Слишком (не)интересное кино

      Наверное, фраза «противоположности притягиваются» создана не просто так. Наверное, когда-то донельзя умный человек прознал это на личном опыте и именно поэтому сказал ее. Это, в общем-то, не так важно.       Не так важно для Минхо, фиолетововолосого парня со второго курса архитектурного университета, который он ненавидел всей душой. Почему так? Да просто ничего, кроме изучения точных наук и рисования, парень делать не умел, а родители сказали, что художник — не профессия.       На самом деле, это грустно. Грустно, что в современном мире многие родители до сих пор позволяют себе так управлять жизнями детей. Позволяют себе навязывать им собственные интересы, предпочтения и взгляды. Но если первое можно еще как-то худо-бедно, но пережить, то вот навязывание будущего пережить невозможно.       Когда-то давно взрослый и умный дядя сказал, что человек — существо разумное. И все с этим, безусловно, согласны. Однако вот незадача: взрослые люди сами зачастую неразумны.       Минхо же не повезло от слова совсем. Мало того, что его родители, будучи взрослыми людьми, оказались далеко не разумными, так еще и он таким растет. Потому что невозможно делать то, чего априори делать не хочешь. Ли всегда мечтал рисовать. Мечтал делать широкой кисточкой неровные мазки, накладывая яркую краску толстым слоем. Желал, чтобы перед ним сидел любимый человек, желательно обнаженный, чтобы можно было рисовать с натуры. Чтобы карие глаза видели все изгибы идеального тела, чтобы свет был выстроен так, что самые красивые части тела идеально выделялись. Мечтал рисовать любимого человека.       Мечтал рисовать Хан Джисона.       Того самого Хан Джисона, у которого энергии даже если убавишь, все равно не сможешь истребить ее до конца. Того самого парня с коричневыми волосами и пухлыми щечками. Минхо не любил называть его белкой, но именно с этим цветом волос иначе его называть ну просто не получалось.       Он хороший. Он так прекрасно смотрится рядом с суровым и серьезным Минхо, что у всех окружающих поднимается настроение. Он так мило заставляет своего хена поднять пятую точку и выйти из собственной квартиры, что Ли, пускай и бесится, на самом деле ликует.       Потому что для Минхо Джисон, как лучик света. Потому что когда твоя мечта не может осуществиться, нужен кто-то, кто скрасит твою жизнь. Минхо такого человека не искал. Этот человек свалился на его голову сам, когда старший проходил по коридору своего университета, не заметив стремянки, стоявшей у стены, и парня на ней. Минхо не заметил и того, как эту стремянку толкнули, а человек, что пытался повесить плакаты ко дню десятилетия вуза, благополучно упал.       Упал Джисон, собственно, прямо на тубус с работами Минхо. И благополучно их помял. Ли рисовал эти гребаные чертежи всю ночь, и все только потому, что его старая и не совсем уж адекватная преподавательница докопалась до миллиметра. О, лицо Минхо нужно было видеть в тот момент. Заставить бедного студента все перечерчивать из-за одной маленькой ошибки в ее стиле.       Тубус, естественно, помялся. А работы, что хранились в нем для того, чтобы их донести в, черт возьми, сохранности, были благополучно испорчены. В то утро Минхо сидел на полу университетского коридора, смотря на незнакомого парня, восседавшего на чертежах старшего, проклиная весь мир.       Потому что это был последний день, когда Минхо мог сдать эти работы. Незнакомец же, увидев лицо неизвестного студента, моментально подскочил на ноги и, приложив ладони к раскрытому рту, начал с ужасом в глазах извиняться.       Так и познакомились. Так и встречаются уже целый год. Джисон тогда очень долго не мог успокоиться, потому что маленькое студенческое сердечко каждый раз болезненно сжималось из-за чувства вины. И именно по этой причине Хан начал приставать к Минхо, выискивая того в коридорах и аудиториях университета. Даже в туалете искал, настолько он хотел загладить свою вину.       