присвоить.

—Ал-л-еба-а-а-рд.! Мх-а-а..—протяжно тянул слова Зонтик, следом заходясь в рыданиях. Вой правителя, разбивается о мраморные стены его холодной опочивальни. С трудом произнесённые слова, выбиваются из него во время резких толчков. —Я не-н.. н-е буду так б-больше-е-е.! Не буду-у! Над Зонтиком возвышается тело Алебарда, его верного слуги. Держа заломанные и сопротивляющиеся руки парня за его спиной, хмурясь и тяжело дыша, министр грубо вдалбливался в задницу правителя. Зонтик, задыхаясь от боли и плача, повернул голову в сторону и, продолжая рыдать, заскулил. —Пожа-а-алуйста-а.. х-хватит..Мха-а!.. П-прекрати-и-и, Алеба-ард!—после особенно острого толчка во всю длину, взмолил парень. —Замолчите!—выкрикнул Алебард, не останавливаясь ни на секунду, а может, как показалось утратившему связь с реальностью мозгу Зонтика, даже ускорился,—Это наказание за Ваше безрассудство! Вы провинились, Господин, так терпите же достойно! —Н-не-е-е-е..—широкая рука закрыла рот, останавливая начинающиеся мольбы. —Я сказал молчать! Это всё Ваша вина, Господин. Я говорил слушать меня!—Алебард был почти на пике, последние толчки,—Вам было ещё слишком рано коммуницировать с подданными! Зонтик зажмурил глаза до темных пятен перед ними, заливаясь слезами с новой силой. Парень уткнулся лицом в подушку, но тут же опомнился, развернул его обратно, вспомнив о фингале. —А-а-а.. Алеба-а-ард,—убрав руку с лица господина, министр схватился за худые бедра, сжав их одной рукой до новых синяков, а другой, оттянул голову назад, за голубые вьющиеся волосы на макушке, отпустил руки парня и навалился всем весом,—Мха! —Ха! Мм-м..—он кончил внутрь, чувствуя, как приятно пульсирует член после. Правитель Зонтопии обмяк, замычал куда-то себе под нос, задышал тяжело. Постояв минуту на локтях, Алебард встал во весь свой немалый рост, одернул подолы платья, поправил недавно убранные волосы. —«В душ. Помыться.»—перед тем как снова зайтись в жалком вое, размышлял трефовый валет. —Господин,—мужчина рутинно сложил руки на груди,—вы… —Убирайся… —Что?—В удивлении, Алебард вздернул одну бровь. —Я сказал.. ВОН! УБИРАЙСЯ! Не прикасайся ко мне, оставь в покое!—Зонтик закрыл глаза, сжал руки в кулачки и стал бить ими о постель. Заходился в истерике, переходящей в надрывный кашель из разодранного от криков горла. Стучал ногами, заворачивался в одеяло,—ПОШЕЛ ПРОЧЬ! Алебард успел ретироваться из комнаты, пока в дубовую закрытую дверь, из-за который раздавался истошный крик правителя, не полетели стулья, тумбы, подушки, и Великий Зонтик знает что ещё.