Письма

письмо 1 Милая Кенни, привет? Возможно, ты даже не прочтёшь моё письмо тебе. Может быть, я вообще побоюсь их тебе отдать, потому что не хочу, чтобы ты надо мной смеялась. Их содержание я желаю посвятить слишком личному и сокровенному для меня, поэтому мне не очень хочется, чтобы они попали в другие руки, понимаешь? Нет, я очень доверяю тебе, но, кто знает, может Эрика доберется даже до них и весь Южный парк узнает о моем стыде. Кто знает, верно? Вообще, я, честно, не знаю, как пишутся письма и о чем в них нужно говорить, но я должна. Должна рассказать обо всём именно тебе. По крайней мере, я чувствую, что обязана это сделать. Признаюсь, каждое слово мне даётся с трудом, будто с каждым словом отнимаются мои годы жизни и, когда я закончу свое письмо, могу уйти на покой. Конечно, я бы с огромной радостью, но моя жизнь не закончится, зато душа будет спокойна. Тем более, мы больше никогда не увидимся и я наконец-то освобожусь от греховных чувств. Правда, так говорит мой папа, и я очень-очень хочу ему верить, но, к сожалению, не могу. Дорогая, прекрасная Кенни, каждый раз, когда я тебя вижу, в моей груди будто расцветают миллионы цветов. Они колючие. Они расцарапывают мое сердце, легкие, глотку и всё что только можно внутри меня. Меня тошнит так, что хочется вывернуть свой желудок наизнанку. А цветы всё растут и растут и не думают увядать. Эти цветы будто бы вечные, как столетние деревья. И если они завянут, то вырастут вновь, как птица феникс. Ты же знаешь такую, верно? Мне кажется, что ты знаешь всё, даже то, о чем обычные люди никогда не узнают. У тебя низкие оценки в школе, но я уверена, что если бы ты захотела, то была круглой отличницей и обошла бы Кайлу. Смешно звучит, правда? Но я не смеюсь, а мои ноги меня совсем не слушаются, становятся ватными, что я и шагу ступить не могу, а руки начинают мелко трястись при виде тебя. Я запоминаю каждое сказанное тобой слово. Мои уши горят от смущения и я не могу перестать тебя слушать. Я полностью очарована тобой и, черт, это ни капли не смешно, хотя очень хочется посмеятся со всего этого как с глупого анекдота. Иногда мне кажется что это не то, что я думаю. Чувства всё больше напоминают страх. Очень сильный, панический страх, когда ты не можешь дышать, не можешь сдвинуться с места, и только слезы медленно льются из глаз. В голове из раза в раз повторяется "страшно страшно страшно страшно" и всё. Помнишь я говорила про цветы? Когда они вянут в груди зарождается пустота. Тягучая пустота, как смола, облепляет все сознание и порождает одиночество. Оно настолько сильное, что кружится голова и невозможно ни о чем думать. А потом приходит чувство вины: перед родителям, перед собой, перед тобой. Надеюсь, ты простишь меня за все это. Но, знаешь, я рада, что я это чувствую. Я не могу сказать прямо о них, но я опишу всё, чтобы ты лучше поняла меня, хорошо? Кенни, я хочу рассказать тебе обо всех дорогих для меня моментов, а потом простится навсегда. Надеюсь ты поймёшь меня и никогда не будешь искать. Или видеть меня в каждом прохожем, как я тебя.

С благодарностью, Марджорин.

