В комнате темно. Фонари никогда не доставали и не достанут до шестого этажа, не залезут своим тёплым светом внутрь квартир многоэтажек.
В комнате свежо, потому что окно открыто, а на улице уже во всю хозяйничал ноябрь. Но им двоим тепло. Они делят на двоих одно одеяло, прижимаются друг к другу, обмениваясь теплом.
— Синоптики говорят, что завтра похолодает, да ветер сильный будет. Так что, если соберёшься куда-нибудь, одевайся теплее, — Гониль пальцами гладил девичье плечо, лишь краем глаза поглядывая на рядом лежащую девушку.
— Я умру через неделю, так что разницы нет: заболею я или нет, — она прислонилась лбом к плечу Ку, уже догадываясь, какая реакция будет у парня.
— Но врачи… — очередной порыв ветра прервал парня, который, после слов девушки, внимательно рассматривал её побледневшее, исхудавшее лицо.
Лолита лишь слабо хихикнула и отстранилась от Гониля, поудобнее положив под собой подушку. За последний месяц девушка ослабла и сильно похудела. Ключицы и ребра были обтянуты белой, словно снег, кожей, на которой яркими пятнами были разбросаны различные татуировки. Но, казалось, что и те потускнели. Синяки под глазами на этой белоснежной коже теперь акцентировались больше, чем её когда-то яркие карие глаза.
— Знаешь, мне приснился сон… в нём мальчишка сказал, что через неделю заберёт меня к себе, — Лолита устремила свой взгляд вверх, на потолок, и медленно говорила всё, что хотела сказать. — И я верю, что я перерожусь в каком-нибудь другом мире, там, где я буду по-настоящему нужна.
— По-настоящему нужна? Ты нужна здесь мне и друзьям! — Гониль сильнее сжал чужую руку, мысленно ругая себя за то, что повысил голос на девушку.
— Но я не сделала ничего значимого за всю свою жизнь, чтобы... — начала Лолита, но была прервана Ку, который уже сотню раз пытался убедить её в обратном.
— Может быть ты и не открыла новую Америку, но именно ты сделала мою жизнь лучше. Ты в течение года, кормишь того кота на крыше дома. Ты вязала шарфы, носки и шапки для детей в приютах, каждый год высаживала деревья, принимала участие в волонтёрской деятельности. Ты за всю свою жизнь сделала столько добрых дел, что просто не можешь ничего не значит для этого мира! — Гониль почувствовал, как женская рука выскользнула из его, и проследив глазами за Лолитой, увидел только её чуть сутулую спину. — Ты прекрасно знаешь, насколько важна для меня. Так почему продолжаешь твердить об обратном?
Тишина. И лишь ветер за окном нарушал её. Лолита не знала, что ответить на слова парня. Она пальцами теребила край одеяла, что прикрывало её бёдра.
— Ты прав, оппа. Как всегда прав! — девушка только сделала вид, что согласна с его словами. Переубедить её в чём-то было очень сложно, а, тем более, когда дело доходило до неё.
— Ты врёшь. Ты всё равно продолжишь думать, что твоя роль в этой жизни — второстепенная. — Гониль тяжело вздохнул, совершенно не собираясь отступать, но почему-то заговорил о другом. — Значит, ты веришь в сон, а не врачам, да?
— Мне хочется верить, что всё, что мне приснилось, было правдой, — Лола специально не стала продолжать разговор о своей значимости в мире, не желая спорить с тем, которому от её честных ответов будет очень больно.
Из-за прохлады в комнате кожа у Лолы покрылась мурашками. Она бы могла укутаться в одеяло, чтобы продолжить смотреть, как тёмные тучи чуть ли не наперегонки бежали по сумрачному небу, если бы не Гониль, что делил одеяло вместе с ней.
В сказки Лолита верила. Верила и в перерождение души в другом мире. Она верила в астрологию и карты Таро. Последние, кстати, нагадали ей, что до двадцати пяти она не доживёт. И, с тех пор, на протяжении десяти лет, Лола ждёт того дня, который в её жизни будет последним. Из любопытства и веры. Она с тринадцати лет каждый день начинала мыслью «А умру ли я сегодня?». Лола с тринадцати лет каждый день готовила себя к тому, что долгой жизни у неё не будет. Сначала она проклинала всё на свете за такую судьбу. А потом просто смирилась и задалась вопросом «Проживу ли я эту жизнь интересно?». Как оказалось, это было сложнее, чем она думала. Родители скончались за год до выпускного в школе и все оставшиеся четыре года девушка зарабатывала себе на жизнь самостоятельно, с трудом оплачивая своё образование. И в этой постоянной суматохе «университет — работа — дом», из головы у Лолиты вылетела поставленная ранее цель интересной жизни. И единственным, кто смог скрасить эти скучные дни, был Ку Гониль.
Витая в своих мыслях, девушка и не заметила, как сзади раздались шорохи. Парень словно одеяло окутал её, не позволяя совсем замёрзнуть. Он уткнулся носом в костлявое плечо и, обняв за талию, наощупь нашёл небольшие холодные кисти, сразу же вкладывая их в свои ладони.
