Одним плохим утром

«Come as you are, as you were As I want you to be As a friend, as a friend As an old enemy..." Глухой стук извне по деревянной поверхности не стоил сейчас внимания. Бледные пальцы с  истерзанным чёрным лаком на ногтях продолжали инерционно переворачивать ветхие листы. Кажется, внешние раздражители перешли в стадию агрессии, ведь рабочий стол под локтем, на который он опирался, начал нервно дребезжать. «Take your time, hurry up Choice is yours, don't be late...» - БИТЛДЖУС! Простой стул с засечками на подлокотниках подпрыгнул слегка в воздух вместе с полтергейстом, восседавшим на нем, заставив того, наконец, поднять наигранно удивленный и в то же время любезный взгляд в сторону звавшего его существа. - В последний раз говорю, милая, я не пересплю с тобой даже если после этого вместе с свободой мне пообещают миллион баксов, - на высоких смешливых тонах протараторил призрак, стягивая со своей головы маленькие ретро наушники. - Ты! Тупое порождение ничтожества, чертово бельмо на глазу Департамента! Даже безмозглые черви полезней твоего неоправданного существования. Рано или поздно ты отправишься к ним в пасть и мы устроим всем Междумирьем грандиозный праздник на несколько веков! - захлёбываясь ядом и похлопывая рукой по разбросанным на столе бумагам, бравурно изрекла конторская служащая. - Сразу после похорон твоей душонки, заплесневелая климатеричка. Я перемертвел многих твоих предшественников, в том числе и свою мамашу. И все они болтали о том же, о чем и ты. Свое говно иди всучивай Терри, он любит, когда ты работаешь языком... Мне, милая, уже нужно будет свалить отсюда через 15 минут... Демоническая начальница плавно выпрямилась и, уперевшись своими короткими ручками в бока, обтянутые синей тканью офисной юбки, с приторным наслаждением улыбнулась. - Один из твоих многочисленных недостатков, Лоуренс, отсутствие субординации. Ты не веришь в  авторитеты, а также в их силу из-за чего постоянно остаешься в лузерах. Чего стоит твоя недавняя выходка? Или ты, действительно, думал, что бракосочетание с живой девчонкой останется незамеченным Департаментом? Упоминание Лидии вызвало улыбку на лице призрака. Через 14 минут он увидит ее сонное порозовевшее лицо в центре растрепанного клока вороньих волос. Ступая босиком по кухонной плитке она дойдёт до их плиты и обязательно чертыхнётся, потому что опять схватится за ручку чайника, забыв о том, что его заботливо для неё нагрела несколько минут назад Барбара. Потом положив три кубика сахара в чёрную жидкость, от чего после глотка ее нос покажет свои складки, она с удовлетворением посмотрит на него и улыбнётся так, как никому не улыбается (он наблюдал - действительно, никому). Их утро завертится после его очередного каламбура и ее остроумного ответа, а там, кто знает, чем они займутся... Чем-то веселым, это точно. Мерзкое пощёлкивание пальцев у носа вернули Битлджуса из объятий пророческих фантазий. - Ты и сейчас меня не слушал, паршивец. Но я с величайшим удовольствием повторю - сегодня твоя отработка продлится еще на один час. - Не имеешь права, карга! Суд установил три часа! Женщина показательно захохотала. - Это тебе не земной суд, малыш. Все вокруг знают, какой ты кусок дерьма, поэтому и справедливость на тебя расточать никто не заинтересован. Как работница первой категории я имею право увеличивать сроки по своему желанию. Он хотел на куски ее разорвать. Он бы мог. Только не в этом проклятом месте, которое никогда не позволит показывать местной общественности фокусы по-битлджуски. WELCOME! WELCOME! ALL SINNERS, GET READY TO HAVE FUN WHICH YOU HAVEN'T SEE FOR ALL ETERNITY! FINALLY WE ROCK THIS PLACE! Впрочем, будь это и так, он бы на славу повеселился. Возможно даже установил бы здесь свою диктатуру. Битлкратия была бы лучшим периодом истории Этого Света. А Лидия стала бы его первой леди, и совершенно, правомерно, нужно уточнить - она все-таки его законная жена. С другой стороны, к чему столько хлопот, если он может