Сквозь огонь

      Мое тело стало невесомым, а голова легкой. Я не чувствовала ничего. В моей груди образовалась черная дыра, которая высасывала из меня все эмоции. Я без эмоционально парила в темном пространстве, где не видела ничего дальше собственного носа. Интересно сколько я здесь уже нахожусь? В этом месте отсутствовало понимание времени. Мне даже казалось, что я провела здесь больше месяца. И долго ли я здесь буду? Совсем одна в кромешной тьме…       Хотя, когда меня стало волновать одиночество? Я спокойно переносила его до поступления в старшую школу в Юэй. Но что-то изменилось? Да нет, вроде все как прежде. Я огрызаюсь и подначиваю Бакуго, подшучиваю над одноклассниками, немного выходит даже высокомерно, но это мой характер. Я ни с кем не сближалась. Специально. Зачем? Мне больше интересно наблюдать со стороны. Половина моих одноклассников просто наивны и добры к миру. Тц. Раздражает.       Но такое ощущение, что во мне что-то поменялось… совсем недавно. Может даже после того что произошло на острове. Хотя меня всё так же бесят мои одноклассники. Ну почти все… То, что произошло заставило меня впервые по собственной воле работать в команде. И я бы не сказала, что это было плохо, нет. Ну сойдет так. Временами, конечно, были и глупые предложения, но я благодарна некоторым. Я осталась в живых благодаря Тодороки. Секунда и мое сознание пронзает воспоминание.       Я. Поцеловала. Шото. Сама. Боже что я наделала. Нет, ну было приятно, наверное. Это было спонтанное и необдуманное решение. Как оно вообще поселилось в моей голове? Хотя, мне кажется, это было единственное, что могло вывести его из колеи, чтобы он не кинулся за мной, пытаясь защитить. Он тоже правильный. Раздражает.       Странная, конечно, у меня позиция. Меня раздражают правильные люди, их поступки и решения, но при этом я будущий герой. Смешно. С такими заскоками мне бы податься в Лигу злодеев. А что? Там я явно буду как своя. Такая вся из себя неправильный герой.       Тьфу. Нет. Ни в коем случае и никогда. Даже думать об это противно. Их способы ужасны и не гуманны. Ну вообще, почти все злодеи по свей сути негуманные люди, раз решили встать на такой путь. Злодеи, злодеи, злодеи… О чем я вообще думала?       Ах, да, точно. О Шото. Ну точнее не совсем о нем, а о том, что я его поцеловала. Хм, интересно придаст он этому какое-то значение или нет? А может вообще сделает вид, что ничего не было. Вот я так и сделаю. А что, хорошая идея. Мне то, в принципе до этого дела нет. Я не приверженец таких правил, что раз вы целуетесь, то вы пара! Да сейчас каждый третий целуется направо и налево. Это было необходимо.       А может ты сама этого хотела?       Чей-то шепот разнесся по темного пространству, окутывая все мое тело. — Что? — вырвалось у меня.       В ответ же была тишина. Может мне показалось? Что-то часто в последнее время мне все кажется. Так и действительно до психушки недалеко.       Признайся себе, что он тебе симпатичен. Это твой типаж, дорогая Акира. — Кто ты? — я обернулась в воздухе, но за мной никого не оказалось. — О чем ты вообще говоришь? Это же бред.       И снова тишина.       Я начинаю сходить с ума? Это и есть слуховые галлюцинации? Или проще проблемы с головой. Я уже разговариваю сама с собой. Нет, точнее с пустотой.       А по мне так не бред. Хихи.       Неизвестный засмеялся. По голосу это была девушка.       Аки, Аки, Аки, ты просто не хочешь смотреть правде в глаза.       Она сократила мое имя, от чего меня передернуло. Ненавижу, когда меня так называют посторонние. Только родители могут звать меня так. — Тут нечему смотреть в глаза, — фыркнула я. — А все, что ты говоришь, кто бы ты ни было, это просто пустые домыслы.       Меня это раздражало, но внешне я оставалась спокойной.       Ахаха. Мне так нравится, что ты упорно отнекиваешься от этого. А давай проведем эксперимент.       