My little bird

- Акира, - выдохнул я, открыв дверь, и сам не понял, то ли расстроился, то ли обрадовался. Наверное, все вместе и сразу. - А ты кого ждал? Кого? Вернувшегося спустя сутки Аоя, который с порога прижмет меня к стене и извинится за то, что заставил так долго ждать. Рейта протиснулся мимо, скинул обувь и сел на банкетку, решив дождаться моего ответа, прежде чем пройти дальше. - Фею-крестную, чтобы она вчерашнее волшебство продлила, - пожал я плечами и устроился рядом. Он толкнул меня плечом в плечо. - Ты опять говоришь загадками, Кою. Или хочешь, чтобы я читал между строк? - Говорю, как умею, - захотелось вдруг обидеться, но я вовремя передумал. - Ну извини, я сегодня один, без твоей крестной феи. Ты же не выгонишь меня? - А что, если попытаюсь, ты уйдешь? - Вряд ли. - Тогда даже пытаться не буду. - Тогда я останусь. Акира по-хозяйски прошествовал на кухню, заглянул в холодильник, что-то достал и щелкнул кнопкой на чайнике. - Тебя сегодня не было. Тоже мне, открыл Америку. - Я же тебе писал, Акира. Как ты мог забыть? Я растянулся прямо на банкетке, решив изучить потолок, и сощурился от поразительно яркого света в прихожей. Вот только Акира закрыл «светило», как тучи закрывают солнце. - Конечно, я не забыл твою ложь. - Это не ложь, я действительно неважно себя чувствую. Возможно, я все еще болею. - Возможно, я даже знаю имя твоей болезни, Кою. Расскажешь? Я поморщился, вспоминая, как ворочался полночи, просыпаясь от сумбурных снов в холодном поту, и как держал в руках телефон, придумывая десятки вариантов смс и тут же их отметая. В итоге все оставшееся до отъезда время я решил попросту игнорировать источник моих проблем. Хотя чем меня спасут сутки? Они - ничто по сравнению с теми неделями, которые нам придется провести бок о бок. Когда никуда не денешься и не скроешься. - Нет, - решил я. - А ты? Ты расскажешь? На кухне выключился чайник, оповещая нас о том, что если мы все-таки хотим продолжать наш разговор, то можем сделать это за чашкой кофе или чая. - Расскажу. Акира ушел, а я поднялся вслед за ним и переместился на кухню. Когда он поставил передо мной чашку чая, я благодарно кивнул и сел напротив. - Ну? Он вздохнул и закурил, взяв со стола мои сигареты. - У меня нет шансов, - сказал он. Я тут же заерзал на стуле: стало как-то неудобно от того, что я вроде как должен по-дружески поддержать его - хлопнуть по плечу и ободрить, сказав, чтобы он не раскисал раньше времени. Но он бы не поверил, даже если бы я поступил именно так, поддавшись дружескому порыву. Мы оба видели вещи такими, какими они были. Мы оба знали Руки - возможно, я немного меньше, чем Акира, а может, и намного меньше, - но истина была неизменна: он никого к себе не подпустит. Можно сколько угодно пытаться пробиться сквозь ту стену, которую он выстроил вокруг себя – это все будет пустой тратой времени. - Я не знаю… И все-таки мой ответ получился немного мягче, чем должен был быть в действительности. Сказать твердое «нет» у меня так и не вышло. Все-таки, чем судьба не шутит? - А я знаю. Извини, что не рассказывал. Я вслед за ним подцепил сигарету и ответил, выпустив колечко дыма вверх: - Да ты и не обязан. А я себя дураком чувствую: под носом было, а я не заметил. - Не только ты. Руки вообще ни черта не видит. Хотя, с одной стороны, это, наверно, хорошо. Чем меньше он знает, тем ему спокойнее. Неспокойный Руки чаще всего напоминал непогоду – то время, когда небо хмурое, серое и низкое, и все ждешь дождя, а тучи лишь скапливаются, обволакивая весь небосвод. В такие дни под вечер все начинали хмуриться вместе с Руки: сами того не понимая, мы перенимали его настроение, взвинченность и тревогу. Поэтому мы