— Врачи говорят, что у тебя ещё есть три месяца. Почему веришь какому-то сну, Лола? — Гониль, как и девушка, решил сменить тему для разговора, чтобы в порыве эмоций не наговорить лишнего. Начав говорить о количестве дней, он чувствовал, как всё внутри снова сжимается от осознания того, что человек, которого он любит, умрёт.
Умрёт очень скоро.
— Я всё равно умру, — а на душе больно не потому, что умирать не хочется — со своей смертью она свыклась уже давно. А больно от того, что если она умрёт, то парень останется один. — Так есть ли разница когда? Ждать неделю или три месяца. Уж лучше я умру с осознанием, что после смерти буду жить где-нибудь в Нарнии, бегая по лесам с луком и стрелами, чем просто зная, что моё тело после смерти разложится в земле.
В какой-то момент девушка почувствовала, как жгучая слеза медленно оставила влажный след на её щеке. Больше своей смерти, она хочет быть с Гонилем как можно дольше. Ей страшно не умереть, ей страшно потерять свой единственный лучик света.
— Мне жаль, что мы с тобой встретились всего лишь год назад, — парень сильнее сжал в своих объятьях Лолиту, щекоча кожу на её плече шёпотом. — Я хотел бы быть с тобой и в горе, и в радости…
— За этот год, ты сделал из меня самого счастливого человека, оппа! — мягко пробормотала Лолита и замолчала, как только услышала еле уловимый всхлип сзади. Ей нужно было как-нибудь разбавить атмосферу. — Эй! Обещай, что будешь носить шарф после того, как я умру!
Ку застыл в недоумении. Серьезно? Какой-то шарф зашёл в их разговор о её смерти? Хотя, нет, не какой-то. Самый любимый шарф, который девушка сама связала на первый месяц их отношений.
— Лола, ты серьезно? Шарф? — голос парня разнёсся по всей комнате, но, на удивление, совершенно не напугал девушку. Она как будто бы знала, как он отреагирует.
— А что? — Лолита рассмеялась, опустив голову вниз, а потом спешно вернула её в прошлое положение, позволяя чёрным локонам небрежно упасть ей на плечи. — Если заболеешь, кто будет мерять температуру поцелуями и лечить тебя?
И правда. Кто, если не она будет лечить его, вставать ночью, чтобы сходить за лекарством и терпеть его дедовское бухтение о том, как ужасно болеть? Правильно, никто.
— Хорошо, я обещаю, что буду носить тот шарф! — Гониль слабо коснулся губами выпирающей лопатки, оставляя влажный след.
— На улице с каждым днём холоднее, не хочу, чтобы ты заболел, — девушка сморщилась от очередной боли в голове, хорошо, что Ку видел только спину и татуировки на ней.
***
Лолита умерла через неделю. Так, как и хотела. То утро было наполнено каким-то странным чувством. Гониль ушёл в университет, с трудом расставшись с Лолой. Он боялся, что, когда вернётся домой, её живой не обнаружит. Парень бы и остался дома, если бы не Лолита, что чуть ли не силой выперла его из квартиры, уверяя, что всё будет хорошо. В то утро все части тела девушки были зацелованы Гонилем: боялся встретиться с её смертью лицом к лицу. А перед уходом, с трудом смог отвести взгляд от девушки, что кажется за неделю ослабла ещё сильнее. Последнее, что видел парень, перед тем, как перед ним закрылась дверь, так это часть созвездия дракона над левой ключицей, аккуратно нарисованной чёрной краской, а вторая часть была спрятана за серой тканью его майки.
И умерла она в ней же. Девушка всего лишь вышла в магазин, что был на соседней улице, чтобы купить рамён для себя и парня. Но в итоге была сбита на пешеходном переходе на перекрёстке.
Гониль, к сожалению, тогда возвращался домой. Он, заметив толпу людей на пешеходнике, побежал туда, надеясь только на одно — лишь бы не она. Но молитвы не были услышаны. Подбежав к месту, где лежал пострадавший, Ку первым делом выхватил лёгкую улыбку на её бледных потрескавшихся губах. Тело всё ещё было тёплым, хоть сердце не билось около десяти минут. Он упал рядом, хватаясь за крохотную ладошку девушки. Из рук в лужу крови упал букет алых роз, таких похожих по цвету. Внутри всё рушилось, в ушах отдаваясь оглушительным звоном.
Гониль не пошёл на её похороны: знал, что не выдержит. Он неподвижно лежал на кровати, на которой три дня назад они лежали в обнимку, не желая подниматься, и разглядывал потолок, на котором были навеки запечатлены разнообразные созвездия.
Докурив очередную сигарету, парень кинул окурок в их импровизированную пепельницу в виде черепа, которая на самом деле была кружкой, подаренной когда-то Джуёном.
