На крыше

Солнце уже встало, а Кристина ещё спокойно спит в своей кровати. За окном уже виднелся первый снег, который хлопьями спускался на землю. Зима. Уже и пятое декабря давно пора, в этом году снежок запоздал. Будильник сработал, который она забыла отключить еще вчера. Шума неохотно встаёт из своей теплой постели и отключает его, но спать обратно не ложиться. Зато нашла пачку сигарет, которые ей любезно предоставила Штрэфонд. Взяв одну и открыв окно, закурила, дым растворялся где-то внизу вместе со снегом. Кристина никогда не любила это время года и не видела ничего положительного в нём, как вообще можно любить холод целых три месяца? Настроения не было, она не радовалась и не восхищалась ему, у неё болела голова. Последнее что она помнит, это как Желточенко ведет ее в свою квартиру, на прощанье целуя в щёчку. «Блять, Лиза, скучаю по ней» — неожиданно пронеслось в её голове и также быстро исчезло. На кухне был слышен голос уже достаточно бухого отца, снова всё по старому. Не желая больше оставаться тут, она быстро оделась и накинула теплое пальто взяв с собой телефон. Она вскарабкалась на крышу и стала тщательно листать соцсети, тем временем на неё падали мелкие снежинки покрывая её с ног до головы. Они также попадали на экран телефона, тая прям на нём, из-за этого Крис бесилась, так как нужно было его постоянно протирать. Одно уведомление, высветилось на её экране. Желточенко. Любимка: Пошли гулять? 10:26 Вы: Блять, а что так рано? 10:28 Любимка: Ну у меня есть ахуенный сюрприз для тебя! И да, что ты ломаешься? Пошли! 10:29 Кристине совсем не хотелось куда-то идти, потому что ей было хуево, а она не понимает. Почему так всегда? Вы: Ладно. 10:30 Спорить с ней, кажется, бессмысленной тратой времени. Нахуя тогда вообще сюда поднималась? Любимка: Давай, я тебя уже внизу жду. 10:33 За несколько минут она спустилась вниз, успев знатно подмерзнуть. — Блять, ну наконец-то, — не довольно буркнула Штрэфонд, потирая продрогшие руки. — И тебе доброе утро. — Сука, ну не злись, пошли. — Куда? — Можем на заброшку. — Погнали, — согласилась Шума. Снег всё шёл и шёл, засыпая дороги и деревья, пробираясь в каждую щель. Хочется быстрей лета, а не холодную, ебучую зиму. Всегда в это время года случается что-то плохое. Теперь даже солнце просыпается поздней и садится быстро, погружая и без того тёмные улицы в темноту, в которых тусклые фонари еле-еле освещают дорогу. Та самая заброшка открывается перед её глазами, где она в первый и последний раз целовала Лизоньку. Воспоминание нахлынули с головой, как она напилась, как Мишель смотрела на неё, и как Андрющенко пыталась выбраться из её хватки. Там везде валялись разбитые бутылки и потухшие окурки сигарет, шприцы, пакеты и прочий мусор который явно никто не собирается убирать. И тем более сносить ненужное здание. Пробравшись туда, они аккуратно поднялись на второй этаж. Дряхлые кирпичи совсем изжили своё время, сыпались в крошки под их ногами, но не обвалилась. — Смотри, — из кармана своей джинсовки она достала прозрачный пакет, обклеенный черной изолентой, достаточно небрежно. — Что это? — удивленно спросила она, немного сморщившись. Штрэфонд не ответила только достала содержимое пакета, это было что-то похожее на белые таблетки с еле заметными полосками по середине. — Витаминки мне принесла, — улыбнувшись сказала Шумахер, разглядывая их взяв в руки. — Блять, Крис, какие нахуй витаминки? Ты что ребёнок? — недовольно заявила Штрэфонд, закатив глаза. — Тогда не говори загадками. — Это колёса, — поправив шнурки сказала дредастая, наблюдая за ее рекацией. — Чего блять? Ты где их достала? — насколько Захарова знала, что это было удовольствие не из дешевых и явно не очень безопасных. — Там где было уже нету, это твоё, дарю. — Спасибо конечно, но можешь оставить себе. — Почему же? — Нахуй мне влезать в эти мутки, да и наркота это серьёзно, а не просто набухаться или покурить. — Зассала? — Нет, я… — Кароче оставь себе, я никого не заставляю, но возращать подарки это по блядски. — Хорошо, — затем она засунула пакетик в карман, предварительно протерев его от расстопившийся снежинок. — А ты это, тоже? — Да. — И давно? — Может месяца два. Ещё около часа они просто болтали о школе, обсирали учителей и скурили две пачки