Переступая порог

Драко доставляло неимоверное удовольствие идти по коридорам Министерства развязной походкой с уверенно поднятым подбородком. Нарочито медленно, чтобы успеть своим наигранным бездельем вывести из себя всех вокруг. Так, чтобы прищуренный взгляд серых радужек наверняка был направлен сверху вниз на каждого, кто встречался ему по пути. Расправив плечи, чтобы во всей красе продемонстрировать очередной новый костюм. И стучать каблуками ботинок из драконьей кожи в унисон с клацаньем зубов офисных трудяг, что без устали строчили идиотские отчёты и получали за них положенные гроши. Малфой бы ничуть не удивился, если где-то на черновых вариантах этих бумажонок многие работники между строк проклинали его скромную персону, скрипели пером грязные ругательства, стоило ему усмехнуться в ответ на их раздражённые фырканья. Ещё бы. Все в этом помещении презирали главу Отдела международного магического сотрудничества в лице Драко. И он всё гадал, за что же они его так невзлюбили: из-за зависти, ведь он работал исключительно ради убивания скуки, а не затем, чтобы оплатить своё жалкое существование, как эти доходяги, или просто потому, что его показательно ненавидела Грейнджер, с которой они так рьяно брали пример во всём. Их реакция забавляла Драко. И этот ежедневный путь по отделу заботы об ущемлённом зверье доставлял ему почти столько же наслаждения, сколько сам визит к его главе. Мисс «твои отчёты ещё более бесполезные, чем ты сам, Малфой» наверняка заждалась его. И губы Драко тут же растянулись в предвкушающей ухмылке, что выделялась на его бледной коже особенно ярко и выразительно. — М-мистер М-малфой, — запинаясь, проговорил секретарь Грейнджер, сидящий в закутке коридора у двери в её кабинет. Драко не помнил его имени, да и что уж там, ему было банально лень опускать голову, чтобы прочитать его с таблички хиленького стола. Но это нисколько не мешало ему издеваться над беднягой. Секретарь был ужасно застенчив, и, видимо, его язык завязывался в узел при виде Малфоя, потому что этот незадачливый работяга каждый раз с трудом выдавливал из себя хоть какие-то звуки и лишь всё время старался пригладить торчащие во все стороны чёрные волосы. Как и сейчас — паренёк провёл наверняка потной ладошкой по голове и неуверенно встал, противно скрипя стулом. И Малфой недоумевал, за какие такие заслуги Грейнджер, будучи невыносимым перфекционистом, держала этого рохлю рядом с собой. — М-мисс Грейнджер в-вас не вызывала, — промямлил тот, хватаясь чуть подрагивающими пальцами за столешницу. — О-о, — протянул Драко, останавливаясь напротив. — Неужели? — Н-не вызывала, — кивнул секретарь. — П-пока что… Драко не смог скрыть довольную усмешку от такого дополнения. Кажется, оба они понимали, что это вот-вот произойдёт, ведь Грейнджер была крайне стабильна в своих «вызовах». Каждый день в аккурат перед обедом. Будто хотела сорваться на Малфое и освободиться от всего стресса, накопившегося за первую половину дня. — Что ж, — Драко наигранно вздохнул, разводя руками. — Похоже, я сегодня рановато. Подожду здесь. Он привычным движением сунул пальцы в плашку с мятными леденцами на краю стола и сел на диван, стоящий по другую сторону от двери в кабинет Грейнджер. Так, чтобы если эта бестия решит выглянуть из своего логова, то не заметит его. Драко развернул фантик и закинул леденец в рот. Было в этой сладости что-то особенное, какой-то ингредиент, помимо мяты, в почти незаметном количестве, и именно из-за этого дополнения Малфой так горячо обожал конфеты со стола секретаря. Но уже в который раз Драко всё никак не удавалось разгадать, что это за вкус. Такой горьковатый и слегка терпкий. Отдающий нотками хвои. — А… инцидент с р-русалками до сих пор н-не решён, д-да? — заикаясь, обратился секретарь к Драко, и у того даже поднялась бровь от удивления. Кажется, простофиля успел привыкнуть к его присутствию за эти пару месяцев и уже порядком осмелел, чтобы начать задавать вопросы. Похвально-похвально. — Да, точно. Русалки всё ещё собираются у берегов Франции, и французы всё ещё недовольны этим, — буднично ответил Малфой, не без наслаждения отмечая, как у секретаря раскрывается рот, а челюсть вот-вот рухнет на пол. — Об-бычно это р-регулируется быстрее, — тихо пробормотал паренёк, качая головой, и опустился обратно на стул, принимаясь за какие-то бумаги. Драко лишь пожал плечами в ответ, ведь, по правде говоря, он ещё в первый день открытия дела всё решил с французским Министерством для избежания конфликта. Оставалось лишь убедить