Отключив эмоции

      Леви вышел из разрушенного склада, дождался закрытия двери за своей спиной и присел на корточки. Он чертовски устал. Физические силы иссякали так же быстро, как и эмоциональные. Встреча с Кенни и с Таем выбивала воздух из лёгких. Слишком резко в его жизнь вернулись призраки прошлого. Вернулись и начали медленно и болезненно ломать его настоящее. Убивать или разбивать на маленькие кусочки тех, кто был его настоящим.       Капитан просидел на корточках у двери несколько минут, пытаясь настроиться на сложный разговор с потерявшей контроль Диной. Она могла сорваться и пойти крушить всё на своём пути, а может и переломать себя. Второй вариант пугал больше. Девушка совсем недавно перестала вредить себе, но за этот месяц её словно откинуло на несколько лет назад.       Когда он смог собраться с силами, Леви направился к месту, где должны быть лошади, Рой и Дина. Но там не оказалось ни Ангела, ни Дины.       - Дина пошла напоить своего коня. – Тихо ответил Рой на немой вопрос капитана. – Ангел слишком тяжело перенёс разлуку с хозяйкой. Он не даёт о себе заботиться никому, кроме неё, и пытался устроить драку с вашим жеребцом… - Парнишка поил лошадей из ведра. – Она выглядела плохо… И пошла к реке к западу отсюда.       - Я понял. – Леви похлопал по голове парнишку и пошёл в нужную сторону.       Мужчина про себя подметил, что этот юнец сильно вырос и изменился. Рой старался сделать для Дины всё, что было ему под силу: без лишних вопросов сорвался в другой город, чтобы забрать её, был готов сражаться, защищая травмированную девушку. Дина сделала правильный выбор, не оставив этого ребёнка умирать с голоду в подвалах подземного города.              Путь до реки занял примерно пятнадцать минут. Пришлось пройти по заросшей дороге вдоль пшеничного поля, а потом завернуть в небольшой лесок, который высадили, чтобы сохранить посевы от ветра и вредителей. Леви почти сразу заметил Ангела на другой стороне пролеска. Белый большой конь был хорошим ориентиром в ясную и лунную ночь. Ангела было видно за десяток метров даже сквозь деревья. Конь как-то беспокойно бродил по кругу и тихо ржал. Леви не сразу понял, что верный жеребец пытается поднять на ноги свою хозяйку, которая сжалась комочком на земле рядом с рекой и беззвучно рыдала в свои колени, не обращая внимания на боль и давление корсета на рёбра.       Девушка услышала шорох от движений Леви и испуганно дёрнулась, пытаясь встать, чтобы остаться на достаточном расстоянии от надвигающегося неизвестного. Но ослабленное тело не выдержало этих резких движений. Дина свалилась в воду, ударяясь коленями об каменистое дно. Она тихо вскрикнула, закусывая собственную руку, чтобы не издать лишних звуков и не привлечь внимание.       - Это я. – Тихо сообщил Леви, подходя к Дине со спины, но его путь преградил Ангел. Конь несколько секунд внимательно изучал Леви, потом аккуратно потёрся мордой о его плечо и отошёл в сторону, словно давая им поговорить наедине. – Тебе нужно встать.       Леви присел на корточки рядом с Диной, аккуратно просунул руки под её подмышки и попытался поднять девушку. Но она вскрикнула от боли, дёрнулась и вырвалась, вновь падая в воду и намокая ещё сильнее. Дина сжалась, тяжело дышала, пытаясь подавить очередной приступ. На неё было больно смотреть, почти физически больно.       Её серая юбка полностью промокла, полусапоги почти свалились с ног, ведь были ей велики. Из-за этого Леви смог разглядеть тугой бандаж на голеностопе. Разодранные ладони кровили сквозь бинты, которые наложили ещё в больнице в Хлобре. Из-за этого на свитере, под которым скрывался медицинский корсет, в нескольких местах появились небольшие кровавые пятна. Спица для волос валялась на берегу, и Леви не сразу заметил, что её край тоже был в крови, как и юбка в районе бёдер девушки. Спутанные волосы торчали в разные стороны, скрывая заплаканное лицо.       - Он меня ненавидит… - Тихо заявила девушка, пытаясь остановить слёзы тыльной стороной руки. – Ненавидит, ведь я его не искала и забыла… Но я…       - Думала, что он мёртв. Я и Эрвин пытались найти больше информации о его смерти, но её не было. – Леви тяжело выдохнул и сдвинулся чуть дальше, опускаясь глубже в воду, его сапоги позволяли не намочить брюки. – И ты его не забыла.       - Я его бросила! – Дина резко повернулась к Леви, а мужчина замер.       Он так давно не видел её слёз, что в очередной раз потерялся в своих ощущениях и мыслях. Леви никогда не умел успокаивать людей. Не умел говорить так, чтобы остановить чужие слёзы. И тем более не знал, что делать с этой маленькой и сломленной девочкой, которая плакала, только когда её в очередной раз разорвало на части. У него не было сил, чтобы собрать её заново. Был уверен, что у него нет таких сил.       - Я ведь во всём виновата… Я убила тех ублюдков… Я убила брата. – Дина с такой силой закусила губу, что выступила кровь. – Я ушла без Тая, оставила его умирать в подземном городе. Ушла после того, как поцеловала его… Поцеловала, словно это могло сохранить ему жизнь или лишить страха смерти. Ушла, зная, что он для меня делает…       С каждым словом её трясло всё сильнее, а голос становился всё тише и сбивчивее. Она была настолько беззащитной и разбитой. Казалось, что девушка вот-вот рассыпется на мелкие кусочки. А Леви ничего с этим сделать не сможет.       - Я хотела бросить этих детишек в том замке. Думала взять с собой Гергера или Нанабу и свалить! – Дина сжалась ещё сильнее. – Хотела перерезать им всем глотки, просто чтобы не слышать, как они орут, когда их будут жрать…       Новобранцы рассказали в отчётах, как погибли офицеры. И рассказали о предложении Дины, когда они остались без оружия на крыше полуразрушенной башни. Эти детишки испугались Дины не меньше, чем оравы титанов.       Леви сжал челюсть до хруста и скрипа, но так и не смог сказать ни одного слова. Он мог лишь смотреть и слушать, ведь прикасаться слишком боялся. Она так тряслась от мельчайшего соприкосновения с Таем, словно он пытался взять её силой в том самом подвале. Мужчина боялся, что даже еле ощутимое прикосновение его рук уничтожит Дину до конца, вновь вернув в тот ад. Рядом с ней он вообще слишком сильно боялся.       - Я чуть не откинулась от паники, когда услышала, что титан на доме Конни заговорил. – Девушка громко всхлипнула. Она закинула голову, глотая слёзы. – Если они все люди. Люди из деревни Конни… То я, похоже, убила младшего брата и сестру Спрингера. Два титана были похожи на этого мальца. С такими же медовыми и огромными глазами…       - Дина… - Леви с трудом открыл рот. – Мы ещё не уверены в этом.       - Не ври мне… Уже поздно. – Дина тихо, истерично засмеялась. – Я годами топилась в крови титанов, считая, что так сотру кровь тех патрульных со своих рук… Считала, что так смогу отомстить за брата, отца и Тая… А что получилось? Скольких людей я прирезала с бешеным взглядом и садистским наслаждением… - Девушка впервые посмотрела прямо в глаза Леви. Её трясло от холода и истерики, зубы стучали, а на висках была размазана кровь. – Моего отца сожрали люди, которые стали титанами. Ильясу ногу откусил небольшой титан, а если он был маленьким ребёнком, когда обратился? Изабель и Фарлана тоже сожрали люди…       Леви понимал чувства Дины, наверное, лучше, чем кто-либо из разведкорпуса. Он годами убивал монстров, рассматривая их как безмозглых существ, которые не имеют права на жизнь. Обычная цель для охоты, а не живые создания. Леви ценил человеческую жизнь выше, чем всё в этом мире. Право на жизнь - единственное, что было у него самого. И это единственное, что Леви старался не отбирать. И смириться с тем, что ты подневольно стал серийным убийцей, слишком сложно.       - О каком человечестве говорит Эрвин? – Дина схватила Леви за плечи. – О каком будущем и мире? Расскажи, почему ты должен сражаться за этого белобрысого ублюдка!? Он ведь теперь больше не боец! Инвалид! Поломанная игрушка! А ты продолжаешь лезть в самое пекло из-за него! – Девушка уткнулась лбом в грудную клетку мужчины, почти сшибая его с ног. – Почему ты должен умереть из-за идей этого ублюдка или кучки детишек?       - Я не собираюсь умирать… - Едва слышно ответил Леви, аккуратно прикасаясь кончиками пальцев к волосам девушки на макушке. – Ты знаешь, что я так просто не умру.       - Тогда уходи… Давай уйдём из разведкорпуса! – Дина резко отстранилась, из-за чего потеряла равновесие и вновь упала в воду, но на это раз на бёдра, из-за чего болезненно всхлипнула. – Спасёшь этого вечно орущего идиота и всё! Просто уйдём! Если Хистория станет королевой, она сможет вернуть мне моё наследство от отца! Ну или хотя бы часть! – Дина умоляющими глазами смотрела на Леви, а по её щекам продолжали медленно стекать обжигающие кожу слёзы. – Или будем жить в какой-нибудь глуши! Ты и так сделал слишком много для этих чёртовых крыльев свободы… А я уже давно не летающая птичка…       С каждым её словом надежда и мольба в её голосе и глазах медленно исчезали. Дина сама понимала, что Леви не сможет уйти. Девушка не могла понять, почему Леви так верен Эрвину и разведкорпусу. Да и сам мужчина до конца не понимал причины этой безусловной веры. Его словно на всю жизнь привязало к этому человеку и подразделению армии. Но, с другой стороны, Леви ощущал столь же сильную связь с плачущей девочкой перед ним. И его разрывало на мелкие части.       Хотелось остаться рядом с ней и хотя бы попытаться жить как нормальные люди. Просыпаться утром не от кошмаров, а от приятных солнечных лучей. Слушать её неловкие бормотания, когда девушка увлечённо чем-то занималась. Просто работать в поле, устраивать быт. Хотелось спокойной и мирной рутины рядом с ней. Но это казалось слишком нереальным. Слишком недоступным для сильнейшего бойца человечества. Ведь Леви не знал и не видел себя никак, кроме как на поле боя.       - Прости… я просто… походу опять сломалась. – Задавливая свои слёзы, тихо вымолвила Дина и попыталась встать, но её ноги просто не слушались. Леви успел подхватить её и аккуратно вытащил на берег.       Мужчина усадил её на поваленное дерево на берегу, стараясь не причинить ещё больше боли. Он осмотрел разодранные в мясо ладони, понимая, что бинты точно придётся менять. Аккуратно приподнял юбку, проверяя бандаж на голеностопе и бедре, который уходил выше, к тазовым костям. Он также наткнулся глазами на неглубокие ранки от спицы на другом бедре и разодранную кожу на икрах и коленях от нескольких болезненных падений.       - Я не могу уйти. – Тихо ответил Леви через несколько минут. – Я не уйду, пока не увижу, куда заведут Эрвина его идеалы. И я не могу прекратить сражаться, пока не смогу почувствовать безопасность в этих стенах.       Он нерешительно поднял глаза на Дину. Девушка сидела с почти опустевшим от отчаяния и боли взглядом и смотрела на него в ответ. Она медленно примирялась с тем фактом, что Леви выбрал вечную бойню, а не мирную жизнь с ней.       - И я не могу уйти, пока не узнаю причину, по которой пять лет назад были разрушены стены. Пока не узнаю, за что убили мой отряд. – Леви аккуратно убрал прядь тонких тёмных волос девушки за ухо. – Но ты можешь уйти. Тебе больше не нужно прикрытие от военной полиции. Ты и правда можешь стать аристократкой и жить в своё удовольствие. Жить в хоть каком-то мире и спокойствии.       - И как ты это себе представляешь? – Дина тихо шмыгнула и истерично усмехнулась. – Я пол жизни хваталась за тебя, как за единственную причину жить. Да, теперь Тай жив, но он меня ненавидит. Я ему не нужна. – Девушка задрала голову, пытаясь сдержать очередную волну слёз. – Я трусливая. Боюсь оставаться одна и не владеть информацией о том, что окружает меня. Боюсь, что меня опять выкинут, как ненужную вещь. И в тот момент, когда в этом мире творится полнейший бардак, ты предлагаешь мне уйти одной? Оставить тебя подыхать на поле боя или в твоей головушке. – Дину ткнула двумя пальцами в висок Леви, так он сделал несколько недель назад, когда рассказывал о своём аде в кошмарах. – Нет. Я так не смогу. Если ты умрёшь, то мне больше не к кому будет возвращаться. Я буду совершенно ненужной. Я ведь не сильнейший солдат или безумный стратег. Моё существование или отсутствие никак не отразится на этом мире.       - И всё-таки ты дура… - Тихо заявил Леви, опуская свою голову на её колени. – А я, значит, смогу пережить твою гибель?       