ты можешь быть моим шедевром (но ты крепко спишь)

1. Уэнсдей почти пропускает, когда Инид упоминает, что она оборотень. Она бы не догадалась об этом первой. У девушки волосы как сахарная вата, ногти накрашены как радуга, а энергия золотистого ретривера, который подсел на сахар. Уэнсдей никогда не могла представить, что она каждый месяц превращается в кровожадного монстра. Но опять же, Уэнсдей знает лучше, чем судить кого-то по его внешности. Это всегда самые невинные на вид те, которым нельзя доверять. Уэнсдей понимает, что это может быть положительным моментом. Она всегда была очарована оборотнями. Когда она была моложе, она поглощала все, что могла найти о зверях, проводя часы в своей библиотеке, читая все о них. Она была так очарована, что захотела стать одной из них, потому что насколько захватывающим было бы быть таким могущественным, ужасающим существом, которое могло разорвать кого-то на части? Тем не менее, Уэнсдей точно не знает, как она сможет подобраться достаточно близко к Инид, чтобы действительно что-нибудь узнать о ней. Она терпеть не может эту девушку. У нее громкая музыка, она всегда хихикает по телефону, и она говорит на языке, который Уэнсдей даже не может понять. Прошел всего лишь день, и Уэнсдей скорее окунет себя в чан, полный электрических угрей, чем будет общаться со своей новой соседкой по комнате. Уэнсдей не ослабит свою бдительность по отношению к Инид, но она не чувствует, что ей нужно быть такой осторожной, как она думала. Пока она не обнажит свои когти в их первую ночь вместе. Это впечатляет. Инид больше кусается, чем думала, не боясь угрожать девочке, которая, по ее мнению, убила двух детей в ее предыдущей школе. В глазах Инид, мелькает блеск, когда она смотрит на Уэнсдей, и он цепляет незнакомую струну в ее сердце. К счастью, Торнхилл врывается прежде, чем они успевают сказать друг другу еще больше гадостей, и после этого Инид, кажется, усвоила урок о громкой музыке. Она надевает наушники и ложится в кровать, чтобы снова посмеяться над своим телефоном, а Уэнсдей не может решить, хуже ли это, чем поп-музыка. Той ночью Уэнсдей остается на своей стороне комнаты, снова читая об оборотнях, пока не слышит, как Инид храпит в своей постели. Она не боится Инид. Она просто проявляет инициативу, что и происходит, когда злобный зверь спит в нескольких футах от нее. С приближением полнолуния она должна быть готова на случай, если что-то случится. Она бросает взгляд на оборотня, и понимает, что она крепко спит. Она свернулась калачиком на боку, лицом к Уэнсдей, ее телефон включен, и на экране мигает видео. Конечно, Уэнсдей думает про себя, это глупое устройство приклеено к ее руке. Уэнсдей просто хотела убедиться, что Инид спит, прежде чем самой лечь спать, но вскоре она обнаруживает, что пялится дольше, чем собиралась. Она наблюдает как медленно поднимается и опускается грудь Инид, и прислушивается к низким рычаниям, которые она издает при каждом вдохе. Свет от ее телефона освещает ее лицо, показывая, как ее нос сморщен, а брови нахмурены, как будто она сердится на что-то во сне. Уэнсдей все еще в восторге от того, что эта яркая девушка - оборотень. Это странное чувство снова поднимается в ее груди, то, что было ранее той ночью, когда Инид была в нескольких дюймах от ее лица с когтями и оскаленными зубами. А затем Инид шевелится, и голова Уэнсдей возвращается к ее книге. Краем глаза она наблюдает, как Инид выключает телефон, поворачивается на бок и снова начинает громко храпеть. Уэнсдей не нравится, как Инид заставляет ее чувствовать себя прямо сейчас. Это страх? Интрига? Что-то еще? Она не знает. И Уэнсдей никогда не была из тех, кто довольствуется незнанием вещей. 