Луна решила иначе..

Лес, окутанный тусклым светом луны, только начал просыпаться. Вокруг слышался стрекот, свист, урчание, пение всех, обитающих здесь, существ, что вели энергичную ночную жизнь. Разнообразная растительность стала цвести и загораться яркими цветами под воздействиями магии ночных жителей. Все создания ночи вели активные разговоры в преддверии завтрашнего ритуала посвящения. Наконец, спустя больше трёхсот лет, на свет явятся новые хранители, что будут следить за гармонией на земле. И этим событием были увлечены все создания, от мала до велика. Два силуэта прошмыгнули в самой тьме, заливаясь весёлым смехом. За ними бежало существо, издавая громкие, похожие на лай собаки, звуки и весело мотая хвостом. Оба ночных были почти как две капли воды. С голубой шёрсткой разных оттенков, на которой виднелись небольшие тусклые пятна, на мордашке, совсем тёмной шерстью на конечностях. Отличия были только в цвете глаз. У одного они были светлые, зелёно-голубые, а у другой они были тёмно-синими. А так же их отличали различия в расположении отметин на теле. —Мьюн, догоняй! —послышался весёлый девичий голосок, а следом за ним смех. — Я то тебя догоню! —раздалось в ответ, по всей видимости от того, кого именовали Мьюном. Среди деревьев мелькнула светлая синяя шерсть и далее фавны скаканули за высокое растение, что уже светило белым цветом, а значит там никого не должно было быть, ведь магия на нём уже использована. Но за растительностью ни первый, ни второй фавн не ожидали увидеть ученика нынешнего хранителя, что выступал с речью перед соратниками. Первым на открытое пространство вылетел Мьюн, задев Лиюна, который чуть с ног не свалился, следом за ним вылетела сестра, сбивая уже первого и прокатываясь вместе с ним кубарем неопределённое расстояние, а затем только Горрун, который, почуяв неладное, сразу смылся, а брат и сестра, под хмурый взгляд старших, начали быстро рассеивать над ближайшей копной травы свою магию и издавать звуки похожие то ли на урчание, то ли на свист. И вот их уже тащит за шкирку отец, параллельно выедая мозги своими нравоучениями: —Мьюн, Фьюл, вы меня опозорили перед Лиюном. Когда вы перестанете вести себя как маленькие? — в следующее мгновение старший останавливается и двое подростков летят в пещеру, скатываясь в её глубь кувырком под сердитое: «выйдете отсюда, когда начнёте приносить пользу!» от отца. — Выйдете отсюда, когда начнёте приносить пользу — шёпотом спародировала отца девушка и фыркнула, глянув на другого фавна, что находился в пещере, а точнее на спящего самого младшего братика, который начал корчиться от кошмаров. — Мы умеем приносить пользу… —пробубнил другой братец и аккуратно приблизился к, неспокойно спящему, выставив над ним руку, и начал осторожно рассыпать над маленьким тельцем волшебную пыльцу, наблюдая за тем, как через пару секунд тот перестаёт вошкаться и улыбается через пелену сна. — Нарушим запрет отца и пойдём на церемонию? — робко спрашивает Мьюн, на что Фьюл только усмехается, без слов говоря:"ты ещё спрашиваешь? Конечно пойдём, хоть возможно и получим от отца». — А сейчас, давай ляжем спать. Я замоталась, — с зевком бормочет самая старшая, уже укладываясь в удобной для себя позе калачиком на боку, через полуприщур наблюдая за братом, который подползает ближе и сворачивается в точно такой же комочек под боком у неё. — Добрых снов, — мурлычет Фьюл, слыша точно такое же негромкое «добрых снов» в ответ, а затем проваливается в мир снов, под спокойное сопение двух братьев. Утро у фавнов выдалось обычным, если не считать то, что они в тайне от отца отправились на ритуал посвящения, куда им запрещено было ещё вчера вечером идти. Когда младший братец вместе с отцом уже отправились на церемонию, то брат и сестра выбрались из логова, направившись не на прямую к трибунам, а напротив, в глубь леса, дабы не попасться на глаза главе их семьи. Прячась за различными кустами, иногда забираясь на деревья и прыгая с ветки на ветку, перекидываясь, разве, что фразами по-типу:"всё чисто?», беглецы добрались до трибун, перед которыми уже стояли величественные храмы, а на них появились хранитель Юл и хранитель Ксалаль, начавшие свою речь. — Кхм. Поданные солнца! Я — Хранитель Ксалаль, последние 350 лет верно служил солнцу…— начал ящер, конечно, изначально повернувшись не туда, но благо рядом оказался Кракк, который сразу развернул старичка в нужную сторону. Пока он что-то ещё говорил про то, как долго он служил, брат и сестра спустились с возвышенности на сами трибуны и стали ползти под ногами у взрослых, которые были увлечены речью хранителей. Стоило этому солнечному деду