А Минхо очень долго игнорировал этого чуднóго парня. Ли старался избегать его абсолютно везде. И если Минхо легко найти по фиолетовым волосам, с которыми он ходит все то время, что учится в этом университете, то Джисона он выделял из толпы по щекам.       Но потом Хан, видимо, не выдержал. Он просто зажал Минхо в коридоре и, нависнув над ним и смешно надув щеки, заставил познакомиться. Выбора не было, да и Ли, честно сказать, начал сдаваться от такого напора со стороны этого чудака.       В тот день парни отправились в квартиру Минхо, чтобы вместе исправить те испорченные прекрасным задом Хана работы. В тот же день они узнали, что живут в совершенно одном месте, даже в одном здании, только Джисон на этаж выше. Парни чертили проект гребаной резиденции все то время, пока за окном было темно, а под утро просто уснули. Минхо тогда очень поразился способностям Хана, потому что младший выводил тонким грифелем просто филигранные линии, но при этом как старшекурсник он не выглядел. Так потом и оказалось — Хан Джисон младше всего лишь на год, а свои творческие способности он начал развивать еще задолго до поступления, потому что с детства у него была лишь одна мечта — стать успешным архитектором.       Сейчас парни, держась за руки, шли по безлюдной дороге парка, что вымощена светло-серой плиткой. Вечерело. Небо уже окрасилось в приятные нежно-розовые оттенки, облака стали более гармоничными на этом фоне, а фиолетового цвета «мазки» только добавляли антуража.       Минхо любил природу. Он часами мог наблюдать за тем, как красиво расположены ветки у дерева за окном. Он мог наблюдать и за проржавевшими качелями, на которых уже давно не играют маленькие дети, родители которых обязательно стоят рядом и подстраховывают. Он мог наблюдать и за небом. За любым небом — ночным, дневным, утренним — не важно. Мог. И наблюдал. Наблюдал, пока пальцы, зажавшие карандаш, чертили по линейке четкие линии, которые в совокупности превращались в план резиденции.       Джисон, как всегда, был самым счастливым и энергичным. Конечно, как тут можно не радоваться, когда ты в очередной раз заставил своего любимого хена оторвать от мягкой кровати пятую точку и провести вечер вместе.       Правда в том, что Хан и Минхо проводят вместе абсолютно все свое время. Разве что на парах у парней есть время отдохнуть от компании друг друга, потому что потом, забежав домой и оставив там все вещи, младший со всех ног несется по лестнице вниз, чтобы оказаться в объятиях своего хена.       И если сейчас Джисон чувствовал себя комфортно и, скорее всего, даже превосходно, то Минхо нет. Минхо абсолютно точно не чувствовал себя превосходно, потому что его парень был в юбке. Его любимый парень был в гребаной теннисной юбке.       Ткань белого цвета даже не доходила до середины бедер, отчего красивые утонченные ноги с бархатной кожей фарфорового оттенка были открыты на обозрение абсолютно всем окружающим. Да, в парке практически никого не было. Понижало ли это хоть на чуточку процент раздражительности Минхо на данный момент? Нисколько.       Старший не был тем человеком, который что-то запрещает. Наверное, это нормально. Нормально, что человек, родители которого ограничивали его буквально во всем, старается не ограничивать своих близких. Минхо действительно не ставит рамок Джисону. Да он и не пытался, на самом деле. Хан, может быть, энергичный и непредсказуемый, но Минхо ему доверяет. Просто доверяет. Этого достаточно для того, чтобы не лепить из своего любимого человека абсолютно другую личность.       