«Коллеги»

      Ночной воздух казался горьким — давящим, как и все в этом месте — но даже так очередное убийство казалось привычной обыденностью; и огни вопящей скорой освещали огороженную территорию не то кусками не то обрывками — синими да красными всполохами света. — Отойдите от ленты, — почти без эмоций просил один из офицеров шумную толпу — даже в темное время суток заинтересованные шумом соседи толпились возле здания, будто сон и спокойная жизнь были им совершенно чужды. — Офицер Алукард прибыл на место, номер значка четыре три семь, — ровно оповестил мужчина заученную наизусть фразу; и пронырнул под желтой лентой ограждения прежде чем ему успели дать не то ответ, не то подтверждение полученной информации.       Алукард мимолетно оглядел встревоженных людей, следом — заострил внимание на сержанте в непосредственной близости к жертве: Тигрил уже вовсю беседовал с судмедэкспертом — тем самым, что предпочитал кофе на завтрак, обед и ужин.       Мужчина фыркнул себе под нос — его коллега был отнюдь не из болтливых: словно живой мертвец он выполнял свои поручения — молча, без лишних звуков. — Что у нас тут? — спросил офицер буднично, словно на асфальте не красовалось кровавое месиво. — Три колотые ножевые раны в живот, очевидно, смертельных, — Грейнджер с раздражающимся звуком стянул резиновую перчатку с руки. — Не слепой, вижу, — почти огрызнулся Алукард, и наклонил голову, всматриваясь в позу лежащего трупа, — Хм, он сопротивлялся.       Грейнджер громко цокнул языком и опустился на колено, демонстративно отодвигая воротник куртки мертвеца — стало быть, он уже осмотрел его полностью. — У него ссадины по всему телу и очевидные следы борьбы. Нож был крайней точкой кипения.       Алукард присвистнул, и судмедэксперт закатил глаза настолько, словно пытался рассмотреть свой мозг изнутри.       Тигрил развернулся к ним корпусом и подал голос: — Соседи пожаловались на шум в восемь вечера, говорят, он был не трезв, — сержант сдержанно кивнул на женщину у ограждения, — Алу.. — Понял, — офицер проследил за взглядом и удалился. — Он мертв.. — мужчина взглянул на часы под рукавом пальто, — Два с половиной часа. Остальное покажет вскрытие, — Грейнджер кивнул сам себе, и стянул вторую перчатку, после завернул одну в другую и сложил в кейс, — Анализы будут готовы к утру, — пробурчал он в высокий воротник пальто. — Анализы будут готовы к утру, — передразнил его тихо Алукард, перешагивая через небольшую яму на дороге.       Грейнджер слышал его, однозначно слышал, иначе бы не попытался просверлить дыру взглядом в чужой спине.       Они никогда не были соперниками, никогда не были друзьями. Просто работали вместе неопределенное время, да только Алукард мог сказать лишь, что Грейнджер его раздражал — этот заядлый трезвенник ходил хмурой тучей по офису, заваривал дерьмовый кофе, как на цвет так и на вкус, и не вызывал ничего кроме подозрений. В последний раз старушка из кофейни напротив полицейского участка написала заявление на него, будучи уверенной, что ее место работы оккупировал серийный маньяк. Вот уж точно серийный — убийца и уничтожитель запасов кофе во всем участке.       Мужчина фыркнул себе под нос. Да, определённо Грейнджер был хорошим сотрудником, хорошим судмедэкспертом, но характером — гандон гандоном: дерзкий и хамоватый он вечно находил саркастичные ответы на все позитивные реплики Алукарда; и даже Фанни — самый оптимистичный в истории участка детектив — не всегда могла прервать нагнетающую атмосферу.       Зачастую Алукард просто не мог выбросить чужой образ из головы — вернее, наглость этого образа. Иногда, правда, он задавался вопросом: «правда ли Грейнджер всегда такой?», но совсем скоро этот вопрос перестал быть актуальным и перерос в открытое недовольство.       И даже сейчас, когда он выслушивал показания соседей и вносил их в список документов, мысли офицера были забиты грубыми высказываниями, которые он бы точно однозначно применил в чужой адрес, ох как бы применил! Но Грейнджер словно всегда был на шаг впереди: то ли мыслил более абстрактно, то ли банально говорил быстрее.       Впереди его ждала ночная смена — бесконечные дороги по пути в участок и десятки документов для заполнения; и Алукард постарался выкинуть из головы все лишние мысли.       В полицейский участок он прибыл не раньше двух часов ночи — спать хотелось безумно. Казалось, еще немного, и он рухнет лицом в пол; и мужчина с грохотом отставил документы на рабочий стол — еще успеет заполнить за эту бессонную ночь. И все же суточные смены были совсем не смешной шуткой.       Алукард прошёлся по пустым кабинетам, и на своём пути встретил лишь не более пяти человек — однозначно заядлых трудоголиков; и вышел к автомату с кофе. Он долго буравил его взглядом — в участке кофе был совсем не плох, вполне сносен и временами даже приемлем, в отличие от того ужаса, что заваривал Грейнджер — их судмедэксперт — покупал самый дешёвый растворимый кофе в соседнем от своего дома магазине; насыпал четыре ложки порошка в огромную чашку, и лишь иногда позволял себе три кубика сахара. Откуда Алукард знал? Да ещё и настолько детально — слышал за обедом.       Мужчину аж передернуло, и он всё-таки решил вытащить купюру в несколько долларов из кармана куртки — пускай этот ходячий мрачный жнец позволит себе что-то вкуснее.       Автомат зажужжал, забурлил кишочками, как подумал Алукард, и через минуту, в завершении приготовления, выплюнул маленькое подобие пластиковой ложечки в такой же пластиковый стаканчик.       