From love to shot

      -Иронично, — произнёс Рейх, в голосе которого отчётливо слышались нотки какой-то грусти. Многое произошло, как много эмоций и… Сожалений? А в действительности сожалел ли он хоть о чём-то? Да. Только об одном. О них, нет, о нём. О том кто сейчас стоял за его спиной предвещая конец правления. Это был уже далеко не тот юный наследник престола, младший сын одной из великих империй той казалось далёкой современности, с которым немца когда-то познакомили. В этих глазах цвета золота давно не было того озорного огонька, с которым он когда-то смотрел на Рейха, которым он когда-то пленил. Всё, что читалось в них сейчас — это усталость. Та бесконечная усталость от четырёх лет войны. -История завершится там, где когда-то зародилось её начало…       -Всё это сотворил ты сам, никто кроме тебя не будет виноват в том, что сейчас произойдёт.       Холод, строгость и отстранённость слышались в этом бархатном голосе. Словно ножом по сердцу. Нацист не отрицал. Все сказанные его собеседником слова были чистой правдой. А этого ли он добивался? Нет. Он слишком поздно осознал всё. Каким сильным было его желание вернуться назад и исправить допущенные ошибки, но историю не переписать. Всё будет запечатлено на страницах именно так, как произошло на самом деле и в глазах всего мира Рейх останется нацистом, одной из тех стран, что когда-то мечтали о мировом господстве… Монстром. Не сказать, что его как-то это огорчало, нет. Немец никогда не зависел от чужого мнения. Пускай каждый думает так, как считает нужным, однако… Что о нём думал обладатель прекрасных глаз? Считал ли его монстром, как и другие? После всего произошедшего это было бы неудивительно, но это единственное мнение, что так интересовало Рейха, а мысли об этом причиняли боль, которая навсегда останется на затворках его сознания, ведь он никогда об этом не заговорит. Нацист не был одним из тех кто открыто говорил о своих чувствах, о том, что нравилось или не нравилось да и выражать их не особо умел в отличие от того кто был, будет и навсегда останется так дорог его сердцу. Единственный, кто читал немца как открытую книгу, каждую строчку которой выучил наизусть.       -Да, так и есть… — тихо вздыхая, Рейх обернулся на тяжёлые шаги коммуниста, под ботинками которого слышался треск мелких камней. Звук, эхом отражаясь от остатков разрушенных стен, неприятно резал по ушам. Некогда прекрасное, величественное здание нынче напоминало лишь груду камней, но даже так он до сих пор помнил расписной интерьер данного зала не менявшийся, наверное, ещё со времён его отца. -И что же заставило тебя придти сюда? Я никогда не поверю, что у такой страны в преддверии великой победы совсем нет дел.       -Дел достаточно, весь стол бумагами завален, хах, — с тихой усмешкой произнёс Союз «прогуливаясь» по помещению и медленно подходя к одной из разрушенных стен, бросил взгляд вдаль, на руины, которые когда-то напоминали величественный город много лет служившей столицей. Как сильно ему хотелось оттянуть время, но в тоже время Союз прекрасно понимал всю неизбежность ситуации. Им пройдётся пройти через это. -От них тоже устаёшь… А что до тебя? Что привело тебя сюда, наци?       -Вид хороший.       -Неужели? Давай будем честными друг с другом хотя бы сегодня, хотя бы сейчас, Рейх, — переведя взгляд на нациста, СССР терпеливо ждал какого-то ответа, однако не через пять минуть, не через десять его не последовало, что заставило нарушить относительную тишину. -Ты так старательно избегал этого места…       -Честность лишь красивое слово, звучащее из уст, оно ничего не значит. Сейчас каждый пытается достичь лишь своих целей. Такие ничтожные, лицемерные и ты ничем не лучше их. Скажи, чего стоит эта твоя правда, что изменится? — резко, с нескрываемой злостью ответил Рейх, поворачиваясь к Союзу. Совершенно не меняется. Даже сейчас на пороге своего поражения, своей смерти он не готов сдавать позиции и признаваться хоть в чём-то. Тот же до боли знакомый взгляд алых глаз полный гордости.       -Если всё это ничего не стоит для чего мы сейчас здесь? Ведь ты знал, что я приду, за столько лет… — подойдя к немцу, Совет с непривычной, казалось, давно забытой нежностью провёл пальцами по щеке нациста, к уху которого затем склонился. -Ты помнишь?       -Конечно, Sonne… Германская Империя. Берлин 1887 год       -Ознакомься, — положив на стол документы, империя смерил русского привычным серьёзным взглядом, что был полон недовольства, скрыть которого по отношению к собеседнику просто не получалось. -Более менять условия соглашения или идти на какие-либо уступки я не намерен.       