В этом и прелесть отношений. Ты либо принимаешь их, не смея что-либо менять в своем партнере, либо ты их не принимаешь, потому что вы банально не подходите друг другу. — Хён, смотри! — Джисон указывает пальцем куда-то в сторону, широко улыбаясь. — Что? Я ничего не вижу, — Хан подбегает к старшему, обхватывает его голову пальцами и наклоняет, заставляя взгляд карих глаз опуститься. — Видишь пень? — Вижу. — Он выглядит счастливее, чем ты, — Минхо посмотрел на младшего нечитаемым взглядом, заставляя того засмеяться на всю улицу. — Ну а что? Ты с парнем идешь в кино или что? Где хоть намек на улыбку? — немного обиженно выдал Джисон и побрел дальше по парку.       Минхо будто бы очнулся, сорвался на бег, догоняя одиноко идущего младшего. Ли обнимает Джисона со спины, крепко прижимает к своей груди и резко выдыхает, заставляя кожу младшего покрыться мурашками. А Хан просто останавливается, делает вид, что ему все равно, хотя глупая улыбка все равно так и норовит украсить серьезное лицо. — Ну Хани… — тянет Минхо, крепче прижимая к себе младшего. — Я просто задумался, не обращай внимания, — Ли оставил невесомый поцелуй на открытом участке шеи, а затем подул на него, заставляя Джисона вздрогнуть. — Ладно-ладно! Пошли уже, — Хан выпутался из объятий и, снова переплетя их с Минхо пальцы, направился в сторону кинотеатра. Ли видел, что его парень уже чуть расслабился, однако между ними все равно еще чувствовалась стена неловкости.       Старший вздыхает и, остановившись, притягивает Хана ближе к себе. Одна рука находит свое место под оголенными коленями, вторая на пояснице, скрытой за салатовым свитером, и парень поднимает Джисона на руки, крепко прижимая к себе. Младший пискнул и сам же закрыл рот рукой, не ожидая от себя такой реакции. — Юбку держи. Иначе я… — Хан не дал договорить, моментально прижался к любимым губам, затыкая их. Минхо всегда таял от таких действий со стороны парня, а если учесть тот факт, что они сейчас в парке одни и Ли держит на руках своего любимого человека в теннисной юбке, то сознание плывет еще сильнее.       Но Джисон не дает насладиться этим моментом, зная, как легко заводится его парень. Хан быстро отстраняется, оставляет после себя только влагу на красивых губах и еле ощутимый запах клубники. О да, старший просто обожает, когда от его парня пахнет различными ягодами, поэтому тот не упускает возможности лишний раз использовать гель для душа именно с таким ароматом.       Младший одной рукой обхватывает Ли за шею, второй придерживает юбку, которая действительно слишком сильно оголила молочного цвета бедра. Минхо, кажется, обожал эти бедра больше всего на свете. Когда его парень оставался у Ли ночевать, эта часть тела получала больше всего внимания. Но Хан не жалуется. Не жалуется, потому что ему это нравится. Нравится ловить на себе полный восхищения взгляд, нравится, когда в карих зрачках так отчетливо видно вожделение и постепенно накатывающее возбуждение… Нравится. Бесконечно нравится. Поэтому Джисон как можно чаще старается надевать такую одежду, которая помогала бы парню продемонстрировать свои красивые бедра. Для Минхо, конечно же. Только для Минхо.       Так они и доходят до кинотеатра. Минхо старался не обращать внимания на оголенные худые ноги, бархатная кожа которых успела покрыться мурашками. Ли также старался не обращать внимания на руку младшего, которая придерживала подол белой юбки прямо на уровне паха, крепко сжимая ткань. И уж тем более Минхо старался не обращать внимания на губы Джисона, которые были растянуты в сексуальной и самодовольной улыбке всю ту дорогу, которую тот провел на руках старшего.       В кинотеатр они заходят как нормальные люди. Минхо опускает младшего на землю, осматривает его со всех сторон, убеждаясь, что подол юбки нигде не задрался, а потом открывает ему дверь и пропускает вперед.       Здесь практически нет народу. Сеанс вечерний, да и день сегодня рабочий, впрочем, как и завтрашний. Из посетителей здесь только пару подростков и пожилая пара, которая вряд ли пришла посмотреть фильм, где много постельных сцен.       