***
Митч сделал дополнительный подход на пресс и только после этого, решил, что хочет встать в спарринг с Алби. Его друг открыл спортклуб пять лет назад и клуб успел пережить разные времена, но все же выстоял. Во время пандемии было особенно тяжело, но Алби Амин смог выкрутиться, продав автомобиль, когда было совсем невмоготу. Некоторое время друг погоревал об авто, но уже через месяц все начало налаживаться, а через полгода, он смог купить себе новый. - Готов получить пару затрещин? – спросил Амин, натягивая перчатки и следя за тем, как то же самое делает его друг. - Еще посмотрим… - улыбнувшись, ответил тот, встав в левостороннюю стойку. Митч получал удовольствие от таких спаррингов. Они с Алби знали, когда стоит остановиться и Репп ни разу не ощутил той всепоглощающей ярости, которая заставляла его выбивать потроха из своих противников. Кроме того, Алби тоже получал образование в Калифорнийском, правда, учился на другом факультете, но все же временами они сталкивались в коридорах или на обеде и им всегда было, что обсудить. После того, как Стен едва ли не под дулом пистолета заставил его уйти из спецслужбы, Митч остался совсем один. Тогда он впервые ощутил ту самую пустоту в полной мере. Прежде он заполнял её местью и мысли о самоубийстве не посещали его. Но, когда он ушел, то внезапно осознал, что внутри почти ничего не осталось и надо начинать строить себя нового, а душевных сил на это не было. Ему дали новые документы, помогли с образованием и более того Репп немного удивился, узнав о том, что на его счету теперь лежит кругленькая сумма. Более того ему оставили возможность время от времени посещать одних дальних родственников. Вот только тратить деньги было почти не на что. Ничего не хотелось. Тогда он купил квартиру, в которой жил по сей день. Приличный район, в котором обычно селились люди среднего и более высокого дохода. Низкий уровень преступности, хорошие заведения, спортклубы, парки. Все идеально. Вот только Митчу ничего из этого было не нужно. Все прогорело, не оставив после себя даже золы. Иногда парню казалось, что душа его стала ущербной. Прежде все дни Рождения Катрины, которые она уже не могла отметить, он проводил на работе. На операции. Обычно уже с опозданием осознавая, что прошла очередная дата. Получив же снова обычную жизнь обывателя, он понял, что раны не зажили. Боль просто ждала своего часа. И в определённые моменты вырывалась наружу, словно гной, который долго находился в ране и ждал момента излиться. В первый такой день рождения Катрины он обнаружил себя с дулом пистолета у виска, очнувшись в самый последний момент. Это было словно помешательство. Месть состоялась, а душа не наполнилась. Очередной день рождения его единственной любви должен был прийтись на понедельник. Очередной праздник, который она не отметит, и он надеялся, что в этот раз сможет устоять и его не накроет. - Ты изменился в последнее время, - произнес Алби, проводя серию проверочных ударов, пробуя защиту друга. - В смысле? – решил уточнить Митч, ответив парой ударов и чуть отступив. - Ты стал чаще улыбаться и вообще уровень мрачности слегка уменьшился, - усмехнулся Алби. – встретил кого-то? - Вроде того, -усмехнулся Репп, заложив хук, но наткнувшись на защиту. - «Вроде того»? Это значит «встретил, но пока ничего нет» или «встретил, но думаю это ненадолго»? - Третий вариант, - увернувшись от апперкота Алби, сказал Митч и ответил кроссом, развернувшись и перенеся вес тела на переднюю ногу. - Это какой такой «третий вариант»? - Долго рассказывать. - Я не буду продолжать, пока не скажешь… - Алби даже руки опустил, отступая к краю ринга. - Ты просто почувствовал, что проигрываешь… - криво усмехнувшись, произнес Репп, подходя ближе. – Просто все неоднозначно и в кое-чем по-новому. Таких отношений у меня еще не было. - Ну, и? – спросил Алби, когда Репп замолчал, опершись о канаты и о чем-то задумавшись. Митч явно раздумывал стоит ли говорить. – Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать? Сколько ты меня знаешь? - С тех пор как переехал. Полтора года. - И за это время я тебя ни разу не подвел. - Есть такое, - ответил Репп, но Алби видел, что тот все еще сомневается. - Да, что у нее пара рогов что ли растет? – не выдержал парень, закатив глаза. - Нет, такого нет, - прыснул от смеха Митч и все же решился, - ты когда-нибудь встречался с парнями? - На первом