и старались по возможности не давать ему причин для волнения – иначе, в конечном счете, это стало бы невыносимо. - Я одного не пойму, Акира… - Почему он? Я кивнул: - Да. - А почему Юу? - Так сложилось, - я уставился в свою чашку, будто искал там ответы. Конечно, если бы плавающие зеленые листья чая, могли отвечать, жизнь стала бы намного проще. - Так сложилось, - протянул Рейта, и я сразу понял, что он не только повторил мои слова, но и ответил на заданный мной вопрос. - Если бы я мог выбирать, кого… Он замолчал, и я наконец уловил его смятение, вовремя оторвавшись от созерцания чая в своем стакане. Акира нахмурился, уставился в одну точку и задумался над тем, как перефразировать предложение. «Если бы я мог выбирать, кого любить…» Произнести вслух - все равно, что признаться себе, что ты действительно влип, не понарошку, и сны не просто так, и мысли забиты неслучайно. Сказанные слова будто бы материализуются, и уже никак не оправдаться - особенно перед самим собой. Он не решался… - Если бы я мог, я бы не выбрал Руки. Но да ладно, - он качнул головой, отгоняя надоедливые мысли, и хитро на меня посмотрел. - Я бы хотел знать, так что там с твоей болезнью? Я поджал губы, надеясь, что по моему несчастному выражению лица Рей догадается, что не слишком-то сильно я хотел бы рассказывать об этом. Но он был неумолим. - Моя болезнь принимает хронический характер. Вчера вот температура перескочила за сорок, и аритмия прибавилась, думал, не выживу. А сегодня снова… - я вздохнул, - сегодня ниже нормы. - Кою… Иногда я замечал, что моя привычка путать и не говорить прямо сбивает с толку, но, увидев ошарашенное лицо Акиры, я снова вспомнил – не в его случае. Порой мне казалось, что, заговори я на чужом языке, он бы и тут меня понял. Это даже как-то немного смущало. Я подскочил, как ошпаренный, и пересек кухню по диагонали туда и обратно. - Если ты не перестанешь крутиться, как юла, я тебя свяжу. - Он меня поцеловал, или я его поцеловал… - я взмахнул руками, чтобы показать весь масштаб трагедии. - В общем, кто-то кого-то поцеловал! - И что ты сделал? - Ничего. Я не сделал ничего... А он… мне показалось, что он вот-вот извинится за это. Пришлось уйти быстрее, чем он это сделал. - И поэтому вы оба затаились, - хмыкнул Акира. – Кстати, на сегодняшней встрече его тоже не было. Вы синхронно заболели. У него, может, тоже что-то хроническое? Я неопределенно пожал плечами. - У него легкое недомогание, которое, скорее всего, скоро пройдет. - Кою… - М-м? - Вам в туре не один день бок о бок провести придется. Ты об этом думал? Плита внезапно стала моей единственной опорой: я чуть не стек на пол от запоздалого понимания. Это же не концерты в Токио, когда мы приезжаем точно к началу, а после, уставшие, разъезжаемся по домам, где занимаемся исключительно репетициями, стараясь не отвлекаться на домашние дела. Это не концерты по Японии, когда даже в чужом городе, ты среди своих и можешь скрыться в клубе, если уж сильно захочется. Это другие страны, чужие люди, незнакомые улицы, на которых легко заблудиться. Там ведь… сто процентов времени вместе, как в одной клетке, без какой-либо возможности вырваться на свободу… - Судя по эмоциям на твоем лице, об этом ты не подумал, прежде чем погружаться в свою болезнь. - Я… - Не подумал. В одном автобусе, в одном самолете, и, как часто случалось, в одном номере… От последнего предположения у меня холодок по спине побежал. Акира, увидев панику в моих глазах, даже рассмеялся. - Хочешь, чтобы я спасал тебя от чудовища? - Да, Акира, пожалуйста, побудь моим рыцарем и принцем! - Даже не знаю. Что-то принцесса на принцессу не похожа… - Акира… - я сделал печальное лицо