Тепло

      Время близилось к вечеру. Люди, снующие по улице, всё куда-то торопились. Кто-то бежал в детский сад за детьми, постоянно поглядывая на наручные часы, кто-то опаздывал на свидание, кто-то же с работы спешил вернуться домой, где их ждали семья или недосмотренный сериал, а быть может недочитанная книга — кто знает.       Были люди, которые и вовсе не спешили куда-то. Шаг у них был размеренный, даже скорее медленный. Глаза, то и дело, бегали по всей улице, перепрыгивая с лиц прохожих на вывески и витрины магазинов, с них на проезжающие машины, затем на собачку у скамейки, ожидающую своего хозяина, и уж напоследок в телефон, на который, видимо, пришло сообщение. И на минутку этот человек останавливается. На лице расползается улыбка и тогда уже ускоряется сердцебиение, а уж после — шаг. И он бежит быстро, куда — известно только ему.       За подобными личностями обычно любил наблюдать Изуку. Он говорил, что такие люди — удивительны. Они будто живут в своём маленьком волшебном мире. Кацуки обычно фыркал на такие высказывания со стороны задрота, но сам продолжал наблюдать за потоком людей с балкона, крепче прижимаясь к крепкому и чертовски тёплому плечу.       Бакуго, на самом деле, до обожал такие моменты. Когда они вместе с Изуку просто сидели, просто наблюдали, отдыхали. Когда рядом на столике стоит горячий шоколад или кофе, в руках находится книга или пульт от телевизора, на котором идут романы, боевики, фэнтэзи? Да неважно, когда рядом любимый человек — всё остальное просто меркнет на его фоне.       Вот и Кацуки, перекрещивая свои ноги с ногами Деку и вплетаясь своими пальцами в чужие, чувствует себя самым счастливым человеком на планете. Задрот лишь сильнее прижимает к себе, прекрасно зная, что Кацуки терпеть не может холод. И будто растопленная печка он греет не только тело, но и душу.       Блондин высовывает нос из-под махрового пледа, которым была накрыта парочка, и тянется за поцелуем.       Да, он может выглядеть размазнёй или меланхоликом, но ему плевать, окей? Он давно перестал быть той ещё занозой в заднице. Да и вообще, кому не захочется получить ласки и любви? Так ещё и от героя номер один. Именно — много кому. Фанаты и фанатки, по всему миру, без преувеличения, только и могут что грезить мечтами. Но всё это достаётся одному единственному — Бакуго. И он довольствуется своей привилегией.       Мидория отвлекаясь от просмотра фильма, опускает взгляд на нежно-розовенькие губки, тянущиеся в его сторону. Лицо озаряет мягкая улыбка, а после парень отвечает на поцелуй. Нежно и так целомудренно. Зачем им эти языки и слюни, когда от такой нежности крышу сносит похлеще чем от страсти.       — Ты в последнее время такой любвеобильный и требовательный стал, — отстраняясь произносит брюнет. Кацуки на эту фразу слегка смущённо отводит взгляд и Изуку мягко хихикает его реакции, крепче сжимая их переплетённые руки.       — Я так рад, что эти выходные мы проведём вместе, — высунув их руки, Мидория поворачивает к себе тыльной стороной ладошку Бакуго и невесомо касается её губами, оставляя на ней поцелуй. Блондин заливается румянцем ещё больше.       Господи, ему не 16 лет, когда он на всё, что касалось действий со стороны задрота, рьяно краснел и только больше бухтел, матеря всё на чём свет стоит. Ему уже 24 года, он — одни из лучших героев Японии, который смущается поцелуя..       — Я тоже рад, — наконец отвечает Кацуки, утыкаясь носом в чужие ключицы. Изуку кладёт одну руку на голову, вплетая пальцы в блондинистые волосы, вторую - на поясницу, притягивая парня чуть ближе так, что тот уже утыкается носом в шею, щекоча своим дыханием кожу.       Приятно, тепло, комфортно. Так они и остаются лежать, пока их не разморит бескрайний сон.