восемь причин

очередная миссия была выполнена. Дейдара и Сасори, не смотря на все разногласия, были сложенной командой и напарниками. просто напарниками, даже не друзьям, как это было у остальных. к примеру Кисаме и Итачи очень сдружились, а Хидан, пусть и ебёт мозги Какузу, но те все равно были близки. одни только ценители искусства держались друг от друга на расстоянии. блондин часто пытался разбавить их молчание шуткой или разговором, но кукольник не проявлял интереса. стой, давай помолчим со мной подрывник смирился с холодом в его сторону, Данна ведь марионетка, без души, но с сердцем. казалось, что молодому художнику должно быть плевать на это, но все оказывалось со всем наоборот. уставший, но все ещё полный надежды на разговор, Дейдара глядит на красноволосого, пока они идут обратно в убежище. поднимемся на самую высокую крышу художники взбирались вдоль горы, которую должны были пройти. вокруг сплошной лес и нарываться на очередные проблемы никто не хотел, да и потерянное время будет совсем не кстати. сил, казалось, вообще не было. спускаться вниз Дейдара не собирался, планируя устроить привал на самой верхушке. Сасори, конечно, до этого не будет дела, ему ведь отдых не нужен. но и ночью идти не хотелось. солнце уже село за горизонт, это и стало основным аргументом для привала. будем стоять и считать огни поднявшись на верхушку, подрывник какое-то время смотрел на небо, пока его напарник растелял лежбище для блондина. ему самому оно не нужно, у кукол нет чувств и ощущений. по крайней мере, так твердил сам Сасори. Дейдара сел рядом к кукловоду, что приземлился на холодной земле, глядя на путь, что им предстоит пройти. его взгляд был непоколебим даже перед противником, что в разы сильнее, даже перед Лидером-сама, даже перед смертью..наверное. так ли это, молодой отступник не знал, ведь встретил своего напарника уже куклой. идеальной марионеткой, завораживающей и изящной. признать его красоту было трудно, ещё труднее - его работы, которые он звал искусством. но Сасори и понятия не имел, что сам является лучшим экспонатом своих творений. отвести взгляд было трудно, но не погружаться в свои мысли ещё труднее. голубой взор метнулся на звёздное небо. какие-то из них окажутся ближе небо уже засыпалось светлыми точками, звёздами, что разбавляли монотонный темный свет ночью. каждая звезда уникальна, каждая имела значение. раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь восемь Дейдара считал их. и каждую посвящал напарнику. художник на то и художник, что видит красоту во всем. его же красотой был Сасори. а тот, в свою очередь, просто выполнял порученную ему работу. подрывник был ему только занозой в заднице, в каких-то моментах. но и нельзя отрицать, что он спасал кукловода не раз. он благодарен, но негласно. блондин знает, когда ему благодарны по одному лишь взгляду. но всегда хотелось услышать эти слова подтверждения. никогда не хватало кратких реплик красноволосого, чтобы вдосталь насладиться его голосом. он словно специально молчал, не давая младшему и шанса на удовлетворение. стой, давай сыграем в любовь прошло не мало времени их совместной работы. Дейдара оставался все таким же импульсивным, непредсказуемым, как и его взрывы. но как же искусство точно говорит о человеке. Сасори успел уже приспособиться ко всем особенностям и непредсказуемым действиям его напарника, но рука, что медленно легла на его ладонь сумела удивить. Дей так и продолжал смотреть на небо, взглядом бегая и считая звёзды, но действие не прекращал, накрывая руку Данны собственной, желая переплести пальцы, коснуться и быть рядом. но Сасори отвергает, забирая руку из под ладони. игра непростая, но должно получится — простите, Данна, я случайно, — переводя взгляд на вставшего напарника, объясняется блондин, надеясь выкрутиться из ситуации. однако кукловоду все равно на причины и мотивы. ему в принципе все равно на подрывника, он выполняет работу, не более.— ложись спать, ты хотел отдыхать, — хладно отвечает кукловод, отходя по дальше и присаживаясь в другое место. ждать, пока тот поспит, придется коло 4-5 часов. людям, вроде как, столько хватает. тебе нужно стать мной Сасори не понимает, как и чем цепляет Дейдару. а Дейдара не в праве требовать и как-то перечить. это лишь его проблема, что он перешагнул эту грань работы и личного. кукловод ни в чем не виноват. блондин сам попался в подлый капкан, что холодом обжигал сердце. и чего только можно было ожидать от живой марионетки. Дейдара встаёт, и словно по приказу Данны, укладывается на своем месте. его взгляд метнулся на фигуру, что сидела на камне, подперев голову и глядя куда-то вперёд. мне нужно стать к тебе ближе глаза блестели, но не от влаги. от надежды и мечт