русалок вернуться обратно, но почему-то у Грейнджер не получалось. Либо она нарочно оттягивала закрытие инцидента… В любом случае Драко это ничуть не мешало вот уже в течение двух месяцев отсылать полупустые отчёты и доводить главу отдела до белого каления, наслаждаясь бесплатным шоу каждый обед. Вчера вечером на Малфоя нашло вдохновение, и вместо скудного отчёта он нарисовал на пергаменте Живоглота, с помощью магии заставив невидимую руку схватить низзла за шкирку и швырять о края листа. Просто небольшая месть за то, что гадёныш поцарапал его на прошлой неделе. И теперь Драко кое-как сдерживал себя от желания потереть ладони в предвкушении реакции Грейнджер, когда она всё-таки увидит его шедевр. Как по заказу, она не заставила себя долго ждать. Массивная дверь её кабинета распахнулась, и Малфой инстинктивно вжался в спинку дивана, чтобы остаться незамеченным и появиться через пару минут на её пороге, как и подобает. — Быстро вызывай этого паршивца ко мне! — Грейнджер закричала так громко, что все сотрудники отдела тут же подняли головы. Из её логова послышалось полушипение-полурык, приправленное звуком разрывающегося пергамента. Что ж, видимо, Грейнджер всё-таки не оценила его вчерашний отчёт. Какая жалость. Драко картинно закатил глаза, вдоволь наслаждаясь искрами негодования, что швыряли её подчинённые в его сторону. — Х-хорошо, — промямлил секретарь, с щенячьей преданностью заглядывая в полуоткрытую дверь. — И да, Роб, — мягче добавила Грейнджер, — подготовь, пожалуйста, финансовый акт сверки до конца дня, нам нужно закрыть месяц. Как только дверь захлопнулась, Драко медленно поднялся, показательно отряхивая костюм и поправляя воротник пиджака. — М-мистер М-малфой… — Да-да, — ухмыльнулся Малфой на жалкие попытки секретаря вызвать его в кабинет кудрявой бестии по всем регламентам. — Этот паршивец и без тебя всё услышал. Драко глубоко вздохнул и внутренне сосчитал до пяти, готовясь к началу представления. Интересно, как Грейнджер отчитает его сегодня? Всё внутри сотрясалось от предвкушения. А ещё он прекрасно помнил костюм, в котором она была с утра. И ему не терпелось узнать, как эта тёмно-коричневая обтягивающая юбка будет смотреться с туфлями на высоких каблуках. Наверняка бесподобно… Но увидеть воочию — совсем не то, что представлять. Малфой трижды ударил по шероховатому дереву для приличия и, не дожидаясь ответа, дёрнул за ручку. Натянув на губы ухмылку в своей излюбленной манере, он шагнул вперёд, застывая на пороге и не спеша прикрывать дверь за собой. Наоборот, он придержал её локтем, чтобы пререканиями с Грейнджер насладился не только он, но и весь отдел. Ведь несчастные офисные рабы наверняка погибали здесь от скуки. Они его ещё поблагодарят за столь радушно подаренный досуг. Грейнджер стояла у небольшого камина, опираясь на перегородку бедром в этой чертовски соблазнительной обтягивающей юбке. Носок туфли нетерпеливо отбивал известный только своей хозяйке ритм, пока Драко без стеснения осматривал её длинные стройные ноги, катая мятный леденец по языку. Прищуренный взгляд серых радужек бесстыдно и жадно скользил от лодыжек к бёдрам, прямо к краю оборки чулка, что всего на ничтожный миллиметр выступал из-под костюма. Драко почти сумел разглядеть узор, как Грейнджер прервала его громким цоканьем. В её тонких пальцах были сжаты клочки разорванного пергамента, на одном из которых бедный Живоглот ещё чаще бился о невидимые стенки в силу ограниченного пространства, и Драко не сдержал победной усмешки, наконец поднимая глаза. — Ты думаешь, это смешно? — тут же процедила Гермиона, вскидывая брови и комкая листы бумаги в ладони. — Именно так. Её губы сжались, а переносицу прорезали еле заметные морщинки. Если бы взглядом можно было испепелить, Малфой наверняка бы уже горел заживо. Грейнджер казалась такой грозной и властной. Пару лет назад Драко и представить себе не мог, что ей так сильно подойдёт роль начальницы. Но сейчас он ощущал лишь жар в штанах и трепет в груди, что отдавал сладким предвкушением с привкусом скорой победы на кончике языка. Грейнджер резко развернулась, мотнув густыми кудрями, и с силой швырнула клочки пергамента в камин. — Инсендио! — громко выкрикнула она, взмахнув палочкой. Малфой покачал головой, облокачиваясь на косяк двери и скрещивая руки на груди. С каким-то почти маниакальным восхищением наблюдал за её действиями и продолжал разглядывать точёную фигуру, колоссальными усилиями сдерживая внутренних демонов. Пока что. Как и ожидалось, этот тёмно-коричневый костюм сидел