Минхо подходит к сотруднику кинотеатра, что стоит за прилавком. Здесь можно купить и попкорн, и мороженое, и чипсы, и различные напитки. Здесь же продают и сами билеты тем, кто до сих пор не умеет пользоваться онлайн-приложением кинотеатра. Старший знает предпочтения своего парня слишком идеально, а потому он заказывает фруктовый лед со вкусом арбуза и среднего размера соленый попкорн. Себе же Ли берет стаканчик колы со льдом и возвращается к своему парню.       Джисон, увидев упаковку мороженого, радостно улыбается и принимает ее из рук старшего, смотря в карие глаза с нескрываемой благодарностью. Минхо любил этот взгляд. Любил, когда зрачки младшего радостно блестят, а губы украшают лицо улыбкой. Радовался, когда мягкие щечки становились больше, превращая Хана в самого настоящего ребенка. — Где билеты, Хани? — Я отправил их тебе сообщением, — Минхо кивает, достает гаджет и открывает переписку со своим парнем. Последнее сообщение было действительно с фотографией, на которой был штрих-код для билетов.       Парни подходят к нужному залу, и Ли показывает сотруднику фото. Милая девушка невысокого роста сканирует штрих-код и, улыбнувшись, приглашает пройти в зал. — У вас девятый ряд, места одиннадцать и двенадцать, приятного просмотра, — Минхо кивает в знак благодарности и тянет за собой своего парня. Хотелось поскорее зайти в темный зал, чтобы те подростки, что стояли в фойе, перестали так открыто пялиться на Хана.       Потому что именно это очень бесило Минхо. Старший никогда не станет приказывать своему парню, заставляя одеваться во что-то некрасивое и неброское, но это не отменяет того факта, что ревность все равно дает о себе знать. Потому что Хан его. Только Минхо может любоваться и восхищаться своим парнем.       И это нормально. Нормально, когда кто-то сильно любит своего человека и не хочет, чтобы в мыслях других людей проскальзывал хотя бы намек на интерес. Минхо взрослый парень, он не собирается держать Хана на цепи и что-либо запрещать ему, просто Ли жадный. Да, вот так просто. Минхо действительно жадный, жадный до мозга костей, он просто не собирается, не хочет и не будет делиться с кем-то своим парнем. Потому что это только его парень.       А Джисон это все видит. Видит ревность, которая окутывает старшего с ног до головы, пробираясь под самую кожу. Видит злые глаза, которые смотрят на окружающих людей, рискнувших взглянуть на оголенные ноги Хана. Видит руки, которые сильно сжимаются в кулаки, отчего вены, которые и без того слишком хорошо видны на коже, набухают еще сильнее. Хан безусловно все это видит. И не сказать, что ему это нравится, что ему это льстит, просто нельзя.              Может быть, это странно, но Джисона это нисколько не пугает. Скорее, наоборот — только заводит. В такие моменты Хан ощущает себя под такой защитой, преодолеть которую не удастся никому. Будто бы Минхо возводит огромную бетонную стену из своей ревности, не позволяя никому постороннему подумать о Джисоне в сексуальном плане.       В зале уже темно. На экране показывается реклама, которая дает возможность всем опоздавшим небольшую фору, тем самым даря им шанс успеть к началу фильма. Людей здесь не так много. На первых рядах сидит четверо человек, друзей-подростков, скорее всего даже школьников, попросивших у родителей деньги на билеты. Как их пропустили на такого рода фильм, Минхо знать не хочет, он лишь подталкивает Джисона, заставляя того начать подниматься по невысокой лестнице до девятого ряда. Где-то посередине сидит молодая пара. Девушка чувственно прижималась к своему парню, пока тот лениво перебирал ее темные волосы.       Парни доходят до нужного ряда, находят свои места и наконец-то садятся. Минхо любил ходить в кинотеатр именно на последние ряды, потому что здесь кресла были не одиночные, а наоборот, слитные, такие, что двое человек могли спокойно уместиться на них.       