Время-река

Серые лица, в страхе открыться, Прячут улыбку в глазах, Не допускают синюю птицу Снова летать в небесах. Держатся в клетке, Ложь за монетки. Счастье на них не купить. Честной любовью клетку откроют Может быть. В. Черенцова

С катка Этери сегодня уходила последней. Было совсем тихо, дети разбежались, младшие тренеры разошлись. Старших не было, в командировке. Вот и осталась одна. Задумалась о том, что прежде у нее, кажется, и не было такого, чтобы оставалась одна. Может, только совсем-совсем в начале, но тогда все было иначе - отвела свои часы и бегом дальше. Потом уже была Диша: в коляске, на руках. Первые, крошечные совсем коньки, упрямая, уставшая, нежная. Росла, росла… и выросла. Улетела из гнезда: сначала из “Хрустального”, потом из России. Диша была долго. Диша была почти всегда и почти все родительство Этери и детство ее дочери окружено сухим холодом льда, громкой музыкой над катком, выкриками тренеров и скрежетом коньков. За Дишкой пришел Леша Железняков. Весь сделанный из веселого нерва, порывистый, чем-то похожий на саму Этери. Слов не выбирал. Она - тоже. Бывало самозабвенно ругались на задах “Хрустального”, чтобы дети не слышали. А когда Железнякову это надоедало, хватал женщину за шею и обнимал. Так мирились, чтобы снова поругаться. Невольно улыбнулась, опускаясь на лавку. Вот и стали они с Лешкой взрослее, дальше друг от друга. Больше не приходится ругаться в курилке. Сегодняшние спортсмены никогда не увидят, как Этери Георгиевна замахивается чехлами на Алексея Валентиновича. Повзрослели. Потом пришел Дудаков. Веселый, как рыжий дворовый пес и такой же застенчивый, как сама Этери, даже хуже. У мужчин это всегда хуже. - Сергей Викторович, у меня болт прокручиает,- Юля задает вопрос Дудакову, а смотрит на Мориса,- мне кто-нибудь его может подкрутить? Морис в ответ не смотрит, ничего для Юльки делать не собирается. У него другие интересы. - Тренировку откатаешься?- интересуется Сергей. Девочка кивает, протягивая ему конек. Мужчина всматривается в масштаб проблемы, возвращает инвентарь спортсменке и вдруг повышает голос, окликая: - Тарасенко!- нескладный высокий блондин подкатывается к бортику.- После тренировки забери у Юли коньки и подкрути болты. - Почему я?- морщится мальчик. - Потому что я так сказал,- закрывает препирательства Дудаков. У Влада и Юли уже маленькая Каталина. И извечная мужская глупость, уносящая их туда, где особенно опасно. И одинокая новогодняя елка двух одиноких без папы и мужа девочек. Этери до сих пор следит за всеми соцсетями своих выросших фигуристок. Глупо, конечно, но это ее дети. Вытягивает длинные ноги, откидывается на стену спиной, продолжая вспоминать. Потом пришел Даня. Очаровательный, хорошо воспитанный, немного тщеславный, весьма амбициозный. Чуть старше Мориса, младше самой Этери на полжизни. Как-то Дуду обмолвилась, глядя, как Глейхенгауз балуется на льду с детьми: - Ей богу, такой же ребенок! Собственно, а чего она хотела? У нее Сережа Воронов был старше Даниила Марковича. Фигуристы до сих пор зовут последнего Даня. И все помнят, как, хохоча, Женька Медведева швыряла в него олимпийку с криком: - Ты ж тренер! Лови! И Даня ловил. Всем было смешно. В прошлые выходные в гримерке “Первого” услышала: - У меня документы для Евгении Армановны, бухгалтерия просила подписать,- чужой женский голос. - Женя! Женьк!- Это Камила.- тут Евгению Армановну ищут, не знаешь, где она?! Всеобщий хохот. - Придурки!- Женька, выходит из закутка, где пыталась тщетно передохнуть в паузу. Женя выросла, Алина выросла, Сашка, Аня, Алена - тоже выросли. Все разлетелись. Может, кто-то и вернется, иногда бывает же? Всех отпустила, а все же надеется на возвращение. В куртке стало жарко, стянула и бросила на скамейку рядом. Думалось о разном. О неглавном больше, чем о важном. Даня с Дудом уехали в Финляндию прятаться от судий. Дурацкая забава: тренировать, у бортика стоять, крупным планом в кадре светить - можно, а сесть рядом со спортсменом и устроить разбор по горячим следам - лучше воздержитесь. Никогда не хотела тренировать иностранцев, своих хотела, а вот приходится. Лично против мальчика Даниэля ничего не имеет, но вроде с совестью сторговалась, чтобы не забывали про них. Для судий важно видеть тренера, понимать, с кем спортсмен. Не дай бог, надолго России не будет в международном пространстве, хоть тренерский авторитет останется. За шкафчиками послышался шум, резко развернулась. В проеме показалась вихрастая голова: - Арс, ты чего тут?- строго взглянула на мальчика. - А вы?- захлопал паренек глазами. - Отдыхаю,- даже растерялась, словно что-то неправильное делала, хотя всего лишь присела подумать в раздевалке.- ты-то почему не дома? - Я Чемпионат Европы смотрел,- улыбнулся Арсений.- И как-то… засмотрелся. - Хорошо катаются?- улыбнулась Этери. - Ну,- помялся,- я бы у них выиграл. - Не с тем прокатом, который был сегодня,- вернула мальчишку на землю. - Это случайность,- Арсений чуть нахмурился.- У всех бывают плохие дни. - Ну-ну,- снова усмехнулась женщина.- Иди уже домой, наша надежда на олимпиаду 30. Кто если не ты, да же? - Я тоже так думаю,- вполне серьезно кивнул Арс. - Нахал,- совсем развеселилась Этери. - До завтра, Этери Георгиевна,- попрощался мальчик. - До завтра, олимпийский чемпион,- отпустила ребенка. Неторопливо поднялась с лавки, взяла куртку и тоже двинулась на выход. Одиночество стало призраком. Даша, Майя, снова Даша, Алиса, Рита, Арсений, Артем - ее завтра. Камила, Соня, Аделия, Морис, Ника, Даник, Даниэль, Женя и Володя - ее сегодня. И впереди еще много всего. И побед, и обид, и олимпиад. Пока время течет рекой, пока дело течет рекой.