Ее тон был заговорщицкий, ей явно нравилось со мной играть. Она прям как я. Но я тоже не промах. — А мне то что до твоих экспериментов? Это интересно только тебе, — скучающе протянула я, располагаясь поудобней в воздухе. Ну если это вообще возможно.       Ах, вот как ты заговорила. Наконец-то я смогла тебя растормошить и не видеть больше твоей кислой мины. Это прям бе. Какая выгода будет для тебя, говоришь? Хм, дай подумать… — Думай сколько хочешь, — я устало потянулась.       Хм, как я вообще могла устать в этом пространстве. Хотя такие разговоры кого хочешь доканают.       Ты просто получишь ответы на свои вопросы. — У меня нет никаких вопросов, — флегматично протянула я. — Вопросы тут возникают только от тебя.       Кх, какая же ты упрямая. Ну поучаствуй в эксперименте просто на интерес. Что тебе стоит?       Я лишь отмахнулась от голоса и прикрыла глаза. Боже, сколько можно торчать здесь? Меня уже одолевает скука и немного даже уныние.       Молчание знак согласия!       Вдруг воскликнула девушка, прямо возле моего уха. Я вздрогнула, но глаз не открыла. Я не вижу ее, но если она видит меня, то пускай наслаждается моим безразличием.       Ты говоришь, что Тодороки тебе не симпатичен. Но ты только вспомни и представь. Его холодный взгляд разноцветных глаз, двуцветные непослушные на ветру волосы, безразличное выражение лица. Его сильные руки, сжимающие твою талию, его натренированное тело под твоими пальцами, что скомкивают его рубашку. Его контроль и владение причудой. То насколько он силен…       Ее голос ввел меня в состояние транса. Все, что она сейчас говорила, проносилось перед глазами, и я даже была не в силах открыть их. Тело непроизвольно напряглось, а по венам стало растекаться тепло. Я затаила дыхание, просматривая мелькавшие перед глазами картинки. На каждой из них был Шото. И каждый раз, когда он появлялся, мое сердце вздрагивало. Кажется, что оно готово было разорваться на части. Так быстро оно еще не билось.       Ну?! Ты чувствуешь?!       С нетерпением выкрикнула девушка.       Ощущаешь, что по твоим венам бежит возбуждение, только при одном взгляде на него, только при одном упоминании его имени? В тебе просыпается жажда его внимания. Ты хочешь его… — Хватит! — прервала я ее, даже не дослушав.       Раскрыв глаза, я схватилась за голову, сжав волосы пальцами. — Но это же не правда! — контроль эмоций пал.       О, еще какая правда. Просто это все сидит внутри тебя, а ты это и не замечаешь. Я лишь открыла тебе глаза. Здорово правда? — Не то слово, — огрызнулась я.       Фоном я услышала странный противный писк.       Ой, похоже на сегодня нам придется с тобой распрощаться.       Раздосадовано пролепетала девушка.       Но ничего страшного. Увидимся как-нибудь в следующий раз.       Писк становился все громче и громче. — Стой, — я протянула руку вперед, утопая в темноте. — Кто ты такая?       Я это ты, моя дорогая Аки.       Последнее, что я увидела это было как тьма немного рассеялась, показывая силуэт девушки. Она была точной копией меня. Она стояла и ухмылялась так же как делаю это я. Что она задумала?       Разлепив глаза, меня немного ослепил свет от потолочных ламп. Я слабо пошевелила пальцами на руках, от чего все мое тело поразила боль. Под ухом пищал больничный прибор, что ужасно раздражало. Еле как повернув голову вправо я обнаружила окно. На улице сейчас сгущались сумерки. Небо было окрашено в приятные теплые оттенки. Сквозь кроны деревьев уже виднелись первые звезды. Через приоткрытое окно дул летний ветерок, принося в палату немного прохлады. Оторвавшись от созерцания природы, я повернулась в другую сторону и наткнулась на свою маму.       