на ней бесподобно. Подчёркивал каждый соблазнительный изгиб, несмотря на напускную строгость. Он как нельзя лучше подходил своей обладательнице. — Мисс Грейнджер, в вас нет и толики способности оценить отменный юмор, — наконец проговорил Драко, растягивая слова. Он знал, как сильно ей это нравилось. — А в тебе — профпригодности! — отчеканила Гермиона, разворачиваясь. — Ты ещё более бесполезен, чем твои нелепые отчёты! — Повторяешься… — прошептал Драко так, чтобы услышала только она. Гермиона нахмурилась и переступила с ноги на ногу, вильнув чертовски сексуальными бёдрами и поднеся пальцы к подбородку, задумываясь. Она прикусила нижнюю губу, мучительно медленно затягивая её внутрь, и Драко ощутил, как по всему телу начали бежать разряды тока от нарастающего напряжения. От кончиков пальцев через грудь и прямо к паху, к эпицентру возбуждения. Ладонь Гермионы будто невзначай скользнула по талии и ниже — по бедру, очерчивая изящный изгиб. Пока карие глаза изучали его новый костюм, заставляли тонуть в них и проигрывать в этой невидимой схватке. Раз за разом. Драко тяжело сглотнул, и шею прорезал дрогнувший кадык. А затем, не сдержавшись, Малфой еле слышно рыкнул, стиснув зубы, и сильнее схватился пальцами за плечи, чтобы не расцеплять руки и не двинуться к этой искусительнице, переступив порог. Сдерживающий фактор, который позволял ему хранить самообладание. Но Грейнджер рушила его одним своим видом. Этими каблуками и чулками, обтягивающей юбкой, чересчур уверенным взглядом карих радужек. Она играла с огнём. Прямо сейчас. Это было её любимым хобби. Она прекрасно знала, как действовали на Драко подобные провокации. И нарочно дразнила. Издевалась. Веселилась от души, пока плясала на остатках его гордости. А он позволял. — Тебе вообще ведомо, что такое ответственность, Малфой?! Или ты знаком только с напыщенностью и излишним высокомерием? — с явным вызовом начала Гермиона, шагнув вперёд. — Если это предел твоих возможностей, боюсь, что тебе пора обновить резюме. — Это последнее, что мне сейчас нужно, — хмыкнул Драко, мазнув взглядом по оборке её чулка. — И покинуть свою должность! — тут же повысила голос Грейнджер, нагло проигнорировав его слова. — Потому что я не намерена в который раз терпеть подобную безалаберность в нашей совместной работе! — О, только не говори, что ты не любишь спонтанность, это разобьёт моё сердце, — почти прошептал Малфой в ответ, наслаждаясь тем, как щёки Гермионы вспыхнули. Но, набрав в грудь побольше воздуха, она намеревалась продолжить свою нравоучительную тираду, как и полагалось. Пусть её взгляд, вопреки голосу, и говорил совсем о других вещах. Что ж, Драко умел ждать. Особенно если десерт был настолько сладок. И он перекатил леденец по языку, ожидая развития этой весёлой игры. — В этом деле от тебя требовалось всего одно — урегулировать конфликт с Францией. Но ты не смог не то что выполнить эту задачу, а даже составить какой-то текст, напоминающий отчёт о проделанной работе! Ты хоть представляешь, какими санкциями может грозить нам твоё безделье? Или в твоей голове хранятся только пароли от ячеек в Гринготтсе? — Как погляжу, мои сбережения всё никак не дают тебе покоя, Грейнджер, — уголок его губ приподнялся, и Драко понизил голос. — Могу предложить половину… Если согласишься выполнить одну ма-аленькую формальность. — Как же мне надоели твои идиотские шуточки! — воскликнула Гермиона, скрещивая руки на груди, копируя позу Драко. — Когда ты выполнишь свою работу, чёрт тебя побери?! — Скоро, очень скоро… — Мне нужны точные сроки! — О-о, — протянул Драко, ухмыляясь. — Ну, может быть, через пару-тройку дней. Грейнджер закатила глаза и смахнула каштановые пряди со лба, откинув их назад. Она выглядела настолько самоуверенно, что Драко не сомневался: если бы он на самом деле был провинившимся сотрудником, от него бы уже и мокрого места не осталось. Благо он был в абсолютно других условиях. — Ты издеваешься надо мной? — она вызывающе подняла бровь, подходя ещё на два шага. — Я бы поспорил, кто из нас тут издевается, Грейнджер. Теперь их разделяла всего пара метров, и Драко чувствовал аромат её парфюма. Фиалка, апельсин и бергамот. Но он прекрасно знал, что если подойти ближе, на расстояние еле слышного выдоха к её шее, то можно ощутить ещё и ваниль. Почти невесомую, но такую сладкую. Он сам подарил ей этот парфюм. Чтобы Гермиона могла быть такой сладкой только для него. Её губы растянулись в игривой улыбке. Драко чертовски хотелось прикоснуться к этой искусительнице. Подойти сзади и