курсе, - на удивление спокойно отреагировал Алби, - ты решил переключиться на парней ? - Нет… - Митч запнулся, - то есть да… то есть… все не так, - мягко засмеявшись, наконец, остановился он. – Мне никогда прежде парни не нравились и даже представить не мог, что буду обращать внимание на кого-то одного пола со мной. Но тут… это видимо от недостатка секса или что-то еще… - Ты же встречался с Брендой. Когда вы расстались? - Почти три месяца назад. - Если бы это было от недотраха, то должно было пройти побольше времени. Тем более, я так понимаю, что человек не «проходной»? – стараясь подбирать слова, спросил Алби, взяв бутылку с водой и сделав глоток. - Вообще не «проходной», - покачал головой Митч, - в этом-то и дело. Он мне нравится. По-настоящему. Мне нравится с ним говорить, касаться его. Я думаю о том, что у него красивое лицо, ноги, задница и о том какая у него кожа на ощупь и еще очень о многом… о чем не должен, - замялся под конец Митч. - Имя-то у предмета воздыханий есть? - Да. Ньют. - Первый раз слышу такое. Это сокращение? – слегка нахмурившись, спросил парень. - Все его друзья так его зовут, - ответил Репп, подумав о том, что упустил этот момент из виду. - Расскажи-ка с самого начала. Кто, откуда, как вы познакомились вообще… И Митч рассказал, внезапно осознавая, что по мере рассказа, сам начинает разбираться в себе и осознавать некоторые вещи, которые прежде не были такими очевидными. Наконец, закончив, он замолчал, бросив вопросительный взгляд на друга. - Худощавый культурный архитектор, не зануда, с двумя собаками и классными друзьями. И еще привлекательный… - Алби слегка поджал губы, - на мой взгляд – это десять из десяти, бро. Чего ждешь-то? Чтобы кто-то другой себе забрал? Такие обычно долго в одиночестве не сидят. Если тебя смущает, что у него в штанах есть член, то могу сказать, что не стоит отказываться от пирога, не попробовав его. - Не хочу испортить ему жизнь собой, - честно ответил Митч, слегка поморщившись. – Он слишком хорош для меня. - Брось, бро! Ну, что ты как подросток с комплексом неполноценности! Честное слово! - Алби даже руками всплеснул в эмоциях. – Я вижу перед собой спортивного, адекватного парня, который пережил много потерь в жизни, но не сломался. Ты получаешь образование и это значит, что скоро будешь хорошо зарабатывать. Что тебе нужно – это разве что подстричься, - Алби широко улыбнувшись, провел рукой по своей гладкой черепушке, - и идти покорять сердце этого архитектора. - А еще у него акцент британский… это приятно звучит… мягко… - вспомнив речь соседа, произнес Митч и неосознанно улыбнулся. - Томас, - Алби откашлялся, посмотрев на друга, - собирай монатки, приводи себя в порядок и вали к нему с собачьим кормом для его пёселей и чем-то для него самого. Я не знаю, что он любит. Я его не видел, но судя по твоему рассказу, человек, как минимум интересный. И теряй времени и возможности. Митч усмехнулся и начал стягивать перчатки. Вернулся домой он поздно, потому что Алби попросил помочь навести порядок в зале после ухода клиентов и Репп не стал отказывать. Подходя к дому, он заметил, что свет в окнах Ньюта еще горит, но на часах было слишком много времени для соседского визита, поэтому парень просто зашел домой, принял душ и лег спать. На следующий день они все-таки смогли пересечься, но встреча вышла какая-то скомканная. Ньюту постоянно названивали по телефону по работе. Несколько раз подрядчики по объекту, несколько раз некий Дженсен. Блондин объяснил, что это его коллега с которым они вместе ведут проект строительства торгового комплекса. Но после пандемии, многие конторы с которыми они прежде работали приостановили свою работу или закрылись и теперь у новых подрядчиков возникали проблемы с логистикой. В какой-то момент, Эмерсон отдал игрушки Митчу, а сам отошел в сторону, продолжая разговаривать и провисел на телефоне по-меньшей мере минут пятнадцать, пока Митч кидал резиновое кольцо Арчи и пытался уговорить Графа принести ему палку. Репп сразу понял, что псу он не нравится, но не думал, что тот будет настолько настойчив в своей неприязни. Пес, когда Ньют оказывался на достаточном расстоянии, поворачивался мордой к Митчу и начинал тихонько рычать. Митч понимал, что Граф очень умный и рычит тихо и проявляет свое неприятие к новому знакомому хозяина, чтобы не расстраивать того. А так же он понимал, что немец старается оберегать своего человека и все это вызывало у него уважение. Единственное, что временами, глядя на пса, он опасался за целостность своих конечностей и одежды, но пока он не приближался слишком сильно к Графу, а главное к Ньюту, все было терпимо. Решив не торопить события и не продлевать короткий разговор в такси, Митч продолжил кидать игрушки Арчибальду, который с максимальной для него скоростью бегал за ними. Ему нравилось быть с Ньютом и его собаками. Ньют незаметно пустил его в новый мир, став для него целой галактикой.***