Офицер осторожно забрал один стакан, затем подождал пока приготовится второй, и лишь после направился в сторону лаборатории: спустился по лестнице вниз и, как и ожидалось, шестой трудоголик был найден. — Так и знал, что ты ещё здесь, — Грейнджер даже не обернулся к нему, и мужчина продолжил, — Я принёс тебе нормальный кофе. И нет, не отравленный. — С чего бы? — глухо отозвался судмедэксперт в маску. — С чего бы не отравленный? — С чего бы такая щедрость. — Ну, знаешь, у меня хватает денег на нормальный кофе.       Алукард был готов поклясться — Грейнджер снова закатил глаза.       Офицер молча поставил на столик оба стакана. — Ладно, если хочешь, можешь выпить оба. Тебе с твоими мешками для картошки под глазами нужнее, — мужчина сложил руки на груди, поглядывая на чужую спину — ровную и, должно быть, достаточно хрупкую — крепкие объятия так точно не переживет. Подобная мысль вызвала короткий смешок и сдавленный кашель для прикрытия. Грейнджер не отреагировал, и Алукард продолжил неловкое наступление: — Как моргает патологоанатом? Морг-морг.       Грейнджер медленно развернулся к нему с нечитаемым выражением лица и обтер скальпель о штанину. — Однажды кто-то прилёг на стол патологоанатома — так и случилась лёгкая и нелепая смерть, — парировал мужчина; и судя по тому, как засияли его глаза — лицо Алукарда исказилось в гримасе не то непонимания, не то легкого испуга.       Грейнджер стянул с рук окровавленные резиновые перчатки и, придерживая носком ботинка педальку мусорки, закинул их туда; после припустил маску вниз, и на его губах невольно возникла короткая полуулыбка. — Да расслабься ты. — Нет-нет, погоди, это сейчас была угроза? — чуть хохотнул он; и судмедэксперт потянулся к стаканчику с кофе.       Грейнджер глухо промычал что-то в горячий напиток и кивнул.       Вот и думай после этого: было то согласие или нет. — Черт с тобой, — фыркнул Алукард почти обиженно.       И все же они были неплохими коллегами. Точно, коллегами — не больше, не меньше. Пусть и весь участок кроме самого Грейнджера могли считать Алукарда надежным человеком и другом. — Не хочешь пойти выпить? — выпалил мужчина. — Сейчас? — Грейнджер почти поперхнулся. — Да нет же, дубина, — раздраженно отозвался Алукард, — Как-нибудь после работы, вечером. По пятницам мы всем отделом собираемся в пабе соседнего квартала. — Значит, завтра? — мужчина вскинул бровь и сделал шумный глоток. — Уже сегодня, — поправил его офицер, — И ты придёшь? Ты? Заядлый трезвенник? — Кто тебе сказал, что я не пью? — одними глазами заулыбался Грейнджер, и Алукард усмехнулся. — Хорошо, — офицер закивал головой, — Фанни подскажет дорогу, — мужчина отсалютовал и направился к лестнице. — И спасибо, — подал голос судмедэксперт, — За приглашение. И за кофе, конечно.       Алукард ответил ему улыбкой.       Он почти что с неохотой да усталостью поднялся по лестнице наверх, и Грейнджер глубоко вздохнул — у него был почти день впереди.       Последующие несколько часов мужчина провёл за заполнением документов о погибшем — результаты анализов были точно готовы к утру, как он и предполагал. Осталось лишь выползти из лаборатории и передать бумаги начальству.       Грейнджер не любил ни одно время года помимо зимы — ее тёмные холодные ночи отрезвляли сознание ничуть не хуже излюбленного кофе; и когда ранним утром летнее солнце уже начинало светить в окна, судмедэксперт прятался от света подобно вампиру из сказок. Ещё немного, и точно начнёт шипеть на открытые шторы и окна.       В участке уже стоял шум: одни покидали смену, другие только приходили на работу, и лишь Грейнджер не собирался уходить домой — жизнь одинокого холостяка изрядно надоедала — дома его не ждало ничего: начиная от отсутствия домашнего питомца и заканчивая отсутствием личной жизни от слова «совсем». Поэтому вскоре мужчина снова обнаружил себя на маленькой кухоньке полицейского участка возле вскипевшего, как его сознание, чайника. Его почти трясущиеся сами собой руки потянулись к баночке с растворимым кофе и вскоре личная отрава в количестве четырёх чёрных ложек порошка уже плавали да растворялись в кипятке. — Ты опять? — раздался голос за спиной, и Грейнджер медленно обернулся на звук, — Грей.. вечно ты себя губишь, — Фанни выхватила из его рук кружку и с грохотом поставила на столешницу — еще совсем немного, и та бы разбилась, выпуская из трещин, словно ранений, густой чёрный кофе. — Это просто кофе, — мужчина хотел было потянуться за кружкой, как получил хлопок по рукам, — Эй! — Никакого кофе, — девушка вылила содержимое в раковину и чертыхнулась, когда пара капель горячего напитка попали ей на кожу ладони, — Хватит с тебя. Так ты правда пойдёшь с нами сегодня?       Грейнджер ответил неохотно: — Да, пойду. Хотя мне все больше хочется отказаться, — он недовольно сложил руки на груди. — Чертов замкнутый интроверт, — выругалась Вайтинг, — Там есть бильярдный стол, будет весело, обещаю.       Судмедэксперт не ответил — лишь кивнул почти что для галочки.       Фанни покачала головой. — Я зайду к тебе вечером, — только и сказала она, прежде чем удалиться.       С каждой минутой проходящего дня Грейнджер хотел не то демонстративно повеситься от нехватки кофеина в организме, не то лишь дождаться вечера — чисто из интереса, разумеется. Алукарда он больше так и не видел, должно быть он всё-таки выбил себе свободное время на сон — Грейнджер же таким похвастаться не мог; и голова его лишь гудела с каждой минутой все больше и больше.       