Убежище

Первым человеком, получившим ключи от убежища, стал Мин Юнги. У Намджуна не было от него секретов и он полностью доверял другу. Иногда они просиживали там всю ночь, за бутылкой спиртного, обсуждая тексты будущих песен или концепт альбома. И когда со временем убежище переехало в более просторное и комфортабельное помещение, ключи от него автоматически оказались у троих: Намджуна, Юнги и Хосока. Юнги женился на работе и выбрал в любовницы музыку. Все остальное его интересовало намного меньше. Но также, как тонко он чувствовал музыку, он безошибочно улавливал изменения душевного состояния мемберов. Видел насквозь их чувства, переживания, комплексы и страхи. Видел, но без крайней необходимости ничего не предпринимал. Хорошо, что Юнги выбрал музыку. Будь его интересы и амбиции направлены в другое русло, он мог бы стать непревзойденным манипулятором. Его личным местом силы была студия, святая святых, вход в которую был только для избранных и то после предварительной договоренности с владельцем. Именно Юнги первым предупредил Намджуна, что фансервис — плохая идея. И оказался прав, как всегда. Сам он ограничился тем, что позволял Чимину виснуть на себе, иногда брать себя за руку или обнимать со спины. И сколько бы не выпрыгивали из штанов менеджеры от злости, он категорически не желал проявлять какую бы то ни было инициативу. Мог себе позволить - практически все песни группы в той или иной степени проходили через его руки. Не желая сближаться ни с кем душевно, к нуждам тела он относился спокойно, удовлетворяя потребности по мере необходимости. Он не слишком заморачивался с поиском партнеров, достаточно было просто согласного тела. Позиция тоже роли особо не играла. Но обладая тонким чувством вкуса и гармонии, он всегда заботился не только о своем удовольствии, но и об удовольствии партнера. Однообразие ему тоже претило, поэтому он пробовал и совершенствовал все новое без тени смущения. Виртуоз во всем, за что брался, а иначе зачем начинать? С введением фансервиса как-то незаметно все его контакты свелись к необязывающему сексу с Чимином, что устраивало обоих. Не нужно заморачиваться со временем и местом, вести пустые разговоры. Получили разрядку и удовольствие, разошлись по своим делам. Но так удачно сложилось только для их «пары». Намного хуже обстояли дела у младших. Тэхен и Чонгук с азартом принялись играть прописанные сценарием сюжеты. Обнимашки, томные взгляды, «случайные» касания. Ну и в силу молодости заигрались. Настолько, что решили - вот она, большая и чистая любовь, одна и на всю жизнь. У Тэхена «на всю жизнь» оказалось равным году. После чего он понял, что не любит своего Куки так, как раньше. Он промучался еще полгода, но в итоге решил, что продолжать такие отношения нечестно ни по отношению к Чонгуку, ни по отношению к самому себе. Он очень дорожил макнэ, его дружбой и хорошим отношением, но пожертвовать своей жизнью ради спокойствия в группе был не готов. Он тоже заслуживает быть счастливым. Чонгук перенес разрыв внешне спокойно. Но Юнги сразу почувствовал, что так просто ситуация не разрешится. Макнэ с каждым днем отдалялся от мемберов, отгораживался стеной. Улыбался приклеенной фальшивой улыбкой, отрабатывал фансервис и все больше уходил в себя. Пережив все стадии от отрицания до принятия, он стал раздражительным, огрызался каждому, кто проявлял к нему участие и заботу. В воздухе запахло очередным уходом участника… Собрав общий сбор, Намджун попытался заставить младших проговорить проблему. На крики и оскорбления перешли после второй фразы. Еще через десять