Bad ending

После матча в Бингемтоне Эндрю устал. Он стоял под обжигающими струями воды в душе. Думал только о кровати в общежитии. Ну и ещё об одном экси-наркомане. Как зароется в его волосы руками, как возьмёт в плен его губы, как после его согласия будет трогать его шрамы, чувствовать рельефную кожу.. Так, всё, выкидываем эти мысли. Он ничего к нему не чувствует. Всю неделю до матча Нил вёл себя странно. Он будто болеющий раком, который проживает свои последние дни. Старается всех запомнить. Проводит больше времени с Лисами. После матча в Бингемтоне он, как обычно, задержался в раздевалке. Все уже знают про шрамы, но он их до сих пор не показывает. Вышел из раздевалки он в подавленном состоянии. Хотя мы только что выиграли матч. Чего это он? — Что не так? — спросил он у Нила. Он подошёл слишком близко. Ближе, чем кто-либо когда-либо к нему подходил. Он стоял ближе, чем Эндрю позволял остальным. Он рассматривал лицо Джостена. Он увидел на его лице напряжённость. Она сменилась во что-то задумчивое, уязвимое и немного жестокое. Он всегда так смотрел на Эндрю. Но сейчас это был не тот взгляд. В его глазах была обречённость. — Спасибо, — произнёс Нил через несколько мгновений. Ему будто не хватает воздуха для дальнейших слов. — Ты был потрясающим. Эндрю смотрел в его глаза. Что он имеет в виду? То, что между ними ничего не значит. Напомнил себе Эндрю, но его желудок потянуло вниз, и он завязался узлом. Команда смотрела на них двоих. Потом будет много вопросов. Нил продолжал пялиться на него, будто его лицо самое прекрасное, что он когда-либо видел. В льдистых глазах был водоворот чувств. Он соответствует замешательству в голове Эндрю. Эндрю настолько задумался, что потерял связь с реальностью. И не успел ничего ответить ему. Не успел поставить наркомана на место. И вообще, какого чёрта он это говорит? Их начали выводить со стадиона. Джостен держался на расстоянии, следуя за охранником. Эндрю подумал, что ему не комфортно от криков и издёвок над Лисами со стороны толпы, или не комфортно от охранников. Вся команда была напряжена. В воздухе летали искры от этого напряжения. Он проверил, где находится семья и притянул Аарона ближе к себе. В следующее мгновение на него налетел кто-то из толпы дегенератов и пьяных фанатов. Он, Рене, Бойд и тренер расчищали путь к автобусу и убирали тех, кто мог навредить Лисам. Дойдя до автобуса, Ваймак пересчитал их по головам. Одного взгляда хватило, чтобы понять: одного придурка не хватает. — А где Джостен? — спросил Ваймак. — Может отошёл подальше от эпицентра? — предположил Ники. Этот апокалипсис закончился так-же резко, как и начался. Всё слишком странно. Будто это было просто отвлечение внимания. Эндрю пошёл к выходу из автобуса. Нужно найти Джостена. Дорогу ему перегородил тренер. — Куда ты? — За вашим игроком. Его не хватает. — Он сам придёт. Не маленький. — Не маленький, а проблем приносит кучу. Я его сам найду и приведу сюда. — оттолкнув Ваймака, он вышел из автобуса. Толпы уже нет. Остались только бутылки да мусор. Он прошел дальше. В пяти метрах от дороги валялась сумка. Эту сумку он везде узнает. Сумка Нила. Сумка, которой он так дорожил, с которой не расставался. Он подошёл к ней и поднял. В кармане сумки лежали ключи и телефон. Открыв его, Эндрю увидел сообщение: «0». Просто цифра. А в истории звонков последний звонивший с неизвестного номера Балтиморского номера. Неужели Нил сбежал? Бросил его. А те слова, что он сказал, это было прощанием? Вернувшись в автобус с находкой, он увидел Ваймака, который тоже возвращался в автобус. — Я посмотрел по камерам. Охранник его куда-то увёл. Там не видно, куда именно. — Ему звонили с Балтиморского номера, — сказал Эндрю. Может, кто-то помёт, кто-то свяжет для него в единую нитку. Кевин, видимо и понял. Он издал звук, мало похожий на человеческий. Эндрю сам не понял, когда налетел на него. Единственное, он понял, что Дэй что-то знает. — Где он? — спросил он держа того за шею. Он сжимал всё крепче. Сзади его оттаскивали Мэтт и Ваймак. Рене пыталась его вразумить, но он никого не слышал. Он видел только знающего Кевина перед собой. Кевина, который что-то знает, но не говорит. Кевин откашлялся. Получив достаточно воздуха. — Балтимор.. Он.. Его отец балтиморский мясник.. Он его убьёт.. — прохрипел Кевин. Он задыхается от осознания, что Нила могут убить. — Кевин. Объясни спокойно. Что происходит? — Нил. Он не Нил. Он Натаниэль Веснински, сын мясника. Он пропал на следующий день после первого испытания на попадание в команду. Оказалось, он сбежал с матерью. До этого его отец зарезал человека перед нами в восточной башне гнезда. Натаниэль никак тогда не реагировал. Он руководил действиями отца. От Лисов послышались маты. Все начали волноваться за Нила. Его Нила. Эндрю смотрел в окно. Он думал обо всём, что произошло. В руке он сжимал ключи Нила. Нил. Он попрощался. Он знал, что умрёт. Скорее всего, давно. Он не попросил помощи. Он отказался от сделки. Как Эндрю раньше не понял? Почему? — Не смей уходить. Ты обещал остаться, — прошептал Эндрю, смотря на раскрытую ладонь с ключами. Он настолько сильно сжимал их, что остался отпечаток на ладони. *** — Эндрю, мы не можем сидеть тут всё оставшееся время, — тренер уже не выдерживает. Прошло пару часов с того момента, как они поняли, что Джостен пропал. Они всё ещё около стадиона. — Если он вернётся, то вернётся в нору. — Мне плевать. — он может быть уже мертв. « — не приходи ко мне плакаться, когда тебе разобьют лицо. » « — Да или нет? — С тобой всегда – да. — Кроме тех случаев, когда ответ – нет. » Поцелуи на крыше, в автобусе, когда все Лисы ушли. Запах его кожи, его губы, глаза. Чёртов рот. Воспоминания проносились со скоростью света. Нил Джостен может быть мёртв. Лучше бы он был галюцинацией. Он почти смирился, что Нил Джостен – галюцинация. А он всё испортил, появившись после снятия с таблеток. В Пальметто они приехали поздно. Хотя лучше сказать рано. Пока все Лисы пошли в комнату девушек. Эндрю пошёл на крышу. Он всегда сидел там. С Нилом. С наркоманом, миражом, рыжим идиотом, с Абрамом. Много вариантов, как его назвать. Но всё время он один. *** — Вечера ночью в доме Натана Веснински совершили расстрел. Как оказалось в последствии, Натан Веснински был преступником, убийцей, которого долго искали “Балтиморским Мясником”. Когда полиция приехала на место преступления, дом уже сгорел дотла. Экспертиза показала, что дом подожгли намеренно. Все люди, что находились в доме, не выжили. — журналистка что-то ещё говорила, но Эндрю не слышал. Он отключился от реальности. Он больше не слышал ничего. Эндрю будто попал под мощную струю воды. Сознание путается. Он не чувствует. Он ничего не чувствует. Не должен. Не должен. Не должен. Но он чувствовал. Он чувствовал как сердце остановилось, сделало сальто назад и разбилось. Он поверил во что-то хорошее. Спустя столько лет он поверил во что-то хорошее. Но это у него забрали. Всё, что было в его жизни хорошее у него забрали. Каждый раз забирали. Всё хорошее заканчивается плохо. Он уже давно должен был к этому привыкнуть.