Алукард вообще казался ему человеком сомнительным да ненадёжным, вернее, казался таким по началу; и пусть многие признавали его как хорошего офицера, даже сам сержант Вайтинг; сам же Грейнджер не мог изменить в своём мнении абсолютно ничего. Да и хватало в участке различных гуляющих слухов об одном из самых лучших офицеров — привлекательном да добром — многие девушки даже из участка перешептывались, стоило завидеть его лучезарную улыбку. К тому же Алукард никогда не был строг или груб с кем-то из новичков или подчинённых, всегда был открыт к разговорам или флирту. Возможно, кто-то мог бы посчитать это за лёгкую зависть, но нет, Грейнджер точно не любил популярных личностей — они всегда казались ему чересчур активными да шумными.       С другой стороны — они просто были слишком разными — во всяком случае так себя успокаивал мужчина сам.       Грейнджер не получал сотни внимания от сотрудников, вернее, он старательно это самое внимание не замечал: не замечал, как на него заглядывались девушки-офицеры и редкие люди, кажется, пришедшие не только для подачи заявления об угнанной машине, но ещё и с желанием пофлиртовать с хмурым судмедэкспертом, случайно оказавшемся не в то время не в том месте. И пусть подобный случай происходил с ним всего раза два или три, Грейнджер лишь холодно и немногословно отвечал на лишние и некомпетентные вопросы.       И тем не менее, остаток же рабочего дня мужчина провёл в своей обители — лаборатории; и когда рабочая смена подошла к концу, Фанни и правда заглянула к нему. — Ещё не передумал идти с нами? — Грейнджер к тому времени уже просматривал документы анализов — кажется, последний был заядлым алкоголиком, как иронично. — Нет, не передумал, — отозвался он, и со стороны послышался шорох.       На немой вопрос в чужих глазах Фанни вытащила из-за спины небольшой бумажный пакетик. — Это тебе, — она поставила его на невысокий свободный от всего столик, — Ты, кажется, ничего так и не ел с самого утра, — и мужчина невольно кивнул — что правда, то правда. — Спасибо, — только и сказал Грейнджер, — Не хотелось бы напиться до зелёных чертей раньше всех.       Вайтинг рассмеялась звонко. — Я о тебе позабочусь, даю слово. Такого с тобой точно не случиться, а теперь пошли, смена закончилась.       Грейнджер и сам не сдержал улыбки, да только спрятал ее поскорее от чужих глаз.       Захватив с собой бумажный пакет, кажется, с сандвичем, судмедэксперт поднялся наверх, и Фанни поспешила за ним. Первой их встретила Лейла. — А вот и мои прекрасные! — воскликнула она, да хотела потянуться за объятиями, как ее успела перехватить Вайтинг — уж слишком точно она знала, как Грейнджер не любит обниматься.       Лейла крепко обняла детектива, и сдавленный смех на этот раз издал Сабер. — Спасибо, Фанни, ей было это нужно.       Вайтинг чмокнула девчушку — самого молодого новичка среди них — в макушку.       Грейнджер даже не знал: не то его скоро затошнит от сантиментов, не то само небо рухнет, если этого не случится. Из мыслей его вывел сильный хлопок по спине, и мужчина резво обернулся, уставившись почти зло на Алукарда, но тот как ни в чем не бывало поравнялся с ним. — Ну что, идём? — спросил он с улыбкой, словно не он только что выбил из человека дух. — Самое время, — Фанни активно закивала головой и покрепче схватилась за ладонь Лейлы.       До паба в соседнем квартале они шли не больше пятнадцати минут. Летний вечер отдавал пряным послевкусие ушедшего дня и прелой на солнце травой; Грейнджер всегда замечал прекрасное в мелочах — и даже в длительной пробке зимой мог найти прекрасный глазу пейзаж, в то время как другие не видели дальше своего носа. — Не хочешь тоже стать наставником? — лишь голос Сабера показался ему громче остальных, и судмедэксперт оторвался от созерцания улочки с красивыми фонарями.       Он перевёл почти что напряжённый взгляд на Алукарда. — Знаешь, это всё-таки большая ответственность, — лаконично отступил он, — Лучше я подумаю об этом завтра, — только и ответил мужчина.       Сабер понимающе кивнул и открыл дверь в здание; и лёгкая музыка полилась в уши приятным шелестом.       Лейла с улыбкой прошла вперёд и практически затерялась в толпе из-за своего роста. Со своей высоты Грейнджер видел лишь ее яркую прическу, но вскоре девушка остановилась и крикнула достаточно громкое: — Я нашла нам местечко! — Лейла стала махать руками и компания двинулась на голос, — Живее, мы не в морге, — хохотнула она. — Ну что за шутки, — Сабер покачал головой, словно был намного старше ее, — Я за напитками. Есть предпочтения? — Начнём со сладкого, — Алукард сказал это, словно он давно испробовал здесь все и сейчас подбирал самый оптимальный вариант для нынешней компании. — Поняла тебя, — Фанни подхватила Сабера под руку и повела к барной стойке; и Лейла облокотилась на небольшой круглый столик. — Грен, — обратилась она, — Ну что ты такой хмурый? — ее голос сделался чуть виноватым; и Алукард повернулся корпусом к коллеге, оглядывая того с ног до головы. — Ему однозначно не дали выпить свой отвратный кофе днём, — примерно догадался офицер.       Грейнджер пробуравил его взглядом насквозь, словно постарался вскрыть на месте. От такого взгляда мужчине даже стало жутко — он бы предпочёл утонуть в стакане с напитком нежели терпеть такой тяжёлый взгляд, поэтому Алукард лишь сдавленно кашлянул. — Я не люблю шумные компании, — пояснил судмедэксперт и окинул помещение взглядом — вполне культурное и сносное.       Во всяком случае, ещё ни одного буйного алкоголика он здесь не встретил.       Стоило хоть немного задуматься, как на стол опустился поднос с коктейлями и сладкими шотами цвета манго — их явно выбирала Фанни. — Угощайтесь! — Лейла потянула детектива на место рядом с собой, и Вайтинг вовремя спохватилась отпустить поднос. — За хорошую неделю, — Сабер вытянул один из высоких стаканов с синеватым цветом жидкости и ягодами по краям. — Каждая неделя хороша, пока все живы, — Лейла взялась за тонкую ножку среднего бокала нежно-розового коктейля и сделала глоток через зелёную трубочку, — Ух ты! Фанни, попробуй, — она пододвинула напиток к детективу, с упоением ожидая реакции.       