2. Она знала, что Инид что-то скрывает. Уэнсдей просто не ожидала, что это будет что-то настолько разочаровывающее. Она знала, что Инид не способна быть такой злой. Но когда она изливает свое сердце Уэнсдей при свете той самой луны, которая отвергла ее, Уэнсдей понимает, что на самом деле ей плохо. Она не должна ни о ком сожалеть, особенно к такому раздражающему человеку, как Инид, но по какой-то причине она это делает. Она видит, как сильно это беспокоит Инид. Это тонко, но Уэнсдей хороша улавливает вещи, которые другие люди не видят. Во взглядах, которые она украдкой бросает на других оборотней, тусующихся вместе во дворе. Вздохах, когда она видит еще одно сообщение от своей матери. Это решимость Инид, восклицающей, как сильно она хочет выиграть Кубок По, потому что это даст ей признание, в котором она так отчаянно нуждается. Мысль о том, чтобы помочь ее соседке по комнате, остается в голове у Уэнсдей, как дым после пожара. Но Инид не нуждается в помощи. У них полная лодка способных студентов, и, похоже, они знают, что делают. Не было бы никаких причин участвовать, кроме как повысить ее популярность, а Уэнсдей в этом не нуждается. И все же каким-то образом она все равно оказывается в этой лодке, в комбинезоне, гребет вверх по реке так сильно, что у нее горят руки. В основном это потому, что она не хочет видеть победу Бьянки. Она никому не скажет, что это еще и потому, что ей не нравится, когда Инид плачет перед сном. К счастью, ей это не нужно. Вместо этого Инид свернулась калачиком в своей постели, так крепко обхватив трофей, что на нем останется вмятина. Инид спит так же крепко, как и всегда. На этот раз она даже не рычит, вместо этого ее дыхание мягкое и не глубокое, и на мгновение Уэнсдей задается вопросом, умерла ли она, потому что она такая тихая. Уэнсдей считает, что она должна убедиться, что Инид все еще жива, не потому, что она заботится или что-то в этом роде, а потому, что она была бы подозреваемой номер один в убийстве девочки. И как бы заманчиво это ни звучало, у нее уже есть одна загадка, с которой нужно разобраться прямо сейчас. Она наблюдает, как плечи Инид поднимаются и опускаются, как волны на пляже, так спокойно, что Уэнсдей обнаруживает, что она соответствует дыханию оборотня. Уэнсдей понимает, что это самый спокойный сон, который она видела у Инид с тех пор, как они начали жить вместе. Каждый раз, когда Инид рычит, ворочается и сжимает своих плюшевых животных так сильно, что ее когти вылезают и разрывают их насквозь. Ты не можешь убежать от своих проблем, даже когда ты не в сознание, думает про себя Уэнсдей, и эта мысль вызывает у нее нехарактерную волну жалости. Вещь дергает ее за штанину, и она знает, что не может смотреть на Инид всю ночь напролет. У нее есть зацепка. По крайней мере, на этот раз она уходит, зная, что Инид не проснется с еще одним безголовым чучелом животного. 