Женщина мирно посапывала на диванчике возле стены. На ее лице залегли тени, а под глазами появились синяки. По ней было видно, что она несколько дней не спала нормально. Мне так стало стыдно перед ней. Я заставила так сильно переживать маму, не спасть несколько суток. Это в лучшем случае. Я попыталась еще раз пошевелиться, это получилось с трудом. Еле как привстав на локтях, я потянулась за стаканом воды, который стоял на прикроватной тумбочке. Но попытка оказалась провальной. Рука внезапно дернулась, и я, зацепив стакан пальцами, разбила его. Мама тут же распахнула глаза, обращая свое внимание на меня. Я виновато улыбнулась. — Акира! — воскликнула она, подлетев ко мне. — Боже, ты очнулась! Какое счастье! Не двигайся я сейчас позову твоего лечащего врача и попрошу, чтобы тебе принесли воды! Сейчас, сейчас, подожди пару минут!       Она засуетилась, бегая туда-сюда по палате и несколько раз из нее. Наблюдая за всей этой суматохой, меня начало тошнить. Упав обратно на подушку, я уставилась в потолок. Через минуту в моей палате уже стоял врач и допытывался до моего самочувствия. Я отвечала односложно и нехотя. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Мне плохо. Что тут непонятного? Рассказав мне про мой диагноз и про лечение, мужчина удалился. Ну потрепало меня неплохо, конечно. Сотрясение мозга, ожоги обеих рук, ну и множество ушибов и даже перелом ребра имеется. Неплохой послужной список травм на первом году обучения в геройской академии.       После того, как врач оставил нас, мама мигом оказалась возле моей койки. Она гладила меня по голове и все приговаривала, что очень рада и счастлива, что я наконец-таки очнулась. Из ее слов я всех здорово перепугала. Я не приходила в себя больше недели. Мама с папой по очереди дежурили в моей палате. Она рассказала, что я в начале бредила и с кем-то разговаривала. Тц. Надеюсь, что это было того момента, как я повстречала себя у себя же в голове. Даже звучит по сумасшедшему. Не хотелось бы, чтобы меня принимали за такую. Мама даже в скользь упомянула, что ко мне приходили мои одноклассники и интересовались моим самочувствием и не очнулась ли я. Странно. Зачем им это? В них взыграло чувство жалости ко мне? Или что? Они подумали, что мы стали друзьями после того, как сражались бок о бок? Хм, мда. У меня нет слов. — А еще, — продолжила болтать мама. У меня разболелась голова, но я упорно не показывала этого, чтобы не обижать ее. Мне правда было интересно то, что она рассказывала. — К тебе заходил паренек и приносил цветы.       Мама указала на буке, который стоял на тумбочке в прозрачной вазе. Гортензии. Мои любимые. Цветы были пышные и необычного цвета. Казалось, что там была собрана целая радуга из пастельных оттенков. И голубые, и бледно-красные, и фиолетовые и какие еще переливы не были. Я невольно улыбнулась, но тут же спохватилась, под пристальным взглядом мамы. — Кто это был? — спросила я, стараясь не выказывать интерес. Хотя меня разрывало на части от любопытства. Кто это мог быть? Да еще и знал мои любимые цветы. — Хм, такой милый и бойкий парнишка, как же его там, — она задумалась. Бойкий? — У него еще волосы такие красный, как у тебя, когда ты повелеваешь огнем. — Киришима? — мои глаза полезли на лоб. — Да, да, да, он самый, — глаза мамы сверкнули, и она заговорщицки подмигнула мне. — У вас с ним что-то есть? Признавайся. — Маааамааа, — протянула я, прячась под оделяло с головой. Послышался добродушный смех мамы, и я с обиженным выражением лица вылезла обратно. — Он просто мой одноклассник. Я даже не знаю с чего бы ему дарить мне цветы. — Да ладно, я пошутила, — улыбка не исчезала с лица женщины. — Он приходил не один, а еще с двумя парнями. Тодороки и Бакуго, кажется.       Что? Я застыла, как каменное изваяние, уставившись на маму. Ладно Тодороки. Он еще под каким-то предлогом мог согласиться на уговоры Эйджиро, но Бакуго… Да он же меня на дух не переносит. Как я еще осталась живо после такого? Я уж думала он согласился пойти только если взамен он задушит меня трубкой от капельницы. В его стиле такое. Но как погляжу я жива и невредима. Странно. — Такие милые молодые люди, — вывела меня из собственных мыслей мама. — Я тогда отошла ненадолго, а когда вернулась двоих уже не было. С тобой в палате остался Тодороки. Он, когда увидел, что я пришла, спешно попрощался и ушел. Мне даже показалось, что он чем-то опечален. Может он винит себя в том, что произошло? Твой отец рассказал, что кое-что видел, когда ты так отчаянно пыталась его спасти.       