Король лев 4 легендарная хуманизация

Утро пятого марта. Все просыпаются ни свет ни заря, родители львят выходят во двор и холодным, свежим утрецем, обливаются ледяной водой, тем временем как остальные это делают внутри, там, где нет ковров и закалкой можно одновременно и паркет помыть, или плитку в маленькой ванной. Потом все, уже проснувшиеся от крепкого сна, делают зарядку, в которой помимо остальных упражнений делают приседания, пресс и отжимания. Затем взрослые детей обучают самым азам разновидностей боев, а после теории наступает любимая почти всеми практика, в которой лидировала Бьянка. После практики все выходят на пробежку, в которой среди малышни бежал впереди Оливер, за ним Рут, после нее Бьянка, за ней Диана с Марком соревновались. Когда Оливер и Рут сдувались, как шарики, Бьянка чуть-чуть ускорялась и продолжала бежать. А когда остальные львята сдувались (Бьянка позже всех среди них сдулась), продолжали бежать щенки, во главе которых была Агванг. После пробежки взрослые подтягивались и учили своих детей подтягиваться, и потом давали детям чуть-чуть полазить по деревьям и на площадках, после чего шли завтракать, и кто-то собирался на работу, а кто-то в школу. Они брали четырнадцать рюкзаков, каждый из которых был на двоих, а в них лежали учебники, по учебнику на парту, то бишь тоже на двоих. И в каждом из рюкзаков лежало по пеналу, в котором лежало по две ручки, по двум карандашам, и одному ластику, и по одной точилке. А носили они рюкзаки по очереди: например, один день мальчики и пара девочек, а потом, на следующий день, другие девочки, и поэтому только два рюкзака было чисто девчачьих, а остальные подходили и мальчикам, и девочкам. Симона с радостью туда шла, потому что там ее ждали четыре однокашника, с которыми ей предстояло подружиться, а с одним из них она уже. И Бьянке было в радость туда идти, чтобы помочь Симоне набирать огромную зону друзей, шастая на переменках по другим классам, встречаясь со знакомыми волчатами из семьи Аарона, и знакомясь с другими школьниками и школьницами. На уроке математики они считали простейшие примеры и решали элементарные задачи, а на уроке языка на расстоянии отчаянно рычали, пытаясь пропищать в начале урока “Доброе утро, Лев Алексеевич” (только они вправду рычали, каждая интонация писка означала отдельную букву или слог). После короткого денька в школе они бежали к Дружбану и Тени, они проводили урок по паркуру. А после трех часов паркура шли обедать. После обеда за час они справлялись с домашкой. Процесс их выполнения д/з напоминал процесс выполнения домашнего задания Огненного Клыка и ее соседей по комнате, когда они были изгоями (описание во главе 2.будний день в первой части “Изгой-лев”). Только вот что было не как обычно, так это поход в альфа школу, записывать туда Бьянку. Там ее записали и сказали, что туда она пойдет тридцать первого мая, и для лучших успехов разрешили продолжить делать всё, что они и так делали: закаляться, делать зарядку, тренироваться и устраивать пробежку по утрам. А также сказали, что тридцать первого им надо сдать деньги на билет и прийти в аэропорт, потому что вся эта школа летит в самое жаркое место на земле, для развития хорошей жароустойчивости и чтобы научиться выживать в пустыне. Но что родителей Бьянки и саму Бьянку удивило, то что сказали ничего не брать вообще. Когда они пришли домой, родители начали готовить ужин, тем временем как Арам, Марк, Симона и Ольга возомнили себя учителями и учительницами, проверяя домашки друг у друга, у своих брата, сестер и щенков. – Ольга, несмотря на то, что мы говорим [з а йе ц], пишем заяц, потому что заец читается, как заэц, а вот в слове заяц буква “я” смягчается на “е”, – спокойно начал объяснять Ольге Арам. – А почему мы не говорим тогда заЯц? – Возмутилась она. – Так неудобно произносить. Попробуй, скажи спокойно “заяц”. – [З а йе ц] – Вот видишь! – Раз заец читается, как заЭц, то почему мы не пишем зайец? – Так исторически сложилось. Не я придумывал правописание и правила. В книгах так пишут и нам сказали так писать, если ты забыла, – ответил Арам. – Вэй, ты получаешь двойку! У тебя десять ошибок, – отчитывала ее Симона, – причем получаешь два и по математике, и по общему языку (в оригинале русский, если кто-то сделает перевод на английский, например, то английский). Три плюс два равняется шести, а не пяти… – Вообще-то, как раз пяти, – заступилась Ольга, – вот смотри, я написала в твоем дневнике две двойки и Рут дописала еще три. Сколько ты люлей получишь, если за каждую двойку – раз ремнем по ж*пе? – Раз, два, три, – начала считать Симона, – ты получишь четыре раза по ж*пе за две двойки в моем дневнике, потому что я расскажу родителям всё как есть, а за то, что ты попытаешься спихнуть на меня вину, то мама в два раза больше наказывает, и получается, что за каждую двойку ты получишь по два люля, и суммарно получишь четыре раза. А Рут, по такому же принципу, получит шесть раз ремнем. – Отлично, теперь смотри, из каких принципов мы “написали” несуществующие