Мы будем вместе

Мадара был раздражен. Тобирама весь день избегает его. Вчера он погрузился в сон до того, как Учиха успел начать разговор о их отношениях. Но он лишь обнял мужчину со спины, собираясь поговорить завтра. Он был уверен, что у них все наладиться. Но вот, с самого утра Сенджу юрко избегает его. Утром, стоило ему войти в кухню, как тот, сославшись на важные дела, направился в лабораторию и заперся там до обеда. Потом же, при следующей попытке поговорить, он сказал, что очень спешит отдать одно из лекарств пожилой паре, жившей на другой стороне города и из-за этого не могшей прийти к нему. Он убежал до того, как Учиха успел опомнится. Мадара рыкнул, разбивая деревья на щепки. Неужели Сенджу жалеет о их близости? Неужели не хочет быть с ним рядом? Его бесило свое бессилие и все, что он мог, это уже несколько часов ломать деревья на окраине города. Вокруг него уже образовалась огромная поляна усеяная щепками деревьев и всего, что попадалось под руку. Он рычал в бессильной ярости, не понимая что делать дальше. Неужели… это конец? Хотелось встряхнуть глупого Сенджу и потребовать объяснений. Почему он его избегает? Если не хочет быть вместе, почему же просто не объяснить. Это неведение его убивало, он не знал, что делать. Мадара измучено выдохнул, садясь на последний, относительно целый кусок дерева. Он не знал, что и думать. Единственное в чем он был уверен, что им нужно поговорить. Он должен выяснить, что думает о их ночи Сенджу. На этом порешив, он поднялся с бревна и, пошатываясь, направился в сторону города * * * Вечернее небо окрасилось в розовые, красные цвета. На небе скапливались белые тучки, предвещая скорый снегопад. На горизонте уже виднелся дом Тобирамы. И чакра самого владельца, что радовало. Однако радость нарушало лишь присутствие чакры Данзо рядом, слишком близко. Нахмурившись, Учиха ускорил шаг, тихо входя в старую калитку. Он не слышно ступал по мягкой траве, не смело выглядывающей из-под комков снега. Туда, где чакра его возлюбленного и чакра надоедливого соседа, которого следовало прикончить раньше, сливалась. Мадара уже знал, что увидит дальше, однако открывшаяся картина заставила его сердце сделать несколько ударов и упасть вниз. Данзо прижимал Тобираму к себе и жадно целовал, не обращая внимание ни на что вокруг. А Тобирама… он не сопротивлялся, покорно позволял чужим губам прижиматься к своим. Сердце Учихи болезненно заныло и разбилось на миллиарды осколков. Он чувствовал себя настолько паршиво, что не передать словами. Все, к чему он стремился и чего жаждал в миг рухнуло… А потом пришла ярость. Яркая и неудержимая, готовая разрушать все на своем пути. Не задумываясь, он налетел на чертового Данзо, сметая его черным ураганом. Заставляя впечататься в забор и, болезненно застонав, потерять сознание. Это не помешало нанести ему еще несколько ударов, выпуская злобу. Не позволительно для ниндзя. Однако сделать Мадара ничего не мог, сейчас он лишь чудом контролировал свое тело. Потом же, ярость ушла также мгновенно как и пришла. Он почувствовал себя неимоверно усталым и разбитым. Все на что его хватило, это грустно посмотреть на Сенджу. Оказывается, быть преданным чертовски больно, неужели именно это чувствовал возлюбленный на протяжении стольких лет? Но Тобирама не ответил на его взгляд. Обычно в таких ситуациях начинают судорожно оправдываться и попытаться все объяснить. В случае с Сенджу, он бы высокомерно сказал, что в праве делать все, что захочет. И он был прав, Тобирама мог целоваться с кем захочет. Это решать не Мадаре. Но он не сделал ни того, ни другого, лишь продолжал смотреть вперед в той же позе, что и держал его Данзо. - Тобирама… - тихо прошептал мужчина. Но он не ответил, не сдвинулся с места. Мадара нахмурился. - Тобирама, - но он все