Старший учтиво придерживает сиденье, давая Хану возможность спокойно усесться на мягкой поверхности, а потом вручает ему коробку с попкорном и присаживается рядом, ставя колу в подстаканник. В зале уже темно. Людей совсем не много, ближайшие к парням сидят аж через три ряда, поэтому о комфорте и спокойствии можно не беспокоиться.       Джисон отдает попкорн обратно, закидывает одну ногу на другую и с довольным лицом раскрывает упаковку мороженого. Приглушенный свет тоже выключается, и зал погружается в абсолютную темноту. На огромном черном экране высвечиваются белые надписи, а музыка начинает потихоньку играть из колонок. Фильм американский, поэтому поверх оригинальных голосов начинает работать озвучка, но она была настолько правильно подобранной, настолько подходящей по тембру и интонации, что она нисколько не мешала, скорее, наоборот, добавляла антуража.       Хан засовывает упаковку от фруктового льда в подстаканник, что находился слева от парня, а затем, зажав десерт в другой ладони, поднимает тяжелую руку старшего, заставляя перекинуть ее через свое плечо. Минхо на это лишь хмыкает, чуть напрягает мышцы, чтобы Джисону было не так тяжело, и обнимает младшего, укладывая свою ладонь на хрупкое любимое плечо, слегка сжимая его пальцами.       Джисон счастливо улыбается, крепче жмется к подкаченному телу старшего и укладывает голову в ложбинку между шеей и плечом. Фильм наконец-то начинается, погружая всех зрителей кинотеатра в атмосферу любви и похоти. Сюжет закручивается вокруг одинокой закомплексованной девушки, которая не знает о любви ровным счетом ничего. Ее родители погибли еще в раннем детстве, когда малышке было всего лишь пять лет, оставляя ребенка на плечи бабушки. Героиня прилежно училась, поступила в университет и стремилась к одной единственной своей мечте — покинуть деревню своей бабули, переехать в город и стать успешной.       Впрочем, у нее это действительно получилось. Девушка стала хорошим дизайнером, в чем ей помогли ее достаточно высокие художественные способности, и, сделав один весьма крупный проект, заключавшийся в создании интерьера для комнаты съемочной площадки, она заработала приличную сумму денег. И это все дало ей аж два плюса. Первый заключается в том, что та самая комната, которая постоянно мелькала в нашумевшем сериале, привлекала внимание других продюсеров и режиссеров, которые сразу же пытались найти возможность связаться с героиней. Второй плюс — отсутствие бабушки в соседней комнате.       Потом, конечно же, по всем мыслимым и немыслимым канонам появляется нереальной красоты мужчина высокого роста, одетый в ровно выглаженное пальто бежевого цвета и серые клетчатые штаны. Конечно же, они сталкиваются. Конечно же, один проливает на другого кофе, пачкая одежду. Конечно же, мужчина потом оказывается новым заказчиком, которому абсолютно точно нужен именно этот дизайнер декораций, и, конечно же, они начинают встречаться.       Минхо не совсем интересно смотреть такого рода фильм. Куда более его интересует вкусный аромат клубники, что исходит от его парня, мягкие, немного отросшие волосы, которые так приятно щекочут шею, и губы. О господи, Ли готов молиться на эти губы.       Он готов молиться на эти блядские губы, которые сейчас так пошло обхватывают гребаный фруктовый лед со вкусом арбуза и слишком медленно опускаются, а потом также поднимаются, причмокивая.       Минхо сглатывает. Он очень старается отвернуться к экрану, но у него совсем не получается. Не получается, потому что его любимый парень прямо сейчас облизывает самый верх мороженого кончиком своего влажного языка, а потом им же ведет по губам, оставляя на них сладкий привкус.       