Я буду рядом

Мой дорогой Бильбо! Прости меня за то, что я сделал с тобой… со всеми вами. За то, как я обращался с тобой и нашими товарищами в последние дни жизни. За то, как был слеп. За то, что так и не смог сказать тебе самого главного… *** Похороны… С момента смерти матушки Бильбо уже успел забыть, что это такое. Да и не так проходили похороны в Шире: на них приходили только ближайшие родственники, в небольшой компании с теплом вспоминали о хороших делах умершего и тихо расходились. Печали не уделялось так много времени и внимания. Тут же всё было иначе: огромный погребальный зал, тяжёлая, тоскливая музыка, люди, эльфы, гномы — все пришли, чтобы проститься с Королём-под-Горой и его племянниками. А потом, конечно, и отпраздновать победу. Планировалось грандиозное торжество, несмотря на то, что все пострадали вследствие этой чудовищной битвы. Следует отметить трудолюбие гномов — приготовление к торжеству и восстановление Эребора начались почти сразу после Битвы силами тех, кто в ней не был критично ранен. Но даже гномы, которым пришлось восстанавливаться в лазарете, сразу же брались за кирку, как только чувствовали себя достаточно хорошо. За те три дня между Битвой и погребением Бильбо старался себя занять, как мог — помогал на кухне, подносил инструменты рабочим, показывал людям, временно переехавшим в Эребор, что и где можно найти. Он делал всё, чтобы отвлечься от одной лишь чудовищной мысли: Торина больше нет. И вот наступил тот самый день. Больше не получалось бежать от правды. Торина нет. Нет... Он лежит без дыхания на холодном камне, его глаза больше никогда не откроются. Бильбо сам себе удивлялся: поначалу он ведь терпеть не мог этого заносчивого своенравного гнома, и казалось, что это взаимно. Но время шло, и к концу похода они с Торином сильно сблизились. Наверное, даже слишком сильно… Бильбо пугали эти мысли, но врать себе бесполезно: он полюбил Торина Дубощита. Поначалу это казалось простым восхищением, ведь Торин и правда силён, и выглядит статно и гордо… но нет. Бильбо млел каждый раз, когда Торин проявлял к нему доброту и называл его своим другом. Конечно, хоббит из Шира не смел и надеяться на взаимность, однако от возможности просто быть рядом с Торином он чувствовал себя счастливым. Прогремели трубы, и погребальный зал открылся. Те, кто желал попрощаться с Королём и наследниками, стройной колонной медленно вошли в зал. Бильбо, вновь почувствовав себя маленьким и беззащитным, старался — по старой привычке — держаться рядом с Гендальфом. Они подошли к Фили и Кили. На лице Бильбо мелькнула слабая улыбка: он вспомнил, как братья подшучивали над ним во время похода. Определённо, без них в Горе стало куда мрачнее и тоскливее… Каждому из братьев Бильбо прошептал слова благодарности за то, что имеет честь называть себя их другом и мысленно помолился Аулэ, чтобы тот принял их в своём пристанище как подобает героям. С тяжёлым сердцем Бильбо в последний раз посмотрел на их лица и едва сдержал слёзы. И вот колонна продвинулась к центру зала, где покоился Король с Аркенстоном на груди. Сколько проблем из-за какого-то жалкого камня… Бильбо ненавидел его, хоть и понимал, что странно чувствовать ненависть к неодушевлённой стекляшке. Он остановился рядом с Торином. Даже сейчас лицо Короля отражало его былую силу и гордость. По щекам Бильбо потекли слёзы. Он не смог найти в себе сил заговорить, да и говорить было нечего — скорбь была слишком сильна, чтобы можно было выразить её словами. Из погребального зала процессия перешла в зал для торжества. Прогремели трубы, и Даин Железностоп проговорил: «Король умер». В ответ ему отозвался Балин: «Да здравствует Король!» После этого всех пригласили к столам — отдать дань уважения павшим, отпраздновать победу в Битве и коронацию Даина. Тут и там звучали тосты за здоровье Короля, пелись песни и шумели разговоры. Бильбо нашёл себе место среди товарищей по походу, однако за весь вечер не смог проронить ни слова, за исключением разве что тоста Даина в память о погибших, после которого последовало всеобщее: «Светлая память». *** Бильбо остался в Горе на месяц. Даин, добродушный с друзьями гном, тепло, почти даже по-братски относился к Бильбо и сам гостеприимно предложил ему немного задержаться. «Дружище, твой дом никуда не денется, — сказал он. — Оставайся столько, сколько твоя душа потребует. Наши двери всегда открыты для тебя». И Бильбо остался. Помогать друзьям ему было только в радость. Он нашёл для себя место на кухне, где его навыки готовки очень пригодились. Как-то на кухню повадился приходить маленький чёрный котёнок с необычайно умными голубыми глазами. Никто не знал, откуда он, ведь в Горе кошек никогда не было. «Может, с людьми пришёл», — предположил Балин. На том и порешили. Никто не был против такой диковинной компании, и все повара понемногу подкармливали котёнка. Но больше всего тот тянулся к Бильбо: бегал за ним хвостиком и иногда даже приходил к Бильбо в комнатушку и засыпал рядом. Он назвал котёнка Сварт и неформально считался его хозяином. В маленьком друге он отчасти нашёл успокоение — когда Бильбо играл с ним примитивной игрушкой, сделанной из клочка бумаги и нитки или когда гладил Сварта, получая в ответ довольное мурчание, Бильбо чувствовал себя счастливым. Но вот настал тот день, когда Гэндальф наконец сказал: «Пора домой». Бильбо даже почувствовал облегчение: он уже и забыть успел о том, как сильно соскучился по своему креслу, книгам, саду… И жёлудь давно пора посадить. В день отъезда Бильбо вся прежняя компания вышла его проводить. Даже Даин, знакомый с Бильбо не так давно и не так близко, выразил ему особое уважение и признательность и наравне со всеми дружески распрощался м Бильбо. Сварта хоббит решил оставить на попечение Ори — молодому гному порой было одиноко в библиотеке, и пушистый друг мог составить ему неплохую компанию. Но как только Бильбо, тепло распрощавшись с друзьями, отвернулся, собираясь начать свой путь домой, сзади послышалось жалобное мяукание. Сердце Бильбо ёкнуло и он снова подошёл к котёнку, которого Ори аккуратно держал в руках. — Извини, малыш, я еду домой… Тебе лучше остаться здесь, ладно? Веди себя хорошо. Бильбо почесал Сварта за ушком, и тот довольно заурчал. Но как только Бильбо сделал шаг назад, котёнок запротестовал и стал вырываться. Ори не смог его удержать, боясь сделать больно. Котёнок прыгнул на штаны Бильбо и по спине залез ему на плечо, как делал это раньше. Бильбо улыбнулся: — Видимо, придётся брать тебя с собой, да, дружище? Сварт мурлыкнул и потёрся головой о щёку Бильбо. Маг, хоббит и котёнок, последний раз взглянув на Одинокую гору, отправились в Шир. *** Мой дорогой Бильбо! Я не могу успокоиться, не показав тебе, сколь много ты для меня значишь. Я всегда буду рядом. Навечно твой, Торин.