сказать выходить своему ученику, как старшая из двух фавнов приостановилась на свободном промежутке, глядя на вышедшего ученика, в сторону которого полетела куча девичьих визгов, говорящих о популярности того, но тут неожиданно синяя ловит на себе взгляд неизвестной девушки, стоящей в тени, между светом и тьмой. Издав вопросительный мурлыкающий звук, Фьюл поспешила за ускакавшим вперёд Мьюном. Наконец, эти двое спустились в самый низ, на сторону ночи, и поспешили спрятаться от лишних взглядов в кустах. — Если нас словит отец, то нам влетит. —тихо лапочет синеглазая, опустив глаза на младшего. — Да, —тут он сделал паузу — смотри! Лиюн вышел! —шепотом прокричал Мьюн, мотнув головой в сторону, уже стоящего перед хранителем, Лиюна. Его сестра только усмехнулась на такую, буквально взявшуюся из ниоткуда, радость. Всё шло хорошо: речь хранителя, иногда вскрики толпы, чаще всего со стороны солнца, перед которыми красовался Сахон. —О, Луна! Перед тобой мой ученик! У него сердце. Доброе. — тут хранитель луны сделал паузу, параллельно пытаясь подобрать слова. — но только одно существо на земле способно это решить! — тут к трибунам из кустов вышел какой-то то ли белый оленёнок, издающий непонятные звуки, то ли козлик. —Чистейшее из нас. — дальше это самое «чистейшее» подходит к Лиюну, а Юл уже было заикнулся про то, что луна избрала того, как с его уст стали падать непонятные «А. Э. Эм.», и он стал наблюдать за созданием, что прошло мимо того и направилось к кустам перед собой. —Мьюн, нам влетит! — быстро заключила Фьюл, хватая брата за запястье и пытаясь ускользнуть с пути милейшей зверюшки, как её под хвост боднуло это белое создание и оба фавна вылетели с писком на открытую местность, начав осматриваться и пытаясь понять, что сейчас произошло. Чистейшая тваринка, в свою очередь, подошла к двум подросткам, начав тереться для начала о ноги одного, потом о ноги другой и распространять довольное мурлыканье, пока те пытались избавиться от этой белоснежной напасти и даже подняли на руки, поставив её перед учеником хранителя луны, который тут же воскликнул то, что они ему сорвут всю церемонию, а его наставник обратился только к двум созданиям ночи, почесав перед этим подбородок. — Как вас зовут, молодые люди? —спрашивает он. Брат и сестра синхронно поворачиваются в его сторону, всё ещё пытаясь отвязаться от больно ласкового существа. —Мьюн. —Фьюл, —отвечают они друг за дружкой, как в следующую секунду маленькое рогатое создание хватает Лиюн, который по плану должен быть хранителем луны, но его только кусают за ногу и тот болезненно ойкает, хватаясь за неё. —Ты же говорил, что ритуал это просто формальность! —кричит он, смотря на своего учителя. —Видимо, Луна решила иначе. Ну что же. Впервые у нас за многие годы два хранителя. Мьюн и Фьюл, отныне вы — хранители луны! —восклицает Юл, под аккомпанементы из, резко поднявшегося, на трибунах шума, который быстро поутих, по крайней мере с тёмной стороны трибун, ведь ночные существа соизволили на колени перед этими двумя. Лиюн только возмущенно хмыкает и, прихрамывая, спешит удалиться. Два фавна, хлопая глазками, глядят друг на друга, а затем подходят к границе между светом и тенью и садятся напротив ученика нового хранителя солнца, который явно недоволен этим поворотом событий, что можно было понять по хмурому взгляду. Параллельно этому, неподалёку так же на границе становятся уже бывшие хранители солнца и луны. —Не бывает дня без ночи, тоже самое можно сказать и о хранителях, — начал Юл. —Теперь вы отвечаете за гармонию в нашем мире, —подхватывает старого друга Ксалаль. Дальше старички начинают перекидываться какими-то фразами, а Сахон в это время хватает брата и сестру, делая вид, что пожимает им руки, но только резко дёргает на себя, гневно глядя в лицо то одному, то другому хранителю луны. — Обдурачили самого Лиюна, синие крысы. Если из-за вас пострадает моя репутация, то я не знаю что сделаю с вами.! — начал было угрожать фавнам созданный днём, как тут их перепалку прерывает умилённый вздох толпы с трибун. Причиной для этого вздоха стали объятия двух дедушек-хранителей, которые предварительно назвали друг друга Лунатиком и Светильником. Глядя на эту ситуацию, горячий, в прямом и в переносном смысле, парень отпустил двух синих крыс, как он сам именовал двух фавнов. Когда старикашки отлипли друг от друга и объявили церемонию оконченной, трое новых хранителей ещё раз переглянулись между собой и, развернувшись друг к другу спиной, пошли восвояси. Вот так и началась история брата и сестры народа ночи, как новых хранителей луны, которым предстоит научиться очень многому…