Старший вздыхает слишком громко, заставляя Джисона перевести на него взгляд. Минхо отставляет пакет с попкорном на соседнее кресло, сидушка которого была опущена предыдущими зрителями. Ли прикрывает глаза, чувствует, как сильно, часто и громко бьется собственное сердце, и старается утихомирить его. Парень чуть съезжает на сиденье вниз, потому что член, который постепенно начал твердеть, слишком больно упирается в узкие джинсы.       Младший смотрит удивленно, но быстро сменяет эту эмоцию на довольную улыбку, что растягивается на губах. О, Джисон безусловно заметил эту внушительного размера выпуклость на штанах своего парня. Почувствовал, как громко тот сглотнул и как сильно вздохнул. Хан слишком хорошо знает своего парня.       Джисон, снова облизнув мороженное, слегка двигает ногой, заставляя подол юбки задраться практически до паха. Минхо моментально переводит взгляд, внимательно смотрит на привлекательный оголенный участок кожи младшего, который еще дополнительно подсвечивался светом от фильма, что транслировался на огромном экране. Хан следит за реакцией, хищно ухмыляется и, проведя мороженым по губам, хватает старшего за подбородок, разворачивая его лицо к себе, сразу же целуя.       Холодные губы со вкусом арбуза припадают к искусанным до крови губам Минхо, жадно сминая их, создавая слишком пошлые чмокающие звуки. Старшего от такого выпада ведет, он моментально укладывает свою руку на оголенное бедро младшего и нетерпеливо сжимает, оставляя от подушечек своих пальцев красные следы. Хан улыбается прямо в поцелуй, чувствует, как горячая слюна Минхо смешивается с его сладкой и холодной, откровенно этим наслаждается и начинает очень быстро возбуждаться.       Минхо перенимает инициативу, отрывается от спинки диванчика и наваливается на Джисона, придавливая его к сиденьям. Вторая рука перемещается на тонкую шею, немного сжимает, перекрывая дыхание, но не сильно, только так, как любит младший.       Хан млеет, сильнее прижимается своими губами, но Ли сам отстраняется. Перехватывает руку младшего, в которой находится мороженое, и, прижав десерт к губам парня, проводит по ним, возобновляя потерявшийся в порыве страсти вкус сладкого арбуза. Сделав это, Минхо сам облизывает фруктовый лед, погружая холодный десерт в рот практически на всю длину, смотря в глаза Джисона исподлобья.       Младший закусил нижнюю губу. В его карих глазах плещется самая настоящая страсть вперемешку с нескрываемой похотью, и обе эти эмоции подпитаны самым настоящим вожделением. О да, эти парни слишком зависимы друг от друга. Минхо еще никогда не удавалось найти человека, который будет настолько схож с ним в плане сексуальных предпочтений.       Ли отрывается от мороженого и сразу же целует шею, на которой остались красные следы. Кожа моментально покрывается мурашками, заставляя младшего вздрогнуть, а Минхо не останавливается, жадно прикусывает молочную мягкую кожу и зализывает кончиком языка, создавая вокруг небольшой ямки едва ощутимую прохладу.       Старший спускается поцелуями ниже, оставляя свои красные собственнические отметины практически на каждом участке. Хан не сдерживается, громко стонет, забывая, где они находятся. — Тише… — Они там тоже трахаются, плевать, — сбивчиво шепчет Джисон, мельком смотря на огромный экран. Прямо сейчас мужчина, появившийся в первой половине фильма, слишком уж наглядно показывал главной героине все прелести секса.       Минхо отрывается от шеи, серьезно смотрит в глаза своего парня и дышит слишком часто. Ноздри маленького аккуратного носа увеличиваются и уменьшаются очень быстро, а губы, которые снова хотят оказаться полезными, только подталкивают на эту авантюру.       Старший сползает с кресла, хватает Хана за бедра и разворачивает, заставляя сесть ровно. Джисон такой подставы не ожидает, ойкает от быстро проскользнувшей неловкости, а затем с интересом смотрит на своего парня. Ли, обхватив ноги под коленями, тянет на себя, заставляя парня принять полусидячее положение.       