прижаться пахом к упругой заднице, схватив Грейнджер за тазовые косточки. Вдохнуть её запах в себя и намотать блестящие кудри на кулак. И целовать её шею, не отпускать из объятий. Смаковать каждое мгновение рядом. — Я уже не знаю, как с тобой бороться! Если отчёт не будет готов завтра, я пойду к министру, тебе ясно? — громко говорила Грейнджер, вот только ухмылка на её лице заставила Драко напрячься. Ну конечно. Эта бестия снова что-то задумала. Тонкие пальчики прошлись по белой блузе. Драко молча наблюдал, хотя внутри всё закипало: Гермиона снова не надела обручальное кольцо. Но сейчас было не время говорить об этом. Ногти, накрашенные алым, легко подцепили третью пуговицу, вытягивая её из петли и делая вырез на груди ещё глубже. И когда Драко разглядел белое кружево её белья, бесы внутри сорвались с цепи. Грейнджер добилась своего. С уст слетел тихий хрип, и Драко задействовал всю силу воли, чтобы отвести взгляд от её бюстгальтера. — Хватит, — наконец небрежно и почти устало бросил он, сдаваясь. Одним широким шагом переступил порог и убрал локоть, вынуждая дверь в кабинет Грейнджер шумно захлопнуться. Коснулся палочки в кармане, за секунду наложив на кабинет заглушающее и запирающее. И, вскинув подбородок, он смерил Гермиону пронизывающим взглядом. Уголки его губ медленно поднимались вверх, пока в серых радужках плясали черти. Торжествовали и забирали власть в свои руки. Игры закончились. Драко за секунду преодолел разделяющее их расстояние и обрамил её лицо ладонями. Так нежно и властно одновременно. Не оставляя выбора. Но, кажется, Гермионе он и не был нужен. Она прищурилась, встречаясь с ним внимательным взглядом. С вызовом и предвкушением. Будто была уверена, что на самом деле это Малфой угодил в её ловушку. И Драко бы не смел спорить, заяви она это вслух. Его пальцы скользнули дальше, зарываясь в каштановые кудри, сжимая их в ладонях, заставляя Гермиону откинуть голову назад. ― Ты сегодня особенно дерзкая… Нужно будет тоже пожаловаться на тебя министру, ― он опалял горячим дыханием с мятным привкусом. А его взгляд жадно скользил по её лицу. По чуть подрагивающим ресницам, по веснушкам на щеках и по губам, в которые так и хотелось впиться поцелуем. Забрать всё без остатка, пока сам он будет сгорать в окутывающей их безудержной страсти. Кажется, подобное называлось «химией». Но Драко был не согласен. То, что он чувствовал рядом с Гермионой, тянуло на извержение вулкана, на тайфун, что оставлял после себя лишь разрушенную пустошь. Неконтролируемое стихийное бедствие, что ему никак не удавалось унять. Да и нужно ли? Ведь, когда наступал штиль, Малфой чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Тонкие пальчики прошлись по его пиджаку и схватились за воротник, стараясь притянуть ещё ближе. Но Драко не поддавался ей. Растягивал удовольствие, это ощутимое напряжение между ними, смакуя каждое подаренное мгновение. С губ Гермионы сорвался раздосадованный выдох, и Драко поймал его ртом. ― Я так соскучился, ― тихо проговорил он, проводя кончиком носа по её щеке и вбирая в себя аромат с нотками сладкой ванили. ― Мы же сегодня ночевали у меня и даже выпили утренний кофе вместе, ― улыбнулась она в ответ, сильнее цепляясь пальчиками за воротник пиджака. ― Ненавижу этот твой ко-офе, ― поморщился Драко. ― Зато любишь смотреть, как я одеваюсь. Так что не ворчи! ― Я всегда люблю смотреть на тебя, ― мягко усмехнулся Драко, убирая кудрявую прядь за её ухо. ― И, о Мерлин, я всё утро думал о твоём костюме. Ты хоть представляешь, что вообще сделала со мной? Гермиона бросила в него лукавый взгляд и почти невинно пожала плечами. Так, что её грудь, выглядывающая из-под блузы, заметно приподнялась, привлекая к себе всё его внимание. ― Ч-чёрт, ― обречённо прорычал Драко и сильнее потянул за каштановые кудри, открывая себе вид на белое кружевное бельё. Он двинулся вперёд, утягивая за собой Гермиону, пока её ягодицы не упёрлись в фешенебельный стол. Вжимался в её тело, а свободная рука скользила по бедру. Прямо по оборке чулка и чуть дальше, нажимая пальцами на оголённую кожу и задирая юбку ещё выше. Драко положил ладонь на её поясницу, прижимаясь ближе, заставляя почувствовать стояк, упирающийся в живот. И, поймав ртом её судорожный выдох, он заметил, как она собиралась зажать зубами нижнюю губу. Вновь решила начать издеваться над его выдержкой. Неужели не догадалась, что от неё уже ни черта не осталось? И он тут же подался вперёд, не давая ни секунды на раздумья. Ни себе, ни Гермионе. Только не после того, как она