Королева. Король. Принцесса

       Рэндальф стал для Симоны самой настоящей проблемой. Несмотря на весь объем оказанной ему помощи, парень все-таки залихорадил и ушел в несознанку. Причем мозг его с окружающим миром контактировал, однако делал это извращенно. Когда Симона бежала к принявшей смену Лане с краткими отчетами о вновь поступивших, Лестрейндж схватил ее за ноги, чуть не свалив. Девушка пискнула и выронила бумаги, которые тут же разлетелись изящным водопадом. - Не уходи, любимая!        Со лба юного Пожирателя каплями в простыни стекал пот. Уж не тиф ли это? Несмотря на более сильный по сравнению с магглами иммунитет, он мог заболеть. Все-таки война еще никогда не помогала медицине. Симоне только с третьего раза удалось вырваться, да и то, пообещав, что она скоро вернется. Получив доклад мед сестры, Лана тут же прилетела смотреть Рэндальфа. - Не всю грязь с ожогов убрали, - констатировала она, - с животом у него все нормально. Успокоительное поставь, и пусть спит.        Симона набрала в шприц препарат, потому что заставить его что-то выпить в подобном состоянии вряд ли бы удалось. Ей вдруг стало невероятно жаль парня. Он тяжело дышал, волосы прилипли ко лбу. Не было в нем той спеси и высокомерия, как обычно. Взгляд в никуда. Сжатые поверх одеяла кулаки. Ему, похоже, больно, несмотря на обезболивание. Симона опустилась рядом и спросила: - Обезболить?        Темные глаза Лестрейнджа переместились на нее, в них была смесь страха и какой-то маниакальности. Он с трудом покачал головой и хрипло попросил ее не уходить. Второй раз. И почему Регина решила отоспаться именно тогда, когда ее жених ловит гусей? Симона поставила ему успокоительное. Парень поймал ее за руку и сжал ее. Пришлось сидеть так, пока он не уснул.        Юная Миккельдсон надеялась, что Лестрейнджа выпишут к ее следующему дежурству. Джейкоб ей не писал, от матери она знала, что теперь, когда война развернулась на полную катушку, они не могут связаться со своими ставками, чтобы их не рассекретить. За день был уничтожено Мунго. И теперь шли бои вокруг Альфа Магики. Только бы Снейп не попал под атаку, пусть лучше прикрывает… Симоне было невыносимо трудно сидеть в тылу. Несмотря на всю необходимость своей работы, она почему-то ощущала себя бесполезной. Мать задержалась дома недолго. Ей пришлось вновь надевать форменную синюю мантию боевого мага и нестись в очаг. С каждым боем повстанцы становились все наглее. Это передавали по новостям. Симона вышла в смену через неделю. Студенты-медики с радостью разбирали дежурства, поэтому у нее было много времени отдохнуть. Она успела поговорить с Региной. Девушка явно схуднула и от всей души желала повстанцам мучительной гибели, особенно Люциусу Малфою и его начальничку. Рег бы и сама бросилась в бой, но Лорд закрывал их с Кадминой в поместье, а Салазара периодически брал с собой в ставки.        Симона чуть не замерла прямо в дверях госпиталя, увидев на кровати Лестрейнджа. Он был перевязан и читал что-то на планшете. Увидев девушку, он ухмыльнулся. - Как себя чувствуешь? - Лучше, чем было. – Однако веселья в его словах не было.        Симоне было интересно, помнит ли он, как хватал ее за ноги, но она бы никогда не рискнула это выяснять. Пожалуй, стоит похоронить это в глубине своего сознания и никогда больше не доставать. Регина в последнее время стала еще более нервной, могла и Круцио в спину запустить, если ей что-то покажется. Да и как-то это некрасиво. - Мне тут сказали, я в бреду всякую ерунду творил… - Да? Не увидела разницы, - попыталась пошутить Симона. - Ну, раз я всегда проявлял к тебе повышенный интерес…        Девушка вспыхнула и под смешок Лестрейнджа поспешила заняться работой. Сидя на посту, она поглядывала на парня. А ведь, действительно, проявлял. Вряд ли парни лезут домогаться девушек, которые им совсем не симпатичны. О, Моргана, о чем она думает? Мысль откликнулась такой бурей эмоций, потому что она абсурдная – раз, это все-таки жених ее подруги – два, и у них с Рэндальфом были эпизоды, от которых до сих пор хочется склониться над унитазом – три.        