минут Тэхен расплакался и хлопнул дверью. Возможно он виноват, но разве можно заставить любить насильно? Глаза Чонгука, полыхавшие яростью, погасли со звуком захлопнувшейся двери. Намджун по привычке нашел глазами Юнги. — Не знаю, как ты это сделаешь, Джун-а, но завтра у нас с макнэ выходной. Оба кивнули, понимая друг друга без слов. Подцепив апатичного младшего, Юнги вышел из общежития и поймал такси. Макнэ молча уселся в машину. Ехали также в полном молчании. Открыв дверь и пропустив Чонгука вперед, Юнги велел младшему достать соджу, лед и снеки, а сам пошел в душ. Когда он с влажными волосами и в домашней одежде зашел на кухню, стол был накрыт, а макнэ мерил шагами помещение, как рассерженный зверь клетку. — Хен, вот только не нужно душеспасительных разговоров! Я уже не ребенок! — Душеспасительные разговоры — не мой профиль, мелкий. — Тогда зачем мы здесь? — Сначала выпить. Потом видно будет, — невесело усмехнулся Юнги. Он чувствовал, что младший отгородился от всех. Любые слова просто отскакивали от стены, которую он выстроил. Чтобы хоть как-то достучаться до макнэ, нужно было дать выход негативу, который скопился у него внутри. Юнги понимал, что взрыв Чонгука не пройдет для него без последствий… Пострадает либо лицо, либо жопа… И уж лучше жопа, ее рэпер успел подготовить, а вот объясняться с визажистами и руководством компании по поводу фингала на лице не хотелось от слова совсем. Рэпер разлил соджу по рюмкам и залпом выпил. — Я здесь с тобой не для того, чтобы подтирать тебе сопли, — хлесткими, язвительными фразами Юнги разжигал ярость младшего, умело тыкая его в совершённые промахи и проявления эгоизма. Чонгук крутил свою рюмку между пальцами, так и не выпив. — Кидаешься на людей, как девка в ПМС! Что, стручок подвял? Вся сила в бицепсы ушла? Эта фраза оказалась последней каплей. Чонгук схватил рэпера за грудки и практически волоком потащил в спальню. Войдя, он толкнул старшего на кровать. Юнги не сопротивлялся и не протестовал, когда макнэ буквально сдирал с него одежду, когда оставлял синяки и засосы на белоснежной фарфоровой коже. Он знал, что мелкому нужно выплеснуть из себя боль, обиду и гнев, поэтому и пошел в душ сразу по приезду. Сейчас он был готов. Обвив ногами талию Чогука, он позволил младшему вколачивать себя в матрас. Гук рычал, гневно сверкая глазами: — Ненавижу! За что? Почему? Как мне теперь? Надолго его, конечно, не хватило. Слишком много эмоций, и отнюдь не радостных. После очередной выкрикнутой фразы, он просто обмяк, утыкаясь носом в плечо Юнги, после чего все его тело начало сотрясаться от рыданий. От возбуждения не осталось и следа. Он стек с кровати на пол, поднимая на Юнги совершенно больные глаза. И ужаснулся увиденному. — Хен! Прости! Не понимаю, что на меня нашло… — Все в порядке, мелкий. Я специально довел до взрыва, — старший сел в кровати. — Теперь ты готов меня выслушать и понять мои слова. Юнги мягко потрепал макнэ по щеке. — Ты уже не пятнадцатилетний пацан, Чонгук. Да, ты столкнулся с разрывом. Да, это больно. Но ты и сам понимаешь, что невозможно прожить жизнь ни разу не разочаровавшись. Тебе повезло больше многих, рядом с тобой есть люди, которые любят тебя, переживают и всегда поддержат. Просто не отталкивай нас. — Но я не представляю, как мне двигаться дальше, — в голосе младшего опять звенели слезы. — Блять, у меня правда не встает больше ни на кого… — Ну, недавно у тебя очень даже стоял… Такой мальчишка еще… Что ты вообще знаешь об удовольствии? Ты хоть раз пробовал что-то, помимо стандартной позиции? — Я даже ни с кем не целовался, кроме