письмо 2 Дорогая Кенни, надеюсь, ты всё же сейчас сидишь и читаешь это письмо. Именно с него начинается моя точка невозврата. Я начну с самого начала, со времён начальной школы. Тогда мы были в четвёртом классе. Ты всё ещё помнишь то время? Тогда мы были просто обычными детьми, без всяких забот. Ты со своими друзьями постоянно искала приключений и иногда вы даже втягивали меня. И тогда я впервые осознала в какую яму неописуемый мучений скатываюсь. Помнишь Гавайи? Я до сих пор помню как огрызалась на всех, кроме тебя. Мне до сих пор очень стыдно, правда. Тогда мои родители отправили меня на нашу родину, чтобы я обрела спокойствие. Помнишь тот момент, когда ты, держа меня за руку, подошла к стойке регистрации? Я помню его очень хорошо, будто бы все это было вчера. Я тогда плакала, чувствовала неописуемое отчаяние, что вот, всё, я навсегда останусь злой и агрессивной. А потом пришла ты и взяла меня за руку. Клянусь, в тот момент будто все мои слезы высохли и я видела перед собой только героиню. Я помню как порозовели мои щеки в первый раз и сердце бешено забилось в груди. Оно билось так сильно, что меня начало тошнить, представляешь? А потом мне стало страшно. Я вспомнила что твердил мне мой отец. Что, якобы, девочки должны краснеть только перед мальчиками. Вот же бред правда? Как я могу думать о каких-то непонятных мальчиках и тем более краснеть перед ними, когда передо мной стоит моя спасительница? Я тоже не знаю. А потом все эти чувства повторились вновь, когда мы гуляли по пляжу на Гавайях, помнишь? Мне тогда стало так плохо, что ты сидела обнимала меня и гладила по спине. Но только в тот момент я почувствовала не свободное чувство любви цветочков и радости, а колющий и тошнотворный стыд. Мне было стыдно, очень. И перед собой и перед тобой, и перед отцом. Я будто бы за одно мгновение перечеркнула всю свою жизнь, вот же отврат, согласись? Но тот момент я не забуду никогда, моя дорогая Кенни, и буду помнить до конца жизни. Возможно, когда я стану старушкой, я расскажу о нем свои внукам. Но им я буду рассказывать только о светлых моментах, чтобы они не знали страха и стыда перед своими чувствами.

С самыми лучшими пожеланиями, Марджорин

письмо 3 прекрасная Кенни, ты не против, что я так к тебе обращаюсь? По-моему это очень мило, как думаешь? Мне нравится описывать придумывать прилагательные, которыми я могла бы описать тебя. Прекрасная, красивая, чудесная, замечательная - не чудесно ли? Пока я придумывала всё это, я вспомнила еще одну историю. Помнишь мы играли в “палку истины”? Я тогда была паладином, а ты принцессой. Знаешь, ты самая прекрасная из всех, что когда-либо существовали, твой образ до сих пор мне снится. Я никогда не забуду твоих речей и твой сияющий взгляд. Я всегда буду помнить как ты ласково гладила меня по голове и называла своей рыцаркой. Я запомнила это навсегда и никогда не забуду, обещаю. Это письмо будет коротким, потому что, в общем-то, мне больше нечего в нем рассказывать. Я окончательно потерялась в своих воспоминаниях.

Твоя милая Марджорин.

письмо 4 Чудесня Кенни, Ещё одно письмо тебе. Не смешно ли? Мне кажется, что я пишу в пустоту и мои строки не донесут до тебя свой смысл. Но в тоже время я надеюсь, что ты единственная, кто их поймет и прочтет. И правда смешно, запутаться можно. Хах, но здесь я хотела рассказать про среднюю школу. Помнишь, когда меня задирали девчонки? Тогда меня еще сильно потаскали за волосы и наделали глупых фото.Предводительницей сей прекрасного времяпровождения была Эрика. Я как сейчас помню тот день. Все проходили мимо меня, только жалостливо смотря. Даже Кайла, хотя она, пожалуй, должна быть на месте тех, кто вступится за меня. Но в тот момент ей была важнее контрольная по математике. Глупо, правда? Я помню, что в тот день ты единственная, кому было не наплевать на меня. Я еще никогда не была так счастлива. Ты ударила Эрику, наорала на нее, пока та пыталась как-то ответить. Вы же лучшие подруги, да? Я так нагло испортила ваши отношения в тот момент. Я бы сказала что мне жаль, но я радовалась. Я была счастлива, как ребенок, что ты выбрала меня, а не ее. Это был лучший день в моей жизни. Клянусь, я даже отметила его в календаре и вспоминала каждый год. Эта история похожа на анекдот, который я запомню надолго и я надеюсь, что ты тоже его запомнишь.