Симона постаралась выгнать из головы навязчивые мысли. Это было в школе. Глупая шуточка Пожирателей Смерти по отношению к девочке других правил. Прицепись к ним тогда, скажем, Диана Люпин или Доминик Уизли все было бы точно также. Тем более они тоже с красным оттенком волос. При чем тут это?! Похоже, теперь Симона будет переживать за всех своих знакомых. Ее брат тоже ушел драться. И это очень беспокоило девушку. Йенс формировал отряды, обучал их, его тоже почти не было дома. Все их друзья защищали страну. Элис с Кадминой сидели дома то у Слизеринов, то у Миккельдсонов. И присматривать за ними, по большей части, было некому.       К обеду в госпитале появились Мелисса и Волдеморт. Министр выглядел ужасно усталым, но довольным. Симона поспешила к нему, ей не терпелось узнать о подробностях жизни на фронте. Тесс тоже вышла на встречу. Она выглядела удовлетворенной. Они с Лордом обменялись взглядами, Мелисса наклонилась к Рэндальфу и спросила его о самочувствии. - Как будто стал жертвой Джейма Гама**. - От адского огня долго будут заживать. Еще неделю точно в госпитале придется полежать. Шрамы останутся… - Это нестрашно. Мой Повелитель, у вас хорошие новости? - Неплохие. У нас получилось отвлечь часть войск повстанцев на Хогсмид. Они поверили, что это одна из главных ставок и напали на нее. Миккельдсон, Люпин и твой дядя неплохо отразили удар, но отступили. - Что же в этом хорошего? – Не поняла Симона. - Иногда лучше сделать вид, что отдаешь преимущество, - блеснул глазами Слизерин. – К слову, я хотел именно с тобой поговорить, Рэндальф…        Тон Волдеморта заставил всех разойтись. Они с Мелиссой и Лестрейнджем о чем-то долго беседовали. И, судя по виду парня, ему это не особенно нравилось. Симона не видела, как Министр с женой покинули госпиталь. После их ухода Рэндальф и вовсе потерял остатки мужества. Он ничего не делал, на обращения откликался неохотно. Тесс оставила ему зелья на вечер, к которым он даже не прикоснулся. Симона только глаза закатила. - Не изображай из себя героя, пей! - Храни невинность, девочка, и не лезь ко мне.        Симона хотела возмутиться, но передумала: чему, собственно? Депрессия у него что ли? Слишком много внимания Лестрейндж на себя тянет! Ей как будто больше заняться нечем. - Быстро, пока я с ложечки тебя не начала поить.        Парень взял в руки пузырек, однако вид у него был такой, словно он делает это исключительно, чтобы отвязаться от гриффиндорки. - Вот и молодец. А то, кто будет подставлять себя под огонь за любимого Хозяина?        Девушка поспешила на пост, ей еще нужно составить план перевязок на завтра для другой смены. - Видимо, Джейкоб.        Симона развернулась и прищурилась. - Контуженный. Лорд хочет меня списать, чтобы не угробить окончательно.        Лестрейндж отвернулся, вид у него был такой, словно парень только что выпил полбутылки Костероста залпом. Он, похоже, ждал от Симоны насмешки, ощущал себя бесполезным и неполноценным. - Регине будет спокойнее, - пожала плечами девушка. - Ты не понимаешь!.. - Прекрасно понимаю! – Повысила голос гриффиндорка. – Я всю войну сижу здесь, не зная, что где происходит, где моя семья, где Джейк. Я перевязываю царапины, пока все, кого я люблю рискуют жизнями! - Царапины? Хочешь так же?        Лестрейндж указал на перемотанную бинтами спину. Симона почувствовала, как глубоко внутри ее передергивает. Первый раз, увидев мясо вместо кожи, почувствовав запах стейка, она с трудом могла дышать рядом с Рэндальфом. Теперь все это рубцевалось, превращаясь в страшный жесткий рубец. Парень каждый день через боль тянул мышцы, чтобы иметь возможность двигаться. Будь это обычный огонь, его выписали бы на следующий день, обработав зельем восстановления тканей. - Ты не понимаешь… - Потому что я девочка? Или потому, что гриффиндорка? - Потому что ты самоуверенная дурочка! Героиня романов, которая спасает мир от восстания! Никогда не думала, что война в выдумках и жизни отличается? На той стороне моя сестра вообще-то! И как бы я не должен был ее ненавидеть, я с ней все-таки бок о бок вырос!        На щеках Лестрейнджа появились красные пятна. Он тяжело дышал, видимо, понял, что выдал лишнего, но остановиться уже не мог. - Но я должен сражаться! Я дал обет верности Лорду, Регине. Что я крыса, чтобы сидеть под забором, пока другие дерутся? - Больной ты много не навоюешь. Тебе окрепнуть надо. - Да, дома посидеть, пока все жизнями рискуют, - кивнул Рэндальф, - Лорд мне уже сказал.        Симона как-то оценивающе глянула на парня. Губы у нее сложились в трубочку. Она думала около минуты, а потом вдруг подсела к нему и заглянула в темные глаза. Они оказались темно-синими, с крапинками. - У меня есть к тебе предложение. – Парень изогнул бровь.

