторону. он продолжал ежедневно приходить на участок семьи хван, где проводил большую часть дня. точно так же общался с миссис хван, расхваливая её выпечку, помогал дедушке хёнджина в огороде. а всё остальное время проводил вместе со своим новым другом, от которого ни на шаг не отходил, стараясь разбить каменную стену, возведённую старшим. в итоге, хван понял, что все его переживания и тревоги не оправдались, и со спокойной душой подпустил к себе мальчика-бельчонка. они за короткое время стали настолько близки, что и дня без друг друга не представляли. в жаркую погоду ходили к реке, вместе пережидали дождь дома под одеялом, сильнее обнимаясь при каждом раскате грома. хёнджин каждое лето приезжал в деревню, зная, что там его ждут три самых близких человека. от осознания этой мысли все внутренности наполнялись теплом, а сердце замирало.◊◊◊
отстранившись друг от друга, они направились на второй этаж, в комнату хвана. зайдя внутрь, джисон сразу же по-хозяйски запрыгнул на кровать с ногами и лёг на живот, подперев ладонями подбородок. он наблюдал, как его друг прошёл до другого конца комнаты, развернулся на пятках и оперся бёдрами об стол. они встретились взглядами и оба неловко улыбнулись, отводя свой взор в другую сторону. – ну рассказывай, соскучился по мне за год? – с довольной улыбкой спросил хан. он слишком любил доводить хёна своими фразами. уж очень забавно тот реагирует и злится. проигнорировав вопрос друга, старший за считанные секунды подлетел к кровати и начал атаку щекоткой. по комнате вмиг разнёсся звонкий смех вперемешку с громкими вздохами, больше напоминающими звуки задыхающегося человека. – всё, всё… прекращай, – хан перевернулся на бок, пытаясь отдышаться и привести дыхание в норму. он с детства боялся щекотки, что является огромным преимуществом хвана, который регулярно прибегал к данному способу отмщения за колкие фразочки джисона. – так всё же, почему ты не предупредил, что приедешь так скоро? обычно ведь появляешься ближе к середине лета. – да я сам не думал, что нас так скоро от учёбы освободят. как только написал последний экзамен, сразу же купил билеты на поезд. джисон, ничего не ответив, поднялся с постели и подошёл к письменному столу. медленно пробегая глазами по его содержанию, он остановил свой взгляд на фотоаппарате, мирно лежащем на самом краю. он через плечо взглянул на друга, как бы спрашивая, можно ли прикоснуться. получив небольшой кивок, хан осторожно, чуть ли не задержав дыхание, взял камеру в руки и начал внимательно её рассматривать, будто впервые видит подобную технику. – вау… ты решил стать фотографом? – ну как сказать. уже пару лет увлекаюсь любительской фотосъёмкой. – правда? а чего раньше не привозил с собой? мы с тобой столько красивых кадров могли бы сделать. но только открыв рот, чтобы объяснить причину своему другу, хёнджина прервал резко повернувшийся на сто восемьдесят градусов джисон, на лице которого начала расцветать довольная улыбка. – а что мешает нам сейчас пойти и наверстать упущенное? можно сходить в поле, к реке. на небе как раз сейчас ни единого облачка, – и решив больше не терять и минуты, младший перекинул лямку фотоаппарата через шею, схватил джина за руку и потащил вниз. хёнджин только успел выкрикнуть предупреждение бабушке о том, что они уходят, как джисон сорвался на бег, всё ещё окольцовывая запястье друга. перед глазами мелькали знакомые дома соседей, цветущие поля, усеянные различными дикими цветами. он едва успевал перебирать ногами, чтобы ни за что не запнуться и не полететь кубарем по песчаной дороге, усыпанной мелкими камешками. в голове тут же всплывают воспоминания из детства, как они с ханом играли в догонялки по этой самой дороге, которая, кажется, простирается на далекие-далекие мили.◊◊◊