уже сказала заветное «да» на его предложение три месяца назад. Он сминал её блузу руками так сильно, что ещё чуть-чуть и швы бы с треском разошлись под его натиском. Четвёртая и пятая пуговицы не выдержали, падая на пол. Драко собственнически прижимал Гермиону к себе и почти атаковал её рот, прекрасно понимая, что она не станет сопротивляться. Что любимая невеста сама только и ждала его визита, раз начала раздеваться ещё до того, как он закрыл дверь. Это было чем-то новеньким в их играх в ненависть. Горячий язык гулял внутри, сталкивался с её в мучительной схватке, не оставлял ни шанса на передышку. Влажная дорожка по чертовски сладкой нижней губе, и Драко втянул её в себя. Вот где ей самое место, а не между зубами Гермионы в дразнящем жесте. И следом, будто извиняясь, он мягко прижался к ней почти невесомым поцелуем, ослабляя хватку на волосах. Но всего на секунду, чтобы подхватить её за бёдра и усадить на стол, вжимаясь пахом между ног. Вот только Гермиона не стала дожидаться его новой инициативы и первая подалась вперёд, зарываясь пальцами в мягкие платиновые волосы. Скрестила ноги на его бёдрах, не оставляя между телами и миллиметра, и прижалась к его губам, увлекая в горячий, влажный поцелуй. Она доводила до исступления своим неприкрытым желанием. Сводила с ума нежными, но такими уверенными прикосновениями. Мягкими движениями губ. Гермиона была создана специально для него. Драко был уверен в этом. ― Кажется, не один я думал далеко не о работе всё утро, ― проговорил Малфой, задирая её юбку и скользя ладонью по внутренней поверхности бедра. Так медленно вжимаясь подушечками в нежную кожу, давая прочувствовать каждое его движение. Насладиться предвкушением. ― Не говори ерунды, ― Гермиона укоризненно покачала головой в ответ, но тут же облизала нижнюю губу, подтверждая его слова. ― Вообще-то, я ответственный… Она резко замолчала, а после рвано выдохнула, стоило Драко положить горячие пальцы на её лоно. Он чуть улыбнулся, поощряя, и надавил на клитор сквозь трусики. Даже через ткань он чувствовал, насколько Гермиона мокрая. Драко одним быстрым движением сдвинул бельё в сторону, погружая в неё палец. И громкий стон в унисон с мокрым шлепком его ладони о промежность стал лучшей наградой, усладой для ушей. ― Уверена? ― Драко приподнял бровь. ― Да-а… Он растянул губы в усмешке, чуть согнул палец внутри, чтобы надавить на самую чувствительную точку, и продолжил движения. Гермиона задыхалась, подаваясь бёдрами вперёд, чтобы получить ещё больше удовольствия. Её ноги задрожали, когда Драко положил большой палец на клитор. В кабинете главы отдела раздался ещё один громкий стон. Все бумаги со стола полетели на пол, когда Гермиона откинулась назад. Она прошлась ладонями по дереву, скидывая с него все отчёты, чтобы опереться на локти. Она лежала перед Драко. Возбуждённая и такая пылкая. И, как всегда, уверенно смотрела глаза в глаза, не отрываясь ни на секунду. Пьянила радужками цвета растопленного шоколада. С раскинутыми ногами, совершенно открытая. С чёртовой смазкой, так соблазнительно стекающей по половым губам. — Ч-черт, — прохрипел Драко, не в силах отвести взгляд от её промежности. Он наклонился и коснулся языком мокрых складочек. Обвёл им вокруг набухшего клитора, втягивая его в себя, и сжал ягодицы руками, придвигая Гермиону ближе. С её губ сорвался тихий всхлип, переполненный удовольствием. Она запустила пальцы в платиновые волосы, полностью опускаясь на стол. И направляла Драко в такт с собственными движениями, извиваясь и тяжело дыша от его ласк. Малфой прошёлся вдоль мокрых складочек, собирая с них всю выделяющуюся влагу. Он упивался её вкусом. Сходил с ума от запаха. Тягуче медленно раздвинул половые губы и ввёл язык внутрь, а после, не давая времени, чтобы опомниться, вновь вернулся к клитору, надавливая на него. Все соки стекали в его рот, а до ушей доносились стоны удовольствия, ласкающие слух. — Мерлин, не останавливайся! — шептала она. Гермиона была совершенной. Драко собирал на подушечки горячую смазку, и аккуратно вошёл внутрь, не отрывая языка от клитора. Двигал пальцами, чувствуя, как влажные стеночки сжимают его. Гермиона подмахивала бёдрами, иногда поднимая голову, чтобы встретиться с ним горящим взглядом и с громким стоном откинуться обратно, рукой прижимая его лицо ближе к лону. Желая получить ещё больше удовольствия. По подбородку стекали смазка и слюна. И Драко, уже с трудом сдерживая возбуждение, свободной рукой крепко сжал член сквозь брюки, чтобы хоть немного придержать его от