еще продолжал молчать, не обращая ни на что внимания. Учиха сдвинул брови, подходя на несколько шагов ближе, ставая перед мужчиной. Глаза Тобирамы были пустыми. Казалось, он пребывал в совсем другом месте, а здесь лишь осталась пустая, ничего не ведающая оболочка. В нем не было ничего, лишь взгляд в котором далеко-далеко затаилась грусть и страх. Его снова предали.. Мадаре не составило труда прочесть все это в таких усталых сейчас глазах. Сенджу не понимал, почему Шимура это сделал. - Тобирама! - хрипло, более громко рыкнул Учиха. Пелена на чужих глазах задрожала и исчезла. Представляя миру растерянный, испуганный взгляд. Он еще несколько секунд смотрел прямо, будто видя, чувствуя мужчину перед собой и лишь спустя несколько секунд понял, что его больше нет. Сенджу быстро оглянулся и наткнулся взглядом на стоящего рядом Мадару, пристально смотрящего на него. В его глазах пронеся калейдоскоп эмоций. От облегчения и радости, до стыда и вины. Сделав несколько неуверенных шагов и убедившись, что его не оттолкнуть он быстрым вихрем налетел на мужчину. В глазах стояли слезы, которые он судорожно пытался сдержать. Сенджу крепко обнимал его, боясь отпустить, вновь остаться самому. - Не уходи… не уходи больше от меня, - тихо прошептал он, всхлипывая, заставляя сердце Мадары забиться часто-часто, - не позволяй больше никому целовать меня. Не оставляй меня. - Никогда, - тихо, твердо прошептал Учиха в ответ, прижимая хрупкое тело к себе. Он дал это обещание в первую очередь себе. Его маленького возлюбленного больше никто не обидит. Теперь все у них будет хорошо. * * * Тобирама нервно ходил со стороны в сторону, смотря на настенные часы. Он не мог уседеть на месте, а время тянулось отчаянно медленно, будто насмехаясь над ним. Вчерашняя ситуация расставила все точки над «и» в их отношениях. Вчера, они окончательно помирились, становясь вновь семьей. Возможно… Это и стало беспокойством Тобирама, также как и Мадары. Сенджу простил его, дал второй шанс и согласился вновь стать его семьей. Но окончательный вердикт будет за Обито. Согласится ли он принять Мадару, как своего отца? Для Тобирамы главным было мнение ребенка. Он не будет встречаться с Мадарой без согласия сына. Вот и ходит со стороны в сторону, нервничая над ответом сына. Учиха тихо подошел, обнимая его сзади, ложа широкую ладонь на крепки живот, прижимая к крепкой груди: - Все будет в порядке, Тобирама, - тихо прошептал мужчина, опаляя горячим дыханием нежную кожу возле уха. Сенджу покраснел и отвернулся, пытаясь скрыть нежный румянец. Спустя столько лет эта любовь и забота были ему неестественны. Он совершенно отвык от нежных и любящих касаний Мадары. От этого смущения его избавила открывшаяся дверь. Он вздрогнул, тут же отстраняясь, слыша быстрые шаги. Спустя секунду в дверном проёме показался Обито, тут же влетевший в объятия родителя. Тот улыбнулся ему, поглаживая растрепанные волосы. - Привет, мамочка, дядя Мадара, - сверкнул он белоснежной улыбкой. - Привет, драгоценный, - улыбнулся в ответ Сенджу, - как дела в школе? - Хорошо, меня меньше трогали сегодня. - Отлично. - Да, это хорошо. Тогда я побегу переоденусь и поиграю на улице, - сказал ребенок, слезая с родительских рук. - Стой, Обито, - остановит он его у самых дверей, - нам нужно поговорить. Ребенок удивленно посмотрел на него, но послушно подошел и встал рядом. - Помнишь, ты спрашивал о своем отце? - Да, но ты всегда не хотел говорить, - утвердительно кивнул он. - Я думаю, что тебе пора узнать, - нервно сказал Тобирама, ребенок не перебивал и внимательно слушал и Сенджу продолжил, - твой отец… Мадара. Повисла тишина. Никто в комнате не решался нарушить её, все ждали ответа ребенка. Тобирама ожидал истерики, обвинений или слез. Однако реальность ошарашила его: - Я знаю.