Твоя вечно подруга Марджорин.

Письмо 5 Удивительная Кенни, Я всё ещё пытаюсь придумать разные прилагательные, чтобы описать, какая ты прекрасная. Каждое мое письмо такое… тупое. Но я правда стараюсь, честно. Я никогда не писала писем до этого дня. Обещай, что прочтешь их все даже если не поймешь, ладно? Хотя это и нудно говорить в первом письме, но я просто надеюсь, что ты все же дочитала до этих строк, потому что сейчас будет, пожалуй, самое стыдное мое признание. Ты мне снилась. Каждую ночь я видела разные сны о тебе. То я снова возвращалась на Гавайи, когда мы вдвоем гуляли по пляжу на фоне заката, то видела тебя в облике принцессы, настолько прекрасной, что не могла отвести глаз, то в образе супергероини, а я была твоей супер злодейкой и ничьей больше, то ты была в образе ангела и еще много чего другого. Каждый сон был не похож на другой и мне так стыдно с каждого из них. Где-то ты целовала меня, где-то я тебя. Я до сих пор чувствую неправильность всего этого. Это так отвратительно - каждый день видеть в зеркале слабую девочку, которая ослушалась папу и не смогла полюбить мальчика. У меня никогда ни к какому мальчику не будет таких чувств, в этом я уверена.Но я все еще не могу сказать, что же это за чувство. Я не хочу его признавать даже если оно есть и от этого мне еще хуже.

Вечно думающая о тебе Марджорин.

Письмо 6 Кенни, я думаю это будет моим последним письмом, потому что мне, в общем то, больше не о чем рассказывть. Я живу с кучей противоречивых чувств всю жизнь и думаю, что достаточно настрадалась от них. Последняя история начинается в старшей школе. Помнишь ту странную вечеринку у Стэна? Думаю, что нет. Ты была очень пьяна и под травкой, а я, ну, в общем, неважно. В ту ночь ты меня поцеловала. Представляешь? Чтобы мои сны да вот так воплотились в реальность. А потом ты посмеялась и сказала, что это шутка. Просто до боли не смешная, мать твою, шутка. Представляешь какой кошмар я ощутила? Марджорин умерла в тот момент. Но я очень благодарна тебе, это правда избавило меня ото всех сожалений и надежд. Я будто бы помылась, вмиг стала чистой и все мои проблемы, из-за которых я мучалась несколько лет, испарились. Странное чувство разочарования и облегчения смешались и не давали мне ясно мыслить но всё хорошо, правда. Сейчас я пишу тебе эти дурацкие письма, которые будут в разводах от моих слез. Я здесь и сейчас, и я хочу запечатлеть это. Надеюсь ты меня поймешь.

Вечно пребывающая в мучениях, Марджорин.

***

Кенни стоит напротив заброшенного дома Стотчей, сжимая в кулаке проклятые письма. Она не успела. Стотчи рано утром покинули город, уехав из Южного парка навсегда. Кенни больше не увидит Марджорин, не услышит ее смех и глупые истории, не посмотрит ей в глаза, не будет держать за руку и крепко обнимать. Теперь ничего этого не будет. Она не успела - всё, этим абсолютно всё сказано. Теперь Кенни остается ждать. Ждать, когда она станет достаточно взрослой, чтобы покинуть Южный парк. Она обязательно найдет Марджорин и сделает так, чтобы эта история закончилась также, как в сопливых романах: свадьбой и счастливым концом. Она обязательно это сделает, но этот позже. Сейчас остается ждать и верить. Верить, что Марджорин сможет ее дождаться.