Леви захотелось высказать всё то накопившееся беспокойство за девушку за последние две с небольшим недели. Когда он узнал о пробитой стене, но не мог сражаться, то был готов выть. Ему приходилось охранять пастора, следить за военной полицией и задавливать свои мысли о том, что Дина с кучкой ненадёжных детишек встретит первую волну титанов. А потом разведчики вернулись в Трост. Эрвин потерял руку и был без сознания. От большого отряда солдат разведкорпуса, гарнизона и полиции осталось не больше трети. Из отряда Мика выжило только трое, и Дина не вернулась вместе с ними. Он тогда на несколько часов вообще забыл, что такое нормально думать, дышать или двигаться. Но ему передали, что эта девчонка в Хлобре. Новобранцы рассказали, что её почти разорвали на части, а потом отправили в срочном порядке в больницу. И две недели Леви инстинктивно искал её в своём окружении, заваривал две чашки чая ночью или откладывал дня неё работу, а потом вспоминал, что Дина в бессознательном состоянии лежит на больничной койке в другом городе. Что она полностью беззащитна и одна, а ещё у неё нет никакой информации или ресурсов, чтобы спастись от Кенни или военной полиции.       - Тогда мы оба не имеем права помереть… - С натянутой улыбкой заявила Дина через несколько минут, поднимая голову Леви и заставляя посмотреть на себя. – Ты должен жить, чтобы у меня был повод остаться в этом чёртовом мире, а не вскрыться собственной спицей. – Она приблизилась достаточно сильно, чтобы они соприкоснулись лбами. – А я буду жить, чтобы ты не поехал головой на этой чёртовой войне.       Леви тихо выдохнул и как-то криво и едва заметно улыбнулся. Он не улыбался настолько давно, что уже и не помнил каково это. Из-за этого улыбка вышла неловкой, но всё же это было приятно. Мужчина согласно качнул головой, прикрыл глаза, вслушиваясь в её тихое и сбивчивое дыхание.       - И потом… когда всё закончится… Я тебя заберу в личное и полное пользование. – Как-то неуверенно и слишком тихо произнесла Дина.       Леви резко открыл глаза. Он не был уверен, что услышал всё правильно. Мужчина внимательно всматривался в лицо девушки, пытаясь найти насмешку, но она лишь едва покраснела и отвела глаза.       - В полное личное пользование, без военных званий и всего этого дерьма. Обычная жизнь вдвоём. – Дина прятала глаза, а её бледная кожа с каждым словом едва заметно покрывалась розоватыми бесформенными пятнышками, которые постепенно сливались в довольно явный румянец. – И даже без Эрвина на горизонте. Не хочу, чтобы он маячил где-то рядом со своими речами о человечестве.       Леви завис на несколько секунд, но казалось, что прошла вечность. Он продолжал всматриваться в лицо девушки, всё ещё пытаясь найти подвох или хотя бы долю шутки в её словах или поведении. Мужчина с каким-то необъяснимым рвением изучал каждый миллиметр её лица, задерживая взгляд на покрасневших щеках, покусанных губах и на ещё влажных от слёз ресницах.       Дина в этот момент немного отстранилась, прикрывая покрасневшие уши и щёки растрепанными волосами. Она продолжала ждать какого-то внятного ответа, прятала глаза, но с каждой секундой всё чаще поглядывала на капитана напротив. Девушка ждала хоть какой-то реакции, искала счастье или испуг в его глазах.       А в его голове эхом повторялись слова Дины, но он всё равно не мог до конца поверить, что эта девочка всё-таки решилась нарушить их уже привычную странную игру с препятствиями и гранями дозволенного. Почему-то Леви просто не мог поверить в то, что Дина скажет ему слова, хоть отдаленно имеющие схожий смысл с признанием. Мужчина был уверен, что никогда не услышит ничего подобного ни от кого. И уж тем более он не был готов к тому, что в его мыслях крутилось нечто подобное. Леви слишком привык к тому, что ему не дозволено привязываться, любить и уж тем более выражать свои чувства словами.       Первое явное ощущение, которое накрыло его волной после хоть какого-то осознания сказанных слов – удивление. Потом по телу разлилось какое-то необъяснимое, обволакивающие тепло. А следом, по кончикам пальцев и затылку прошлись холодные руки страха и паники.       - Хватит… хватит так пялиться. – Дина выпрямилась, увеличивая расстояние между их лицами. Она отвернулась, пряча стеснение и страх. – Не согласен… Так и скажи. Я всё понимаю и прини…       Дина не смогла договорить. Леви не мог ей ответить словами, просто он никогда не умел передавать свои чувства и мысли таким способом. Но слушать её паническое отрицание правды мужчина не желал всем сердцем. И Леви просто остановил поток её слов едва ощутимым и таким скованным поцелуем, словно он какой-то неумелый мальчишка. Они оба замерли на несколько секунд, когда их губы едва коснулись друг друга, ожидая ответной реакции или яркого протеста, но ничего из этого не последовало.       Дина просто перестала дышать и с широко распахнутыми заплаканными глазами смотрела на мужчину. А Леви искал в этих глазах страх, отвращение, но заметил лишь удивление и смущение, которое казалось столь ярким и несвойственным «бессердечному ангелу» разведкорпуса, но таким родным и уместным для той девочки из подземелья.       Леви отстранился на несколько секунд, давая время и ей, и себе, чтобы ещё раз осмыслить происходящее. Хотя бы попытаться осознать все эти странные и неожиданные, но такие желанные слова и действия. Он тяжело выдохнул прямо в её обкусанные губы, обдавая их тёплым и сбивчивым дыханием, и вновь поцеловал. Но на это раз чуть увереннее и спокойнее, ведь он получил немое разрешение продолжить. Леви аккуратно притянул девушку ближе, обхватывая её шею и талию руками, но при этом стараясь не давить на травмированные участки девичьего тела.       Они целовались несколько минут, но в их движениях не было страсти и желания. Нет. Эти едва ощутимые, нежные и неглубокие поцелуи были обещанием и молчаливым признанием, а не выражением страсти, которую обычно подразумевают под столь близким контактом двух людей. Им просто было слишком сложно говорить о том, что у них на уме. Было слишком сложно придать своим задавленным и неосознанным чувствам форму слова. Но не дать ответа они оба не могли. И выбрали именно такой способ - передать всё, что годами замалчивалось и задавливалось где-то глубоко под предлогом отключения лишних эмоций.       Наверное, Леви мог бы полностью раствориться в этом моменте. Он был готов отдать почти всё, лишь бы эти короткие минуты длились чуть дольше. Но мужчина остановился, как только почувствовал, что по его лицу медленно прокатилась слеза. Леви моментально отстранился, а под кожей защипало жгучее чувство вины.       Дина едва заметно дрожала, а по её щекам стекали слёзы, часть из которых россыпью капель росы осталась на её густых чёрных ресницах. Девушка выглядела шокировано, смотрела куда-то сквозь Леви и не двигалась несколько секунд. А потом резко начала тереть свои щёки, пытаясь собрать слёзы, в которые сама как будто не верила. Казалось, что Дина не могла понять, почему она вновь начала плакать.        Мужчина был готов разорвать самого себя, ведь он забылся. Слишком сильно поддался своим эмоциям, забывая о том, что Дина побаивается любых прикосновений. Забывая, что она терпит невыносимую боль во всём теле, а изнутри её разорвал Тай чуть больше часа назад. Забывая, что она так же хрупка, как и тонкое расписанное стекло.       - Прости, я… - Леви не успел договорить, ведь Дина резко и изо всех сил обняла его. Девушка прижималась к нему, не обращая внимания на боль в рёбрах.       - Всё нормально… - Куда-то в плечо едва слышно заявила Дина. Она прочистила горло, пытаясь вернуть сорванный голос, и продолжила. – Мне не противно и не страшно… Просто. Оно само…       Леви глубоко вдохнул, задержал воздух в лёгких, а потом рвано выдохнул, избавляясь от едва начавшегося приступа паники. Мужчина аккуратно обнял Дину, поглаживая по спине.       - Я понял. – Он сказал это тихо, но уверенно, утыкаясь носом в её висок. – Не нужно оправдываться.       Они молча обнимали друг друга ещё несколько минут. Дина медленно успокаивалась, её дыхание становилось размеренным и тихим. А Леви внимательно следил за тем, как унимается её дрожь.       Думать, гадать о том, что будет дальше, не было сил и желания. Леви понимал, что если он задумается о возможном будущем для них обоих, то его сгубит жадность или страх. А ещё мужчина устал от вечного контроля своих эмоций и действий, сейчас хотелось просто пустить всё на самотёк.       