Пистолет перед ним на столе. Вечер. На душе тихо и пусто. Сегодня день рождения Катрины. Митч иногда пытался представить какой бы они стали семьей, если бы ее не убили. Им было хорошо вместе. Эта мысль отравляла больше, нежели осознание того, что она мертва. Иногда ему казалось, что, если у каждого человека есть судьба, то у его - отвратительное чувство юмора. У него была прекрасная семья, родители любили его. Раз и нет! Автокатастрофа. И он остался один. Но тогда он смог выплыть. Покуролесил, конечно, но смог. Потому что встретил ее. Катрину. Она стала его лучшим другом и возлюбленной. Митч зажмурился, когда вспомнил ее глаза и в какой-то момент почти ощутил прикосновение ее пальцев. Это было на столько горько, что все внутри свело несуществующей судорогой, которую могла испытать только душа. Никто этого не видел и слышал. Ни один прибор не смог бы это отметить, но его душа билась в судорогах. Ему было почти физически больно от того, как она до сих пор болела. Он отомстил, но ничего не вернулось. Боль не исчезла. Терять любимых всегда больно. И время его не лечило. Он только больше отдалялся от людей. Даже Ньют после промелькнувшей откровенности в пятницу отдалился. Тугой узел завязался в груди. Митч оставил дверь не закрытой, чтобы потом не возникло сложностей с тем, чтобы вынести его. Чтобы дверь не ломали. А брать у него в квартире все равно нечего. Дуло коснулось виска, и он ощутил на коже прохладу металла. Возможно, это было то, в чем он нуждался все это время. Возможно, с самого начала судьба пыталась объяснить, что он – всего лишь ошибка, которая должна быть искоренена, и пытаясь избавиться от него, случайно задевала других. Может, тогда на пляже именно он должен был остаться лежать на песке, а не Катрина. Он должен был лежать с пулей в сердце. Митч зажмурился, удобно устраивая палец на курке. Сегодня он, наконец, закончит эту бессмысленную жизнь. Хватит другим умирать из-за него. С него хватит… он устал. Палец на курке напрягся… Сердце словно замерло, а затем сорвалось в галоп, заглушая все вокруг своим стуком. Прозрачная боль в груди на мгновение застыла. В голове что-то зашумело, путая мысли, откуда-то издали, словно из иного мира он услышал чей-то вздох и нажал на курок. Резкий сильный удар по руке выбил оружие, и пуля попала в стену, оставив в ней маленькое круглое отверстие, а Митч ощутил внезапную ярость, которая временами охватывала его, если он не мог справиться с противником. Навыки взяли свое и он молниеносно развернулся и схватив того, кто выбил оружие за горло пригвоздил к стене, прижимая. Ярость застилала глаза, но он увидел, кто перед ним. Ярость так же резко как появилась, так же отступила. Рука на чужом горле ослабла, как и хватка на руке. Ньют.***
К такому Ньют готов не был. Он видел расстроенных людей. Видел людей, которые считали, что у них депрессия и окружающие должны им потакать во всем. Но это было за гранью. Это было без одной секунды самоубийство. Блондин сам не понял, как успел выбить пистолет. Когда это требовалось, Ньют умел действовать быстро и четко. Он не раз демонстрировал, что умеет быстро принимать верные решения, но никогда не думал, что подобное умение однажды поможет спасти чью-то жизнь. И не просто чью-то. Но Томас оказался еще более быстрым. Ньют даже не подозревал на сколько тот может быть быстрым, сильным и опасным, пока сильная рука не сжала его горло, угрожая сломать шею. Блондин рвано вздохнул, ощутив приступ паники и острое желание жить самому. В это мгновение Эмерсон заглянул в глаза брюнета и растерялся, не увидев там привычного Томми. Перед ним был другой человек – сильный, жестокий, способный на убийство. Это длилось всего мгновение, но это было страшно. А затем Томас моргнул и на Ньюта опять смотрели большие шоколадные глаза, в которых ему так нравилось тонуть на протяжении последних