оказаться рядом и сидеть, возможно даже обнимать. каждый раз подрывник ругает себя за то, что ввязался в это. и каждый раз глядит на Сасори мягким взглядом, ощущая себя по истине безопасно. раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь он лежал с открытыми глаза, вновь считая звёзды на небе. каждая из них была причиной его чувств. и все равно всех звёзд на небе не хватит, дабы пересчитать и рассказать о восхищении над этим искусителем. уснуть он так и не смог. как и на любой их общей миссии. но делал перерывы, понимая, что физически все таки устает в отличие от некоторых. так и пролетела вся ночь, в размышлениях и надеждах хотя бы на краткий взгляд. но ничего так и не произошло. он ждал, словно что-то могло быть иначе, но на деле просто обманывал себя. утро было такое же как и обычною раннее и тихое. парниша быстро собрал свои вещи и догнал Сасори, что уже ушел вперёд, оправдывая тем, что не хочет никого заставлять ждать. и в правду, своими действиями он только подгонял Дейдару, что вяло собирал свое лежбище. догнав старшего напарника, они покидали гору, вновь углубляясь в лес, направляясь к убежищу. я сыграю в любовь блондин снова хочет разбавить молчание чем-то. эта тишина давит на голову, а с кукловодом так и хочется поговорить. и остановить он себя не в силах, начиная диалог первым, как и всегда. — Сасори но Данна, может мы сможем провести вечер вместе? — подрывник взглянул на лицо мастера, в надежде уловить хоть какую-то реакцию. но кукловод даже не дернулся в сторону Дейдары, никак не выражая заинтересованность. и все равно этот холод привлекал. — нет, я буду занят в мастерской, — спокойно отвечает тот, не бросив и взгляда на идущего рядом. зачем тебе вечность? он всегда так отвечал. и всегда запирался у себя, словно в жизни его ничего не интересует кроме своих кукол. порой, это раздражало. можно было бы хоть раз согласится и посидеть с напарником, даже если молча. хотя бы так. хоть как-нибудь, но нет. каждый раз ему отказывали прямо в лицо, бросая в грязь все попытки добраться до живого сердца. ведь Сасори это не надо было. ему не нужны были "хорошие взаимоотношения" с Дейдарой. ни с кем либо ему не нужен был контакт. марионетка создана только для выполнения целей, не более, потому бессмысленно тратить время на какой-то диалог с напарником он не собирался. и никогда не замечал, как ранит этим блондина. считай до восьми до убежища оставались считанные минуты. Акацуки, как и многие преступники, часто меняли свое местоположение, дабы их было труднее вычислить. это место было "финишном" в их миссии, откуда они получат новое поручение от лидера. ну а пока, заходя внутрь и скрывая за собой вход в скале, можно было отдохнуть. путь был долгим, дошли они уже почти вечером. Сасори тут же выдвинулся в небольшую комнату, обустроенную под кукловода, и разложил одно из своих вечных творений, собираясь отремонтировать. восемь - это уже бесконечность он ловко дёргает нити чакры, проверяя исправность куклы. а Дейдара наблюдает с коридора, завороженно глядя на эту картину. мастер прикручивать пару деталей, заставляя руку марионетки реагировать быстрее на потяную им нить. в этот момент казалось, что ему и в правду никто не нужен, но наблюдать все равно хотелось.за его работой, за его желанием, интересом и профессионализмом, в конце концов. словно подрывника приворожили, заставив смотреть только на красноволосого. бесконечность сознания пристальный взгляд ощутить на себе не трудно, тем более, если ты шиноби. Данна поднимает взгляд, видя, как Дейдара завис напротив его двери. — иди занимайся своими делами, — потянув за нити, Сасори закрыл дверь. молодого художника словно холодной водой облили, так грубо это прозвучало. он восхищался, выражал это уважением, но все равно получал в ответ снег в лицо. а избавится от этого было трудно, почти невозможно. как это и бывает с искусством обычно - если увлекся, то это на всю жизнь. но как можно восхищаться тем, что отвергает тебя? бесконечность любви снимая со лба повязку, Дейдара направляется в свою комнату. снова накатывает раздражение, то ли от собственной беспомощности, то ли от реакции мастера. но так или иначе, это очередной укол в сердце. распуская волосы и кидая аксессуары на тумбочку, блондин падает на кровать, закрывая лицо руками. это не выносимо. его терзают обида, злость и чувства, а сам Дейдара не знал что с этим делать. Сасори напрочь отказывается говорить, обсудить все это. и наверное, правильно делает. зачем ему ввязывать в чужие проблемы, волноваться о том, на кого ему плевать? раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь теперь вместо звёзд блондин подсчитывал причины ненавидить Сасори, в попытке освободить себя от болезненных оков.