3. Уэнсдей не слишком задумывается, когда Инид рассказывает ей о своем свидании с Аяксом. Аякс не самый умный, но он хороший. И Инид заслуживает кого-то хорошего. И Уэнсдей знает, что если Аякс сделает что-нибудь, чтобы навредить Инид, даже если это будет например, непрочитанным сообщением, она будет преследовать его со своим свежеполированным гвоздодером. Поэтому, когда Инид возвращается в их общежитие всего через час, Уэнсдей перестает печатать. Она ожидала, что Инид вернется домой намного, намного позже ночью, поэтому тот факт, что она уже здесь, поднимает тревогу в ее голове. И затем, тот факт, что Инид не издает ни звука, заставляет Уэнсдей обернуться. Независимо от того, что чувствует Инид, она всегда должна говорить об этом, разглагольствуя так громко, что Уэнсдей желает, чтобы у нее отвалились уши. Уэнсдей уже тянется к своим ножам, когда видит слезы, окрашивающие лицо Инид, блестящие в свете полной луны, светящей в их окно. — Уэнсдей, подожди, нет, — говорит Инид, отчаянно протягивая руки, чтобы остановить ее. Уэнсдей просто проходит мимо нее. — Мне все равно, что он сделал ... Инид снова встает перед ней, сжав кулак. — Пожалуйста, не причиняй ему вреда, — умоляет она, — пожалуйста. — Он причинил тебе боль, — строго отвечает Уэнсдей, — будет справедливо, если я верну услугу. — Нет, Уэнсдей! — Инид стискивает зубы, — Все в порядке, хорошо? Ярко-голубые глаза Инид теперь тусклые, бурно-серые. Ее щеки покраснели от холода, а грудь вздымается, когда она переводит дыхание. Это настолько противоречит ее обычному поведению, что что-то шевелится глубоко внутри Уэнсдей, что еще больше расстраивает ее. — Это не хорошо, если ты вернулась в таком виде. — Уэнсдей, — рычит она, — мне не нужно, чтобы ты что-то делала. Взгляд Уэнсдей скользит по полной луне за окном, а затем опускается к рукам Инид, задаваясь вопросом, станет ли это моментом, когда она, наконец, трансформируется. Но Инид только вздыхает, глядя в пол, и Уэнсдей отступает к своему столу, прежде чем ситуация обострится еще больше. Инид исчезает в ванной, и она там так долго, что Уэнсдей думает, что она должна проверить ее, но в конце концов она выходит и идет прямо к своей кровати. Уэнсдей хочет спросить, все ли с ней в порядке, но это не то, что ее должно волновать. Кроме того, Инид сказала, что ей не нужно, чтобы она что-то делала. Неловко, что Инид из всех людей помешала ей кого-то пытать. Уэнсдей никогда не позволяла кому-то указывать ей, что делать или как действовать, и все же несколько слов Инид заставили ее быстро отступить. Уэнсдей чувствует, как желчь поднимается у нее в горле при этой мысли. Вскоре Инид начинает храпеть, и Уэнсдей перестает печатать, чтобы не разбудить ее. Оборотень лежит без сознания на своей кровати, свернувшись калачиком и все еще в своей прежней одежде. Она некоторое время наблюдает за Инид, цвета из ее окна разбегаются по ее лицу, а затем подает сигнал Вещи, чтобы он укрыл ее одним из десятков разноцветных одеял. Уэнсдей не ложится спать еще немного, переводя взгляд с Инид (которая снова рычит во сне) на десятки книг, разбросанных по ее столу. И как бы она ни хотела сосредоточиться на всех убийствах, большая загадка заключается в том, что происходит с ней и девушкой, спящей напротив. Предполагается, что Уэнсдей Аддамс ни о ком не заботится. Она не должна беспокоиться о чувствах других, потому что это опасно и делает тебя уязвимым. На самом деле, видеть, как кто-то другой рыдает, - то, что ей обычно нравится. Тем не менее, вид, плачущей и обиженной Инид, вызвал какую-то смесь чувств, которые Уэнсдей не могла описать. Гнев? Сочувствие? Беспокойство? Все это заставляет ее с отвращением покачать головой. Инид шевелится, натягивая на себя одеяло, и Уэнсдей решает, что ей тоже пора спать. 