Навечно во владениях мамочки паучихи

Оживлённые улицы Альт-сити полностью были заполнены счастливыми, а иногда и не очень жителями. Издали они напоминали переполненые ходы муравейника. Каждый из этого самого муравейника занимался своим делом: кто-то шёл на обязательный алгоритм, кто-то уже возвращался с него домой, кто-то разговаривал о чём-то важном со своими близкими по телефону, а кто-то просто наслаждался этим прекрасным солнечным деньком. Хоть уже и был почти вечер, солнце светило как тысячи прожекторов прямо в лицо и приятно грело слегка охлаждённую кожу. В число этих беззаботных гражданинов входили и две интересные личности, на которых собственно и будет завязан, словно клубок ниток, весь этот фанфик. Эта сладенькая парочка, состоящая из молодой талантливой поэтессы по имени Тори и такого загадочного для неё комиссара Дейва, сейчас тихо сидела на одной из лавочек. Голубки мило ворковали забыв о всём происходящем вокруг, а точнее так можно было сказать только о девушке, чей цвет волос был сравним с золотом. Она явно была по уши влюбленна в Ло, а соответственно была затянута в эту беседу, словно в круговорот. Слова отскакивали от зубов, иногда переплетались и путались между собой, иногда эта особа даже позволяла себе заикаться, но тот факт, что она хорошо проводила своё время вместе с Дейви опровергнуть было не в пределах возможного.. А вот сам Дейви кажется был не слишком в восторге от данной беседы. Хоть поэтесса и была довольно таки симпатичной, она нравилась Лололошке максимум как подруга или хорошая собеседница, но уж точно не как девушка или первая любовь, нет, нет, нет. Он сам пока что этого не понимал, а если бы и понимал, то дабы не расстроить эту золотистую булочку с корицей стал бы и дальше притворяться, что так же как и сама Тори, влюблён в неё по уши. Парень внимательно слушал рассказчицу, он не упускал не единого даже самого не значительного словечка. О святая Терра, какой же она всё таки была милашкой. Этот её соловьиный нежненький голосочек и зелёные, словно два отполированных до блеска изумруда глаза, будто гипнотизировали юношу, заставляли слушать её болтовню до бесконечности. Лишь изредка он вставлял парочку своих речей в диалог и то это были всего лишь ответы на интересующие девушку вопросы, которые состояли из 2-3 невзрачных словечек. Но внезапно особа потянулась ближе к Дейву, а если быть точнее к его чуть приоткрытым шершавым губам. Она дерзко и одновременно нежно впилась в них, словно кобра. Как только их губы соприкоснулись, вкусовые рецепторы мироходца ощутили неприятный, но терпимый привкус помады. Поэтесса наслаждалась этим пятиминутным поцелуем, как только могла. Она нагло прижалась к своему парню на столько, на сколько это только было возможно и никак не хотела отстранятся. Но хоть Тори ещё и не до конца насытилась этим романтичным моментом, ей пришлось его прекратить, ведь слишком надоедать клетчатому она не слишком хотела. Как только их лица отдалились друг от друга, они оба резко сделались неестественно красными: девушка от смущения, а её парень от ярко-красной помады, в которой была измазанна теперь его кожа. – Ой! Дейви, кажется я тебя чуточку испачкала! – Воскликнула она рассматривая комиссарскою физиономию. Тот ответил ей тишиной. – Подожди чуть чуть, сейчас я тебя отмою! – Улыбаясь и чуть щурясь произнесла она. Её рука потянулась куда-то в кармашек, а вылезла оттуда уже с беловатой салфеткой. Так же нагло и не спрашивая у Ло разрешения вместе с этой самой салфеткой она потянулась к его заляпанному лицу, хотя он вроде бы и не возражал. Поэтесса бережно протирала его розоватую кожу. Она прошлась моющим средством по каждому сантиметрику лица мироходца, не ставляя на нём ни капельки помады. Девушка делала это с неимоверной любовью и заботой и явно была не прочь повторить данную процедуру ещё раз. Низ лица, а именно губы и начало щёк, под действием её тоненьких, словно веточек деревьев, пальчиков мялись и приобретали немного неестественные формы, словно пластилин. Когда