Пачка почти что опустела. В ней осталась одна единственная сигарета, которую и собирался выкурить парень. Но обхватив её губами и поднеся зажигалку, чтобы поджечь, остановился. Воспоминание, что внезапно всплыло в голове, заставило скулить и так израненное сердце.
Эту пачку покупала Лолита за день до смерти, и первую сигарету из неё девушка курила с его рук, смеясь. Чёртовы воспоминания! Гониль положил сигарету обратно в пачку, откинув ту в сторону, жмурясь. Он чувствовал, как жгучие слёзы медленно подступали к глазам.
Но он же обещал. Обещал, что не заплачет. Так почему же не может исполнить обещание?
Flashback
Девичьи пальцы путались в чуть кудрявых рыжих волосах Гонилях, пока тот сидел на полу, расположив свою голову на коленях Лолы. По телевизору крутили какое-то кулинарное шоу, что было только фоном для ребят. Ку, после плотного ужина, рассказывал, как прошёл его понедельник, а Лола внимательно слушала. Её дни последние три недели не имели никакого разнообразия. Из-за банальной нехватки сил, она не могла даже выйти прогуляться с подругами.
— Оппа, когда я умру, — Лолита почувствовала, как плечи парня напряглись от её внезапных слов, но продолжила, — ты будешь плакать?
Кто не будет плакать о смерти любимого человека?
— Я никогда не встречался со смертью дорогого мне человека. Я не знаю, буду ли я плакать, — Гониль старался говорить спокойно, хотя внутри всё сжималось в осознании, что смерть Лолы наступит совсем скоро.
— Ты точно захочешь плакать, — прошептала ему в голову девушка, вспоминая смерть родителей. — Но пообещай, что ты не заплачешь из-за меня. Я хочу, чтобы ты продолжал жить, хорошо жить, даже когда я умру!
— Обещаю! — Гониль протянул мизинец к Лоле, чтобы заключить договор.
Они продолжали смотреть телевизор, пока парень не озвучил свой вопрос, который мучал его несколько дней.
— Разве ты не хочешь пожить ещё чуть-чуть? Почему так ждёшь завтрашнего дня? — Ку почувствовал, как её руки замерли на одном месте, чуть сжимая его волосы у корней.
— Потому что больно. Мне очень-очень больно. Голова раскалывается от постоянных болей, а внутри часто что-то звенит, что я иногда даже не слышу ни себя, ни тебя, — она раскрыла всё то, что долго таила внутри. Голос засипел, дрожа из-за слёз, что катились ручьём. — Я всё равно умру, но лучше умереть раньше, чтобы не чувствовать всю эту боль! У меня нет денег, чтобы оплатить лечение и продлить себе жизнь на пару месяцев, и я не волшебница, чтобы удалить опухоль. Поэтому, я просто хочу умереть, чтобы больше никогда не чувствовать эту боль.
Гониль рывком поднялся с пола, оказываясь рядом с Лолитой. Он ведь даже и не представлял, что на самом деле чувствовала девушка. Перед ним она всегда держалась молодцом, чтобы не заставлять парня беспокоиться. Ну а на деле с каждым днём всё больше и больше мечтала о смерти, чтобы наконец избавиться от ужасных головных болей, не дающих спокойно жить.
Парень в тот вечер крепко прижимал к себе Лолиту, что в одиночку вывозила всю эту боль. Она ревела в его объятьях от боли в душе и голове. Что послужило раскрытию реальности, ей было самой не известно. В планы девушки входило унести пугающую правду с собой в могилу, чтобы Гониль, что и так переживал из-за неё слишком много, не переживал ещё больше.
Еnd flashback
В ноябре две тысячи двадцать второго умерла Лолита. Девочка, которая ненавидела своё настоящее имя — Ким Хана. Девочка, которая родилась на смене двух веков. Девочка, которая верила в сказки и волшебство. Девочка, которая знала, что умрёт раньше всех своих друзей. Девочка, которая надеялась, что проживёт счастливую и интересную жизнь. И, благодаря Ку Гонилю, прожила.
Гониль умер через год. Через год, который был лишен всех красок и радостей. Последние два месяца парень закашливался кровью, с каждым днём слабея всё больше. За день до смерти, ему казалось, что он слышал смех Лолы и её холодные костлявые пальцы у себя в волосах.
Они умерли с разницей в год. И оба ждали день своей смерти. Лолита — потому что верила в сказки и волшебство. А Гониль — потому что потерял девушку, что верила в сказки и волшебство.
Их квартирка осталась пустовать. Больше не было слышно шума голосов и споров о том, в чём отличие пуноппана и иноппана. В их спальне не чувствовался едкий запах табака. Никто не бежал сломя голову, встречать своего парня после работы и учёбы, зацеловывая его прекрасное лицо.
Хоть в квартире и не осталось жильцов, но потолок в созвездиях, пепельница-кружка, цветы на подоконниках, пачка сигарет с одной сигаретой у той самой пепельницы, все вещи в этой квартирке напоминали о её хозяевах. Таких разных, но почему-то связанных между собой крепкой нитью.