Вайтинг вскинула брови и прислонилась губами к трубочке, делая шумный глоток. — И вправду вкусное.       Грейнджер же нерешительно и чуть хмуро оглядывал шоты — казалось опробуй такой, и зубы сведёт к чертям; и, кажется, завидев взгляд сомнения, Алукард потянулся к напитку, да выпил за один глоток. — Алу, ну ты что! — захохотала Фанни, — Так только огненную воду пьют.       Офицер сдавленно кашлянул в кулак и потянулся ко второму стакану. — Хорошо, мне выпить его медленнее? — усмехнулся мужчина. — Не стоит, — запротестовала Лейла с улыбкой, когда пододвинула свой коктейль ближе к себе.       Грейнджер хмыкнул — стало быть, все не так плохо. Под звуки чужого одобрения он потянулся к напитку с тяжёлым вздохом: поднёс его к пересохшим и чуть потрескавшимся губам, и после выпил залпом — приятное тепло мигом обожгло горло изнутри. Его ожидания были напрасны — вкус был отнюдь не ужасным — наоборот в меру сладким и свежим. — Как на счёт соревнования, Грей? — рыжей лисицей заулыбалась Фанни. — Я.. не участвую в таком, — хмуро бросил мужчина и его рука сама потянулась к напитку. — Давай, — чуть сощурился Алукард с улыбкой. — Серьезно, Алу? Ты правда этого хочешь? — Грейнджер словно взывал коллегу к последней здравой клетке мозга — как очевидно — напрасно. — Я бы посмотрел на эту дуэль, — усмехнулся Сабер. — Давай, — уверенне повторил Алукард, и развернулся к нему всем телом.       Грейнджер недовольно фыркнул, но кивнул. — Хорошо. За свой пьяный дебош будешь отчитываться перед сержантом сам, — мужчина вцепился пальцами в стакан с алкоголем. — О, это мы ещё посмотрим, мистер трезвенник, — парировал офицер.       Алукард начал первым — выпил по счету третий манговый шот, и теперь судмедэксперт должен был нагнать его прежде, чем «судьи» оповестят о его поражении. И Грейнджер не отставал — он без всякой эмоции на лице выпил напиток, затем следующий, и вот уже они шли вровень.       Вскоре манговые шоты кончились, и лёгкая стадия опьянения настигла их — лёгкими волнами обволокла тела, расслабляя сознание. — Этого мало, — Лейла с упоением наблюдала за тем, как самый скромный сотрудник полиции из раза в раз оттягивает воротник водолазки, — Надо принести вам ещё. — Ещё не сдулся? — Алукард окинул его взглядом, оценивая собственное состояние — нечто среднее между трезвым и пьяным.       Грейнджер держался стойко и немногословно. Благо хорошее воспитание позволяло ему не творить ерунды в пьяном состоянии, чего он не мог ожидать от офицера; именно по этой причине судмедэксперт лишь отрицательно покачал головой. И стоило новой порции цветного напитка оказаться на столе, как Грейнджер потянулся за ним первым, словно от этого зависела его жизнь.       Они выпили ещё немного, все так же поровну; и теперь перед глазами точно мелькали волны и размытые лица незнакомых людей. — Кажется, кому-то пора домой, — протянула Фанни. — И кто проиграл? — Алукард вскинул бровь чуть заторможенно. — Вы оба, — Сабер только сейчас закончил свой единственный коктейль, — Лучше обойтись без резких движений.       Лейла почти что спрыгнула со стула и встала между не то победителями, не то проигравшими. — Давайте-давайте, на сегодня хватит, вы уже надрались, — она похлопала по плечу каждого из них и помогла подняться.       Алукард засмеялся искренне, опираясь рукой о стол. Он немного плохо стоял на ногах и чудом избежал падения вниз, что вызвало волну смеха коллег; и лишь Грейнджер заметил, как что-то выпало из чужого кармана. — Так и быть, признаю поражение, — фыркнул он с улыбкой и чуть потянулся.       Остальные последовали его примеру — встали с мест да освободил стол. И пусть перед глазами Грейнджера плыли образы, он четко видел в упавшем предмете наручники. Не думая, он наклонился и подобрал их, после убрав в карман пальто. — Смотри не потеряйся, — Лейла потянула его за ладонь к выходу, — А то просидишь здесь до утра.       Фанни подхватила его под локоть с другой стороны. — Я пообещала позаботиться о тебе, так что сейчас мы отведём тебя домой. — Алу нажрался куда больше меня, — фыркнул Грейнджер, и упомянутый Алукард недовольно уставился на него. — Я хотя бы на ногах стою. — У тебя просто иммунитет выработался, — мужчина выпрямился, делая уверенные шаги вперёд. — Вы оба не сильно то пьяны — свежий воздух поможет, — Сабер накинул куртку на плечи, — Фанни, не переживай за них. — Верно, — поддержала его Лейла, — Пойдём ты лучше меня проводишь, — девушка потянула Вайтинг к себе за ткани одежд и та чуть не подвернула ногу. — Боже, Лейла, тебе что, правда хватило двух коктейлей? — засмеялась Фанни, и девушка кокетливо подмигнула ей, — Ну хорошо, я пойду с тобой. — Пока-пока! — Лейла помахала им рукой на прощанье, и Сабер кивнул им в след. — Встретимся в понедельник, — добавил он, и двинулся в своём направлении.       Грейнджер проводил их взглядом и после посмотрел на офицера. — Нам, кажется, в одну сторону, — сказал он. — Забавно, что ты знаешь, — Алукард хмыкнул. — Почему? — Мы не общаемся, — как бы намекнул мужчина, — Откуда бы тебе знать?       Грейнджер пожал плечами — он и правда не знал, просто предположил.       Офицер улыбнулся лишь уголками губ куда-то в пустоту, должно быть, подумал о чём-то своём. — Не важно, — и осторожной походкой двинулся по дороге.       Грейнджер поспешил за ним.       