сейчас.
— Черт, как же хочется спать, — Феликс зевает, заваривая себе кофе. — Вчера обещал себе, что лягу вовремя, но разве я мог пропустить обнову любимой игры? Чонин поднимает уголок губ, протирая стаканы и чашки. Работать два на два не так плохо, если подумать. Да, ты пашешь по двенадцать часов, но — всего два дня. А потом целых два дня отсыпаешься, и даже если впереди снова двенадцатичасовые смены, ты можешь успокоить себя тем, что это всего два дня, а дальше выходные — и так по кругу. Наверное, с таким графиком не очень удобно где-то тусить или встречаться с друзьями, так как перед сменами еще нужно отоспаться, но Чонина это мало заботит. Шумным тусовкам он предпочитает сычевать в комнате, которую снимает недалеко от места работы, а друзей, которым нужно уделять внимание, не так уж много. Один, по факту, и тот — коллега. Может, конечно, дружба подразумевает нечто другое — больше встреч вне работы и общие интересы — но Чонин считает, что раз с Феликсом он проводит в целом больше часов в неделю, чем с кем-либо еще, то веснушчатого баристу, в целом, тоже можно считать другом. Кофейня открывается в восемь утра, то есть, в семь тридцать нужно уже быть на месте. Чонин — жаворонок, поэтому для него вставать рано не звучит как каторга. Зачастую он даже приходит раньше положенного, чтобы подготовить рабочее место спокойнее, а не с горящей жопой перед открытием. Как правило, приходить к ним начинают с первых же минут, много людей берет кофе с собой по дороге на работу, или пока гуляют с собаками. Почему-то в такое время приходят даже мамочки с детьми, хотя Чонин не думал, что в такое время вообще можно вытащить себя на улицу по собственной воле. Зато первые два часа смены стандартно пролетают, не успеваешь и моргнуть — получается, одна шестая рабочего дня уже прошла. — Я правильно помню, что ты сегодня до шести? — хмурится Феликс, вспоминая. — Да, извини. Такая работа также хороша тем, что сменами или даже часами можно меняться и не париться о всяких серьезных взысканиях. Раз или два в неделю Чонин просит уйти в шесть, оставляя Феликса одного, но потом Феликс может также попросить остаться Чонина — всё честно, без обид и лишней волокиты. — Смотри, твой любимый клиент уже выучил расписание твоих смен, — подмигивает Ли, указывая взглядом на дверь. За стеклянной дверью видно, как к кофейне подходит молодой человек в толстовке и кепке, с рюкзаком на одном плече. — Не ерничай, — отвечает Чонин, плохо скрывая, как уголки губ дернулись вверх. Чан приходит сюда каждую смену Чонина, садится за четвертый стол и остается там почти на весь день, что-то делая в ноутбуке. Раньше они с Феликсом оба думали, что Чан приходит в принципе каждый день, но как-то пару раз Феликс по личным причинам менялся сменами и заметил, что в другие дни Чана здесь нет. Только когда приходит Чонин. Может, совпадение, а может… да неважно. — Доброе утро, — улыбается посетитель и, поймав взгляд Чонина, переводит его вверх на баннеры. — Доброе утро, — отвечает Чонин. — Холодный американо и панини с курицей и песто за четвертый стол? Успевший было открыть рот Чан теперь закрывает его и, улыбаясь, кивает. — Хорошо. Отсканируйте, пожалуйста, код для зачисления бонусов. Мужчина послушно сканирует код, затем Чонин буднично спрашивает, копить или списывать бонусы, и так далее, и так далее. В конце концов, посетитель проходит на свое место и достает из рюкзака серебристый ноутбук. Обычно Чан заказывает что-то еще ближе к часу дня, а потом еще что-то около шести вечера. Они могут перекинуться парой-тройкой фраз во время заказа, но на этом, в общем-то, все. Впрочем, несмотря на это, Чонин тоже к нему в какой-то мере привык и, наверное, мог бы назвать постоянного посетителя кем-то вроде друга тоже. Получается, друзей у него целых двое. Песня в плейлисте кофейни переключается на следующую, и Чонин на секунду застывает от слишком знакомых мотивов. Он уже очень давно не слышал эту мелодию. Так давно, что…тогда.