Они вернулись к Рою, идя под руку. Это успокаивало обоих, а ещё Дина просто бы не дошла без поддержки с двух сторон, ведь другой рукой она опиралась на Ангела. Рой не задавал вопросов. Просто быстро передал, что выезжать планируют через полчаса. А ещё быстро сориентировался и нашёл мешок со сменной одеждой для Дины. Леви решил оставить девушку на его попечительство, предупредив его о травмах лейтенанта, а сам ушёл на поиски Тая.              Этот белобрысый паршивец сидел на ящиках у боковой стены склада. Он кидал маленькие камушки в дерево в нескольких метрах от него и каждый раз попадал. В этой игре не было азарта, лишь машинальное действие под активное размышление.       - И давно Дина стала не просто Диной? - Тай не стал вставать или отвлекать от игры. – Неужто девочка дождалась…       Леви сжал челюсть, но ничего не ответил. Он дождался, когда последний камушек долетит до дерева, и встал рядом с ним, упираясь спиной в ствол.       - Если собрался меня отчитывать за моё поведение, то я расстрою тебя. – Тай усмехнулся, доставая портсигар. – Я не твой подчинённый и больше не обязан думать, что там во мне тебя не устраивает.       - Ты не ребёнок, чтобы я тебя отчитывал. – На выдохе заявил Леви. Он говорил спокойно, но где-то в глубине бурлило раздражение. – Но причины твоего детского ора я понять не могу.       - Детского? – Тай усмехнулся, выгибая брови. Он пересчитывал сигареты и даже не удосужился поднять глаза. – А если тебя выкинут из своей памяти, жизни и истории, ты бы стоял и улыбался? Или если Дина испугается тебя больше, чем Скара, как только увидит? – Тай достал сигарету. – Ах, да. Ты ведь так же поступил. Небось, ты намекнул этой девочке, что от прошлого можно отказаться. Удобно. Раз и она всецело живёт ради тебя, ведь кроме угрюмого ублюдка в её жизни больше ничего нет.       - Правда думаешь, что она забыла о тебе? А даже если и так… - Леви тяжело выдохнул. – Тебе больше понравилось, если бы она свихнулась от постоянных мыслей о тебе любимом и Ильясе?       - Кто знает. – Тай пожал плечами и закурил. – Давай ближе к делу. Мы оба не хотим вести задушевные разговоры.       - Поговори с ней. – Леви подошёл к Таю, вырвал сигарету из его рта и сжал в кулаке. – Можешь сколько угодно жалеть свою самовлюбленную задницу. Но не смей думать, что лазить по шкафам со скелетами аристократов было сложнее, чем выживать за стеной. Ты сейчас щеголяешь в дорогих шмотках, куришь дорогие сигареты, как и мечтал. Ты получил всё, чего и хотел, не считая слёз Дины или её саму. – Мужчина выкинул смятую сигарету, сделал паузу и выдохнул. – Так что просто поговори с ней. А потом хоть на все четыре стороны сваливай. Играйся в советника королевы, аристократа или господа Бога.       Тай внимательно следил за каждым движением Леви, вслушивался в его голос и слова. А капитан наблюдал за тем, как меняется лицо этого белобрысого паршивца. С него слезла эта отвратительная усмешка до ушей, Тай выглядел суровее и спокойнее, но от него не воняло продажной крысой, как всего пару часов назад.       - А неплохо она так в тебя залезла. – Тай выдохнул, опустил голову, а потом вновь усмехнулся. – Ладно, ладно. Обещаю, мы поболтаем с птичкой. Но если она опять замрёт в страхе или захлебнётся в слезах, нести ответственность я не собираюсь. Тебя, как носового платочка, хватит. – Он достал ещё одну сигарету и вновь закурил.              Через полчаса отряд Леви и Ханджи отправились к церкви семейства Рейсс. А Дина, Рой, Моблит и Тай направились в Орвуд. Когда Леви в последний раз заглянул в крытую повозку, Дина спала, укутавшись в плед. Тай изучал свои ботинки и тихо переговаривался с Моблитом. А Рой управлял повозкой, хотя и выглядел измотанным до предела. Этот малец тихо пообещал капитану, что доставит Дину в безопасности до города. А ещё, если что, врежет Таю по морде, если этот засранец вновь начнёт издеваться над и так морально убитой девушкой.       Как только повозка с этой четвёркой скрылась за поворотом дороги, Леви вновь стал капитаном спецотряда. Мужчина натянул на себя холодную маску безразличия, концентрируясь на выполнении приказа. Ему нужно было добиться цели, а ещё запрещалось умирать, ведь теперь он обязан вернуться к ней. Леви не привык нарушать обещания, даже если они не были сказаны вслух.