недель. Это снова был Томми, и он явно был в шоке от всего произошедшего. - Томми! Не делай этого! Ни за что! Ты же замечательный! Если ты себя убьешь, то уже ничего не исправишь! Ты должен прожить долгую и счастливую жизнь! – Ньют сам не понимал толком, что именно говорит, просто в тот момент, когда жесткая рука на горле ослабла, а вторая отпустила его запястье, он дотронулся до лица перед собой, начав оглаживать высокие красивые скулы, темные брови, родинки на левой щеке, приоткрытые губы. И все говорил, говорил, умолял. Рассказывал, что Томми очень хороший и если он сам об этом не знает, то Ньют будет ему об этом говорить хоть каждый день. Страх за близких был заложен в Ньюте в большей степени, чем даже инстинкт самосохранения и сейчас все внутри сжалось в судороге, скрутило душу и сердце так, что даже дышать стало сложно. Ньют не переставал говорить, продолжая гладить парня, а потом и вовсе обняв и прижав к себе, ощущая, что того бьет крупная дрожь. Митч был сильный. Намного сильнее и тяжелее самого Ньюта, но блондин ощущал, на сколько тот сейчас уязвим и нуждается в ком-то, кто сможет его спасти от собственных демонов. - Пойдем отсюда… тебе не стоит тут оставаться одному… - Ньют сначала крепко прижал к себе Томаса, заставив того уткнуться носом в свое плечо и почувствовав влагу сквозь тонкую ткань футболки, в которую был одет. - Все будет хорошо… ты не один, - блондин с трудом отодвинулся от стены, передвигая парня следом за собой, затем, взял за руки и повел за собой в квартиру, по дороге сдернув из ключницы ключи от квартиры Томми. Захлопнув дверь и пройдя к себе, он завел брюнета, заметив, что тот провалился в подобие апатии и просто следовал за ним, очевидно, не до конца осознавая, что происходит. У входа тут же нарисовались Арчи и Граф, с интересом наблюдая за тем, как их хозяин скидывает обувь и помогает сделать тоже самое их новому знакомому. - Все нормально, парни, - негромко произнес Ньют, встретившись с вопросом в собачьих глазах, - с людьми такое бывает… Арчи вопросительно тявкнул, а затем подошел к хозяину, заглядывая тому в глаза и пытаясь заглянуть в глаза Томасу. - Ему просто нужно внимание и… - договорить блондин не смог, поскольку ощутил, что в бедро ткнулся мокрым носом Граф, подталкивая его вглубь квартиры. Томми молчал и все так же шел, следом за Ньютом, не сопротивляясь. - Сядь, пока сюда, - Ньют усадил парня на небольшой двухместный диванчик, который стоял у него в спальне. Сразу некстати вспомнились грузчики, которые занося диван едва не поцарапали его ножками стену. - Смотрите, что бы он не наделал глупостей, - неосознанно сказал собакам Ньют, и направился на кухню, где дрожащими руками начал шарить в ящике с лекарствами. Он не знал, что стоит делать, но вспомнив о том, что Томми все еще била крупная дрожь, как если бы он замерз, блондин вытащил облатку успокоительных. Он плотно сидел на них после разрыва с Беном, поскольку на столько сильно переживал, что даже уснуть нормально не мог. Взяв таблетки и стакан воды, он направился в спальню, где все в той же позе сидел брюнет и смотрел в стену перед собой. - Томми, выпей это. Станет полегче, - Ньют сел рядом и вытряхнув из облатки таблетку, протянул ее парню, а во вторую ладонь, вложил стакан воды. Мерфи, очнувшись от своей задумчивости, посмотрел сначала на свои руки, потом поднял взгляд на Ньюта, будто увидев его впервые, и спустя пару секунд, выпил таблетку. Руки при этом у него дрожали. - Пойдем, ляжешь, - поставив пустой стакан на комод, Ньют взял Томаса за предплечье и доведя до кровати, уложил прямо поверх одеяла, а сам сел рядом и погладил парня по плечу. – Что же тебя так сильно гложет изнутри, если ты решил свести счеты с жизнью? – не рассчитывая особенно на вменяемый ответ, произнес Ньют. – Красивый, умный, сильный, интересный… вот тебе и «психотерапия»… - Я стал пустым… - внезапно ответил Томас отчего Ньют замешкался. Он думал, что тот будет молчать или вообще уснет, учитывая то нервное напряжение, которое он перенес. - Хочешь рассказать? – неуверенно спросил блондин, убрав руку с плеча, когда тот лег на спину и сжал ладонь парня, как и прежде подмечая мелкие шрамы и пару покрупнее. - Не пробовал… - последовал ответ спустя по меньшей мере минуту. - Может, стоит попробовать. Я же так понимаю, это уже не первая попытка… в том числе и за последнее время… пару раз, когда я