она закончила все свои очистительные махинации,с её накрашенных губ вновь сорвались звонкие, словно пара колокольчиков словечки. – Ха-ха! Теперь ты снова мой красивый и сильный комиссар! – Сказала она,убирая использованную салфетку вновь в свой карман. Тори смотрела в чёрные, словно яма, линзы очков Ло какое-то время, после чего вновь продолжила говорить. – А знаешь что, Дейви... Мы ведь уже долго общаемся, а ты ни разу не был у меня в гостях. Это нужно исправить! – Внезапно мироходец сделал слегка озадаченное личико. – Стой, Тори. Ты хочешь сказать, что хочешь отвести меня к себе домой? – Угу. – Но у меня ещё работа в поселении есть и... – Дейви, не волнуйся, ты не обязательно должен надолго у меня задерживаться! Мы ведь можем просто чай попить вместе, поговорить о чём нибудь... – В её словах начала прослеживается небольшая нотка обиды. – Но ты не подумай, что я настаиваю, нет! Ты сам можешь выбрать как провести остаток дня. – Тем самым она очень аккуратно поставила перед Дейвом выбор. Откажешься – обидится, а если согласишься... А что собственно такого плохого может произойти если согласиться? На этот вопрос Ло ответа дать не смог, поэтому ему больше не оставалось делать ничего, кроме как высказать своё одобрение на счёт данного предложения. Уже через минут десять, парочка стояла у подножия высокой многоэтажки. Тори стояла рядом с парнем и была в не себя от радости. Всю дорогу на её лице была неестественно широкая улыбка, но для данной особы такое поведение не являлось слишком подозрительным. Так же думаю стоит упомянуть, что к месту назначения шли они далеко не в тишине. Девушка всё так-же продолжала рассказывать своему парню различные истории и расспрашивать о личной жизни его самого. От таких вопросов Дейв пытался уворачиваться по известным нам причинам. Не меняя выражения своей неимоверно весёлой физиономии,девушка вместе со своим парнем прошла внутрь здания. Окончательная точка их назначения находилась чуть выше первого этажа, поэтому пришлось воспользоваться лифтом. Да, это не тот красивый стеклянный лифт из Башни Света, но он хотя бы не покрыт тремя слоями мочи и кончи, как обычный среднестатистический лифт в Российской многоэтажке. Наконец они достигли нужного этажа. Лололошка не запомнил циферку, что высвечивалась на маленьком экранчике и показывала номер этажа на который они только что приехали, а стоило бы. Тори повела клетчатого к месту своего проживания. Дойдя до сероватой двери девушка достала откуда-то похожий по цвету на дверь маленький ключик. Точно не понятно было из какого материала он был сделан. Можно было предположить, что основной частью его состава являлось железо, медь или пластмасса. Его украшали блики от лампочек, что были расположены на потолке и приятно радовали глаза слегка резким контрастом серых, белых и чёрных цветов на нём. Маленький ключик был крепко сжат розоватой и почему-то слегка напряжённой кистью тоненькой руки девушки. Инструмент быстро и чётко обрывистыми рывками поворачивался в замочной скважине против часовой стрелки. Щелчок, щелчок, ещё щелчок, но уже более громкий – под сопровождение таких звуков особа с золотистыми волосами на голове распахнула дверь собственной квартиры. Теперь рука легла на ручку, чуть отличавшеюся по цвету и тону от самой двери, при этом открывая саму дверь. Пока что она не перешагнула порог и смотрела на юношу, она будто чего-то ждала, чего-то хотела от него. – Ну чего встал? Заходи, милый! – С улыбкой и небольшим еле слышным смущённым смешком произнесла она, смотря ему прямо в глаза. Лололошка не растерялся и неторопливо по её приказу зашёл внутрь помещения первым. Её квартирка была довольно таки красочной. Обои в ярких, иногда даже кислотных тонах впивались в глаза, но описывали всю сущность поэтессы как никто другой. Парень ощупывал взглядом пол, который был в некоторых местах прикрыт ковриком. – Красивая квартирка. – Не задумываясь сказал он. – О, спасибо, Дейви! – Ответила она, слегка протянув, словно пропев, при этом букву "е" в