Тсукишима проснулся от настырного стука в дверь. На фоне стоял подкаст, который он слышал уже много раз. Из панорамного окна лился тусклый свет с окружающих зданий, ветер путался в светлой тюли. Телефон пиликнул, оповещая об уведомлении, мигнул экраном и погас. На часах было около девяти вечера.
Раздалось ещё пару стуков в дверь. Кей повернул голову, ещё мало осознавая, где находится, и поднялся.
— Я отговаривал его, как мог, — сказал Куроо сразу же, как только Тсукишима приоткрыл дверь.
— Если гора не идёт к Магомеду, значит, Магомед идёт к горе, — заявил Бокуто и, взявшись за ручку, потянул дверь на себя, «помогая» Тсукишиме её открыть.
Стоит ли говорить, что Тсукишима чуть не улетел вместе с дверью?
— Ты очень понравился моему другу, — извиняющимся тоном сказал Куроо, проходя вслед за Бокуто.
От создателей мема: "Да я для друга спрашиваю".
Кей, выпертый из собственного номера, поправил очки, набрал в грудь больше воздуха, развернулся для гневной тирады «какого-черта-вы-здесь-забыли» и так и остался стоять.
Тетсуро и Котаро, включив свет и избавившись от полумрака, заняли диван и разложили коробки с пиццей. Куроо кинул пару виноватых взглядов на Тсукишима, доставая из пакета двухлитровую бутылку колы, и Кей, прижав указательный палец к дужке очков, выдохнул.
Ладно, подумал он.
Допустим.
— Я, короче, разворачиваюсь, вылетаю из палаты и ору: «Верни мой носок, ты, утырок!».
— Не-не-не, — ржёт Бокуто. — Это он так себя видел. С моей стороны это выглядело так: меня выписывают, я спокойно собираю свои шмотки. Тут привозят этого, — он кивает на Куроо и вновь возвращает взгляд на Тсукишиму. — В последний момент замечаю носок у кровати, который я чуть было благополучно не забыл, возвращаюсь за ним, подбираю его, и он начинает орать дурниной, чтобы я вернул ему его носок. А это мой носок!
— Я отходил от наркоза, — откусив от пиццы смачный кусок, с набитым ртом пояснил Куроо. — Не, ты прикинь. Лежишь на койке, открываешь глаза, а тут странный человек проходит мимо тебя, таря в рюкзак носок. Что бы ты подумал?
— Что носок помнётся, — ответил Кей.
Тсукишима откровенно расслабился.
Ему было комфортно в этой немного ностальгической атмосфере: в последний раз он так с кем-то сидел, когда ещё учился в школе. Они с компанией тогда выбрались на барбекю по случаю выпуска. С тех пор прошло очень много времени, и Тсукишима врос в свою зону комфорта, став её неотъемлемой частью.
Куроо и Бокуто делились своими историями, много шутили и не пытались вытянуть слова из Кея — он сам включался, когда было что добавить. Ровно так, как делал это в своём уме в моменты прослушивания подкастов.
Едва ощутимая усталость от пережитых эмоций медленно расползалась по телу, и было видно, что парни тоже понемногу выматываются.
И всё-таки все трое были довольны уютным вечером, проведённым за отвлечёнными разговорами. Тсукишима даже подумал, что правильно сделал, что не выпер их сразу.
Выгнал он их тогда, когда пошла цепная зевотная реакция.
* * *
— Пиксель, ну уйди, — недовольно ворчал Тсукишима на кошку, которая никак не унималась.
Прошло около месяца после его возвращения из отпуска, а она всё никак не хотела угомониться. Не оставляя хозяина ни на секунду, она не давала ему даже заняться готовкой — крутилась у ног, метилась для прыжка на столешницу, где Кей пытался справиться со злым луком, который жёг слизистую глаз.
На телефон пришло оповещение о новом выпуске, и Кей, закончив со злым овощем, перешёл по уведомлению и нажал кнопку воспроизведения.
«Раньше меня звали Куроо Тетсуро, а сейчас один блондин зовёт меня горе-подкастером, потому что я перестал выпускать новые подкасты. Впрочем, у меня для вас хорошие новости — я возвращаюсь! Да-да, вы не ослышались. Можете поблагодарить за это Тсукишиму Кея — моего сегодняшнего гостя. Он прилетел за мной во Францию, чтобы убедить меня снова начать записывать…
— Наглая ложь. Я был в отпуске и мы пересеклись случайно».
Поздороваться с аудиторией забыл, подумал Кей на свой выход.
Вот чёрт.
Смартфон завибрировал, показывая сообщение от Тецуро:
«Наш коллаб прогрузился. Вышло пиздато. Уверен, аудитории зайдёт. Повторим? ;)».
Тсукишима уже знал, что да. Потому что он, чёрт возьми, втянулся.
