Ты придешь

– Ставлю сто. – Поднимаю. – Ты не знаешь с кем играешь, Мураки. Я сегодня самый удачливый крупье, ибо выиграл все партии. – Цузуки, в твоих глазах как всегда решимость, возможно именно это и привлекает меня в тебе. – Флэш червей! – Фул-хаус с королей… – Только сегодня ты будешь принадлежать мне. Еле передвигая словно налитые свинцом ноги, Цузуки обреченно шел по коридору вслед за невозмутимо шагающим Мураки, теребя на шее бабочку, не зная, куда деть от нервов собственные руки. В который раз уже попадается на «слабо» и это его совсем ничему не учит. Он сам все это прекрасно осознает, даже без нравоучений кого бы то ни было со стороны. Но предложение узнать о женщине-привидении и подробностях, расследуемого ими сейчас дела, было таким заманчивым, несмотря на то, что исходило от Мураки. А ведь злодей этот еще угрожал раскрыть их с Хисокой личности синигами всем присутствующим на лайнере гостям, что также нельзя допускать. Но тело! Как можно было согласиться поставить на кон собственное тело, Цузуки не понимал. Этот букет красных роз, хитрый прищур единственного, не скрытого пепельными волосами глаза, эта рубиновая серьга в ухе и вкрадчивый голос, пробирающий насквозь... Цузуки словно попал под гипноз, иначе как можно было согласиться на эту авантюру, он не понимал, продолжая взглядом цепляться за номера кают, с ужасом ожидая, когда они дойдут до каюты Мураки. Думая о том, в каком положении оказался, он не заметил, что тот остановился, и налетел на него, едва не сбив с ног. – Тебе не терпится, Цузуки? – уголки губ приподняты в усмешке, рука вынимает булавку из галстука. Получив в ответ лишь насупленный взгляд фиолетовых глаз, Мураки отпер ключом каюту и открыл дверь, пропуская вперед синигами. Тот же протискиваясь мимо него, старался избежать касаний, словно боясь обжечься. Алеющие щеки, взгляд в пол, руки за спиной и нервное покачивание на пятках. И это лучший сотрудник Энма-тё, бесстрашный бог смерти. Ухмыльнувшись, Мураки с удовольствием рассматривал наконец попавшего в его сети Асато Цузуки. – Я сдержу свое слово, – сказал он, снимая смокинг и небрежно кидая его на кресло, - ты будешь принадлежать мне только сегодня. Зайдя за спину «призу», Мураки вытащил из кармана брюк черный шарф и завязал им тому глаза, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Раздевайся, – короткий приказ просто оглушил и без того испуганного Цузуки. Он был намерен также сдержать слово, но это не мешало ему дрожать от неизвестности, находясь в руках убийцы, коим был Мураки. Нет, он не боялся, что тот его убьет. Его пугало то, что может с ним сделать этот злодей с извращенной фантазией, не единожды намекавший ему на близость. Прогоняя прочь мысли, дрожащими руками он начал снимать с себя униформу крупье. С трудом развязав бабочку и скинув жилет, он никак не мог совладать с пуговицами на рубашке. Оторвав одну из них, Цузуки с раздражением выдохнул, но тут же замер, почувствовав поверх своих пальцев руки Мураки, помогающего расстегнуть эти треклятые пуговицы. Развязав пояс и спустив брюки, он застыл на мгновение, а потом решительно обнажился полностью, и, переступив через ворох одежды, приготовился ждать неизбежного. Мураки с наслаждением рассматривал, представшего перед ним во всей своей обнаженной красоте синигами. Доставая из прикроватной тумбочки веревки, он разложил их на полу рядом со стоящим Цузуки, после чего снял очки, вынул запонки из манжет и закатал рукава рубашки, готовясь к продолжительному и увлекательному занятию. – Ты знаешь, как натуральная крученая верёвка эстетически сочетается с телом? – по напрягшимся мышцам и сжатым в кулаки рукам, Мураки уловил отрицательный ответ на свой вопрос, – достаточно минимального количества обвязок и умения при помощи одной лишь верёвки подчеркнуть необходимое и затенить несущественное, создать мгновение красоты, которое останется лишь в памяти. Проведя большим пальцем по таким желанным губам, Мураки, наклонившись, лишь слегка прикоснулся к ним своими. Спускаясь ниже и оставляя невесомый поцелуй на подбородке, он обхватил губами кадык, чувствуя, как дрожь волнами пошла по телу Цузуки. Улыбнувшись сам себе, он отстранился от манящего тела и присел за веревкой, взглядом скользя по длинным ногам от бедер до ступней, любуясь их стройностью и изящностью. Выбрав самый длинный отрез, Мураки сложил его пополам, завязал на месте сгиба петлю и дернул распрямляя. Цузуки нервно облизал губы, услышав свистящий звук, и нерешительно попятился назад, но наткнувшись, по всей видимости, на кровать, замер в ожидании. – Если устанут ноги, можешь присесть на минутку, – опаляя своим дыханием, Мураки вкрадчиво говорил на ухо синигами, – но только на