***

       Через неделю Мелисса с радостью отметила, что спина у Рэндальфа затянулась, и двигался он относительно хорошо. Парень с таким рвением просился обратно на войну, что Мел даже стало страшно. Они поговорили с мужем и Амикусом и решили, что отправят Лестрейнджа младшего в разведку. Так он будет приносить пользу и не лезть в прямой огонь. Юноша согласился. Симона хмуро на него поглядывала. Это была глупая затея. Наиглупейшая. Как потом они будут разруливать ситуацию. Впрочем, пусть попробует, раз уж так хочется нарваться на приключения. Она не будет возражать.        Лестрейндж покинул госпиталь, и девушка занялась своей работой. К вечеру она усталая вернулась домой. И ведь не подумаешь, что быть мед сестрой – такой каторжный труд. Нужно будет размять спину, иначе она никогда не придет в норму. Девушка достала из сумки большую непрозрачную бутылку с алого цвета жидкостью консистенции кефира и сделала глоток. Словно борщ с перцем чили и оттенком клубники. Помимо бутылки в сумке лежала еще срезанная прядь ало-русых волос. Симона вошла в дом и глянула на себя в зеркало. Быть девчонкой было до ужаса странно. Она положила руки себе на грудь и с наслаждением помяла. Гриффиндорка вообще знает, как щедро наградила ее природа?       Дом у Миккельдсонов слегка порос пылью. Симона крикнула, но никто не ответил. Она одна. Отлично. Можно будет просто разобраться, где тут что. Главное, чтобы теперь Рэндальф не начал выдавать гриффиндорские постулаты в компании матерых Пожирателей Смерти. Мерлиновы кальсоны, она ведь вообще не знает их порядки! Они ее в три дня рассекретят и домой отправят!        Дверь хлопнула, Симона вздрогнула и вышла в коридор, держа в рукаве палочку. Виола скидывала ботинки. Вид у нее был убитый. - Ты со смены? Отлично, у меня режущее по голени, не хочу в больницу, перевяжешь дома? - Да-давай.        Хорошо, что есть заклятие Ферула, иначе бы Симона просто не справилась даже с такой простой задачей. Виола просила не говорить начальству об ее приходе домой. Вообще она должна быть в больнице. Сейчас отдохнет и обратно в ставку. - Там такой дурдом! Похоже, они хотят спалить Альфу дотла.        Симона сделала сестре чай. Девушка с наслаждением пила его с печеньем и вареньем. - Представь, за Даной какой-то студентик увязался, бегает, все ей в рот смотрит, она не знает, как от него отделаться потактичнее, бедная. Я говорю, прямо пошли. Но вы ведь добренькие…        Симона постаралась виновато улыбнуться, рассмешив Виолу. Похоже, ее собственная сестра считает слишком доброй. Как это Миккельдсон не подумала о личной информации? Хотя у них все равно получается взаимный обмен данными…        Очередной стук в дверь. - Ты кого-нибудь ждешь?        Девушка покачала головой и направилась к двери. С наставленными палочками Симона и хромающая Виола вышли в коридор. Это оказалась Джинни. На вопрос про Барти она ответила правильно, и ее впустили. Симона почти сразу же об этом пожалела. Женщина выглядела диковато. Рыжие волос словно наэлектризовались, карие глаза горели. Она поймала в фокус Виолу, и ее лицо перекосило. - А вот и ты. Домой вернулась. Я как знала. - Миссис Крауч?        Джинни выдернула палочку из кармана и быстрым рывком бросила в Виолу заклятие. Симона поставила блок, Виола с трудом удержалась на раненой ноге. - Ау, дамочка, чего творишь? – Забыв, кто она сейчас, спросила Симона. - Я тебя придушу, стерву!        У Джинни получилось прорвать оборону, она кинулась на Виолу, сбив ее с ног. Руки сомкнулись на шее. Женщины дрались, забыв о палочках. Симона сложила руки на груди и подняла брови. Ей даже не хотелось их разнимать. Не каждый день увидишь подобные зрелища. Их бы еще на ринг… Джинни только старовата, пожалуй, для подобный боев. А вот Виола еще в самый раз. - Психованная! Заразно это что ли? - Тогда тебе тоже светит, не страшно?        Виола получила прицельный удар в живот и согнулась. Джинни села на нее верхом и теперь пыталась выдрать побольше волос, Виола пинала ее в поясницу. - О чем ты?        У нее получилось сбросить Джинни и хорошенько пнуть ее, ненадолго обезвредив. Симона помогла сестре подняться. Она тяжело дышала и все еще сгибалась пополам. Джинни попыталась вскочить, но Симона наколдовала между ними щит. - Прежде чем бить, можно и объясниться! - Это пусть она объясняется! – Виола с непониманием смотрела на Джинни. – Только не надо притворяться! Я знаю все про вас с Краучем!        Старшая Миккельдсон открыла рот да так и не смогла ничего сказать. Ей потребовалось долгих десять секунд, чтобы понять, какие обвинения предъявляет ей Джинни. Она даже засмеялась. - Думаешь, это смешно? – Рыжая ведьма вновь ощетинилась. - Это не я! Магия меня покарай, если я его любовница!        Джинни выпрямилась и с нескрываемым превосходством посмотрела на Виолу. С ней ничего не происходило, и женщина задумалась. - А кто тогда?        Виола пожала плечами. Миссис Крауч фыркнула и, без прощаний, покинула дом Миккельдсонов. Изумленная Симона глядела ей вслед. Да, страшна ревнивая женщина.