призывных подёргиваний. Хотел оторваться от Гермионы лишь на секунду, чтобы вдохнуть, но, встретившись взглядом с карими радужками, замер. Она была прекрасна в своём возбуждении. Каштановые кудри раскинулись по столу, грудь в разорванной блузе судорожно вздымалась, ноги подрагивали, а раскрытые в очередном стоне губы так и просили о продолжении. Драко тяжело сглотнул, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Ты доведёшь меня до сумасшествия. Гермиона растянула губы в довольной улыбке, оглядывая его лицо затуманенными от наслаждения глазами. — Я хочу тебя, — прошептала она. Заскользила ладонью по телу, доходя до мокрых складочек. Коснулась их пальчиками, медленно раздвигая, и бесстыдно подалась бёдрами вперёд. — Вот сюда. Ему не нужно было повторять дважды. Член болезненно упирался в ширинку, расшвыривая все мысли по сознанию, не давая сосредоточиться ни на чём, кроме её разгорячённого тела. Пока он разбирался с пряжкой ремня, Гермиона скользила пальчиками по клитору и погружала их внутрь, не позволяя себе остыть. Вынуждала Драко дрожать от напряжения, когда перед ним разворачивалось такое зрелище, а до ушей долетали хлюпающие звуки вперемешку с её тихими стонами. Ненасытной. Вот какой была Гермиона, когда с её лица слетали все строгие маски. И Драко будет последним лжецом, если скажет, что эта черта в ней ему не нравилась. Он освободил член, вынуждая Гермиону убрать руки, и приставил головку ко входу. Но вместо того, чтобы толкнуться внутрь, медленно провёл ей по половым губам, собирая выделяющуюся смазку. — Издеваешься, — хмыкнула Грейнджер, пытаясь податься вперёд. Но он крепко схватил её за бёдра, удерживая от преждевременных движений. — Я уже говорил тебе, что готов вечно спорить, кто из нас двоих тут издевается, любимая. Вот только его член всё ещё подрагивал, выдавая истинные желания своего хозяина. Он скользил всё плавнее, смачиваемый предэякулятом, и следующий толчок вышел резче, чем все предыдущие. Прямо между половых губ с сильным нажимом на клитор. Гермиона не смогла сдержать судорожного вздоха, но даже он был не таким громкий, как мокрый звук её промежности. Драко растянул губы в полуулыбке, чувствуя, как всё внутри затягивается в узел от наслаждения, и продолжил двигаться. Грейнджер задрожала, скребя ногтями по деревянному столу. И из её горла раздался почти животный рык, когда Малфой одним толчком всё-таки заполнил её до предела. — Теперь ты довольна? — поднял бровь он и хмыкнул, стоило Гермионе всё-таки вильнуть бёдрами, сначала отдаляясь от него, а потом резко насаживаясь обратно. — Да… — зашептала она, обхватывая ногами его торс и побуждая к действиям. Драко подался вперёд, уперевшись руками в стол и нависнув над Гермионой, и его толчки ускорились. Он вбивался в её тело, смакуя каждый взгляд, переполненный удовольствием, каждый несдержанный выдох с её уст. То, как она поджимала губы, пытаясь сдержать громкие стоны. Только непонятно зачем, ведь их никто не услышит. Никто не узнает всю подоплёку их взаимной ненависти. Пока что. И Драко уверен, что Гермиона всё-таки наденет чёртово обручальное кольцо. Очень скоро наденет. И на весь кабинет раздался звонкий шлепок о ягодицу, а следом — громкий стон, доводящий Малфоя до исступления. Заставляющий тихо рыкнуть и продолжить толчки в её разгоряченное лоно, сокращающееся с такой силой, что ещё несколько минут — и он больше не сможет сдерживаться. Его дыхание окончательно сбилось, а лоб покрылся испариной, вынуждая пряди волос липнуть к коже, но он не останавливался. Почувствовав, что вот-вот кончит, он резко остановился, выходя из Гермионы, и накрыл её губы быстрым поцелуем. Влажным, резким, будто оставлял свою метку, закреплял результат. А ещё обещал не менее потрясное продолжение, сталкиваясь с ней кончиками языков. Потянув Гермиону за плечи, он заставил её подняться, прижимая к себе. — Хочу взять тебя сзади, — прошептал он, слегка кусая мочку её уха, а после облизывая её, будто извиняясь. И ощутимая волна дрожи, прокатившаяся по телу Грейнджер, могла обозначать лишь положительный ответ. Драко рывком развернул её и схватился за тазовые косточки, с первого толчка заполняя лоно до предела. Рукой сминал её грудь в белом кружевном лифе, вынуждая блузу окончательно распахнуться, а второй — звонко шлёпнул, срывая с уст несдержанный стон. Гермиона оперлась о столешницу, подмахивая бёдрами, насаживаясь на член. И по телу Драко бежали мелкие разряды тока. Она была такой горячей, снаружи и внутри. Он чувствовал, как капли её смазки стекали