Подол и без того короткой юбки нагло задирается, Минхо разводит ноги младшего шире и смотрит в карие глаза снизу вверх, пошло проводя языком по влажным губам. Хан от такой картины блаженно закатывает глаза и начинает дышать еще чаще, хотя, казалось бы, чаще уже некуда.       Ли целует острую коленку, поднимается вверх по мягкому бедру, пока левая рука активно сминает кожу свободной от внимания его губ ноги. Джисон устраивается поудобнее, плотно сжимает собственные губы, чтобы не застонать на весь зал, и замирает в ожидании.       Рука доходит до тазовых косточек, ощупывает их и оглаживает, затем перемещается на сочную ягодицу и грубо сминает ее. Хан весь изворачивается, случайно дергает ногой от переизбытка чувств, а старший эту ногу ловит, кладет себе на плечо и целует изящную голень.       Минхо наконец-то доходит до самого сокровенного места, кружит языком вокруг, задевая то, что задеть не должен был. Мало того, что младший без нижнего белья, что только способствовало поднятию юбки, так еще и с анальной пробкой. — Развлекался без меня? — Минхо приподнимается, строго смотрит своими почерневшими глазами в глаза Хана, что стыдливо потупил взгляд и даже как-то покраснел. Ли ухмыляется, берется за кончик пробки и надавливает сильнее, заставляя своего парня вздрогнуть и уткнуться затылком в мягкую поверхность сиденья.       Длинная игрушка утыкается прямо в простату, заставляет все нервные окончания прочувствовать это сладкое наслаждение, заставляет пальцы ног поджаться, а рот открыться и начать часто дышать. Но Минхо не унимается. Он активно двигает пробку в разные стороны, задевает железу с разных краев, доводя Хана до исступления. — С ней приятней, чем с моим членом? — шепчет Минхо, наблюдая за своим парнем, лоб которого уже покрылся испариной. — Нет… — Нет? — Нет, с тобой лучше… — еле-еле отвечает Хан и скатывается вниз еще сильнее, похабно разводя ноги как можно шире.       Минхо этот ответ вполне устраивает, он вытаскивает игрушку с хлюпающим звуком и смотрит на растянутое колечко мышц, чувствуя, как член в штанах уже просто изнывал от желания быть замеченным. Старший наклоняется, проводит языком по пульсирующей поверхности, слизывая все, что там было. Член Джисона уже давно прижался к животу, по всей его длине стекала горячая естественная смазка, которая развратно поблескивала.       Ли слегка засасывает нежную кожу и наконец толкается языком внутрь, заставляя Джисона зажать рот ребром ладони. Юркий язык обводит горячие и мягкие стеночки, чувствует каждый сосуд и непривычный привкус. Старший замечает, что его парень не издает совершенно никаких звуков, поэтому ненадолго прерывает свое занятие, переключая свое внимание на младшего.       А Хану плохо. Его окончательно повело, ему сейчас так хорошо, что грудь часто вздымается, а глаза постоянно закатываются. Мороженое, до сих пор зажатое в левой руке, уже начало таять, арбузный сок стекал на пальцы, оставляя после себя липкие следы. — Соси. — Что? — удивленно спрашивает Джисон, заставляя себя посмотреть на своего парня.       Минхо кивает в сторону мороженого и повторяет: — Соси, малыш. Представь на месте этого мороженого кое-что другое, — у младшего глаза загорелись от одной только этой фразы. Хан раскрывает рот, обхватывает уже теплый десерт губами и начинает откровенно сосать фруктовый лед, периодически проводя по всей длине влажным языком.       Внутри Минхо все переворачивается. Они, блядь, в кинотеатре. Здесь народу немного, но все же они не одни в зале, однако даже наличие этого факта не остановило старшего снова засунуть свой язык в зад своего парня, начиная в него ритмично толкаться. Джисон продолжает сосать несчастное мороженое, смешивая собственную слюну со сладким арбузным вкусом, тем самым заглушая свои стоны и превращая их в мычания.       