В голове крутилось множество мыслей, и каждая из них представляла собой отдельный бардак — несуществующим, но весомым грузом он давил так сильно, что в голове распространялась неприятная трель, смешанная с гулом проезжающих мимо машин. — К слову, почему мы не общаемся? — Грейнджер решил прибегнуть к внезапному вопросу чтобы отвлечься. — Мы? — Алукард даже остановился, и мужчина чуть не врезался в его спину, — Ты пьёшь только свой кофе и не замечаешь никого вокруг, — фыркнул офицер. — Будто бы ты смотришь на кого-то помимо флиртующих девушек из соседнего отдела, — огрызнулся судмедэксперт, да прикрыл глаза, ровно выдыхая ночной воздух.       Что ж, это высказывание прозвучало достаточно странно, и Грейнджер нахмурился, неловко замолчав. — Я ничего не имел в виду, — он раздраженно потёр виски и осторожно приоткрыл один глаз — Алукард все ещё смотрел на него внимательно, — Забудь, я просто оговорился.       Офицер сморгнул медленно. — Надо было раньше вытащить тебя на попойку, — наконец сказал он, и Грейнджер ощутил как накалённая атмосфера немного разрядилась; и неловкость сошла на нет. — Далеко тебе ещё до дома? — задал вопрос судмедэксперт, — Просто мой.. — Просто твой вон там, — Алукард прервал его и указал пальцем в дом через дорогу, — Да, я знаю, не спрашивай откуда.       Грейнджер усмехнулся. — Фанни растрепала? — Ну, — уклончиво начал офицер, дожидаясь зелёного сигнала пешехода, — Не без этого. Впрочем, я бы даже удивился этому, не знай, что ей нравится Лейла больше чем ты.       Грейнджер фыркнул и огляделся по сторонам — несколько машин уже сбавили ход да остановились, и свет загорелся. — Мне достаточно того, что я могу считать ее другом, — мужчина ровным шагом двинулся через дорогу, и Алукард не нашёл подходящих слов.       До дома они дошли в тишине, и лишь у подъезда офицер подал голос. — И даже на чашку кофе не пригласишь? — сдавленно усмехнулся он, но Грейнджер шутки не оценил.       Судмедэксперт лишь смерил его нечитаемым взглядом. — Кофе на ночь вредно, — только и сказал он; и в противовес своим словам сам же пригласительно открыл дверь подъезда, — Заходи пока не передумал.       Алукард недоверчиво покосился на него, но в здание прошёл. — Ты ещё успеешь выгнать меня, не переживай, — отозвался офицер, поднимаясь по аккуратной лесенке на второй этаж. — За твои шутки. — Верно. Кстати о них, — Алукард наблюдал за тем, как мужчина вытаскивал ключи из кармана, — Честно говоря, если судить по тому кофе, что ты пьёшь, я боялся, ты живешь в коробке.       Грейнджер открыл тяжёлую дверь квартиры и невозмутимо уставился на коллегу. — Придурок, — фыркнул он и переступил через порог квартиры. — Да ладно тебе, — Алукард прошёл за ним следом, — Я вот всем нравлюсь кроме тебя. — Ты просто достаёшь их не так сильно, — судмедэксперт закрыл за ними дверь за замок и двинулся на кухню, на ходу снимая пальто. — Ну кто виноват, что ты такая угрюмая туча? — Ещё скажи, ты пытался поднять мне настроение, — Грейнджер налил воды в чайник и нажал на кнопку включения, а сам облокотился поясницей о столешницу. — Пытался, — Алукард сел за один из стульев у подобия барной стойки. — Хреновый из тебя юморист, знаешь? — Никто не жаловался. — Я жалуюсь. — Да ты на все жалуешься, — недовольно насупился Алукард, и потянулся к черно-золотистой пепельнице. — Разобьешь — получишь по башке. — Ты же не куришь, — чуть удивился офицер. — Я бросил. — Ты и не курил. — С чего взял? — От тебя никогда не пахло дешевыми сигаретами. Да вообще ими. У тебя ещё одеколон такой.. — Алукард пару раз щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить, — Древесный, с хвоей.       Грейнджер уставился на него словно видел впервые. — Ты точно не сталкер? — выпалил он быстрое. — Да сдался ты мне, придурок, — выругался Алукард, — Сам на маньяка похож.       Грейнджер сощурился, молча переваривая чужие слова, словно делал определенные выводы.       Чайник вскипел, и кнопка с громким для тишины щелчком вернулась в исходное состояние — и оба мужчины уставились на него.       Грейнджер глубоко вздохнул, развернулся, игнорируя буравящий спину взгляд; и без лишних слов достал две глубоких чашки для напитка. Следом — потянулся к полке с банкой растворимого кофе. Оценивая на глаз, он насыпал тёмный порошок в обе емкости и хотел было потянуться к чайнику, как Алукард вскочил с места. — Я помогу, — вызвался он и пошатнулся от резкого подъема. — Сядь, — почти что холодно сказал Грейнджер, но офицер его не послушал — выхватил чайник прямо из чужих рук и все ещё бурлящий кипяток брызнул каплями мимо чашек на чужие руки. — Блять, Алу! — почти зарычал судмедэксперт, дёрнувшись.       Алукард испуганно уставился на коллегу и живо поставил чайник на столешницу. — Черт-черт-черт, — мужчина осторожно схватился за чужие ладони, осматривая быстро расползающийся ожог; и Грейнджер мигом вырвал руки из чужой хватки, и схватил его за волосы на затылке, дёргая к себе словно нашкодившего котёнка.       Алукард зашипел от короткой боли. — Убить тебя мало, — злобно выдавил из себя судмедэксперт, не спуская хватки.       Его левая рука горела от боли — стоило бы сбегать за аптечкой, а не сражаться с напыщенным индюком. — Ну, хочешь, поцелую? — вымолвил Алукард загнанно и, не дождавшись ответа, ткнулся губами в чужие.       Грейнджер дёрнулся от него назад секундой позже, разрывая короткий поцелуй с громким чмоком. — Да не меня же, дебил!       Грейнджер чудом сдержал порыв неразборчивого мата, искренне желая заехать кулаком по чужому смазливому личику. Но Алукард, кажется, так и не понял посыла, высказанного одним лишь взглядом — офицер и не думал отодвигаться. — Алу, — предупреждающе начал Грейнджер, почти порыкивая, словно загнанный в угол зверь, — Отойди по-хорошему.       