сигарет. Бывает же? Когда совсем Кристиночка промёрзла до костей, они пошли обратно к её квартире. Желточенко поцеловала её на прощанье и они разошлись в разные стороны. Елизавета уже с утра на ногах, расчищает нападавший снег на могилках и приводит все в порядок. Ухаживает за заброшенными могилами, на которые уже давно никто не приходит и ест конфеты, которые недавно собрала. Получила она знатно от начальства, но её не выгнали, что радует. С утра она уже успела по-переписываться с Кирой и раз миллион вспомнить про Кристину. Не выходит из головы совсем. Тихо и спокойно, никто не отвлекает её, мёртвые с ней не разговаривают, кажется только слушают. Вот уже завтра идти в школу. Каникулы быстро пролетели, как будто их и не было. Столько произошло разных событий и ситуаций, что словами не передать. Казалось только вчера она приехали с отдыха, но уже прошло несколько дней. Захарова каждый вечер бухает не останавливаясь, и постоянно Желточенко провожает её в свою квартиру. Лизе порой кажется, что она ревнует её к дредастой, но всегда неосознанно отгоняет эту мысль. Но сейчас она всерьёз об этом задумалась параллельно приводя кладбище в божеский вид. Крис тем временем сидит у себя в комнате, потихоньку засыпая в объятиях тёплой и мягкой подушки. Согреваясь в компании одеяла и чая, который недавно себе сделала. Слушая как бухает её отец и брат на кухне, открывая бутылку за бутылкой теряя счет алкоголя в себе. Неожиданно в её комнату врывается Дэн, пошатываясь от количество выпитого. — Кристиночка, подойди сюда, — Денис расплывается в отвратительной, похотливой улыбке, Шуме она до боли знакома. Крис напряглась, но не походила, страх пробрал её до косточек. Страшно, что он опять что-то сделает с ней, причинит боль. Ведь так он называл её только при одном обстоятельстве, которое она вспоминать точно никогда больше в своей жизни не хотела. Кристиночка, так противно и протяжно звучит, что сразу блевать хочется. — Кристина, блять, иди по хорошему, — повышая голос, говорит он. Также с лица сползает улыбка превращаясь в угрожающее выражение лица. Стало совсем не по себе, её тело невольно дрожало вспоминая отрывки из прошлого. Нет она отказывается в это верить, что всё будет повторяться. Хотелось сбежать в слезах на крышу и никогда не возвращаться домой. Забыть где находится это место, забыть всё плохое, забыть этих отвратительных людей и дальше быть такой же, как раньше не подпуская близко никого. Он подошел к ней ближе, как будто специально, медленно расстёгивая ширинку джинс. Кристина уже хотела сбежать от него, но он больно ударил её кулаком в живот, одним ударом причинив невыносимую боль. Голова закружилась от такого неожиданного нападка и она медленно сползла вниз по стенке, обхватив руками головушку. Денис уже подоспел к ней, делая неустойчивые шаги. Схватившись за волосы Крис, он обратно затащил её на кровать, намотал её блестящие волосы на кулак и нанёс еще один удар по ноге. Шума вырывалась из его грязных лап, хотела уже было встать и разбить ебало, чтоб не лез к ней больше. Но когда зашёл отец и дыхание у Захаровой совсем сбилось, стало не по себе, она чувствовала себя будто загнанный котёнок двумя собаками. Ей стало плохо противно от самой себя и этих мерзких людей мужского пола. Перегаром пахло от него, как от бомжа. Отец подошёл и ударил Кристину по голове, но не так сильно. Он стал держать её руки, чтобы та не вырвалась, пока Ден снимал с неё штаны, а затем в конце комнаты лежали и её трусы. Он начал медленно входить в неё своим членом. То ускоряя темп то замедляя его. Голова раскалывалась, тело нещадно болело, но она всё чувствовала. Всё, что он делал. Противно и мерзко. Теперь она грязная, отвратительная и к тому же шлюха. Она кричать даже не могла, потому что собственный батя держал её руки и рот, смотря на то как брат её трахает. Презервативы явно тоже он дал. А он трахая гладил по животику, говорил какая Шума хорошая девочка и вообще трахал бы всю жизнь. Отвратительно. — Кристин, да ты шлюха, — сказал отец смотря дешёвую порнушку забесплатно. Ещё пару раз и он кончил прямо ей на ногу. Поглаживая ее сосочки. В скором временем они ушли. Внизу живота все нещадно болело. Боль и только боль. Сейчас так хуёво морально, как никогда раньше. Слезы ручьём сами