Минхо прижимается сильнее, начинает кружить языком внутри дырочки, заставляя своего парня дрожать. Еще чуть-чуть и Джисон кончит. Кончит сильно и обильно, Ли чувствует это. Парень узнает это всегда: подрагивание ног, сбившееся дыхание, пальцы рук, сильно сжимающие волосы на затылке, и тихие всхлипы. Все это свидетельствует о том, что Хан на грани. — П…Папочка… — Минхо ухмыляется, начиная очень быстро двигать головой, толкаясь языком как можно глубже. Младший обращается так к старшему очень редко, но, когда он так делает, это значит только одно — ему невероятно хорошо. — Пожалуйста… — старший отстраняется, смотрит на перевозбужденного младшего с издевкой в глазах и спрашивает: — Пожалуйста что? — Возьми меня… — и Ли, может быть, поиздевался бы подольше, но собственный член, который намочил нижнее белье практически полностью, тоже требует к себе внимания, тоже желает получить разрядку.       Минхо садится на пол, тянет младшего за собой, заставляя слезть с сидений. Мороженое отправляется туда же, куда и его обертка — в подстаканник, — а Джисон умещается рядом и дрожащими руками начинает расстегивать ширинку черных джинсов.       На экране показывается прекрасный и милый момент — мужчина дарит главной героине цветы и огромного медведя в честь дня Святого Валентина, а затем глубоко целует, когда Хан, все же сумев освободить колом стоящий член старшего от всех возможных оков, быстро сел на него, откидывая голову назад и выгибаясь в спине.       Факт того, что парней могут заметить, лишь добавлял некоего чувства ребячества, пока головка набухшего, истекающего предэякулятом члена проникает до невозможности глубоко, постоянно задевает чувствительную простату и доводит до пика.       Джисон, в прямом смысле слова, скачет на своем парне, пока тот сильно сжимает его ягодицы, раздвигает их и насаживает сильнее. Ладонь, прижавшаяся к покрасневшим и сцелованным губам, помогает не застонать на весь зал, когда старший толкается в разгоряченное и сжавшееся нутро последний раз, а затем обильно кончает, заставляя Хана прочувствовать то, как пульсирует головка. Джисон кончает следом, даже не успевая прикоснуться к себе, пачкая своей спермой одежду Ли.       Младший падает на грудь Минхо, дышит часто и глубоко. Отросшая челка прилипла к вспотевшему лбу, открыто демонстрируя последствия слишком горячего секса. Ли обхватывает лицо младшего, гладит его покрасневшие щеки большими пальцами и, улыбнувшись, коротко целует, ощущая все тот же арбузный привкус на губах своего парня.       Джисон встает с члена старшего, садится рядом и сжимается, потому что нижнего белья у него нет, а последствия их шалости, которые продолжают находиться прямо в нем, никуда не денутся. Минхо тянется за пробкой и аккуратно вставляет ее обратно в дырочку. — Придется дотерпеть хотя бы до туалета, — старший целует в лоб уставшего и вспотевшего младшего, а потом натягивает собственные джинсы сразу с нижним бельем.       Фильм заканчивается буквально через пятнадцать минут. Парни оставляют всю купленную съеденную и несъеденную еду около своих мест и покидают зал, держась за руки. Собственно, никто из посетителей на пару косо не смотрел, а значит побыть тихими им все же удалось.       Минхо открывает дверь, ведущую к выходу из зала, и пропускает своего парня. Джисон проходит, но практически сразу останавливается, широко раскрыв глаза от подступающей паники. Старший выходит следом, также удивляется и сразу же прижимает Хана к себе. — Здравствуйте, — напротив парней стояла девушка в костюме, на котором было написано название кинотеатра, а рядом с ней мужчина средних лет, который работал здесь охранником. — Вам придется пройти с нами, — сказала женщина строгим голосом, после чего сотрудники направились в сторону какой-то комнаты персонала. — Вам положен штраф за непристойное поведение в общественном месте. — Упс… — Минхо тихо смеялся, наблюдая за своим парнем, который краснел со скоростью света.