Мир не заслужил Кавеха

Кавех проклинает тот день, когда в умную головушку его соседа пришла идея собрать эти дурацкие наушники. Как он тогда сказал? - Я ношу их только тогда, когда мне требуется сосредоточиться и заняться работой, - вот так и сказал. Но Кавех никак не ожидал, что «работы» у Хайтама было настолько много! Кажется, он не снимал наушники, даже когда сидел в уборной. Конечно, у Кавеха работы тоже было довольно много. Только она была настоящей. Он корпел над своими чертежами дни и ночи, терзал бумагу своими идеями, чертил, рвал, сметал все со стола на эмоциях. В это же время Хайтам создавал лишь имитацию бурной деятельности, просто надевая свои дурацкие наушники. Он не работал. Он читал, торчал у окна часами, пил чай, пробегаясь глазами по свежим газетам, но не работал. Все это было безумно обидно. Когда же Хайтам наушники снимал, Кавех тут же оказывался возле него, неаккуратно присаживался на подлокотник дивана и начинал вываливать все, что скопилось в его светлой головушке за день, а то и за пару дней. Ему это было необходимо сделать, иначе различные неозвученные мысли просто оседали на подкорке и отвлекали от работы. Чаще Кавех обсуждал вопросы быта. В конце концов, за жильё он расплачивался тем, что готовил, убирал и занимался прочими делами по хозяйству. А Хайтама все это, казалось, не очень интересовало. Он отвечал односложно на все вопросы, не глядя даже в сторону соседа, который из кожи вон лез разговорить его. Это угнетало, обижало, злило. Кавех до скрипа сжимал в пальцах обивку дивана, а после уходил, показательно хлопая дверью. Хайтам на реагировал даже на это. А Кавех между прочим очень старался! Интересовался, что Хайтам хотел бы видеть на ужин, давно запомнил, что тот любил есть, пить. Он каждый раз старался угодить во всем, хотел, чтобы дурацкая маска безразличия наконец отвалилась от этого постного лица и Хайтам сказал бы хоть что-то похожее на «спасибо» или «это было хорошо», или «ты такой молодец, Кавех, что бы я делал без тебя, наверное, превратился бы в простейшее». А ещё Кавеху не хватало простого общения. Не о быте, не об ужине, не о работе. Он бы хотел просто выпить вина и поговорить ни о чем, расслабиться, посмеяться. Он знал, что с Хайтамом можно было поговорить о чем угодно. Видел, как тот общается с другими… Пару раз Кавех показательно приносил бутылку, садился напротив соседа, разливая вино в два бокала. Но Хайтам его игнорировал. Даже не притрагивался к бокалу. Вскоре Кавех перестал искать ответа. Он просто говорил. Так было легче, хотя ни раз он так распалялся, обсуждая соседа с самим собой, что начинал в самом деле злится, просто так хлопал дверьми, заставляя Хайтама вздрагивать на месте. Он сходил с ума, или становился старым. Но в блонде сложно было найти седые волосы, поэтому второй вариант отпадал. - Вы только посмотрите, наш большой мальчик не умеет чистить сапожки, - дразнился сам с собой Кавех. Он только пришёл домой, но уже увидел грязные следы на полу и коврах, которые он чистил буквально вчера. Хотелось прибить Хайтама его же сапогами. - Хайтам, ты «работаешь»? - он увидел соседа на диване, но тот и бровью не повёл. Значит «работал», читая очередную занудную книгу. Кавех повесил ключи, прошёл вглубь дома, остановился на кухне. Он был ужасно голоден. Впрочем, Хайтам, видимо, тоже: приготовленный со вчера перекус был умят. Обе порции. Кавех тяжело вздохнул, шёпотом ругая соседа на чем свет стоит. - Дармоед проклятый, хоть бы посуду помыл, белоручка несчастная, инвалид бытовой… Кавех быстро и очень агрессивно вымыл две тарелки, чуть не разбив их пару раз. После он принялся возиться с кастрюлями, поставил воду греться, почистил и нарезал овощи. Все это он делал уже на автомате, и это неожиданно успокаивало. До тех пор правда, пока он не обжегся об раскалённую посуду. Он очень устал сегодня. День был тяжёлый, заказчики - вредные, он - голодный. Ещё и погода плохая. Все навалилось в один день и вдребезги раздавило хрупкую душевную организацию Кавеха. Ужин он приготовил уже без особого энтузиазма, разложил по тарелкам. Но к этому моменту усталость взяла верх над ним. Хотелось просто снять с себя всю эту дурацкую одежду и лечь в кровать, провалиться в сон на добрых полдня. А нужно было ещё внести правки в чертёж… Он готов был волком выть. Кавех вытащил из сумки скрученные в трубы листы плотной бумаги, свои убогие пожёванные карандаши, линейки. Он засел за работу тут же, за кухонный стол, желая закончить, как можно быстрее и со спокойной душой пойти спать. Через полчаса на расслабленные плечи опустили тонкий плед, а из-под щеки вытащили чертежи, чтобы слюнями во сне не испортил. По хорошему его нужно было унести в комнату и положить спать, но Хайтам не хотел спину рвать. Да и они ещё не говорили сегодня. Он взял свою тарелку с ужином, сел за стол напротив. Как и всегда, все было вкусно. Хайтам не говорил об этом вслух, но если бы ему не нравилось, он бы и не ел это вовсе. - Спасибо, Кавех, - тихо произнёс учёный, глядя на то, как сосед смешно хмурится во сне и перебирает пальцами ладони, лежащей на столе. Он ещё имел забавную манеру во сне говорить. Часто бормотал под нос что-то нечленораздельное, мычал или с кем-то спорил. Но сегодня он так устал, что молчал. Да, именно по болтливости Кавеха Хайтам судил по его настроению. Он не всегда слушал в наушниках музыку. Иногда он просто сидел в них, слушая, чем занимается сосед, ведь часто он делал довольно забавные вещи, глупо ругался и прочее. Веселый и энергичный Кавех ни на секунду не замолкает, озвучивая каждую свою мысль и действие. Сегодня же он кинул пару лестных слов и закончился. Хайтам все же подхватил соседа за спину и под коленями, с поразительной для простого ученого лёгкостью отнёс в его комнату. Лучше уж он нормально лёжа поспит, чем завтра весь день будет жаловаться на боль в шее. Оставив плед Кавеху, Хайтам укрыл его и убрал с лица волосы, чтобы не мешались во сне. Немного постояв у чужой постели, он тихо ушёл, решив, что завтра не будет будить беднягу, устроит ему выходной.