4. Уэнсдей думала, что она больше всего боится родительских выходных. Но оказывается, что это роль достанется Инид. Уэнсдей слышала о семье Инид как от нее самой, так и от других в школе, и о том, что у нее есть четыре старших брата, и она происходит из стаи в Сан-Франциско, которая отчаянно пытается поддержать свою разрушающуюся репутацию. И каждый раз, когда родители Инид вступали в разговор, особенно ее мать, ее лицо становилось кислым, и девочка пыталась как можно скорее сменить тему. На самом деле, она спрашивает Уэнсдей, есть ли где-нибудь в кампусе, где она могла бы спрятаться на все выходные, чтобы ей не пришлось их видеть. Она чувствует, как беспокойство, исходящее от Инид, усиливается с каждым днем. Уэнсдей хочет встретиться с ними сама. Она хочет понять, почему Инид такая, какая она есть, что заставляет ее тикать, и посмотреть, есть ли что-нибудь, что могло бы объяснить, почему бедная девочка не может убежать и настаивает на том, чтобы одеваться как ходячая радуга. Но Уэнсдей настолько погружена в свою собственную семейную драму, что почти не видит Инид на протяжении всего мероприятия. Только поздно вечером в воскресенье она вернулась в их общежитие. — Где ты была? — В отчаянии спрашивает Инид, вставая из-за стола и подходя, чтобы встретиться с Уэнсдей посреди комнаты. — Тюрьма, — отвечает Уэнсдей, не задумываясь. — Подожди. Серьезно? — Инид выглядит смущенной, но потом понимает, с кем разговаривает. — Да. Нас с мамой задержали за рытье могил, когда мы пытались доказать, что мой отец невиновен. Инид вздыхает, ее плечи опускаются. — Все еще звучит более захватывающе, чем мои выходные. Уэнсдей наклоняет голову. — Разве все прошло не так хорошо? — Конечно, это не так! — она лает, — Все, о чем заботится моя мама, это когда я собираюсь обратится. Ее не волнуют ни мои оценки, ни мои отношения, ни тот факт, что я выйграла чертов Кубок По! Всякий раз, когда Инид начинает разглагольствовать, она так сильно ходит взад-вперед, что стирает половицы. Она делает это сейчас, крепко сжав кулаки, выплескивая свое разочарование на Уэнсдей. — Она пытается отправить меня в лагерь обращения Ликанов, — говорит Инид, ее голос срывается. Инид смущенно отводит взгляд от Уэнсдей и вытирает глаза. Уэнсдей понимает, что отношения Инид с ее родителями - это нечто большее, чем просто подростковая тоска. Ее собственная семья избегает ее, когда они должны поддерживать, и внезапно Уэнсдей понимает, что она должна быть благодарна за то, как к ней относятся ее родители. — Я надеюсь, ты знаешь, что ты намного больше, чем то, что они о тебе думают, — говорит Уэнсдей, и Инид смотрит на нее своими глазами цвета океана, и на секунду она попадает в прилив. — Я пытаюсь. Но это так сложно. Их никогда не волновало, что я думаю. Всю мою жизнь они оставляли меня позади. Инид снова начинает ходить, пока не заканчивает тем, что садится на край своей кровати, чтобы попытаться успокоиться. — Как глупо с их стороны, — комментирует Уэнсдей, — я бы никогда не подумала о таком. Глаза Инид расширяются. — Серьезно? — Да. Ты доказала, что являешься достойным союзником. Инид требуется секунда, чтобы впитать комплимент, на ее лице недоверие. — Вау. Это самое приятное, что ты когда-либо говорила мне. Улыбка Инид такая же яркая, как звезды ночью. Уэнсдей на мгновение растерялась, пытаясь что-то сказать, чтобы вернуть себя в нужное русло. — И я больше никогда этого не повторю, — строго отвечает она, — так что тебе лучше насладиться этим моментом. Инид просто смеется, растрепанные светлые волосы падают ей на лицо, а Уэнсдей бросается обратно к своей пишущей машинке. Уэнсдей следит за Инид всю ночь. Она снова рычит, снова и снова выпускает когти, Уэнсдей смотрит с тяжелым сердцем. Теперь она понимает, почему Инид так отчаянно нуждается во внимании. У нее никогда не было этого за всю ее жизнь, когда кто-то вроде нее заслуживал этого больше всего. Мысли Уэнсдей колеблются между желанием отрезать маме Инид палец за пальцем и научиться варить правильное зелье из аконита. И вот тогда ее поражает мысль, что она заботится об Инид настолько, чтобы хотеть кого-то мучить ради нее. И из-за этого она понимает, что слишком глубоко увязла, утонув в Инид, и ее глазах цвета океана. 