него… — прошептал Чонгук. — Что мне делать, хен? — Ты доверяешь мне? — Чонгук кивнул не задумываясь. — Тогда просто доверься мне сейчас. Я покажу тебе сколько удовольствий еще существует в жизни. Готов? Снова утвердительный кивок. — Тогда иди готовься. Знаешь, что нужно делать? Да не трясись, никто не будет ничего делать насильно, — Юнги усмехнулся. — Я подойду чуть позже. Чонгук в некотором шоке отправился в душ. Он еще не до конца осознал свой срыв, грубое обращение с хеном и его последующие слова. Все это выбивало из колеи. И младший машинально делал то, что ему сказали. Зайдя в санузел, рэпер застал Гука сидящим на краю ванной. Он слегка потрепал макнэ по волосам, заткнул пробкой слив и открыл кран. — Залезай. Чонгук без возражений полез в воду. Юнги поискал по шкафчикам и бросил в ванну пару ароматических бомбочек. Потом присел на бортик, наклонился к младшему и нежно поцеловал, не углубляя не напирая. Провел рукой по груди, намеренно задевая сосок. Макнэ крупно вздрогнул, его глаза широко распахнулись. — Чувствительный… — хмыкнул Юнги. Он так и предполагал, что Чонгук не знал даже собственного тела. Тэхен был убежденным нижним, поэтому привык сам получать ласки и не слишком заморачивался тем, что у Гука он первый партнер и его нужно всему учить. Это просто не пришло Тэ в голову. Он и сам был молод и не слишком-то опытен. Трахал Чонгук отменно, оба испытывали оргазм — что еще нужно? Юнги на пробу провел языком по нижней губе младшего. Посасывая, втянул ее в рот. Гук негромко застонал. Не прерывая поцелуй, рэпер перекинул ногу через бортик ванной, затем вторую, и уселся в воду лицом к младшему. Разорвав поцелуй, Юнги прошептал на ухо макнэ: — Расслабься. Сосредоточься на том, что чувствуешь. Если будет неприятно или больно — сразу же скажи мне, — Чонгук завороженно кивнул. Юнги нежно развернул мускулистого ребенка спиной к себе. Его руки заскользили по плечам, слегка разминая напряженные мышцы, спустились к лопаткам, рисуя узоры на коже кончиками пальцев, и переместились на грудь, прижимая все тело плотнее к своему животу. Пальцы запорхали вокруг сосков. Чонгук неосознанно заерзал, потираясь спиной о старшего, и откинул голову на его плечо. Юнги чувствительно сжал соски, перекатывая их между большим и указательным пальцами. Макнэ вскрикнул от пронзившего его тело острого чувства удовольствия. — Ты в порядке? Мне остановиться? — мягкий шепот в самое ухо вернул Чонгука в реальность. — В порядке. Продолжай, хен. Чужие губы сомкнулись на мочке уха, в которое только что шептали. Зубы слегка прикусили хрящик. Проложив дорожку нежных чувственных поцелуев по всей шее, старший перешел на плечо, завершая путь красивым засосом. Повернув голову, младший смотрел, как расцветает красно-фиолетовая отметина на его теле. — Хен, нельзя же синяки… И я… Прости… Я не хотел… — Конечно, нельзя, мелкий. Все, что выше плеч — табу, — Юнги знал, как будут ворчать стилисты, замазывая эти безобразия. Еще и настучат руководству. — Но сегодня просто забей на все. Продолжая одной рукой оглаживать грудь и играть с сосками младшего, второй рукой Юнги спустился вниз по кубикам пресса, очерчивая каждый и вызывая мурашки. Красивая ладонь с длинными музыкальными пальцами накрыла пах. Чонгук задохнулся. Обведя по кругу контур напряженной головки, пальцы сомкнулись на твердой плоти. Рэпер начал совершать медленные поступательные движения, прокручивая в конце каждого кисть. Младший задышал чаще, он был уже на грани от обилия новых ощущений и разрывавшего его изнутри возбуждения. Почувствовав это, Юнги пережал