На секунду я перестала дышать. — Тебя поймал Тодороки, вы о чем-то разговаривали, а потом ты опять ринулась в бой. Этот паренек не успел даже ничего сделать. — Это все что рассказал тебе папа? — настороженно поинтересовалась я. — Да, а что? — пожала плечами женщина. — Да нет, ничего.       Я снова погрузилась в свои мысли. Шото был чем-то опечален? Оставался один на один со мной. А если родители правы, и он винит себя в произошедшем? Тогда надо его как-то переубедить. Он ни в чем не виноват. Это же я сама приняла решение действовать, не спрашивая никого. Мне и нести ответственность. Но как переубедить этого упрямого ба… кхм… человека? Он же как вталдычить себе что-то в голову хрен потом избавишься от этого. Раздражает. — Акира? — я подняла глаза на маму, та обеспокоенно вглядывалась в мое лицо. –Ты как? Я тебя что-то совсем заболтала. Ты небось устала уже. Давай-ка ложись отдыхать. Мы с тобой еще успеем поговорить.       Я лишь слабо кивнула. Мама крепко обняла меня на прощание, от чего я тихо заскулила. Она ушла, оставив меня одну. Долго я не смогла о чем-то думать и вскоре провалилась в сон. Крепкий и без сновидений.       На следующий день после обеда, я опять бездумно пялилась в потолок от нечего делать. Мама с папой сегодня заходили с утра, а потом вернулись к работе. Все же неделя отсутствия дала о себе знать. Их разрабатываемые проекты полетели к черту. Сотрудники не справлялись без руководящих людей. Бесполезные. И вот я предоставлена самой себе опять. Врач сказал, что мне нужно будет потихоньку разминать опорно-двигательный аппарат, иначе мои конечности атрофируются и буду я лежать амебой всю оставшуюся жизнь. Не впечатляют меня такие мрачные перспективы. Хм, зачем ждать каких-то специальных занятий, чтобы начать разминать мышцы? Для начала мне бы просто встать с кровати. А то кажется простынь уже начинает врастать в меня.       Набравшись духу, я приняла сидячее положение и, откинув одеяло, свесила ноги. И так, первый шаг сделан. Считаю весьма удачно. Я не умерла от приступов боли. Глубоко вздохнув, я оттолкнулась от своей койки и выпрямилась, вставая на ноги. Второй шаг сделан из моего списка «научиться заново ходить». А вот сделать реальный первый шаг это уже проблема. Пока я настраивалась на то, чтобы начать двигаться, дверь моей палаты резко открылась. На пороге возникла счастливая Урарака, а за ней виднелись макушки других одноклассников. Растерявшись от внезапного появления девушки, я дернулась, потеряв равновесие. Ноги подкосились, и я распласталась на холодном полу в позе звездочки.       Послышались торопливые шаги, после чего мое бренное тело аккуратно подняли, подхватив с двух сторон под руки, и усадили на койку. Это оказались Киришима с Иидой. Я кивнула им в знак благодарности и накинула на плечи тонкое одеяло. Не хочется как-то светится перед ними в больничной ночнушке. — Я сегодня встретила твою маму, и она сказала, что ты вчера очнулась, — оживленно начала Очако. — Поэтому я решила, что мы обязаны прийти все вместе и проведать тебя. — Как мило с вашей стороны, — я натянуто улыбнулась. — Спасибо.       И началось. Почти все наперебой рассказывали мне о событиях того дня. Как ребята, оставшись на 138 этаже, пытались справиться с роботами охраны до потери сил. Что было после, когда все закончилось. Рассказали про злодея, про прибор, который изобрел Девиди Шилд, про то, кто как проводил дальше свои летние каникулы. Пока я тут валяюсь, люди вон, развлекаются во всю. Потом плавно разговор перетек в летний лагерь, в который мы должны были отправиться уже совсем скоро. От веселого и громкого голоса одноклассников, моя голова стала раскалываться. Меня снова начало подташнивать. Пару раз я даже теряла нить разговора, стараясь не заснуть. — Ребята, — подал голос Тодороки. Я встрепенулась. — Думаю, что на сегодня будет достаточно. Время посещения подходит к концу, да и вы своими разговорами утомили Аоки. — Да, и правда, — согласилась Яойорозу. Вечно она с ним соглашается и поддакивает. Раздражает. — Ты неважно выглядишь.       