5. Уэнсдей - идиотка. Она полная и абсолютная идиотка. Она не понимает, как ужасно было подвергать опасности жизни Инид и их друга, пока Инид не выходит за дверь со своими вещами, и она сидит перед их окном со слезами на глазах. Она сказала себе, что если кто-нибудь причинит вред Инид, она будет у их порога со свежеотточенным ножом. И тогда оказывается, что именно она больше всего навредит Инид. Как иронично. К счастью, ее дядя Фестер заходит и подбадривает ее, а затем после беспорядка, который заканчивается тем, что Вещь почти умирает, Инид возвращается в свою комнату. Уэнсдей в это не верит. Мы работаем, говорит Инид, и от этой мысли у Уэнсдей кружится голова. Они действительно работают. Это такая странная мысль, но опять же Уэнсдей - эксперт, когда дело доходит до странного. Поэтому, когда Инид улыбается ей в ответ, пока она распаковывает свои вещи, Уэнсдей просто рада, что она наконец-то хорошо выспится, чтобы вернуться к разгадке этой тайны. Она не собиралась этого признавать, но она пропустила, как храп Инид помогает усыпить ее беспокойный разум, как знание того, что Инид в безопасности через комнату от нее, позволяет ей заснуть в первую очередь. Но затем Инид предлагает ей пойти поговорить с Тайлером. И она это делает, и в итоге они целуются, и тогда она узнает, что он настоящий Хайд. Она мчится обратно в свое общежитие, переполненная мыслями о том, почему она не видела этого раньше, и почему она ослабила бдительность вокруг него, и почему это должно происходить именно сейчас из всех времен. Когда она возвращается, Инид крепко спит, не просыпаясь, когда Уэнсдей открывает дверь. Опять же, Инид спит как убитая. Может быть, именно поэтому Уэнсдей так полюбила ее. Уэнсдей наблюдает за Инид, пытаясь отдышаться, не решаясь разбудить ее, когда видит, как умиротворенно выглядит Инид. Она не душит свою плюшевую игрушку. Она тихо храпит, ни одного рычания. Уэнсдей думает, что это потому, что она наконец вернулась в свою постель. Она не знает, что это потому, что Инид рада, что они помирились. На мгновение Уэнсдей жалеет, что они не охотятся за каким-то кровожадным монстром прямо сейчас. Она хотела бы, чтобы они были только вдвоем, в их комнате вместе холодной осенней ночью, Уэнсдей печатала, а Инид хихикала в свой телефон. И даже если бы они не разговаривали друг с другом, они бы просто наслаждались обществом друг друга, не заботясь ни о чем в мире. Но у них не так много времени. И Уэнсдей знает, что она хочет, чтобы Инид была рядом с ней, если она собирается это сделать. Она не собирается оставлять ее позади. — Инид, — говорит она, разбудив девушку, — я знаю, кто такой Хайд. Инид моргает, прогоняя сон из глаз, когда Уэнсдей рассказывает ей все, и они придумывают план. И Инид даже не думает дважды о том, чтобы последовать за Уэнсдей, в опасность. +1 Десять секунд. Инид считала Уэнсдей мертвой в течение десяти секунд, пока не увидела, как ее силуэт появляется сквозь туман. Но для Инид эти десять секунд показались вечностью. И вечность - это то, как долго она хотела держать Уэнсдей в своих объятиях. Ей было все равно, что Уэнсдей наконец-то обняла ее, она просто притянула