член макнэ у основания, вырывая жалобный всхлип из горла Чонгука. — Не сейчас, мелкий. Во-первых, мы только начали, а во-вторых, ванна — не лучшее место для чувственных игр. Давай-ка, двигай в спальню. Выдернув пробку, оба вылезли из уже остывающей воды, наскоро обтерлись полотенцем и переместились на кровать в спальне. Уложив Чонгука на спину, Юнги продолжил свое путешествие по телу младшего. Он не оставил ни сантиметра кожи, которого не коснулся бы губами или не обласкал чуткими пальцами. Спустившись губами к паху, он сделал широкий мазок языком по всей длине возбужденного члена. Макнэ выгнуло дугой. Вобрав в рот половину длины, Юнги обвел юрким языком каждую венку, одновременно играя рукой с мошонкой младшего. Чонгук непроизвольно толкнулся навстречу, жалобно поскуливая. Не выпуская член изо рта и удерживая бедра Гука одной рукой, другой Юнги скользнул по промежности и закружил пальцами у сжатого колечка мышц. Один смазанный палец толкнулся внутрь, проникая на пару фаланг. Чонгук даже не заметил, когда рэпер достал лубрикант и вылил на руку. Палец внутри осторожно двигался, разглаживая и разминая тугие стенки. Ощущение было странным: какое-то внутреннее томление, смешанное со стыдно-сладким удовольствием… Чонгук никогда не задумывался, что чувствовал Тэ, когда он его растягивал. Обычно Тэхен готовился сам, оставляя младшему лишь финальную часть. Возможно, это сыграло не последнюю роль в том, что они так и не смогли сблизиться настолько, чтобы сохранить свои отношения… С Юнги все воспринималось иначе. Он будто играл на теле младшего, как на музыкальном инструменте, наслаждаясь выходившей из-под пальцев мелодией, звучащей только для них двоих. Чонгук в его руках изнывал и задыхался от лавины новых острых ощущений, обрушенных на него рэпером. Но больше всего макнэ размазывало от чувства, что его любят, нежат, заботятся… Ему казалось, что его сейчас разорвет изнутри. Юнги уже разрабатывал его тремя пальцами. Это было ощутимо. Чувство распирающей наполненности слегка вернуло Чонгука в реальность из эйфории, в которой он пребывал. Чутко уловив дискомфорт младшего, рэпер прокрутил и согнул пальцы внутри, сразу нащупывая заветный комочек. Макнэ выгнуло до хруста позвонков. Из горла вырвался протяжный стон. — Это твоя простата, мелкий, — хриплым голосом сказал Юнги, выпустив член младшего изо рта. — Стоит слегка потерпеть, чтобы почувствовать ее, правда? Чонгук ловил звезды перед глазами. — Ты уже достаточно разработан. Позволишь мне? Макнэ судорожно кивнул. Ненадолго отодвинувшись, Юнги раскатал презерватив по собственному члену. Приставив его к подготовленному входу, он толкнулся, войдя только головкой. Чонгук поморщился от боли и распирающего чувства. — Расслабься! Ты делаешь больно и себе, и мне, — не просьба, приказ. Сделав глубокий вдох, Гук постарался максимально расслабить мышцы. Рэпер тут же двинулся глубже, не быстро, но уверенно. Пальцы вновь задвигались на члене младшего. Войдя до упора, Юнги не стал останавливаться, сразу начав тягучие медленные фрикции на полную длину. Несколько раз слегка поменяв угол, он нашел нужный, вырывая из горла младшего очередной гортанный стон. Темп толчков нарастал. Чонгук метался под ним, стискивая в пальцах простынь. Усилив давление пальцев на возбуждение макнэ, Юнги сделал несколько резких глубоких толчков и с удовольствием увидел, как Чонгук закатил глаза, запрокинул голову и кончил густой струей, пачкая свой живот и грудь рэпера. Отпустив себя, Юнги кончил глубоко внутри него, удовлетворенно застонав. Навалившись на младшего сверху, рэпер