минутку, все остальное время ты должен стоять. Он опустил руки на плечи Цузуки и неспешно, лаская кожу, двигал ими до тех пор, пока не сомкнул на шее и не накинул на нее веревку, располагая петлю сзади под волосами. Осматривая свой «выигрыш» и примеряясь к пропорциям представшего перед ним тела, он завязал несколько узлов на равных промежутках по всей длине веревки: на расстоянии от шеи напротив ямочки между ключицами и до талии на веревке появились три полу-узла*, а на уровне паха все завершилось обыкновенным полным узлом*. Взгляд невольно задержался на дорожке темных завитков, ведущих от пупка вниз к средоточию мужского естества. Разделив концы веревки, Мураки обвел ими член и мошонку Цузуки и, развернув его к себе боком, открывая свободный доступ, как к спине, так и к груди, ввел оба конца между его ягодицами, завязывая следующие пол-узла напротив крестца. Завязав на уровне талии и между лопатками еще по одному, он, взяв с пола по два отреза веревки, нарастил концы шкотовым* узлом. Пропустив свободные концы в петлю на шее и слегка натянув веревку, не касаясь с кожи, чтобы не обжечь Цузуки во время натяжки, он провел их подмышками и продел через первое веревочное кольцо, вновь уводя за спину. Проведя концы веревки через кольцо между лопатками, Мураки устремил их к петле на груди, и тут не смог удержаться – лизнув один сосок, он погрузил его в рот, дразня языком, второй же покатывал между пальцами. Цузуки чувствовал себя мухой, попавшей в ловушку, и внимательно прислушивался к своим ощущениям и реакции тела на то, как оплетает его своей паутиной Мураки. Ощущая лишь натяжение веревки на коже и скольжение пальцев по телу, он чувствовал как сладкая истома, накапливаясь в местах давления, устремлялась к его чреслам, наполняя их таким новым для него возбуждением. Неожиданная ласка его сосков вызывала покалывания в кончиках пальцев на руках и ногах, заставляя кровь забурлить в сосудах. Он пытался убедить себя, что все это нездоровая реакция на обездвиживание. Но колени его дрожали вовсе не от напряжения и усталости, а от желания получить наслаждение еще больше. Услышав тихий не то стон, не то вздох, сорвавшийся с губ Цузуки, Мураки оторвался, наконец, от лакомства и продолжил свою изощренную неспешную пытку, мурлыча себе под нос незатейливый мотив и улыбаясь одними уголками губ. Повторив нехитрые манипуляции с веревкой, сплетая ажурный узор на бледной коже, он, обводя в последний раз ее концы вокруг тела, остановился напротив налившегося доказательства высшей степени возбуждения Цузуки. Головка была уже обнажена и блестела от смазки, отчетливо виднеющиеся венки устремлялись вниз к основанию члена, уводя за собой взгляд. Понимая, что достиг желаемого результата, Мураки скрепил концы веревки последним узлом напротив копчика, закончив на этом обвязывание. Сев в кресло, он с жадностью впитывал в себя образ плененного синигами. Повязка на глазах, закушенная губа в попытке сдержаться, выдающая Цузуки с головой, и налитая плоть, ничем не скрытая и показывающая его истинные ощущения и желания. Вдоволь налюбовавшись, распрямив рукава рубашки, вернув в петли запонки и взяв смокинг, Мураки, еще раз окинул взглядом нагую красоту. – Ты прекрасен, Цузуки, – проведя ладонью по его щеке, он направился к двери, - но я подожду, когда ты сам, по собственной воле ко мне придешь. – И это всё? – выпалив быстрее, чем успел осознать сказанное, Цузуки опустился на кровать, даря напряженным мышцам ног облегчение. В ответ он услышал лишь тихий смех и звук закрывающейся двери. Весь горя от нетерпения, не снимая повязки с глаз, Цузуки откинулся на спину и, сильнее разведя ноги, опустил руку к изнывающему от желания разрядиться члену. Он никогда бы не подумал, что нечто подобное может вызвать в нем настолько острое возбуждение. После столь продолжительной пытки оказалось достаточным просто прикоснуться к себе пальцами, чтобы забиться в оглушительном оргазме. – Ты придешь, – констатируя факт, Мураки смотрел на содрогающееся на алых простынях тело, радуясь, что не ушел сразу, а лишь изобразил собственный уход. Положив букет красных роз рядом с кроватью, он теперь с ощущением полной удовлетворенности отправился в бар, улыбаясь собственным мыслям. ____________________________ Сноски: *Сибари/шибари (Shibary) – японское веревочное связывание, характеризующееся сложными узорами и надежной фиксацией. *Фул-хаус/Полный сбор/Три плюс два (англ. full house, full boat — «полный дом», «полная лодка»): три карты одного достоинства и одна пара, например: 10♥ 10♦ 10♠ 8♣ 8♥. *Флаш или Флэш (англ. flush — «масть»): пять карт одной масти, например: К♠ В♠ 8♠ 4♠ 3♠. * Узлы: http://s018.radikal.ru/i510/1201/75/caee63ef41d0.jpg