повеселиться с Лидией и в Тихих Соснах... Но единственное препятствие стояло сейчас перед ним, выпячивая свои уродливые гнилые зубы наружу. Сегодня она была особенно гадостлива, но Битлджус, на удивление, научился некоторому терпению на часах отработки. Точнее, Лидия научила - она в подробностях объяснила последствия его плохого поведения в стенах конторы, и была весьма убедительна, поэтому полтергейст ввёл в свои привычки вежливые фразочки и удержания от демонстрации своей невероятной харизмы. - Ладно... Дам тебе, но только один раз. На второй твоей сексуальности меня не хватит, сразу предупреждаю... Начальница закатила глаза. Ее гнев успокоился, уступая место мертвому равнодушию. - Единственное, что мне нужно от тебя, идиот, это молчание и подчинение. В нашем департаменте занимаются распределением душ, это очень ответственная работа. Никто, я повторяю никто, не должен нарушать рабочий процесс. - Без проблем, милая. Будь моя воля, ни одна из ног не переступила бы порог этого захолустья. - О, будь моя воля, Битлджус... - она измученно направила на того свой паучий взгляд, - Уходишь сегодня на 40 минут позже. - Ты знаешь, меня Лидия ждёт!... - Мне плавать, - развернувшись, направился к лестнице труп женщины, - Считай, я делаю ей одолжение. И она скрылась. Пытаясь утешить кипящее внутри зверство, призрак в отчаяние схватился за тяжелую цепь, соединяющую его ногу со столом, и попытался её перегрызть, как собака кость. Когда он понял, что это не помогает, его голова грохнулась с жалким стоном на бумаги. Ещё 50 минут... *** - Б-Барбара, Барба-а-ара, прошу, дорогая... Пожалуйста, выдохни. Барбара! - Он-на... онна-а-а, - сухой плач прерывал мысли Миссис Мейтланд, - мы-иы-иы-ы... - Ей поможем!... Она... Выкарабкается... - Мы ей не поможем! - жестко кинула женщина, - Застряв здесь - невозможно! - Нет! Нет... Знаю, мы соберём ее вещи, чтобы, когда Чарли вернулся, ему было что отвезти в больницу... Адам судорожно перебирал пальцы на плечах жены, удерживая их от дикой тряски. Лицо любимый стало разглаживаться. Не говоря ни слова, она вскочила и устремилась к лестнице, ведущей в спальню Лидии. За ней последовал Адам. - У-у-утречка!  - кухня не успела погрузиться в тишину, как на ней материализовался полтергейст, - Кто-нибудь? Конечно, уже был час. Она выпила свою чашку кофе, угомонила волосы и отбелила щеки. Она была уже в школе. Нет. Что-то было не так. Воздух говорил ему, что сегодня все пошло не по обычному порядку. В этот момент что-то грохнулось на вверху в ее комнате и Битлджус с нарастающей липкой тревогой, которую старался заглушить проклятиями, бросился на второй этаж. - Ребята, а что вы делайте? Мертвая чета, собирая одежду и книги Лидии в походную сумку, остановилась на секунду, чтобы взглянуть на появившегося в дверях знакомого полтергейста. Но видимо решив, что отвечать нет необходимости, они продолжили своё занятие. Битлджус уже хотел повторить свой вопрос, не в силах заглушить огромную тревогу, бьющую по внутренним стенкам его черепа, как женщина, не прекращая сворачивать футболку Лидии, бросила: - Где ты был? - Меня задержали... Что я пропустил?... Куда вы везёте ее вещи? Почему молчите?... Барбс? Миссис Мейтленд раздраженно бросила чёрную ткань на постель и резко повернулась к источнику вопросов. - Наверняка, что-то натворил, поэтому и задержали. Помни, что это стоило тебе ее жизни. - Барбара! - возмущённо обратился к ней Адам. Холодные стены спальни будто уменьшили расстояние между собой. - Где Лидия? - с тоном оставленного одного на детской площадке ребёнка спросил Битлджус. - Она в больнице, - участливо ответил Адам. Доли секунды не хватило заторможенному от страха мозгу призрака, чтобы отреагировать на неожиданно всплывший, отвратительный до инея на спине и напряжения в стопах, факт, как из окна донеслись звуки подъезжающего автомобиля. Все замерли. Первой ожила Барбара. Через секунды две Адам уже следовал за своей женой, прижав собранную сумку с вещами, вниз к входной