слове "Дейви". Но Тори не какой нибудь там горе-юморист Радан, поэтому и этот окцент на "Дейви" был явно не оскорблением или очередной глупой не смешной шуткой рыжего, а просто её особенностью речи. Девушка в этот момент захотела обнять своего возлюбленного, прижаться к его вероятно горячему мускулистому и такому сильному по её мнению телу, но что-то в последнее время она слишком часто начала лезть к нему. Если она не хочет навязаться и в итоге надоесть ему, не стоит слишком часто утолять свой недостаток тактильности, ласки и близкого человека под рукой путём бесконечных обнимашек и целовашек с мироходцем. Эти двое до сих пор стояли в прихожей. – Ты проходи на кухню, я для тебя чай сделаю. – Звонко произнесла она. – Там конфетки лежат, ты бери не стесняйся, мне не жалко! – Направляя свой указательный палец в сторону комнаты воскликнула оживлённая Тори. Но комиссар пока что стоял на месте, а с его губ так ничего и не сорвалось. – Ну чего ты встал? – Чуть более злобно пропищала она. – Давай, иди! Мне кое что тут ещё надо сделать, я приду к тебе скоро. – Поэтесса избавилась от всей своей злобы в голосе, словно губка от воды. Её розоватые губки, покрытые елезаметными беловатыми бликами, прикоснулись друг к другу, а их уголки непроизвольно поднялись вверх. Девушка мило улыбнулась. Парень ещё несколько секунд смотрел в её чуть прищюренные зелёные глазки. Девушка смотрела на него словно лиса на колобка. Но юноша уже развернулся и пошёл в ту сторону, в которую ему указала идти хозяйка дома. Он отдалено уже мог видеть кухню. Всё те же пёстрые обои покрывали её стены. Окно с невероятно красивым видом завораживало и притягивало к себе, заставляло заглянуть в себя хоть разочек и провести последующую минуту на наблюдением за оживлёнными улицами. По середине комнатушки стоял небольшой столик, а на нём уже красовалась миска со всякими разными конфетками. Обёртки по яркости не уступили обоям и своим внешним видом то и дело соблазняли желудок парня. Ещё не войдя в комнату окончательно он уже прокручивал у себя в голове мысль, что его подружка скорее всего не будет возражать, если он возьмёт одну. Но не успел он и руку к ним протянуть, как почувствовал какой-то небольшой то-ли порог, то-ли выступ в полу, об который он благополучно запнулся. Ноги переплелиль, вся передняя часть тела летела вперёд, юноша отправился в свободный полёт на холодный пол. И всё было бы хорошо, если бы не одна деталь... Голова Лололошки летела примяком в тот самый столик. Лоб довольно таки сильно ударился об край данной мебели. В глазах помутнело. Картинка перед зрительными оппаратами будто пркрылась водной рябью. В ушах раздался противный монотонный звон. Сознание размылось до невозможности. Было ощущение, будто он в миг испортил себе зрение где-то до –4, а может и больше. Похоже он постепенно терял сознание. Большой наверное после данного столкновения останется синяк на голове у Ло, правда тот об этом сейчас вряд-ли думал, думал он лишь о том, что произошло. Вдруг он резко очнулся. Очи быстро распахнулись и начали оглядывать потолок, ведь комиссарик валялся на полу. Он лежал так пару секунд еле слышно дыша, но потом вспомнил, что с ним недавно произошло. Было ощущение, что он отрубился буквально секунд 5 назад, но привстав на ноги клетчатому пришлось опровергнуть данный факт у себя в голове. – Какого чёрта?... – Почти не открывая рта проборматал он и его если честно можно было понять. В окне, когда он впервые его видел, был виден ранний вечер, солнце ещё было в небе, птички пели, людишки суетливо ходили по улицам, а сейчас же... Сейчас же там было темно. Просто темно. Не было видно даже луны. Окно было будто замазанно чёрной краской. Очень чёрной краской. Настолько чёрной, что по черноте она бы превосходила даже шутки моих не слишком высокоинтеллектуальных одноклассников. Лололошка не долго думая поднялся на ноги окончательно и быстрым шагом направился к окну. Улицы не было видно. Как и говорилось ранее – только тьма, тьма, тьма и ещё раз