по члену, как стеночки сжимались, доводя его до сумасшествия. Толчки становились всё хаотичнее, сильнее. Он хотел, чтобы Гермиона чувствовала это. Ощущала даже ярче, чем он. И пальцы заскользили вниз, к клитору, тут же надавливая сверху и вынуждая Гермиону задрожать всем телом в унисон со вскриком, переполненным наслаждением. Он прижал её крепче к себе, обнимая за талию и не давая упасть. Продолжал вколачиваться, выжимая оргазм до последней капли. До последнего вздоха со столь любимых губ. И как только Драко кончил, все его последние силы ушли на то, чтобы устоять на ногах и не уронить Гермиону. Дыхание больше напоминало бесконтрольные хрипы, одежда — бесполезные мокрые тряпки. Только Гермиона в своём потрёпанном виде была ещё более прекрасна, чем обычно. — Я люблю тебя, — проговорил Драко, нежно целуя каштановые кудри. — И я тебя люблю, — еле слышным шёпотом донеслось в ответ. Он осторожно вышел из неё и обнял ещё крепче, стараясь отдышаться. Гермиона откинула голову назад, опираясь на его плечо, и прикрыла глаза, пока её губы растягивались в блаженной улыбке. Да уж, её подчинённые должны бы доплачивать Малфою за такое потрясающее настроение своей начальницы. Гермиона на ощупь нашла волшебную палочку на столе и принялась тихо озвученными заклинаниями стирать все последствия их безудержной страсти: очищала одежду, возвращала пуговицы на положенное место, складывала бумаги обратно на рабочее место и, конечно же, самое болезненное — наложила противозачаточное. Но Драко не имел права возражать. Пока что. Он лишь стиснул зубы, вздохнул, вновь оставляя на щеке невесты почти невесомый поцелуй, и отступил на шаг, приводя свой костюм в порядок и тратя ещё пару минут, чтобы окончательно собраться с мыслями и усмирить напряжение внутри. — Кстати, Драко?.. — обернувшись, позвала его Гермиона. — М? ― На самом деле ты же составил отчёт по поводу Франции, да? ― Нет, ― усмехнулся Малфой, наслаждаясь тем, как её глаза тут же расширились от негодования, а руки вздрогнули от неожиданности, пока поправляли юбку. ― Ты же шутишь, да? — нахмурилась она. ― Мы с министром поболтали лично, всё в порядке, — успокоил её Драко, махнув рукой. — И ты правда хочешь говорить сейчас о работе? Он подошёл к Гермионе вплотную, заглядывая в карие радужки, что вновь какого-то чёрта застилала напускная строгость. Будто не их обладательница извивалась под ним от нахлынувшего оргазма десять минут назад. — Может, мы лучше обсудим перспективу смены твоей фамилии на Малфой, м? Гермиона прищурилась. ― А может, лучше то, что тебе не стоило шутить о ячейках в Гринготтсе, пока не закрыл дверь в кабинет? Что, если кто-то из коллег это услышал? В серых радужках бесконтрольно растеклась сталь, и с губ Драко слетел еле слышный рык. Он больше не мог сдерживаться. Всё было слишком. Это, чёрт побери, последнее, что он ожидал услышать после такого крышесносного секса. После её «люблю тебя» с такой искренней улыбкой на губах. Сраный бред. Он ненавидел это. Ненавидел, когда Гермиона избегала столь желанной для него темы. Так непозволительно нагло соскакивала с неё. Это продолжалось изо дня в день вот уже два месяца. И пусть ему безумно нравились эти игры в ненависть, с каждой минутой внутри копился комок негодования, и сдерживать его становилось всё сложнее. Малфой хотел жениться на ней. И продолжить играть, но называя Гермиону своей женой. Но она даже не носила подаренное им кольцо. И бесы внутри Драко хотели задушить её так же сильно, как и оттрахать прямо на этом столе ещё разок, когда он видел пустоту на её безымянном пальце. Два желания, две крайности — гремучая смесь, пускающая по коже обжигающие разряды тока. Грейнджер доведёт его до сумасшествия, даже не осознавая всех возможных последствий, пока забавляется, играя с огнём. Драко резко подался вперёд, несдержанно накрывая её губы. Зарываясь пальцами в кудри, прижимая Гермиону ближе к себе. Выбивая остатки кислорода из лёгких. Не её — его. И поцелуй вышел жадным и страстным одновременно. Отчаянным. Будто Драко хотел отомстить, доказать что-то в своей извращённой манере, минуя тысячи бесполезных слов, которые Гермиона и без того не понимала, раз не носила чёртово кольцо, которое он выбирал целый месяц. Может, хоть так она догадается, какую боль ему причиняет? Поймёт наконец, что он не видит рядом с собой никого, кроме неё. И хочет прокричать об этом на весь чёртов мир, кишащий кретинами, чтобы те не смели бросать вожделенные взгляды в сторону его невесты. ― Сколько ещё я должен ждать? ― хрипло спросил