двери. Битлджус продолжал смотреть на опустевшую комнату. - Как она? - тревожный вопрос встретил с лестницы зашедшего Мистера Дитца. Бледное, постаревшее на век лицо скорбно сжалось, как будто не в силах сдерживать напряжение накопившегося стресса. Несвежая рубашка то и дело прилипала к потеющему телу. Красные сосредоточенные глаза бегали с Мейтлендов на окружающие предметы дома. - Она... Наступила пауза. Было слышно, как внизу тишина лилась соленой рекой по полу, стенам, ступенькам. Она бушующей волной погружала говорящих в воду, обещая им неизбежное горе. Стекла семейных портретов трескались в издевательском смехе. Стрелки часов неотвратимо щёлкали каждые пять минут и с каждым разом интервал увеличивался. Это было все внизу. А он стоял наверху, рядом с лестницей, твёрдо решивший не выглядывать из укрытия. Чарльз явно намеревался продолжить начатое предложение, но зачем нужно было слушать его? Полтергейст вернулся в ее комнату. Как сложилась ситуация, что она сейчас не находилась в своей спальне вместе с ним? Развалившаяся на кровати, читающая вслух книгу о великих мистических экспериментах салемского автора 80-х годов? Обращающаяся к нему по придуманной кличке «Бидж» и корящая его за невнимательность, пошлость и инфантильность? Хвастающаяся фотографиями старого жуткого дома на соседней улице, которые они наделила в прошлые выходные и которые она только сейчас проявила? Изображающая всех подряд в его пиджаке, который болтается на ее прыгающих от смеха плечах? Кривляющаяся перед его лицом, угрожающая сдвинутыми бровями и выпученными глазами, в попытках выглядеть отвратительно, выглядевшая исключительно? Как это произошло? Это должен был быть обычный, похожий на остальные, день ее молодости, ее жизни. "Take a rest, as a friend As a known memoria" Он частенько фантазировал об этом дне. Ее смерть служила одним из мысленных спасений от скуки в часы отработки. Он представлял, что могло случиться и как бы он отреагировал на нее. У него даже была подготовлена фразочка, которую он бы выдал за экспромт, впервые встретив ее вне материальной оболочки. В своем воображении полтергейст видел себя насмешливым и мудрым в сексуальном плане, её - скептичной и умиротворенной. Он всегда знал, что смерть ничего не изменит между ними. Потому что она сама ему об этом говорила. Жалеть Лидию всегда ему представлялось противоестественным. Она как никто другой была прошарена во всей этой "мертвой" теме. Не было на земле более подготовленного к momento mori человека, чем Лидия Дитц. Более того - это избавляло её от множества грузов бренной жизни, таких как выпускной, счета, ипотека, социальные контакты, поддержание здоровья, семья и дети... Оставалось только то, что ей и нужно было всегда - их комната. Маленькая темная комната. В комплекте с двумя фотоаппаратами, двенадцатью виниловых пластинок, сотнями романов и одним обожающем её полтергейстом. Ничего, что не мог не гарантировать и Тот Свет. Но фантазия не сходилась с реальностью. Вместо уверенности склизкое опустошение холодной дрожжью просачивалась сквозь кожу. Потерянность преследовала жадно мысли, готовая сожрать их безжалостно и без прелюдий. Боль, боль, боль... Он никогда не был честен с самим собой. Но это не было проблемой до тех пор, пока он не обрел что-то, с чем не сможет расстаться до конца вечности... Если он и представлял её смерть, то как событие значительно отдаленное от настоящего, нечто, произошедшее после полной чувств жизни. Но не в процессе... Не в самом начале... Не так неожиданно. Идём дальше. В мечтах полтергейст отправлялся в Междумирье, чтобы перехватить её в очереди на регистрацию души, а затем они отправлялись обратно в Тихие Сосны, где он помогал ее адаптироваться, тренируя и проведя ликбез по существования без тела и чувств. Но сейчас сама мысль о том, что нужно переступить границу двух миров, где он бы обязательно интуитивно обнаружил ее присутствие, казалась идиотски бездарной. Почему? Сколько не запихивай правду в недра