Да правда, что ли? Вы наконец-то заметили мое помятое состояние. Похвально. 5 за наблюдательность. — Тогда мы пойдем, — Урарака приобняла меня за плечи, от чего я чуть не скривилась. Кхм, не переношу, когда до меня дотрагиваются и нарушают мое личное пространство посторонние. — Выздоравливай скорее.       Все начали уходить, попутно желая мне по скорее поправиться и вернуться в строй. В палате задержались Бакуго и Тодороки. Скажет ли мне что-то Кацуки? Ну только если пожелает поскорее умереть. — Давай, это, поправляйся уже, разноцветная, — буркнул Каччан, направляясь на выход.       Серьезно? Мне не пожелали сдохнуть? Я что сплю? Или мне в капельницу подмешали наркотик, и он только сейчас решил подействовать. Ух, как неожиданно. Ну вот как я теперь могу оставить его и промолчать. — А что? Ты скучаешь по мне? — с издевкой спросила я. — Тц, еще чего, мне вообще до тебя дела нет, дурная, — выплюнул он, выходя в коридор. — Я тоже тебя люблю, Бакуго! — крикнула ему вдогонку.       Ой, как-то само вырвалось, но наверняка он сейчас пребывает в бешенстве. Жаль, что не могу сейчас лицезреть его лицо. Было бы как бальзам на душу. Может глядишь я и поправилась бы быстрее. В палате остался один Шото. Он как-то странно смотрел на меня. Мы пересеклись взглядами. Меня словно прошибло ударом молнии. Мое тело охватила мелкая дрожь. Невольно вспомнились слова меня самой же в моем подсознании. Я до сих пор не обдумывала их как следует. Но реакция тела и внутренне состояние… Боже как сложно! Ладно, сейчас я ничего не буду предпринимать. Если и правда, то осознание придет потом само. Главное, чтобы не было поздно. Сейчас бы поговорить о другом. — Тодороки. — Аоки.       Мы одновременно заговорили и замолчали тут же. — Говори, — Шото предоставил возможность мне высказаться первой. — Может присядешь? — я похлопала рядом с собой. Он послушно приземлился на постель в нескольких сантиметрах от меня. — Я…       И тут я поняла, что не знаю, что сказать. Утешить? Кого? Его или себя? Кому это нужнее? Да и нужно ли вообще? А может просто с импровизировать? Ну тип как получится так получится. Я опустила глаза вниз и наткнулась на свои руки. Хм, так их и не разглядела по нормальному. Тогда температура моего пламени сильно повысилась, выходя за границы нормы. Мое тело не выдерживало. Первыми начали гореть ладони. Но благо я в таком состоянии пробыла не долго, и такая температура не распространилась по всему телу. Только вот теперь мои ладони были покрыты ожогами. — Смотри, теперь ты такой в классе не один, — я тыкнула ему своими руками в лицо.       Шото несколько раз моргнул, после чего до коснулся своей рукой до ожога на лице. Его глаза потемнели, а лицо выражало отвращение. Я мысленно дала себе смачный подзатыльник. Дура, дура, дура! Идиотка! Правильно меня Бакуго кличет такими прозвищами. Потому что я такая и есть на самом деле. — Прости, — виновата произнесла я, дотронувшись до его руки, которую он еще не отнял от лица. — Я ляпнула не подумав.       Я убрала его руку от лица и попыталась заглянуть ему в глаза, но он их старательно отводил. Когда мне надоело играть в «поймай глаза собеседника», я взяла его за подбородок и силой развернула к себе, заставляя взглянуть на меня. — Не зацикливайся на этом. — Легче сказать, чем сделать, — усмехнулся он. — Ты знаешь, что многие бояться его, кто-то призирает, а кто-то жалеет? — И они все глупцы и невежды.       Сама того не замечая, я приблизилась к нему. Между нашими лицами оставались считанные сантиметры. От него пахло одеколоном, который кружил голову. — Мне он нравится, — прошептала я, выдыхая ему в губы. — Нравится? — он неверяще повторил за мной.       