Алукард не сдвинулся ни на миллиметр, тяжело выдыхая в чужие губы горячий воздух; и поцеловал его снова. И Грейнджер с недовольным рыком сильнее сжал чужие волосы на затылке, оттягивая назад.       Мужчина застонал в поцелуй гулко, хватаясь за чужие хрупкие на первый взгляд плечи; и следом болезненно укусил за губу — и на языке расползся привкус железа.       Грейнджер обрывисто чертыхнулся на коротком вдохе и отпустил его; и Алукард резво отпрянул назад. — Ты совсем? — судмедэксперт сплюнул кровь в раковину и часто задышал.       Алукард ничего не ответил — лишь обтер губы рукавом темной толстовки; и Грейнджер без лишних слов вжал его спиной в столешницу с рычанием.       Мужчина врезался в поверхность с глухим звуком и выдал красноречивое: — Козел.       Кажется, ощутив должное давление, он сбавил обороты; и теперь легкое смущение красовалось на его лице. Может, то был алкоголь, может, искреннее недоразумение.       Грейнджер смирил его нечитаемым взглядом — хмурым и холодным; и сильнее сжал чужие ладони, вжимая их в гладкую поверхность дерева. — Ты либо безумец, либо просто идиот, — судмедэксперт фыркнул; и прежде чем Алукард успел ответить хоть что-то, впился в его губы жадным поцелуем.       Алукард заметно удивился, делая рваный вдох; и мужчина воспользовался этим: скользнул языком сначала по чужим губам, затем — дёснам, ещё позже — по зубам; и вот поцелуй уже казался отдельной вечностью. И, на удивление, офицер ответил ему — послушно приоткрыл рот, позволяя их языкам столкнуться — и сотни мурашку — коротких да мелких игл — игриво пробежались по спине вниз. И когда перед глазами начали плясать разноцветные пятна, Грейнджер с трудом оторвался от него. — Пиздец, — выдохнул Алукард ему в губы, тяжело дыша.       Оба мужчины все ещё старались вернуть самообладание. — Замолчи, Алу.. — Тебе давно этого хотелось, да? — Просто замолчи, — Грейнджер сильнее сжал чужую ладонь; и слепо ткнулся губами в область сгиба шеи, оставляя короткий поцелуй на коже, — Ты, кажется, и не сильно то против, — парировал он нервно. — Да мне просто интересно, — фыркнул офицер, и осторожно высвободил руки из крепкой хватки — он расположил ладони поверх чужих плеч, отодвигая мужчину от себя; и Грейнджер послушно отстранился.       Его лицо горело — щёки и даже уши были неистово покрыты розоватым оттенком от накатившего смущения. И это самое смущение душило его изнутри цветущими вьюнами с белыми аккуратными бутонами. Офицер хмыкнул с еле заметной полуулыбкой. — Я думал, ты меня ненавидишь, — Алукард нахмурился, щурясь так, будто само солнце ослепляло его глаза.       Ответ последовал почти сразу. — Ненавижу.       Грейнджер хмурился, безуспешно пытаясь спрятать раскрасневшееся лицо в воротнике водолазки. — Иди сюда, придурок, — Алукард потянулся к нему сам — осторожно оттянул вниз воротник мягкой кофты и почти на пробу коснулся губ — словно до этого ничего не происходило.       Мужчина фыркнул ему в губы обрывисто, и осторожно лизнул укушенное место на нижней губе.       Он отнюдь его не ненавидел — Алукард был в этом уверен. Хотел бы — давно врезал по морде и выставил бы за дверь, но Грейнджер этого не делал; Грейнджер с упоением и нежностью целовал его губы, и казалось ещё немного, он заурчит прилежным домашним котом.       Офицер заерзал на месте: дернул бёдрами вперёд, проезжаясь пахом о чужой; и судмедэксперт оторвался от его губ — совсем запыхавшийся и раскрасневшийся он смотрелся совсем прекрасно.       Грейнджер сделал короткий вдох и выпалил недовольное: — Хватит.       Алукард сдавленно усмехнулся, да скользнул руками по чужой спине, обхватывая ее в объятиях. — Мы взрослые люди..       Его горячие ладони прошлись по позвоночнику вниз, и сотни крупных мурашек заставили мужчину вздрогнуть. — Твою мать, Алу, — шикнул судмедэксперт, — Перестань меня лапать.       Но Алукард не перестал — он лишь сжал пальцы на выпирающих косточках бедер, выбивая из чужого горла недовольный отчаянный вздох. — Ты всерьёз хочешь сопротивляться мне? — он вопросительно приподнял бровь, и судмедэксперт смерил его нечитаемым взглядом вновь.       Грейнджер нахмурился, и, кажется, все же обдумал чужие слова — он дернул офицера за воротник толстовки на себя, сталкиваясь губами с таким напором, что мужчины умудрились стукнуться зубами. — Сам напросился, — сдавленно пробурчал он вместо извинения в перерывах между короткими поцелуями.       Алукард ничего ему не ответил — лишь продолжил целовать в ответ; и его руки сами собой потянулись к чужому ремню на брюках. Офицер дернул его на себя, и металическая пряжка громко звякнула, а после послушно расстегнулась.       Грейнджер судорожно соображал — насколько мог себе позволить в такой момент — он никогда не спал с мужчинами, и уж тем более не готовился к этому — Грейнджер вообще ни с кем спать не готовился; и сейчас, когда все происходило так быстро, его охватывала легкая паника.       Он сжал чужие ладони и потянул в сторону от столешницы — давно стоило показать гостю свою квартиру. Судмедэксперт нервно хохотнул в губы от подобной мысли; и, кажется, Алукард понял его волнение — он послушно двинулся за ним, не отрываясь от желанных губ.       Они с трудом дошли до спальни — все спотыкались о собственные ноги в неудачном пьяном танце; и оба мужчины рухнули боком в кровать — мягкая она смягчила резкое падение.       Стоило только оказаться в кровати, как Алукард прикусил его за губу и постарался взять инициативу в свои руки: он углубил поцелуй, и постарался перевернуться в постели так, чтобы оказаться сверху — Грейнджер ему этого сделать не позволил — он с рыком впечатал его в мягкую кровать и навис сверху. — Ты проиграл, Алу, смирись, — судмедэксперт почти фыркнул и медленно лизнул сгиб чужой шеи, вызывая ощутимую дрожь по телу, — Будешь вырываться — надену твои же наручники. — Не то чтобы я был против, — Алукард довольно зажмурился.       