тьма. Безграничная чёрная мгла, пределы которой всё ещё оставались под вопросом. Она сеяла в сознание юноши страх. Липкий, мерзкий, ползущий по телу, словно орда маленьких насекомых страх. Он обдавал юношу безумно неприятными мурашками. Это чувство, словно лишайник, быстро расползалось по каждой клеточке его тушки. Страх попадал в сознание и оседал где-то в животе. Если бы мироходец был котом, то его шерсть сейчас встала бы дыбом. – Сколько я спал?.. – Рассеянно произнёс он, почёсывая рукой затылок, но тут вспомнил, что находится в квартире Тори. Точно, Тори! Почему она не нашла и не разбудила его? У неё, что, настолько важные дела в той комнате, что можно было даже волявшегося в обмороке Дейва отодвинуть на второй план? – Тори бы точно так не поступила... – Мысленно рассуждал клетчатый, приставив руку к подбородку. – По крайней мере та Тори, которую я знаю не поступила бы так. – Странно всё это... – Озвучил он свои мысли в слух. И тут решил оглянуть не только окно но и квартиру в целом, а тут тоже было на что посмотреть. Яркие, цветные, можно было даже сказать термоядерные обои превратились а серые, облезлые, печальные, в некоторых местах даже оборванные, приклеянные к таким же серым и облезлым стенам, ошмётки. Да, именно ошмётки, ведь по другому их назвать нельзя было. С первого взгляда можно было даже подумать, что их тщательно пожевали и помяли прежде чем наклеить. Вся мебель же, что находилась в окружении этих обоев, тоже была не в лучшем состоянии. Её будто раз десять ударили об стену, разбили кувалдой на маленькие кусочки, потоптали, потом склеили все отвалившиеся части снова и выставили на самое видное место на кухне. По помещению так же было разбросаны какие-то непонятные ошмётки. А на потолку и редко на стенах можно было заметить... Паутину?.. Да, паутину. Ничем другим то, чем был покрыт верх комнаты, назвать язык не поворачивался. Её здесь было ну очень много. Как интересно Лололошка изначально её не заметил? А ещё сколько пауков понадобится чтоб сплести всю эту "красоту"? Вдруг откуда-то из-за стенки послышался шорох. Тут мироходец вспомнил, что в помещении с ним так же где-то находится Тори, а у него к ней было довольно таки много вопросов. Дейв молча пошёл по коридору в комнату, откуда был слышен тот самый таинственный шорох. Шаг, шаг, ещё шаг. Он подметил, его шаги были какими-то приглушонными, а чем ближе он подходил к своей точке назначения, тем идти дальше становилось всё труднее и труднее. Было ощущение, что он шёл по глубокому болоту. Наконец юноша решил посмотреть вниз и после этого он мягко говоря удивился. Весь пол был покрыт той самой паутиной. Комментировать он это почему-то не стал, просто молча направился дальше в другую комнату. Когда он подходил к тому самому месту, где он услышал шорох, его зрительный нерв уловил стоящую к нему спиной по среди комнаты Тори, а так же Райю... Волявшеюся где-то в углу с пробитым и искрящимся экранчиком Райю. Его маленькую миленькую Райю. Она насквозь была проткнута чем-то большим. Все "внутренности" были разбросаны по полу, а поэтесса на это похоже вообще не обращала внимания и всё продолжала зловеще пялится в стену. – Тори... – Выдавил комиссарик. Грусть в его душе смешалась с шоком, отчаянием и гневом. Он не мог сейчас мыслить здраво, было ощущение что он находился под действием алкогольного опьянения. – Какого чёрта, Тори?.. – Ещё секунда и на его глазах навернулись бы слёзы, но тут девушка издала звук. – Хаха... – Еле слышно посмеялась она после чего начался уже откровенный пиздец. Её тело начало слегка подрагивать, с виду она напоминала тряпичную куклу, которую кукловод не слишком аккуратно дёргал за невидимые ниточки. Она опустила голову вниз. – Хах. – Более громко усмехнулась девушка. – На всю комнату раздался неприятный хруст человеческих костей. Ло тут же забыл про сломанную Райю и с искривлённым, полным ужаса лицом продолжал молча смотреть за происходящим. Тоненькие, словно соломинки, ножки поэтессы подкасились, они как будто ломались