уткнулся ему в плечо. Оба тяжело дышали, ощущая последние отголоски оргазма. Немного придя в себя, Гук заворочался под старшим. — Хен, нам в душ нужно… — Куда ты все торопишься?.. Я еще с тобой не закончил, — Юнги осторожно вышел из макнэ и перекатился на спину. — Просто дай минутку… Он снял использованный презерватив, обтер свой опавший член и испачканный живот влажной салфеткой и снова вернул внимание Гуку. Пройдясь дорожкой мелких поцелуев по ключицам и оставляя по пути небольшие засосы, Юнги начал спускаться вниз по груди и животу младшего, слизывая размазанную сперму. Член макнэ дернулся, начиная твердеть заново. Полностью очистив живот, рэпер перевернул Чонгука и потянул на себя за талию, вздергивая его бедра вверх. Младший оказался на четвереньках, лицом к изголовью кровати. Властно нажав на поясницу и заставив прогнуться, Юнги пересчитал рукой позвонки Гука и нежно поцеловал ямки внизу спины. Продолжив двигаться вниз, он прошелся широким мазком языка прямо по входу с остатками смазки. Чонгук содрогнулся от нахлынувшего наслаждения. Покружив языком вокруг, старший начал мягко, но настойчиво вторгаться, обводя нежные стенки изнутри. У младшего от новых ощущений непроизвольно поджались пальцы на ногах. Ощущение теплых губ и языка внутри на мгновение исчезло, и в ту же секунду правую ягодицу обожгло звонким шлепком. Чонгук вскрикнул от неожиданности и острого наслаждения от контраста эмоций. Губы старшего вернулись на место, всасывая припухшую кожу ануса. Юркий язык продолжил вторжение. И снова шлепок. Спектр испытываемых ощущений быстро толкал Чонгука к краю. Член макнэ уже был в полной готовности, и Гук заерзал, ища необходимое ему трение. Одной рукой Юнги обхватил возбуждение младшего, начиная двигать ею вперед-назад, второй мягко сжал яички, нежно перекатывая их между пальцами. Язык продолжал нежно вылизывать. Чонгука затрясло, и он излился второй раз, падая на постель без сил и утыкаясь носом в подушку. Придя в себя и сфокусировав мутный взгляд на Юнги, Чонгук прошептал: — Это так приятно, хен… — и спохватился. — Можно, я тоже попробую? — Думаю, на сегодня моей заднице достаточно приключений, — засмеялся рэпер. — Как-нибудь в другой раз. Да и у тебя уже от усталости синяки под глазами. Скажи спасибо, что на сегодня я отмазал нас от расписания. Уши младшего вспыхнули от воспоминаний о собственной грубости. Но мозг зафиксировал самое главное для макнэ на этот момент. В другой раз? У них может быть другой раз? — Спасибо, — машинально пробормотал Гук. — Хен, а мы сможем иногда сюда приезжать? — Конечно, мелкий. За окном показались первые лучи солнца. Они вернулись в общежитие. С опухшими губами, синевой под глазами, выглядывающими из-под одежды засосами. Молча прошли на кухню и набросились на еду. Остальные тоже молчали, но с кухни никто не уходил. Самый любопытный и несдержанный, Чимин уже набрал полную грудь воздуха: — А… — Нет, Чимин-а, — рэпер оборвал его на полуслове, заставив подавиться воздухом. — Но… — на этот раз хватило одного короткого взгляда из-под упавшей на глаза челки. Доев завтрак, Юнги и Чонгук ушли в комнаты и проспали 12 часов подряд, пока мемберы отрабатывали расписание. Вернувшись вечером, все застали в общежитии мирную картину: Юнги дремал в своем любимом кресле, а у его ног на полу расположился Чонгук с горящими жизнью глазами и джойстиком от приставки. — Привет, хены! Надеюсь, день прошел хорошо? Больше никто из мемберов никогда не пытался задавать вопросов - куда иногда пропадали и чем занимались их товарищи. Убежище должно оставаться убежищем.