покатились из глаз, теперь в них совсем исчез огонек радости. Эти глаза были пустые, в них ничего не было: только разочарование к этому миру. Кристина не дёрнулась, не всхлипнула, ничего. Ей ничего не хотелось делать. Совсем. Потому что в душе всё будто разорвали и выбросили в мусорку, все чувства и её хрупкое сердечко. Ёбаная любовь... Без неё было бы проще жить! Хотелось прибежать к Андрющенко, чтоб она утешала её. Жалко, что ей всё равно на никому не нужную Крис. В чём Шума глубоко ошибается по сей день. Кристина слышит как эти двое о чём-то разговаривают, а уходя из дома, со стуком закрывают дверь. Шумахер выдохнула, достав новую одежду, она мигом побежала в ванну. Встав под горячую струю воды, она тёрла себя несколько раз так, что её кожа стала красной и невыносимо болела, но Шуму это не волновал. Ей было противно от самой себя. Теперь брат будет снится в самых худших кошмарах. Смотря на себя в зеркало, ей хотелось плакать: настолько жалко она выглядела. Высушив свои длинные, золотистые волосы, она быстро одела кепку, убрав их в хвост. Она ненавидела их всей душой, но не отсригала. Боялась осуждения. Напялив на себя куртку, Шума выбежала из квартиры, не желая оставаться в этом месте больше ни минуты. Взгляд её опустился на квартиру напротив, Кристина уже было хотела постучатся, но быстро выдернула руку назад. Оказавшись на крыше, она дала волю слезам, каждая капелька падала на маленький слой снега, оставляя след после себя. Так плохо она себя кажется ещё не чувствовала. Такой использованной, грязной и никому не нужной шлюхой. Почему всё хорошее так быстро заканчивается? Она даже не успела прочувствовать этот вкус нормальной жизни. В кармане она нащупала пакетик, тот самый, который ей дала Желточенко. С осторожностью Захарова все-таки вынула его, взяв одну таблетку. Без колебаний она отправила её в рот не задумываясь о последствиях. Таблетка постепенно растворялась в её организме, теперь она не чувствовала боли, и слёзы перестали скатываться. Кристина ощущала лёгкую эйфорию, а все проблемы которые у неё были, как будто исчезли и их не стало. Сломленная Шума чувствует радость и даже непонятно к чему, ей весело, хочется смеяться просто так, без причины. Мир как будто заиграл новыми красками, а не серой пеленой в которую она погружалась не первый раз. Захарова почувствовала и увидела то, на что бы раньше никогда не обратила внимание: красивое небо, блестящий белый снежок и кажется разноцветные крыши других домов. Ощущение безмятежности и эйфории целиком поглощают Крис. Её сердце забилось быстрее чем раньше, и это очень приятно ощущать. Шумахер чувствует каждую снежинку упавшую на её руку, она слышит как дворник внизу убирает снег. Её восприятие к миру совсем поменялось, казалось бы с одного колёсика. А ведь завтра в школу. — Фух, — выдохнула Лиза, закончив работу на кладбище. — Можно теперь домой, — она, как не странно, разговаривает сама с собой. Закрыв калитку, она направилась домой, медленно погружаясь в свои мысли. Но её мыслительный процесс прервал телефон в кармане. Кира. Мой цветочек: Лиза-а-а-а! 15:42 Вы: Да, слушаю. 15:44 Мой цветочек: Зачем так официально? Пошли гулять. 15:45 Вы: А мне нравится тебя бесить. 15:45 Мой цветочек: Так пошли? 15:46 Вы: Завтра в школу, и я устала. Давай завтра? 15:48 Мой цветочек: Эх, ну ладно. Но вечером напишу! 15:48 Вы: Буду ждать. 15:49 За короткой перепиской, Андрющенко уже успела дойти до своей многоэтажки, поднимаясь по протяжный длинной и грязной лестнице. Вот уже она достает ключ и все равно внимательно смотрит на квартиру напротив, потом взгляд переводит на лестницу, которая ведёт к крыше. Хочет подняться, но быстро одергивают эту идею, заходя к себе домой. В тёплую и уютную квартирку, а завтра в школу. «Интересно, а что сейчас делает Крис? Она придет завтра в школу? Сделает уроки? А она правда любит Желточенко?» — такие вопросы посыпались из головы Индиго, опять Захарова пробралась в её мысли и наводит тут свои порядки не спросив об этом. Почему Кристина? Почему не Кира? Неужели это просто была дружба, а со своей любовью Медведева заставляет думать Лизу, что тоже любит её? А если у них с Кирой не больше чем дружба? А если по-настоящему она любит Крис? Много вопросов, но так мало ответов на них.