Грейнджер подхватил его под бедра, сжимая мускулистое тело, и короткие поцелуи да укусы посыпались снегопадом по бледной коже шеи; и первый тихий стон слетел с искусанных от волнения губ. Офицер послушно обхватил его ногами, и его горячие ладони заскользили по чужой груди — они медленно спустились к животу и дернули ткани водолазки вверх, обнажая живот. Не долго думая, Грейнджер и вовсе избавился от кофты — стянул ее одним рывком и отправил в угол комнаты.       Алукард был поражён: не то чужой настойчивостью, не то безжалостным отношением к одежде, которую мужчина обычно так аккуратно холил и лелеял. Он невольно расплылся в улыбке — кажется, кто-то постепенно терял контроль над собой, и офицер был лишь рад такому раскладу.       Теперь Грейнджер не казался настолько хилым — его тело было в меру накаченным и сильным. Судмедэксперт невольно облизнул пересохшие губы и широко лизнул чужую шею в области кадыка, и тот дрогнул в глотании — Алукард уже вовсю дрожал под ним.       Мужчина слабо усмехнулся и, прежде чем офицер пробурчал новые оскорбления себе под нос, вернулся к чужим губам. Он целовал его достаточно медленно, достаточно глубоко, и его горячие ладони прошлись по накачанному прессу, следом сместились к бокам, длинными музыкальными пальцами проходясь по краям свободных штанов — Алукард слишком любил свободную одежду. — Блять, — выдохнул Алукард ему в губы, — Не тяни.       И мгновением позже чужая рука нырнула ему за края белья и сжала член у основания. Раздался сдавленный-полузадушенный стон. — Ты сам попросил, — Грейнджер провел пальцами по всей длине, нащупал головку и скользнул по ней подушечкой большого пальца.       Алукард почти что закатил глаза и поддался бедрами вперед, толкаясь в чужую ладонь. — Какой ты послушный, — мужчина напряженно сглотнул и принялся водить по нему рукой, чуть наращивая темп, — Не ожидал от тебя. — А ты болтай поменьше. — Не огрызайся, — Грейнджер спустил чужие штаны вниз, и офицер сжал чужое плечо, да стал двигаться активнее, — Ты же у нас главный бабник нашего отдела, тебе должно быть спокойнее, чем мне, — судмедэксперт сжал его член чуть сильнее, и смазка брызнула на пальцы. — Я? — Алукард захлебнулся стоном, — Это просто слухи, дурак. Ни с кем я не спал.       Грейнджер не шибко то ему верил, и вместо ответа настойчиво поцеловал в губы — скользнул языком по дёснам и зубам, и офицер гулко застонал ему прямо в рот.       Алукард оторвался от него первым и выпалил рвано: — У тебя есть смазка? — А ты, я погляжу, настроен серьёзно. — Вот же козел, — мужчина с недовольством фыркнул, — Сейчас не время давать заднюю, Грен. Совсем не время!       Вместо ответа Грейнджер надавил ногтем на щель, и офицер от неожиданности кончил ему в ладонь. Алукард задрожал от волнения и задышал тяжело.       Судмедэксперт замер и после обтер чужую сперму о простынь. Ничего, постирает потом. — Быстро ты. — Иди в пень, — Алукард фыркнул и приподнялся, — Я знаю как извиниться.       Мужчина лишь заинтересованно вскинул бровь и офицер с еле заметной улыбкой положил ладони на чужие бедра, и после осторожно спустил вниз брюки вместе с бельем — и вставшая плоть дернулась сама собой. Алукард наклонился к нему и решительно провел языком по члену.       Грейнджер вздрогнул всем телом. Алукард, кажется, все-таки волновался не на шутку, и лизнул розоватую головку. Он принялся тщательно облизывать ее, кончиком языка задевая щель, и после вобрал ее в рот, активно посасывая и шумно сглатывая выступившую смазку; и судмедэксперт не смог сдержать рваного вздоха. — Алу.. — мужчина схватил его за короткие волосы на затылке и чуть потянул на себя.       И Алукард послушно заскользил губами по органу до середины. Грейнджер со стоном толкнулся бедрами вперед, и офицер застонал, сладко причмокнув губами. Мужчина крупно вздрогнул вновь — на коленях перед ним Алукард смотрелся слишком соблазнительно, и то, как сладко он посасывал его член, то, как его сомкнутые губы скользили по вздутым венкам и размазывали белесую смазку, то, как дрожали его плотно сомкнутые ресницы — от одного вида на это Грейнджер чудом сдерживал себя от желания кончить.       Судмедэксперт вновь дернул бедрами вперед, и Алукард взял его до основания, ощущая, как крупная головка упирается ему в горло, и чуть рыкнул — и эта самая дрожь пробежалась по всему члену. Грейнджер застонал обрывисто.       Грейнджер сорвался на тихие не то стоны, не то хрипы, и постарался оттянуть его за волосы, ощущая скорую разрядку. Алукард не сдвинулся с места ни на дюйм — он шумно дышал носом, продолжая наращивать темп и двигаясь по плоти вверх и вниз. Не выдержав напора, мужчина обильно излился в чужое горло, и офицер закашлялся, отстраняясь. — Черт тебя побери, Алу, — Грейнджер наклонился к нему и стер большим пальцем капли спермы с чужих губ.       Алукард прокашлялся и на глаза его нехотя выступили слёзы. Он стер их тыльной стороной ладони и сплюнул часть белой густой влаги на простыню. — И потом ты будешь говорить мне, что ни с кем не спал, — голос Грейнджера звучал немного отрешенно и вымотано. — Из мужчин, — поправил его Алукард, и облизнулся.       Судмедэксперт слабо заулыбался, и вновь прильнул к чужим губам — собственный привкус горечью оседал на языке, но Грейнджеру было совсем наплевать. Он целовал его так жадно, словно не мог насытиться чужим теплом. Наконец офицер оторвался от него и выпалил быстрое: — Возьми уже меня, идиот.       