С ответом Российская Империя не спешил. Взяв в руки «предложенные» бумаги он внимательно изучал их, вчитываясь в каждое слово, каждую запятую, в которой искал подвох, ловушку, что имела место быть в связи с их, мягко говоря, напряжёнными отношениями. Вся эта напряжённость ситуации и какая-то неприязнь чувствовалась со стороны обеих империй. Оба заметно устали от столь длительных переговоров, которые явно затянулись. Германии заметно надоел приём «дорогих» гостей, как и ситуация в целом. Да и сам Российская Империя был по горло сыт гостеприимством немца, однако его всегда серьёзное отношение к работе, особенно сейчас, когда на кону стоит столь многое, не позволяло просто отказаться от всего. Потрачено слишком много усилий для того чтобы всё бросить.       Для РИ это собрание было далеко не первым, но, наверное, сейчас одним из самых значимых и самых затянутых ведь Германия никак не хотел принимать предложенные условия либо они не устраивали самого русского. Тяжело, ведь каждая империя хотела перевесить чашу весов в свою пользу и третий участник данного собрания лишь усугублял и без того напряжённую атмосферу по крайней мере так казалось самому РИ. Присутствие Австрийско-Венгерской империи было обязательным условием самого Германии. Почему русский не знал, да и вдаваться в это не хотелось, ведь у него во всей этой истории были собственные цели.       -Похоже, друг мой, вы постарались. Меня устраивает, — нарушая тишину, Российская Империя оставил в конце документа красивую каллиграфическую роспись и протянул бумаги собеседнику, который окончательно закрепил их соглашение. -Радует, что в конце концов мы смогли договориться, ГИ.       -Если позволите, у меня есть предложение, как вы можете подкрепить соглашение, — Австро-Венгрия неожиданно вмешался в «диалог» привлекая к себе внимание. -Если вы договоритесь обо всём и сделаете правильно, то это откроет новые возможности в дальнейшем сотрудничестве, а главное политическая выгода.       -Слушаю, — заинтересованно произнёс русский, в глазах которого был заметен какой-то озорной огонёк. Он явно ожидал от АВи чего-то занимательного и совсем не ошибся.       -Свадьба. Политический брак между двумя империями будет выгоден в таких условиях…       -Nein! — возразил Германия, грубо перебивая Австро-Венгрию и не желая даже дослушивать эту абсурдную мысль. -Никогда!       -Я имел в виду не вас. Насколько мне известно, у каждого из присутствующих есть наследники. Брак может быть между ними.       -Уважаемый, кажется мне, что идея ваша пришлась нашему собеседнику не по вкусу, однако я не вижу причин отказываться, — поднявшись с удобного и уже полюбившегося места, Российская Империя вышел из-за стола. -Если вы готовы подумать или вас хоть немного заинтересовало столь выгодное предложение я готов всё обсудить. На моей территории скоро пройдёт бал, я отправлю приглашения. Приходить или нет выбор ваш, но советую вам поразмыслить над предложением нашего общего друга. Рейхстаг       -Могу войти? — постучавшись, Германия приоткрыл дверь, заглядывая в кабинет и заходя в помещение лишь после одобрения. -Я хотел посоветоваться в одном вопросе.       -Ого, тебе нужен мой совет? — язвительно произнёс Пруссия, без замедлений откладывая все дела в сторону и сосредотачивая своё внимание на сыне. -Я даже удивлён. Неужели произошло что-то, с чем ты не в состоянии справиться?       Эта язвительность была тем фактором, из-за которого приходить Германская Империя совершенно не хотел, однако совет был ему необходим. Искренне не зная, как стоит относиться к предложению Австро-венгерской империи… С одной стороны всё это звучало действительно интересно, а главное выгода, которую можно извлечь из этого брака, а с другой какая-то опасность ведь РИ вполне мог воспользоваться всем этим в своих личных целях. Даже то, как быстро он согласился, заставляло задуматься над всей этой ситуацией.       -Это связано с Российской Империей и нашими переговорами, — закрыв за собой дверь, немец подошёл к столу отца и сел напротив него.       -Надеюсь, после вашей встречи не начнётся война.       -Нет, — с усталым вздохом вбросил Германия, закатывая глаза, как то делал его отец, когда ему приходилось слышать что-то неприятное. -Однако поступило предложение связать узами брака наших детей.       -М-м, звучит достаточно заманчиво. Чьё предложение? -как и Российская Империя, прусак заметно заинтересовался, кажется, видя во всём этом прекрасную выгоду для себя. -Неужели русский сам предложил?       -Австро-Венгрия.       -Хм, что же тебя смущает? Наличие русских? — Пруссия приблизился к лицу сына. — Сделать всё правильно, и ты сможешь не только избавиться от лишнего балласта, но и забрать лакомый кусок чужой территории.