Драко, оставляя между их носами лишь полдюйма. Так, чтобы если Грейнджер начнёт говорить то, что его не устроит, то он тут же заткнёт её поцелуем и даст второй шанс на исправительную работу. ― Пока идёт предвыборная кампания… И его губы вновь накрыли её, прерывая на полуслове. Драко даже не понимал, сопротивлялась ли она. Он лишь чувствовал, как вздымалась её грудь от прерывистого дыхания, как тонкие пальчики цеплялись за его шею, то ли стараясь прижать ещё ближе, то ли оттолкнуть. Вот только кончик её языка, так тягуче медленно заскользивший по его, давал однозначный ответ. Гермиона не желала останавливаться. Жаль, что отношения — не школьный предмет, ведь тогда Грейнджер наверняка бы стала в нём отличницей. И тогда бы она поняла, что заставлять ждать своего жениха ради какой-то там карьеры ― заведомо ошибочная стратегия. Тем более если твой будущий муж ― богатейший человек в магической Британии. Он не тот, кто позволит себе долго играть в одну и ту же игру. С его уст слетел сиплый выдох, и Драко неспешно открыл глаза, внимательно смотря в карие радужки. Они немного потерянно скользили по его лицу: Гермиона явно не понимала, чего он хочет от неё. И Драко грустно усмехнулся. ― Попробуем ещё разок? ― он приподнял её подбородок пальцами. ― Сколько ещё мне придётся называть тебя «мисс Грейнджер» на людях? ― Драко… ― она вздохнула и отвела взгляд, явно начиная чувствовать свою вину. ― Мы ведь обсуждали это… Мы не можем выставлять отношения напоказ, пока не закончатся выборы. ― Почему? ― тут же спросил Малфой, и без её объяснений прекрасно зная ответ. Но ему так хотелось услышать, как она перефразирует это до боли очевидное объяснение. «Потому что подстилку бывшего Пожирателя не выберут в министры магии». Вот так просто. Потому что, несмотря на прошедшие девять лет, она всё ещё золотая девочка, а он — Пожиратель со связями, что купил себе место. Пусть это и было ни хрена не так. Только Гермиона знала, как много он работал на самом деле. И эта же самая Гермиона давила все его мечты каблуком, перешагивая через него на следующую ступеньку собственной карьеры. Вместе с тем она дарила ему так много… Но забирала ничуть не меньше. Он даже не знал, можно ли подобные отношения назвать счастьем. Но без Гермионы его жизнь абсолютно точно потеряет всякую надежду на него. ― Ты знаешь почему, ― тихо прошептала Гермиона. — Я… тоже этого хочу. Я ведь согласилась стать твоей женой, нужно просто… немножко подождать. Ещё совсем чуть-чуть. Прошу тебя. — Сейчас ждать из-за выборов, а потом?.. — грустно усмехнулся Драко. — Из-за того, что министр магии не может быть в браке с бывшим Пожирателем? И ты не станешь идти против мнения общества? — Нет! — замотала головой Гермиона. — Когда я стану министром, я смогу заставить общество смириться с этим фактом. Принять, как неоспоримую аксиому, и заткнуться. Я ни за что не упущу шанс быть с тобой, Драко. С его губ слетел несдержанный смешок. — То есть хочешь сказать, что, если я прямо сейчас поставлю тебя перед выбором, ты выберешь меня? — иронично изрёк он. — Да, — Гермиона пожала плечами и поджала губы, заглядывая в серые радужки. — И назову тебя самым жестоким человеком, потому что ты в десятки раз усложнишь мой путь к вершине карьеры, — усмехнулась она. — Так сколько ещё ждать? — вздохнул он, сдаваясь перед её честными словами. — Месяц. — Я это запомню, — улыбнулся Драко, довольный ответом. — И начинай выбирать свадебное платье. — Хорошо, — кивнула Гермиона, даря ему чуть смущённую улыбку. Он выпустил её из объятий, отступая. Быстро оглядел себя в зеркало, убеждаясь, что выглядит точно так же, как когда заходил в её кабинет. Всё будет в порядке. Остался всего месяц. И уговорить отца не рвать на себе волосы от негодования… Но это пустяки. Так, житейские мелочи по сравнению с тем, что его девушка — упрямая карьеристка. — Мне пора работать. Ты готова? — Драко приподнял бровь и натянул на лицо привычную ухмылку из арсенала самоуверенного засранца. — Да, да… Гермиона заправила прядь за ухо и подошла ближе к середине кабинета, вешая на лицо недовольное выражение и готовясь к финальному аккорду сегодняшнего представления. Драко распахнул дверь, снимая с помещения все заглушки, и переступил порог, тут же задорно подмигивая секретарю и крадя из плашки ещё парочку мятных леденцов. — И чтобы завтра отчёты лежали у меня на столе, ясно?.. Гермиона кричала что-то ещё, доигрывая свою партию, но Драко не слушал. Какая разница, что вырывается из её рта, если через месяц она возьмёт его фамилию?