Мы были Молодыми, и мы сражались за Землю

Крыло биотехнической службы ICA, FAYCROWN. Майор Вооруженных сил Никарагуа в составе Коалиционных колониальных частей, Адриана Рамирез Фрагменты памяти складывались воедино в звёздном вихре образов, отдалённых вспышек сознания и чувств что трудно описать скупым человеческим языком. Чудовищная, изрытая трубопроводом котловина Черного моря и кубы стереолитографических фабрик что грядой вздымаются у далёкого берега… Шпили ретрансляторов ЛАЗЕРКОМ-а в Севастополе, низкое, в оранжевых тонах небо – эдакий«Tequila Sunrise» перевернутый в стеклянном микшере со сгустками чернеющих облаков. Аппаратура, датчики, что в кромешной тьме передающей камеры жгут разгоряченное тело ледяной поверхностью; кабели уходят ввысь, будто к невидимому владыке марионеток, и светло-зелёное сияние мониторов струится за размытым стеклом. - Майор… Рамирез, просыпайтесь! Знакомый голос. Что-то из иной жизни. Её жизни. Яркие лампы над биотехнической платформой, обслуживающей «Реком», торжественно сияли. Вот как приходят в мир рукотворные дети Земли, оказывается. Под тихий гул электростатического напряжения и в столпах света, вырывая чужую память по кусочкам. Пальцы, обрамлённые когтями из спецстали, потянулись к этому свету. Кисти утыканы многочисленными проводками, наверное, с ними надо поаккуратнее. Взглянуть бы на себя, на это тело, рождённое в синтетической камере нано-ассемблера! Тонкая плёнка термического костюма быстро спала к щиколоткам, стоило рекому присесть: на той стороне – отражение в стеклянном корпусе камеры, слишком размытое, не рассмотреть. Дерьмо! Ноги аккуратно коснулись стерильной поверхности отсека, ощущая лёгкое покалывание в пальцах. Ноги!.. Мощные, пальцеходящие словно у зверя стопы, втягивающиеся когти, смуглая как горький шоколад шкура с пятнышками багрового оттенка! Адриана вытянула вперёд, перебирая пальцами, свои новые конечности. Пружинистые, играющие под толстой шкурой вязью мускулов под слегка вспотевшей и мерцающей бликами кожей, ноги. Или может быть лапы? Нет, лапы у зверей; семантика слова не про строение, а про то, кому они принадлежат: мыслящему или бездумному существу. Пальцы гибкие. Это почти забавно. Телосложение мало напоминало о женском изяществе, да и об изяществе вообще: произведённая для боевых вылазок машина не имела выделенной, «девичей» груди, тут широкие плечи и ни намёка на репродуктивную систему. Зато отличалась крепкой мускулатурой, которой позавидует и местной зверьё, а так же подкожной бронёй из мономолекулярного филламента. Будучи структурой сотканной из аминокислот, она не вызывает отторжения тканей как кибернетические аугментации – а следовательно не требует и ухода, даже способная восстанавливать повреждённые участки. Шкура – смуглая, с пятнами. Жесткая копна волос спадает через грудь до солнечного сплетения, «коса» уходит ниже. Похоже, есть хвост. А довершает это великолепие символ «Технологического института имени Станислава Лема» выжженный на груди вместе с оперативным кодом. Красота. У стола столпились несколько фигурок в сверкающих защитных костюмах белоснежных тонов и наклейками различных ведомств, отливающих люминесцентными красками. На лицах – маски. Люди… Им нужны здесь маски. Ей – не слишком: анаэробному существу всё равно, какой состав атмосферы, лишь бы не слишком плотный, не слишком разряженный, да не коррозийный. - Майор Адриана Рамирез. Девятнадцатый батальон, рота «Чарли». Первый экспедиционный корпус колониальной пехоты… Голос звучал грубо и отрывисто. Зато каждое слово отдавало в сознании словно молотком по невидимым струнам, заставляя девушку сконцентрировать внимание. - …Никарагуа, в составе коалиционных сил. - Так точно. – Прорычала реком, чувствуя как язык опасно заплетается между острых словно обсидиановый нож зубов. - Программа «Баал», рекомбинация генетического материала, модель У-35К. Особые операции. Дальше отвечайте оперкодами; военно-учётная специальность? Доклад отскакивал от дёсен словно на автомате. Иные специалисты тоже суетились, что-то проверяли. Смотрели за ухом – длинным и загнутым под странным углом, зато легко проворачивающимся на хряще. Светили в глаза фонариком, кивали. Так продолжалось минуты две, может полторы. Удовлетворённо похлопал по планшету с ударным корпусом, офицер помог (насколько субтильная фигурка человека способна помочь трёхметровой громадине) девчонке встать на ноги, приглашая жестом пройти в изоляционный рукав. Там же ей позволили «приодеться» - нацепить на голени разгрузочные ремни. Ничего лишнего, утилитарный минимализм. За герметичной дверью уже поджидал «знакомый» по загрузке памяти полковник Войска Польского, уверенный и статный не по годам Матеуш Бабель. - Риана. Недурно выглядишь, с этим хвостом и всем прочим. – Шутливо бросил он в сторону рекома. Сам офицер слыл педантичной опрятностью и ценил её же в подчинённых. Туфли сияли блеском, комплект черной формы с желтыми нашивками был выглажен и начищен от