разума, она светилась кислотным неоном прямо перед глазами - она не будет прежней. Случайно прерванная жизнь одной готки из пригорода разрушила то, что строилось не просто на века... на тысячелетия. Итак, у него был выбор. Первый: быть злым и мстительным. Наказать случайность и отпустить грешную душу. Второй: быть милосердным и заботливым. Найти несчастную и утешить в горе (какая мерзость!). Третий... Остаться стоять в ее комнате до окончания времён, пока пески не разрушат остатки всего материального, из чего состояло его существо... Ну или по крайней мере, пока старая карга не придёт к нему с судебным постановлением казнить его немедленно за то, что он не явился вовремя на отработку. Да, пожалуй, последний вариант подходит. Тем более, тройка всегда было его любимым числом. "Come doused in mud, soaked in bleach As I want you to be" Голоса давно потонули на первом этаже, все глубже и глубже погружаясь в тёмную воду. Последний закатный лучик ударил ему в глаза, промелькнув слишком быстро среди елей за окном. Подвижная туманность льдом облекала дома, погружая мир в ночь. Кажется, можно было отмереть. Вечером он всегда чувствовал себя бодрее. Проведя комнату взглядом, он всмотрелся в каждую вещь и ему начало казаться, что все они постепенно теряли свой цвет, как будто душа вылетала их них, растворяясь в воздухе. Ноющая паника охватывала его пальцы. Это комната - все, что было у него сейчас. Почему обязательно нужно было прощаться с ней? Почему было необходимо возвращаться к временам, когда он еще не знал, кто такая Лидия Дитц? "As a trend, as a friend As a known memoria" - Сядь. Он сел. Прямо на кровать, рядом с которой остановился минуту назад. - Где ты был? - Меня задержали на отработке. - Нет. Это слово наполнило все пространство гнетущим ожиданием. Оно несло надежду, реальную или ложную. Сейчас могло все решиться. Могло - очень хорошее, приятное слово, оно ему нравилось сейчас, сильно нравилось... У него что, ладони вспотели?! Выдох. Её. Трепет в грязных бледных щеках, сводящий зубы. Не взглянет на неё, пока гильотина со свистом не опуститься вниз. Ни за что. Она села рядом, и одеяло прогнулось под чем-то, как будто имеющим массу. - Почему не пришел за мной в контору? Мне пришлось отбиваться от твоей надзирательницы. В окне перестали различаться силуэты. Все погрузилось в темноту. Она почему-то спокойно наблюдала за непривычными проявлениями природы, будто давно была готова к этой искаженной реальности. Её волосы, слегка растрепанные были заправлены назад, приоткрывая ухо. Маленький гвоздик с черным камешком на конце, поблескивая, украшал мочку, а тонкий, как будто нарисованный карандашом волосок завивался вокруг него. Он ещё никогда не чувствовал такого желания притронуться к этой сияющей коже острых скул. Она решила не отвлекать его своим взглядом от наблюдений, живо всматриваясь за прозрачные стекла своей комнаты. - Ты ей наваляла? Прозвучал вопрос сквозь вечность. Ответом стали едва порозовевшие щеки. Разве, возможно, чтобы мертвые были такими живыми? - Только убежала. Он долго не отвечал. Очень долго, и она решилась повернуться к нему. Улыбка спасённого из шторма, вытащенного на борт - вот, на что она смотрела. - К черту ипотеку, - пропела ему в лицо. - К черту выпускной. Тебе все равно не с кем было идти, - прохрипел тот, - Твой папаша в жизни бы не разрешил тебя сопровождать. Часы, стоящее за его спиной на прикроватной тумбочке, пробили полночь. Три стрелки слились в одну и остановили свой ход. - Мне нужно спуститься вниз. Она встала с ярко-черного одеяла в тот момент, когда он был в сантиметре от ее лица. Прервав его порывистый жест, её силуэт двинулся в сторону двери, решительно и бодро. - Сейчас? - Да. Я нужна ему. - А как же я? - он оставался сидеть. - Подождёшь, - она сама стояла в дверях, наклонив слегка голову, причудливо улыбаясь ему, шифон её платья шуршал между бледных изгибов тонких, крепких ног, собираясь, кажется, взлететь, - Я же ждала тебя. "Memoria."