заходил за тобой, то замечал что-то в тебе… словно ты готов умереть… Томас кивнул и Ньют, продолжая держать того за руку, погладил большим пальцем шершавую кожу. - Расскажи. Я точно не буду осуждать… И Митч рассказал. Не все, но основное. Рассказал о детстве, о смерти родителей, о том, как куролесил и едва не вылетел из приютившей его семьи. Потом про Катрину. Ее смерть и о том, как работал в спецслужбе. Он не вдавался в подробности. Не стал рассказывать в каком качестве принимал участие в спецоперациях. Не рассказал скольких людей убил, поскольку по мере рассказа нормальное мышление возвращалось к нему. Митч начал понимать, что делает, с кем говорит, о чем говорит и, что каким бы понимающим Ньют не был, Митч не знал, как тот отнесется к тому факту, что он убивал. Но кроме того, он внезапно понял, что внутри появилось нечто, что начало заполнять собой пустоту. Словно если крикнешь внутри, то эхо уже не отзовется в пустоте. Внезапно внутри стало тепло, а прикосновение чужих пальцев к руке показалось уютным и приятным. Тепло распространяясь от пальцев Ньюта поднималось до локтя, перетекало к плечу. От плеча уходило в грудь и грело тот мышечный насос, который когда-то он считал своим сердцем, но который давно перестал выполнять какую-либо роль кроме физиологической. Блондин сидел на краю кровати, продолжая сжимать его ладонь в своей. Верхний свет был отключен и только от бра у комода исходил мягкий свет, который освещал половину лица парня. Красивый. Опять на ум пришло сравнение со статуэткой. Таких надо оберегать и не оставлять в одиночестве. Вспомнились слова Ньюта о том, что он расстался с парнем и тот оставил ему Арчибальда. «Видимо, твой прежний парень был полным идиотом, если оставил тебя…» - пронеслась в голове мысль и Митч внезапно подумал о том, что если действовать, то сейчас. Он сел на кровати, молча рассматривая бледное лицо напротив, на котором отразилось удивление и глубоко спрятанный страх, но не за себя. Кожа на самом деле была белая и чувствительная. От грубой хватки руки Митча на шее уже проявились синяки и Репп, проведя пальцами по следам, шепотом произнес: - Прости меня. Я бы никогда, но… - он заглянул в темные глаза напротив, надеясь на понимание и нашел его. - Я все понимаю… главное, что ты выбрался из этого… - Ньют неуверенно улыбнулся, с запозданием осознавая, что рука Томаса перекочевала на его щеку и скулу и теперь неловко и ласково кончиками пальцев оглаживает линию подбородка и щеку. Неосознанно, сам себя не узнавая Ньют слегка наклонил голову, подставляясь под ласковое прикосновение. В любом другом случае он отдернулся бы, убрал чужую руку, но это же был Томми… и это все меняло. И когда брюнет наклонился и осторожно поцеловал его губы, Ньют тоже не возражал, а прикрыв глаза ответил на поцелуй. Сначала несмелый и словно спрашивающий разрешения, затем ласковый и благодарный. Так его уже давно никто не целовал. Последний раз с такой нежностью его целовали в университете. Он сам тогда влюбился без памяти и знал, что любят его. Здесь было тоже самое. Митч знал, что его губы будут именно такими. Немного сухие, но мягкие. Отзывчивые к поцелуям и ласке. Он понял, что готов зацеловать его лишь бы увидеть, как Ньют будет улыбаться. Репп в начале не был уверен, что его не оттолкнут, поэтому начал осторожно, вкладывая не заданный вопрос в это почти невинное прикосновение и получив разрешение углубил прикосновение, но вскоре понял, что инициативу у него перехватили и теперь именно Ньют выцеловывал его губы, окутывая приятным запахом, исходящим от него. Впервые этот запах он ощутил тогда в кафе, когда они завтракали вдвоем и он завис на его губах и улыбке. Репп попробовал снова перехватить инициативу, но его на столько искусно осадили обратно, что, растеряв всю свою настойчивость, парень просто начал принимать заботу и тепло, которыми его одаривали сполна. - На сегодня, думаю… хватит, - переведя дыхание и оторвавшись от губ брюнета, произнес Ньют и заглянул в шоколадные глаза напротив. Это оказалось слишком хорошо для первого раза. Особенно учитывая обстоятельства, которые предшествовали поцелую. – Тебе надо отдохнуть… и мне тоже… С этими словами, Ньют наклонился и оставил легкий поцелуй на виске Томми, ощущая, что тот отозвался на это движение и провел ладонью по его руке, которой он опирался на кровать, от локтя к кисти. Так просто и в самое сердце.