иголочки, а фуражка классического образца сидела так, что можно было рулеткой мерять выверенные чётко по проформе расстояния хоть к козырьку, хоть к дужкам. - Стараюсь! – Попыталась изобразить улыбку майор. Наверное, клыкастая морда выдала что-то не слишком убедительное. - Значит так. Два часа тебе на то, что б освоиться. Приём пищи, отдых включительно. К тысяче часов – в американский корпус, на догрузку моторной координации. Тысяча сто сорок пять – брифинг по промежуточным моментам эксплуатации «рекома». В тысяча пятьсот – по оперативной и стратегической обстановке. Дальше по мере поступления указаний. - Принято. – Козырнула девушка, приставив ноги в стойку по швам. Цепкие пальцы не слушались, и приходилось прилагать значительные усилия для «доводки» движений. - …Разрешите вопрос? Совсем вкратце. Что там, у нас, за эти годы творится? - Да много чего, откровенно говоря. – Задумчиво прищурил взгляд полковник; лицо его нельзя было назвать «красивым», но вполне заслуженно – мужественным. Скуластое, загорелое лицо с ровной линией усов. Почему-то Риане он напоминал корсара из древних кинолент. - На Марсе серьёзно укрепляется Враг. Строят четыре центра запуска релятивистских снарядов. Со стапелей спущены ещё несколько крупных межзвёздных «стратега». Но там такое… Даже мне не докладывают достаточно. В остальном, что ж! Академики всё кричат «Земля умирает». В пятидесятый раз за век. Народу от того ни холодно, ни жарко. На Луне уже фабрики запускают, станции уже десятки лет самодостаточны. Это на голом куске породы. А у них – «умирает». Это я к чему? К тому, что тут таких крикливых много, но постарайся их не зашибить. В шутку или всерьёз совет – не разберёшь. Но выражение офицера не располагало к сарказму. - Будем стараться, господин полковник. В своеобразной «кают-компании» ожидали бывшие знакомые в новой, «зверской» форме. И разбудили их, похоже, раньше – ребята уже освоились, неплохо управляясь с вверенным телом, да и оделись посерьёзнее. KB15, Kurtka Bojowa – польская разгрузка с гидратором, удобная штука в полевых условиях для бесполой био-машины. Тела не прикрывает, позволяя тому быстро остывать и не мокнуть в тропическом аду, зато крепежей – сколько угодно. Подсумки и самого разнообразного вида карманы под любые принадлежности что могут понадобиться на поле боя. Цепляй хоть мачете, хоть радиостанцию – под всё найдётся модуль. - В холодильнике кола. И какая-то пищевая дрянь. – Приподнял руку в приветствии Гатра, паренёк из учебки которого майор не видела уже много, много лет. Кто бы подумал, что его сюда занесёт? - Что за дрянь, Васкез? – Сложила руки на поясе девушка, вглядываясь в вытянутую как у пумы морду соратника. Что-то в этом даже есть. Какое-то извращенное чувство дикого обаяния. - Да дерьмо в тюбиках которое тут подают на завтрак, обед и ужин. – Легко перескочив через столик, реком кувыркнулся на жесткий, массивный диван задирая ноги на стальную спинку. – Типа питательное. Девчонка попробовала повторить «манёвр», но стопы её не слушались, и финт едва не закончился плачевно. К счастью для самодовольства майора, её вовремя и весьма ловко поймал за плечо ещё один «коллега». - Ноги не ходят? – Язвительно рыкнул Виталий Хорошавцев. С ним Адриана была знакома куда ближе, но радости от такого знакомства не питала. Жесткий, прагматичный и черствый как кусок гранита, он ни с кем не заводил тесной дружбы, но требовал ото всех жесткого соблюдения дисциплины и безукоризненного выполнения задач. На Земле водил взвод – сначала лёгкой, а затем и силовой пехоты; девушке доводилось проводить с ним трансатмосферные броски по высотам. - Походишь на таких-то пятках! – Прыснула в ответ Риана. - И в охуительных штанах. – Рассмеялся кто-то из незнакомых ещё солдат сзади. - «Штанах!» - Нараспев известного, много раз переделанного мотива зачитала офицер. Многие с улыбкой закивали. - Ничего. – Приподнял баночку газированного напитка ухмыляющийся Васкез. – Догрузят координацию, будешь шибче прежнего прыгать. Такие финты, что самураи позавидуют. - Прыгают свинки. А солдаты ходят. Взяв на пробу несколько тюбиков «безвкусного дерьма», девушка с удивлением заметила зажатую  меж зубов Хорошавцева самокрутку. - Я думала ты не куришь. - Лейтенант не курит. - В плане? Реком вздохнул, скрестив руки на массивной, мускулистой груди. - Лейтенант на Земле. Он и не курит. А это – Он указал на себя большим пальцем, скаля клыки – Это изделие. С памятью, загруженной через ЛАЗЕРКОМ. По лучевой передаче. Майор попыталась было возразить… Но быстро поняла, что в целом всё верно. Даже по учёту они проходят как часть инвентарного парка. - Ладно… - С натяжкой прошипела девчонка. – А из чего табак-то? - Даже не спрашивай. – Чуть не подавился солдат, скривив и без того страшную морду. Бойцы снова рассмеялись, уступая майору место на решетчатом диване; похоже, тут придётся привыкать не только к новому телу, но и чёрт ещё знает к каким сюрпризам в бытии  первопроходца межзвёздной колонии.