Первое посвящение в университете — событие, безусловно, запоминающееся. Универ организовал поездку за город на целый день, где специальный человек неустанно объявлял один конкурс за другим, целью которых было всех со всеми перезнакомить и подружить. Там Чонин познакомился с Джисоном и Сынмином, а к вечеру их вернули обратно в город. Но энергичным восемнадцатилеткам, конечно, развлечений было мало, поэтому, с кем-то быстро скооперировавшись, они попали на какую-то тусовку к старшакам. Кто там был зачинщиком — фиг его знает, и чей это дом — Чонин не знает тоже. Джисон сказал «пошли», и Чонин пошел. Вокруг народу просто куча, и Чонин в полном восторге. Пить можно сколько угодно, Чонин в толпе узнает знакомые лица, с кем они участвовали в конкурсах днем. Тут действительно сборная солянка из всех курсов, что есть на потоке. Джисон быстро накидывается всем подряд, спаивая и Чонина тоже, и спустя некоторое количество времени оба, смеясь с ничего, дергаются под какую-то попсовую всем известную песню, название которой Чонин сейчас — хоть убей — не вспомнит. Джисон тянет его за руку, увлекая куда-то вглубь дома, а потом выводит на улицу. Теплый, пока еще летний воздух, приятно обдувает лицо и тело, да и вообще, оказывается, в доме нереально душно. Тут уже скучковалась еще одна компания, к которой они оба подходят, сразу же вливаясь в разговор. Чонин видит, что здесь тоже все вперемешку — и старшие, и их ровесники. — А ты откуда? — доходит до него очередь. — Из Пусана, — улыбается Чонин. — О-о-о! Скажи что-то на сатури? — Я не торгую рыбой. Все взрываются хохотом и хлопают Чонина по плечам. — Это что? — Чонин замечает у кого-то самокрутку. — О-о, это, парень, одна кайфовая штука. Курил когда-то траву? — Не-а, — отвечает Чонин с горящими глазами. Очень хочется попробовать. — Тогда на, сделай затяжку для начала. Отдавать целую тебе не буду. Чонин не знает, сколько еще проходит времени, но в конце концов устает и уходит куда-то вглубь двора, где на газоне находятся лежаки. Он с удовольствием плюхается на один из них и закрывает глаза. Ух, голову так несет, словно кружишься на какой-то карусели. Ночь совсем-совсем теплая, и ветер приятно треплет волосы. Чонин почти засыпает, когда слышит (и чувствует), как рядом кто-то садится. — Фух, утомился, — Джисон, кажется, все еще на движе, словно в нем сменили батарейки. Он дергает головой в глухие биты, которые слышатся из дома, и делает глоток из своей бутылки. Чонин лениво моргает и глупо улыбается. — Еле тебя нашел. Там такое было, ты слышал? — Не-а, — Чонин зевает. — Какой-то нарик залез на крышу и чуть не кинулся с нее, прикинь? — Жесть, — Чонин кривится. — Вот ебанутый. Кто это был? — Фиг знает, — Хан жмет плечами. — Кто-то из старших. — Мда. И зачем оно надо… — Что? Наркота? — Ну, — кивает Чонин и трет глаза. — По собственной воле сажаться на иглу, чтобы потом превращаться в какое-то животное тупое — я вообще таких людей не понимаю. — Ну, они ж думают, что зависимости не будет поначалу, — Джисон снова делает глоток. — Это конченным быть надо, чтоб такое не понимать. Фу, — Чонин дергает плечами, — у меня к таким прям отвращение. Хан смеется и потягивается, а потом ложится спиной Чонину на ноги.сейчас.
Чонин дергает плечами, пытаясь отогнать от себя непрошеные мысли, и переключает песню. Он уже чувствует, как сердце начинает ускорять темп, а руки неприятно холодеют. Надо просто глубоко дышать, вот так, вдох — и выдох, еще раз вдох — и еще раз выдох. Он зачесывает волосы назад пальцами и глубоко вздыхает, чувствуя, что дышать стало как-то нехорошо. — С тобой все норм? Феликс обеспокоенно кладет руку на спину и заглядывает в глаза. — Да… сейчас вернусь. Он разворачивается и, продолжая глубоко вдыхать и выдыхать, ведет себя в подсобку, где сможет перевести дух и взять себя в руки. Чонин мысленно продолжает себя успокаивать, когда закрывает за собой дверь. Он потирает ледяными ладонями руки и шею. — Все в порядке, все хорошо… это просто воспоминания… этого уже нет… Получается как-то не очень убедительно, но Чонин старается изо всех сил. Паническая атака прямо посреди рабочего дня — это не то, что ему сейчас нужно. Скоро будет наплыв посетителей, и Феликсу нужна будет помощь. Давай, Чонин, возьми себя в руки. Он начинает ритмично ходить, наворачивая круги по небольшой комнатке с полками и глубоко дышать. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет его веселая и беззаботная жизнь превратится вот в это. Нет, не получается. Чонин останавливается и приседает, обхватив руками голову. Он пытался отвлечь себя, мысленно напевая какую-нибудь песенку, но в голове только та самая, которую он переключил, и от этого становится еще хуже. Она звучит смертным приговором в голове, и Чонина охватывает паника. Сердце снова ускоряет свой ритм, все шумы сливаются в один сплошной гул, и он чувствует, словно попал в самую середину водоворота, из которого у него не хватает сил выплыть. Он усиленно гребет руками, но его засасывает все глубже и глубже, это неизбежно, ему никуда не сбежать от этого. Он не слышит, как хлопает дверь в подсобку, только чувствует, как его берут за руки и поднимают. — Чонин? Чонин, ты меня слышишь? Посмотри на меня. Феликс говорит четко, внятно и спокойно, а его тембр голоса сразу переключает внимание Чонина на веснушчатое лицо. Его глаза бегают, словно пытаясь найти, на чем остановиться, а Феликс продолжает держать его за запястья и смотреть прямо в глаза. — Смотри на меня. Дыши. Все хорошо. Дыши, давай, вдох-выдох, молодец. Чонин слушается и хватает воздух ртом, словно рыба. Вдох-выдох. Вдох, выдох. Вдох — выдох. Феликс заставляет держать на нем взгляд и дышит вместе с ним. Спустя еще несколько вдохов, Чонин чувствует, как дышать становится легче, а тревога понемногу успокаивается. — Спасибо. — Не за что. Ты в порядке? — Да, теперь, кажется, да… — Хорошо. Идем. Чонин делает еще два контрольных вдоха и трет ладонями лицо. Хорошо, что Феликс оказался рядом. Ему бы очень хотелось научиться справляться со всем этим самому, но пока что не получается. Однако, все еще, это лучше, чем было, потому что теперь, после нескольких сеансов с психологом, Чонин хотя бы начал понимать, что с ним происходит, и начал пытаться что-то предпринять, когда волна тревоги снова накрывает его с головой. Получается пока не очень хорошо, но осознание — это шаг к решению. Когда-нибудь он обязательно с этим справится, потому что все проходит. Все проходит, и это тоже пройдет, просто нужно время и немного помощи.