и, он, рассмеявшись, пообещал меня спасти. В крайнем случае, огородить. Только кто же знал, что все наши планы полетят псу под хвост?.. *** - Акира, сколько часов нам лететь? – поинтересовался я, засмотревшись в иллюминатор. - Не так много, чтобы ты успел начать по нему скучать, - ответили мне голосом Аоя. Послышался легкий шум, я кожей почувствовал чужое движение - и кресло рядом оказалось занято. Рейта, опоздавший на пару секунд, в замешательстве уставился на Аоя, который его показательно проигнорировал, раскрыв глянцевый журнал и начав изучать его с живым интересом. Я пожал плечами и одними губами подтвердил, что все нормально. Акира кивнул и сел рядом с Руки. - Мне иногда кажется, что он тебя охраняет, как цепной пес, - Аой листнул страницу, я узнал тот злополучный журнал из кафе и как-то сразу загрустил. - Он - мой друг. - А я что, враг, что ли? - Нет, Аой, ну что ты такое говоришь… - А кто? Страницы листались, Аой и не думал смотреть на собеседника в лице меня. Это было как минимум некультурно. - Ты - мой друг, мой коллега, мой… На коллеге, наверное, стоило закончить, но как-то так само вышло, что я зачем-то продолжил и… сразу же прервался. - Кто? Наконец он соизволил обратить на меня свой взор. Лучше бы он этого не делал. - Не знаю. Это была правда, чистая и абсолютная правда. После того вечера я сам себе не мог ответить. - Кою, в тот вечер… Он вернулся к прерванному занятию – бесцельному перелистыванию глянцевого издания. - Мы можем забыть про это. Если хочешь. Моим ладоням внезапно тоже стало не хватать журнала, книжки или чего-нибудь подобного, чем можно было бы себя занять. Я сперва сложил руки на коленях, а потом переместил их на подлокотники. - Но я не хочу. - Не хочешь? - Точнее, не могу, - он не поднимал глаза, но и не изучал содержание бестолковых страниц. Аой смотрел прямо перед собой, явно о чем-то размышляя и не торопясь продолжать. А я начинал злиться. Он не может так поступить со мной сейчас, в самолете, в самом разгаре тура, когда все силы нужно направить на удачное его продолжение, а никак не на борьбу с собственными чувствами и жалкими попытками унять эмоции и не показать посторонним лишнее. - Почему ты говоришь об этом именно сейчас? - Самолеты иногда падают, - философски заметил Аой. Я нервно дернул плечом: только таких слов и не хватало перед полетом, который и так заставлял беспокоиться. - Очень оптимистично, Аой. - Я бы сказал, реалистично… Но, тем не менее, я не могу забыть то, что произошло между нами. Не могу я выкинуть тебя из головы... Слишком прямо, Аой, слишком открыто, не продолжай… - Не как коллегу или друга, а как… - Как? - Я не знаю точно, но я бы хотел разобраться в этом. Я сказал то, что хотел сказать, и теперь мне хотелось бы послушать тебя. Он загипнотизировал меня своим взглядом, он лишил меня воли одним лишь прикосновением к ладони, лежавшей на подлокотнике. Он повел пальцами чуть вверх, задев тонкий серебряный браслет, и начал исследовать его рисунок. Я внимательно следил за его движениями. Аой напоминал мне чернокнижника, из его бесконечно-темных глазах смотрела магия, которую он не стеснялся применять ко мне. Ею же был наполнен его голос, его руки, его губы. Он подчинял меня себе. - Я не… - Не уверен. Я тоже. Вообще ни в чем… Но у нас есть время. Да, у нас внезапно оказалось время. Мы будем связаны друг с другом отелями, самолетами и автобусами. - Кою… От звука своего имени я опять вздрогнул. Откинувшись на спинку сидения, я в абсолютном смятении взглянул на Аоя. Я не знал, что ему сказать, как ответить на все его слова, как вести себя… он только улыбнулся и склонился чуть ближе, обхватывая рукой мое запястье. - Держись крепче, мы взлетаем.