луны свет

Годы школьные с каждым наступившим первым сентября всё больше удивляют. Удивляет и то, что Настя Афанасьева из 11 б со своей одноклассницей Новоселовой Ангелиной общаться хорошо начинает. Теперь их не только общий классный руководитель объединяет, но и гулять они вдвоем выходят. Насте с Гелей интересно, а Геле с Настей. Они вместе в кофейню старую заходят. Афанасьева капучино себе берёт, а Новоселова какао. И когда важное что-то в жизни Ангелины происходит бежит по коридорам школы, никого не видя перед собой. Слышит что на неё кричат лишь тогда. Бежит в надежде найти её. Да они как две противоположности. От одной пахнет вишнёвым гаражом и кофе. От другой дешёвыми сигаретами и шоколадом. Одна любит посидеть на вечеринки громкие. Другая наоборот. И младшая в гости её зовёт, пить чай глубокой ночью, сидя на кухне, разговаривая о чем попало. Руками обнимает старшую, ей приятно до безумия, она готова отдать ей всю любовь что есть в ней, готова отдать теплый пуховик в холодную погоду и пойти самой в толстовке, готова пить отвратительный горький кофе который Настя так любит. А та лишь руками лицо от мороза раскрасневшееся приподнимает, в лоб целует, обнимает. Нежно, трепетно и так осторожно, как будто Геля сейчас сбежит и следа за собой не оставит. И одному только черту известно, как они могли так сдружиться. Афанасьева до щек красных лицо расцеловывала. Волосы ярко покрашенные перебирала пальцами. Ночами они вдвоем ото всех убегали. Гуляли под яркую озвряющую луну. В один день опять Новоселова в гости одноклассницу зовет. И Настя вновь шутит, а та вновь смеётся. Вместе они в кино на фэнтези пойдут. Заливаясь смехом и кидаясь попкорном. Настя волосы длинные в косу заплетает. Им нравится время вдвоем проводить. Они в ларек идут, корм кошачий берут, дабы котят покормить уличных. Они по дворам ходят, в поисках маленьких существ. Маленький комочек счастья — он к ногам подходит, мурлыкает, ластится. Каждый день после школы они к Геле идут. Они обе тактильные очень. Но лишь друг с другом. Они в обнимку лежат, за руки держатся. Но только подруги. Не более. Недозволенно по-другому. Светловолосая улыбается, подходит к своей подруге, обнимая её и прижимаясь как можно крепче. Афанасьева младшую за подбородок берёт и заглядывает в её глаза, которые блестели и переливались. Старшая уверенно стала сокращать расстояние между их губами, но в последний момент остановилась и отстранилась. Так ведут себя подруги? —Прости… – Настя вещи свои хватает и из квартиры мигом вылетает, —Я не должна была. Она Ангелину наедине со своим мыслями оставляет. Девушка уже и думать что не знает. Что дальше будет не знают обе. Питер — прекрасный город пропитанный своей особой эстетикой, своей вежливостью и людьми. Но он уже не был таковым без неё. Геля не могла продолжать любить Питер без Насти. Геля не могла продолжать любить Питер без ночных прогулок с Настей. Новоселова не могла продолжать любить Питер без Настиных объятий и поцелуев в лов. Она не могла продолжать любить Питер без ночных посиделок под свет луны. Весна — это не только таяние снега, но и таяние сердец. А Настино сердце таяло только от Ангелины. Настя хотела вечность смотреть в глубокие глаза. Хотела целовать не только горячий лоб, но и губы мокрые и шею длинную, ключицы, она хотела целовать каждый сантиметр её тела. Весна была в душе Афанасьевой, когда та была рядом с ней. Настя в угнетении мечется по квартире. Только сейчас понимает, что только что не совершила. Паника настает девушку. Она сама не понимает. Зачем? Нет, неужели всё-таки не подруга. Она не хотела верить в собственные чувства. Она не хотела, чтобы из-за каких-то глупых чувств их общение прекратилось. В понедельник в школу. Ей придется заговорить. Ей придется рассказать. Больно и страшно. Ей стыдно за свои чувства. Настя рано в школу идёт. Она знает, что Геля всегда раньше всех приходит. Её трусит. Она дрожит, но не от холода. Она к кабинету подходит. Несколько шагов — и она уже там. Она видит её. Новоселова одна сидит. Афанасьева неловко мнётся в проёме дверном. Она тысячу раз в голове всё продумала, но сказать это прямо в лицо оказалось слишком сложно. Казалось невозможно. Ангелина застыла. Неужели её догадки правдивы? Или это всё сон? Девушка решает под инициативу свою ситуацию брать. Ближе подходит, за руки невесомо берёт. У Насти, как груз с плеч. Она на выдохе слова заветные ей всё-таки говорит. —Геля, прости, – она в глаза её глубокие заглядывает, —Я ничего не могу с этим поделать. Я, ты мне нравишься. Чувствует, как лицо краской наполняется, заставляя уши пылать от смущения. Это её первый опыт в признаниях… Ещё чуть чуть и в обморок от волнения упадёт. Но Ангелина лишь руку на плечо той кладёт, и к щеке губами невесомо касается, позволяя расслабиться и понять, что её сейчас не отвергли… —Мой беззащитный котенок, я всегда буду с тобой. Беззащитным котёнком она была только с ней. Кажется, будто всю ночь те мучались от нехватки сна, лежали обнимая и целуя друг друга. Это были лучшие моменты в Настиной жизни, в которые хочется возвращаться снова и снова. Да и Новоселова считала так же. Они счастливы. Они вновь дышат. Они дышат друг другом.