изнутри. Его подружка упала на пол, при этом верхняя часть тела была немного приподнята. Ткань окрасилась в ярко-красный цвет, а воздух подхватил вонючий кровавый аромат, от которого Лололошке пришлось взглотнуть. Раздался хруст и крови стало ещё больше, она алой лужицой растеклась по бетонному холодному полу, что так тщательно был покрыт липкой паутиной. Хруст, швы на штанинах с треском начали расходится. Из этих щелей, где одежда уже порвалась, водопадом лилась противная субстанция. Её было очень много. Слишком много. Маленькие красные капельки одна за одной то летели вверх, то так же стремительно падали вниз и впитывались в подстилку, состоящую из паутины. Хруст, в некоторых местах кости прорвали себе путь наружу сквозь девичью нежную плоть и мышцы. Мясо Тори в некоторых местах были жестоко катопультированы выпирающими костями в вообще другой угол комнаты. Кусочки плоти, мышц, кожи и редких прилипших к ним кусочкам чёрно-жёлтого костюма с хлюпающими звуками разбивались об пол и пачкали его кровью ещё больше. А Дейв всё так же стоял и в полном шоке наблюдал за происходящим. То что он был напуган и растерян в тот момент – это ничего не сказать. Раздался очередной хруст и на этот раз из тела девчонки вылетели уже и сами кости. Одна из них с треском и грохотом влетела в стену, что была на против поэтессы и разбилась на несколько крупных кусочков. Кровь же до сих пор продолжала хлыстать из ран, словно цунами. Весь пол уже в радиусе метра смог окрасится в кроваво-красный цвет и довольно таки сильно пропитаться неприятным железистым запахом, что беспощадно мучал обонятельные органы мироходца. И казалось бы, что будет дальше? Всё, что было в ногах девушки от кожи до костей сейчас было разбросанно и размазанно по комнате в большую кровавую кашицу, от которой к горлу то и дело стремился подойти рвотный рефлекс. В нижней части тела у Тори ничего уже не могло издать тот самый хрустящий звук, но не тут-то было. Зловещий треск костей вновь добрался до уш парня и поставил того в ещё большее недоумение и ужас. И через несколько секунд юноша увидел что издало хруст на этот раз. Из места, где когда-то у поэтессы распологались её прекрасные тоненькие ножки сейчас начало вылезать что-то воистину ужасающее. Пара двух огромных слегка волосистых паучьих конечностей медленно вылезала наружу. Было ощущение, будто из человека вылезает чужой. В процессе данной операции из того места у девушки начала ещё сильнее сочится кровь. Лапки чуть дрожали и были во всю пропитанны кровью. – Аргх!.. – Вылетело изо рта дамы. Нет, это был не крик боли, а... Стон?.. Она, что, испытывала от всего происходящего удовольствие!? Ей только что разорвало ноги, а вместо них вылезли паучьи конечности, при этом из её ран всё так же водопадом продолжала хлыстать кровь, а ей было приятно!? Что здесь чёрт возьми происходит!? Какая-то такая каша сейчас скорее всего творилась в голове у Ло, который кстати уже почти не в силах был сдерживать рвотный позыв. Вдруг хруст раздался вновь и из низа поэтессы полезла вторая партия гиганских ходильных ног. Во время всего этого процесса девушка мычала и тихо, а иногда и не совсем тихо постанывала, она явно не пыталась скрыть всей похоти и эротического удовольствия, что испытывала в тот момент. Когда полезла уже и третья пара стоны стали ещё громче. Эта визжащая симфония издевалась над барабанными перепонками клетчатого, было ощущение, что ещё буквально пару секунд и из ушей польётся кровь, но к счастью третья пара вылезла довольно быстро и стоны прекратились. Где-то минуту Тори продолжала сидеть на полу в луже собственной уже слегка застывшей крови и каши из мяса, кожи и костей. Но потом она подобно пауку, опираясь на три своих пары лапок чуть привстала. Всё это сопровождалось сильным топотом и тряской. – Ммм!.. – Вдруг снова выдохнула поэтесса на этот раз хруста уже не последовало, четвёртая пара ног, будто специально противореча анатомии паукообразных, не вылезла, а вместо неё, где-то в раёне зада одежда вновь начала