Грейнджер живо повалил его вниз, затыкая очередным поцелуем. Он скользнул ладонью по чужим бедрам, оглаживая их — и офицер обвил ногами чужую талию, скрещивая пятки за спиной — затем сместился к ягодицам, сжимая нежную кожу; и губами выловил чужой рваный вздох. Судмедэксперт нащупал тугое колечко мышц пальцем и принялся осторожно проталкивать фалангу пальца вперёд. Алукард замычал, и палец осторожно проник в него с легким толчком; следом — ещё чуть глубже, и вот уже один палец был погружён в горячее нутро. Грейнджер задвигал им в медленном темпе — на пробу растягивая тугие пламенные стенки, и лишь после осторожно ввёл второй палец. Он так же протолкнул его вперед, и теперь свободно двигал пальцами в размеренном темпе.       Алукард извернулся под ним со стоном и принялся двигаться навстречу, насаживаясь на пальцы. — И правда послушный.. — Грейнджер оставил мягкий поцелуй на чужих ключицах. — Заткнись, Грен, — офицер прикусил его за губу, и мужчина вынул пальцы из пылающего тела.       Алукард разочарованно застонал. Он фыркнул носом раздраженно и постарался отдышаться, но Грейнджер ему и этого сделать не позволил. Он приставил пульсирующий от возбуждения член к растянутому входу и слабо толкнулся, проскальзывая влажной головкой вовнутрь.       Офицер весь поджался и впился пальцами в чужие плечи, чуть царапая ногтями. Он заерзал на месте, и осторожно двинулся навстречу, насаживаясь глубже с тихим шипением.       Грейнджер стал постепенно двигаться — совсем медленно и осторожно — слишком уж туго было внутри. Алукард раскрыл рот чтобы в очередной раз съязвить, и судмедэксперт толкнулся резче, выбивая из него весь воздух. Мужчина наконец вошел до конца, чуть вышел, и сладко толкнулся вперёд ещё раз — достаточно резко, так, что перед глазами заплясали белые крупные звёзды. И Офицер захлебнулся стоном.       Грейнджер огладил чужие мускулистые бедра, затем выступающие косточки таза, и напряженное колечко мышц приняло его послушнее — позволило толкнуться вовнутрь с размаху. Алукард довольно подмахнул бедрами навстречу.       Судмедэксперт и сам застонал тихо. Он продолжил наращивать темп до предела, вдалбливаться в податливое тело с влажными хлюпающими звуками, и Алукард лишь всхлипнул разок, когда плоть о плоть ударилась достаточно громко. Он прогнулся в спине навстречу желанному телу и, прежде чем он успел издать и звука, горячее обжигающее тепло настигло его — Грейнджер обильно излился вовнутрь.       Алукард задрожал, ощущая как пульсируют тугие стенки внутри, как они горят и содрогаются под чужим напором; и, не выдержав, он излился себе на живот. Мужчина тяжело задышал ртом, силясь отдышаться и сосредоточиться на хоть каких-то мыслях, но те бесконечным ворохом копошились в голове.       Грейнджер сглотнул шумно и сделал еще несколько толчков, и горячее семя полилось по чужим бедрам вниз, пачкая простыни еще больше. — Грен.. — Алукард уставился в потолок, а после прикрыл глаза блаженно — толчки были плавными.       Раздался звук щелчка, и легкая прохлада легка на кисти рук. Алукард распахнул глаза. — Грен? — он вскинул бровь, и судмедэксперт рывком перевернул мужчину на живот, — Ты все равно козел, Грейнджер! — под конец он сорвался на громкий стон.       Мужчина возобновил движения и перехватил чужие кисти рук одной рукой, на которых теперь еще и красовались наручники. Алукард сорвался на тихие всхлипы — он все еще двигался навстречу, насаживаясь до самого конца. — Не слишком то ты против, — Грейнджер склонился над ним и оставил легкий укус на шее в области затылка, совсем по-животному втрахивая коллегу в матрас.       Алукард почти взвыл, стоило только чуть сменить наклон — его пальцы задрожали с новой силой и он вцепился мертвой хваткой в подушку.       Не прекращая грубые и по совместительству рваные движения, судмедэксперт принялся покрывать укусами всю спину мужчины. Он кусал его так жадно, словно и правда пытался поглотить; и офицер впился зубами в душистые ткани.       Перед глазами плыли пятна: разных форм и оттенков они переплетами лент крутились неизвестными фигурами. Алукард тонул в ощущениях: в смеси легкой боли и сладкого послевкусия. Продержавшись в таком бешеном темпе еще немного, Грейнджер сорвался на сдавленный хрип и излился вновь — сперма брызнула в горячее нутро, наполняя его еще большим теплом, и офицер от одного лишь жара кончил в очередной раз; и белесая влага брызнула ему на живот и простынь.       Алукард чертыхнулся себе под нос, все еще подрагивая мелко. Он прикрыл глаза устало и принялся глубоко дышать — слишком уж был вымотан.       Офицер настолько был погружен в роящиеся мысли, что даже не сразу заметил, как щелкнул замок от наручников; и Грейнджер вышел из него да рухнул рядом с тяжелым дыханием.       Чуть отдышавшись, он осторожно повернул голову в сторону мужчины. — Я все еще козел?       Вопрос застал офицера врасплох, и он чуть приподнялся на локтях да пододвинулся ближе. — Будто тебя это волнует, — фыркнул Алукард ему в губы. — Еще как.       Грейнджер вздохнул глубоко. — Ты просто пиздец, Алу, — мужчина потянулся за поцелуем — на этот раз совсем спокойным и нежным. — Рад таким быть, — отозвался Алукард с почти что оскалом, и Грейнджер чудом сдержал желание треснуть коллегу по голове за дерзость.       Судмедэксперт обнял его крепко, вдыхая запах чужого тела — теперь они оба пахли лишь смесью одеколонов друг друга и свежестью постельного белья. — Ты меня не отпустишь, да? — Алукард усмехнулся и прижался к телу. — А ты решал сбежать посреди ночи?       Офицер был готов поклясться — мужчина вскинул брови в недоумении. Грейнджер вздохнул. — Нет, не отпущу. Ты мой, придурок. Теперь — мой.