девушку так крепко, что она собиралась разорвать ее блейзер. Но потом Инид чувствует, что адреналин спадает, и тогда она спотыкается, и Уэнсдей приходится тащить ее обратно в общежитие, где она прислоняет ее к ванне и приступает к работе. Она вытирает грязь и кровь с лица так нежно, что это похоже на дуновение ветерка по коже Инид. Она видит, как она вздрагивает каждый раз, когда двигает рукой, и глаза Инид замечают кровь, окрашивающую ее рубашку. — Уэнсдей, — выдыхает она, — Твое плечо. — Я знаю, — отвечает она, накладывая повязку на один из многочисленных шрамов Инид, — со мной все будет в порядке. — Но... — Со мной все будет в порядке, Инид. Отдыхай. И вот Инид закрывает глаза и позволяет Уэнсдей смыть грязь с ее волос, помогает ей переодеться в пижаму и отвести ее в постель. Она замечает, что Уэнсдей возвращается в ванную, вероятно, чтобы заняться своими ранами. — Подожди, позволь мне помочь тебе, — возражает Инид, садясь так быстро, что становится больно, но Уэнсдей качает головой. — Ты спасла мне жизнь. Это более чем достаточная помощь. Она видит страх в глазах Уэнсдей. Она не думала, что Уэнсдей Аддамс чего-то боится. Увидев это, Инид пробирает дрожь, и она понимает, насколько близки они были к смерти. Уэнсдей еще секунду смотрит на Инид, а затем исчезает в ванной. Инид лежит под лунным светом, слушая, как Уэнсдей каждые несколько секунд бормочет ругательства, крепко зажмурив глаза, пытаясь заставить себя упасть в сон, в котором она так отчаянно нуждается. Но ей трудно заснуть, потому что ее мысли лихорадочно работают. Кажется, что ее тело горит. Она все еще не смирилась с тем фактом, что наконец-то обратилась. И когда она думает, что наконец-то уснула, ее встречает видение мертвого тела Уэнсдей в лесу с нависшим над ним Хайдом. — Инид? — Голос Уэнсдей вырывает ее из кошмара: — Ты все еще не спишь? — Да, — отвечает она, поворачиваясь, чтобы ей не пришлось иметь дело с Уэнсдей, ругающей ее: — У меня проблемы с засыпанием. Но Уэнсдей молчит, и вдруг Инид чувствует, как матрас прогибается под ней. Она медленно поднимает голову и видит, что Уэнсдей лежит рядом с ней. — О, эм, хорошо, — заикается Инид, нервно моргая и уставившись на Уэнсдей, пытаясь понять, спит она или нет. Есть что-то в том, как лунный свет освещает черты лица Уэнсдей, отчего у Инид перехватывает дыхание. — Иди спать, Инид, — раздраженно говорит Уэнсдей, закрывая глаза, и Инид не нужно много времени, чтобы увидеть, что она заснула. Инид делает глубокий вдох, но, прижав руку Уэнсдей к своей, она бодрствует больше, чем когда-либо. И она не спит. Она не спит, чтобы убедиться, что Уэнсдей может спать спокойно, проведя часы, заботясь об Инид и убедившись, что с ней все в порядке. Уэнсдей всегда следила за тем, чтобы с Инид все было в порядке, с первой ночи, когда они встретились, даже если она внешне этого не показывала. Инид чувствует, как бабочки кружатся в животе, из-за того что Уэнсдей Аддамс из всех людей заботилась о ней. Затем внезапно Уэнсдей меняется, переходя из своей обычной позы со скрещенными руками, в то чтобы уткнуться лицом в плечо Инид. Инид замирает. И потому, что Уэнсдей всегда холодная, и потому, что она не может поверить, что это происходит на самом деле. И как только ее шум затихает, и она понимает, что Уэнсдей жива и в безопасности рядом с ней, она, наконец, закрывает глаза и наклоняет голову к Уэнсдей. Инид знает, что Уэнсдей сдерет с нее шкуру, если она кому-нибудь расскажет об этом. Но она этого не планирует. Этот момент она собирается сохранить для них двоих.