мальчикам было лет по 11, их не тревожили проблемы ещё не наступившей взрослой жизни. они наслаждались каждым днём, радуясь любой мелочи. вкусно покушав у семьи хван, парнишки направились в сторону поля. они, резво смеясь и не обращая ни на кого внимания, бежали по песчаной дороге. хёнджин за счёт длинных ног смог значительно обогнать джисона. перед ним пестрило своей красотой закатное небо, переливаясь красно-желтыми оттенками. лучи наслаивались на лицо и волосы, добавляя золотой блеск темной копне. глаза инстинктивно зажмурились от яркого света. повернув голову назад, чтобы удостовериться в проигрыше джисона, хван не заметил развязавшийся шнурок и, запнувшись об него, полетел вперед. издав испуганный не то визг, не то крик, хан ускорился и через пару секунд уже рассматривал кровавое месиво на теле друга: коленные чашечки разбиты на множество сочащихся красной жидкостью ран, ладошки теперь украшали несколько небольших царапин, а из нижней губы чуть ли не водопад лился. взяв себя в руки, мальчик помог хёну забраться к себе на спину и как можно скорее побежал в сторону участка хёнджина. в конечном итоге за закатом они наблюдали из окна второго этажа, смеясь, обрабатывая и перебинтовывая все новые ссадины хвана.◊◊◊
хёнджин почувствовал, как младший немного сбавил скорость, когда они приблизились к огромной поляне, разделённой быстрой рекой. золотистые лучи интересно играли с потоком, в котором проглядывались тёмно-зелёные водоросли. над водой шустро проносились цветастые стрекозы, то и дело пытавшиеся запутаться в длинных волосах старшего. вместе с шумом ручья слышалось звонкое пение птиц, едва уловимый стук клюва дятла об ствол дерева, шуршание мягкой, словно шелковой, травы, по которой ступали ноги парней, обутые в кроссовки. они уже практически подошли к небольшому спуску, как джисон резко, будто что-то вспомнив, снял фотоаппарат со своей шеи и протянул другу. – на, ты явно лучше кадр поймаешь, нежели я буду возиться, ища нужную кнопку. тихо хихикая, хван принял камеру и сразу же, как на автомате, поднёс глаз к видоискателю. он выровнял все горизонтальные линии, начал крутиться вокруг своей оси, пытаясь найти отличный ракурс для будущей фотографии, которую он позже распечатает в типографии и вложит в альбом ко всем остальным. джисон бродил по заросшему берегу, не отвлекая друга от любимого занятия. в это время хёнджин уже успел сделать пару снимков, но посчитал это количество недостаточным, поэтому продолжил наблюдать за живописной природой через объектив фотоаппарата. и тут он заметил на противоположном берегу, за густой кроной деревьев, светлое пятнышко. опустив технику от лица, он принялся наблюдать за неким движением. – джин, ты чего там завис? – голову уже начало припекать. ну конечно, со всей этой ненужной спешкой про панамки они и забыли. – может, двинемся в сторону дома? я иначе прямо тут свалюсь от солнечного удара. но хван его уже не слышал. всё его внимание было приковано к не просто светлому пятнышку, а к блондинистой макушке, к веснушчатому лицу, к маленьким ладошкам, аккуратно держащим небольшой букет полевых ромашек. тело пронзило неким оцепенением, ноги будто лианами приковало к земле, а глаза закрыть было страшно. было страшно моргнуть и потерять эту фигуру. не хотелось думать, что это его воображение играет с ним. и тут он поймал ответный взгляд с той стороны. сердце на мгновение замерло. он ещё никогда не испытывал подобные чувства. даже не знает, как их правильно описать. через пару секунд немых гляделок, мальчишка с того берега улыбнулся самой яркой улыбкой, которую только мог видеть хёнджин в своей жизни, и скрылся в чаще леса. «что это сейчас было? или же кто это сейчас был?»