***

Джостена нет. Как выяснилось, его и не существовало. Он был лишь Натанилем Веснински, который скрывался под чужим именем. О его смерти они узнали от некого Стюарта Хэтворда. Как оказалось, в тот день он пришёл убить Натана. Он не успел. Когда его люди появились, Нил ещё дышал, но тело его было в раздробленном состоянии. Последними его словами было несвязанное бормотание, из которого было понятно только: «Лисы» «Эндрю» «семья» и «должны узнать». Стюарт рассказал, где похоронено то, что осталось от его племянника, и ушёл. Все Лисы чувствовали себя разбито. Парень, который сплотил их, сам того не заметив. Исчез. Испарился, оставив после себя только фальшивое имя и сумку. Лисы поехали на могилу Нила в тот же день. Эндрю долго там не появлялся. Он не хотел верить в то, что он мёртв. Он хотел проснуться и увидеть Нила. Услышать, как он язвит перед журналистами, увидеть, как он радуется с Лисами, переводит сигареты с ним на крыше, играет на поле, спорит с Кевином. Эндрю не хотел верить, что Нил. Его Нил. Ушёл. Навсегда. *** Эндрю стоял на кладбище, смотрел на надгробие. На чёртово надгробие, на котором было не его имя. Не имя Нила. А Натаниль Абрам Веснински. Его похоронили под именем, которое он так ненавидел. — Ты всё же нашёл способ сбежать. Ты обещал остаться. Обещал не уходить. Обещал остаться с нами. Со мной. Ты знал, что умрёшь! Ты знал, что пришли за тобой! Почему ты не попросил помощи? Что за херня? Какое, к черту “спасибо, ты был потрясающим”? Ты даже не попытался попросить грёбаной помощи! Ты умер! Ты бросил меня! Ты нарушил своё обещание! — Эндрю начинал говорить шёпотом, потом всё громче и громче, а потом и вовсе начал кричать. Со стороны могло показаться, что он сошёл с ума. Возможно, он и правда сошёл с ума. — Ненавижу тебя, — приглушённо прошептал Эндрю. — И это имя тебе не идёт. Да, Натанилэль явно тебе не подходит. Нил. — сказав это, Эндрю сел на корточки, достал нож и стал вырезать другое имя. Его имя. Имя Нил Абрам Джостен. Он царапал долго. Закрыв имя Натанилэль, он вырезал Нила. Он потратил кучу времени и почти все ножи затупились. — Надеюсь, ты горишь в аду, Нил Абрам Джостен. Ведь я попаду именно туда и убью тебя повторно. — и ушёл. Следующий, кто придёт на его могилу, обнаружит перекрытое имя Натанилэль Абрам Веснински и выцарапанное, немного не ровное имя Нил Абрам Джостен.