двойки в твоем, до сих пор чистом дневнике. Я типа написала одну двойку, затем вторую, и получилось две каракули. Не могу тебе показать наглядно, на деле я их не писала, говорю для тех, кто в танке. Затем Рут в своих мечтах написала третью двойку, то бишь свою первую, затем четвертую, то бишь свою вторую, и свою последнюю третью двойку, а вместе с моими суммарно получилось пять! Для надежности прибавь к трем “люлям” еще одно, получив четыре, затем еще одно, получив пять. И ты получила в итоге пять воображаемых люлей, к трем прибавив еще два, тем временем как мы задыхались со смеху над каждым ремнем по два раза, и под конец воспитательных работ в мечтах мы задохнулись со смеху десять раз, – подробненько растолковала Ольга. – Так вам и надо… Вэй, продолжим. Два плюс два рав… погоди, у тебя же до нашей с Ольгой разборки было написано три, а не четыре. – Тебе показалось, – ответила Вэй. – Ага, тогда почему четыре написано жирно и грязно? – Ручка потекла тогда. – Хорош врать! – Не пойман, не вор! – Ладно. Тут… – продолжила Симона. – Тогда по математике у меня должно быть не два, а четыре! – Ладно, ЛАДНО! ВОТ, держи свою четверку! – С досадой ответила Симона и продолжила, – десять минус три равняется семи, а не трем, а вот десять минус семь равняется трем, на не семи, как ты написала. – Покажи, где я такое написала, – раз в сто лет разозлилась Вэй. – Вот, – показала Симона. – Раскрой глаза пошире, я всё правильно написала, как ты и говорила! – Ой, точно. Видать, перепутала, – начала быть паинькой Симона, – продолжим… – Ставь шесть! – Перебила она ее снова. – НА, на… так вот, последняя ошибка осталась. Семь плюс восемь будет пятнадцать, а не шестнадцать. – А раз последняя, то почему ты сказала, что я получаю два по математике? Ты, в итоге, “нашла” ошибок пять, а не десять, и из них настоящая ошибка только одна, потому что в первом примере я оказалась права, а одну из ошибок ты мне чуть не приплела, а в двух примерах ты перепутала мои ответы местами! И в итоге, по математике у меня не два, а одиннадцать (из двенадцати)! Эх, пошла я хвастаться перед родителями! – Стой! Согласна, десять ошибок я нашла не в каждой работе, а в двух суммарно, согласна, поступила некрасиво, обхитрила. Но мы не разобрались с ошибками в общем языке! – Мам, пап, я за домашнее задание по математике получу одиннадцать! Проверено Ольгой и Симоной, – после работы над ошибками с языком прибежала хвастаться Вэй. – Ай-да умница! – Взял ее на руки Боец, и начал ее хвалить, подбрасывая в воздух. – Надеюсь, они ничего лишнего не нашли, или наоборот, недоглядели, – начала рассуждать Огненный Клык. – Правда не знаю насчет “недоглядели”, но все лишнее мы исправили! – Ответила “юнмат” – юная математичка. – Ну уже неплохо! Посмотрим, что учительница скажет, – сказала Огненный Клык. – Но по общему языку у меня может быть восемь баллов. – Тоже неплохо. – МАААМ! ПАПА!!! У МЕНЯ МОЖЕТ БЫТЬ ПО ОБЩЕМУ ЯЗЫКУ ДВЕНАДЦАТЬ БАЛЛОВ!!! – С криками, влетела к родителям на кухню Симона. – Круто! Или же настолько остальные не внимательные? – Смеясь, спросила ее мама. – Ум-нич-ка! – По слогам произнес Боец, потеребив по голове Симону и крепко ее обняв. – А будущая “глава семьи” получит два двояка, – напугала родителей Симона. – Ну Симона, так не честно! Я слышал, как вы все вместе проверяли ее работу, и даже похвалили ее, сказали, что ошибок нет, – спалил ее она же (Сема). – А вот еще, кстати, я молодец, – сказала родителям Симона. – Не только СимОНА, но я и, СЕМА! Она про меня говорила сейчас, – сказал Сема. – А да. Просто его работу проверила, и я, ой тьфу ты! Не я, Симона, а он, Сема, допустил в каждой работе только по две ошибки! – Классно! Федя, признавайся, помогал моим детям с домашкой? – Спросила Тень. – Нет, я фотки редактировал! – Тогда отлично, – похвалил Гора своего сына. За ужином стоял кипиш: кто-то у кого-то что-нибудь из еды, да и сперал, летали и пускались по кругу украденные кем-то для кого-то бутеры, а спалившиеся воры получали от жертв, стоял шум гам, как на перемене, кто-то давал взятку кому-то, чтобы не мыть за собой посуду, кто-то соглашался на сделку, вроде “я тебе конфету, а ты за мной моешь”, или “я за тебя мою, а ты меня слушаешься”, или “я кормлю, а ты меня в течение недели защищаешь, в случае чего, от родителей и старших”. Но самую жесткую сделку выдал Арам, которому было лень делать дз, он решился за всеми помыть посуду, а в награду за это, за него весь месяц и три дня, каждый по очереди делает домашку. После ужина все собрали рюкзаки, почистили клыки, боролись подушками, пока застилали спальные места, а когда спальные места стали готовыми, Огненный Клык звонила своим родителям и приемным сестрам – Клепе с Масей, Боец своей маме и сестре, и начинали все вместе со своими детьми беседовать, и они болтали со всеми. После болтовни взрослые выходили в коридор и громко-громко, по очереди читали ежедневник Белого Клыка, читали так, чтобы каждому было слышно. И так заканчивался обычный день огромной, здоровой семьи.