рваться, появился небольшой бугорочек. Через уже чуть разорванные швы можно было наблюдать какие-то непонятные волоски, они тоже были покрыты алой зловонной субстанцией. Наконец когда ткань окончательно порвалась в том месте наружу вылезло овалообразное, слегка волосатое паучье брюшко. Оно иногда сокращалось тем самым с него стекало на пол всё больше капелек жидкости с железистым ароматом. Теперь Тори окончательно "трансформировалась". За считанные минуты она превратилась из обычной девушки в подобие огромного, мохнатого, запачканного кровью паука-мутанта. Ужас Ло в тот момент нельзя было описать словами. Его ноги вросли в пол и не хотели двигаться с места. Все конечности уже давно затекли, они ужасно ныли, но Лололошка с этим поделать ничего к сожалению не мог. По коже катилась градом уже сотая партия холодного вонючего пота. Сердце в истерике громко и жалобно билось где-то внутри, было ощущение, что даже оно было в полном ахуе от происходящего и решило в панике убежать из этой чёртовой комнатушки куда подальше без своего хозяина. А девушка тем временем продолжала стоять спиной к своему возлюбленному. – Дейви... – Хрипло произнесла она поднося руку ко рту. – Мой милый маленький Дейви-и-и... – Протянула она частично поворачиваясь торсом к мироходцу. – Ты наверное напуган, не так ли? – Игриво подметила она. – Хотя ты можешь не отвечать. Твоё маленькое сердечко уже за тебя мне всё рассказало. – Наконец поэтесса повернулась лицом к Ло, оно было ужасно. Частично испачканное кровью и маленькими кусочками мяса оно выглядело воистину пугающие. Улыбка до ушей невероятно уродывала его. Ряд острых как бритва зубов тоже был покрыт алой субстанцией. Стоп... Как кровь могла попасть туда?.. Она что... В процессе "перевоплащения" успевала поедать собственные куски мяса!? Фу! Какая мерзость! Так бы наверное сейчас подумал комиссарик, но к сожалению в его голове было пусто. Вот просто пусто. У него было настолько сильное шоковое состояние и отрицание реальности всего происходящего, что времени на какие-то мысли просто не оставалось. А паучиха тем временем высунула свой розоватый перепачканый кровью язык и медленно, с просто огромным наслаждением то-ли для показухи, то-ли для того чтоб её вкусовые рецепторы вновь почувствовали этот воистину прекрасный железистый вкус, провела им по треугольным острым как лезвием зубкам. Сначало склизкий орган прошёлся по ряду верхних, а затем и нижних зубов, при этом частично очищая их от зловонной жидкости. На мгновение между ними, словно тоненьеие ниточки спагетти, растянулись прозрачные тоненькие слюнки. Они несмотря на отсутствие нормального источника света завораживающе блестали в темноте и во всю смешивались с кровью. Но зубастая улыбка была не самым ужастным, что сейчас красовалось на лице Тори. Ещё пугающими и вводящими в ступор были её безумные зелёные глаза. Маленькие зеленоватые горошинки будто немного подрагивали и гипнотизировали парня. Глаза были безумными, в них как будто не осталось ни капли здравого рассудка и сострадания, всё место в них заняла похоть. Невероятно сильный разврат и непреодолимая похоть. Длинные реснички украшали их край и выглядели крайне не дружелюбно. – Тук, тук, тук... – Сказала она смотря прямо в душу парню. Было ощущение, что мысленно она, громко чавкая и причмокивая, уже пожирает его плоть, при этом наслаждаясь каждой пролитой капелькой крови как дорогим деликатесом. – Слышишь? Это бьётся твоё сердечко. – Не отводя взгляда продолжала говорить она. Краешки губ при этом ещё больше поднялись вверх. – Интересно будет проверить каково оно на вкус. – На пару секунд повисла давящая тишина, после чего девушка истерично рассмеялась. – АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ!!! – Из её рта вперемешку с кровью полетели беленькие пузырьки пены. С виду поэтесса напоминала заболевшую бешенством собаку. – Ну чего же ты молчишь, Дейви? Иди ко мне, мой миленький миленький комисар!.. Тори перебирая своими паучьими лапками стремительно направилась в сторону Ло.