Я кивнула в подтверждение и прикоснулась губами к его лбу, где был часть ожога. Спустя секунду, осознав, что сделала, я отодвинулась, увеличивая между нами дистанцию. Повисло молчание. Теперь Шото сверлил меня взглядом от чего стало неуютно. — Я… Я вообще хотела сказать тебе, что мне мама рассказала, что ты оставался в моей палате, когда приходил с парнями. И она видела, что ты был чем-то опечален. Не расскажешь?       Я сжала простынь в томительном ожидании. Тодороки выглядел задумчивым и поникшим. Может это вдруг было что-то личное, а я тут пристаю со своими вопросами. Тц. — Если ты не хочешь рассказывать, то… — Все нормально, — прервал он меня. — Просто я… — Считал себя виноватым? — я не удержалась. — Если это так, то ты ни в чем не виноват, Тодороки. Это же были мои решения, и ты никак не мог повлиять на меня. Так что все хорошо. И никто тебя не винит.       Я выпалила все это на одном дыхании. Черт. Я перебила Шото, а он собирался мне рассказать сам. В первые что-то, что его тревожит он хотел рассказать. А я… Как же стыдно. — Прости, — я опустила голову, — мне не следовало тебя прерывать. — Ничего, -ответил Тодороки, смотря перед собой. — Да, ты от части права. Я считал себя виноватым в том, что случилось с тобой в какой-то степени, но…       Он замялся, будто, не желая дальше говорить. Шото что-то обдумывал, словно решал можно ли мне знать то, что он хотел сказать дальше. — Но само твое попадание в больницу навеяли на меня кое-какие воспоминания. Эти воспоминания оставили след не только на моей душе.       Он намекнул на свой ожог? Боже, что же такое произошло с ним в детстве? Он выглядел несчастным, хоть и скрывал все это за маской безразличия. Может это связанно как-то с его отцом? Когда мы проходили практику у Старателя, то я заметила, что они практически не общаются. Шото был холоден с ним. Даже мне показалось, что он его презирал и ненавидел. Но думаю, что это плохая идея лезть сейчас к нему с расспросами. Вряд ли он в ближайшее время вообще кому-то расскажет. Он ни с кем не был близок, чтобы посвящать в свое прошлое. — Мне жаль, что тебе снова пришлось окунуться в свое прошлое. Хотя сожалением здесь не поможешь, — я слабо улыбнулась, смотря на свои руки.       Было неловко обсуждать такие темы. Я никогда особо не умела поддерживать и выражать эмпатию. А сейчас мы тут считай сидели и пытались обходить стороной тему о его детстве. Я поерзала на постели, не находя себе места. Я замолчала, но и Шото после моих слов ничего не сказал. — Эм, Шото, — позвала я его, — спасибо, что спасал меня. Урарака была тогда права, если бы не ты, то неизвестно, что было бы со мной. Я не только про тот случай, когда я чуть не упала с крыши. — А как иначе.       Я резко подняла голову, смотря на него большими от удивления глазами. Что простите? Эти его слова что-то подразумевают под собой? Или я пыталась найти скрытый смысл там, где его нет? Сердце забилось чаще, что мне захотелось его придушить. — Я же будущий герой, — на этих словах мое сердце провалилось в пустоту, и я ощутила некое разочарование.       Тц, как так вообще можно? Что бы его черти побрали. Он еще и издевается надо мной? Вот же… Я фыркнула и отвернулась от него, сконцентрировав внимание на цветах. Зараза. Почему я так реагирую? Это же глупость какая-то. Он же действительно будущий герой и спасать людей из бедственных ситуаций его приоритет. А я с чего-то вообще себе не пойми что понапридумывала. Не контролируя свои действия, я стукнула рукой по лбу, после чего шипя стала ее трясти. Твою ж… Я и забыла, что мои руки сейчас недееспособны. Ладонь начала пульсировать, посылая боль вверх по запястью. — Ты чего? Все нормально? — Тодороки хотел взять меня за руку, но не успел. Я сложила их на груди. — Все отлично, — фыркнула я.       Почему я раздражена? Это его слова так подействовали на меня? Кожей чувствовала его взгляд на себе. Тодороки изучающе смотрел на меня, как я сижу раскрасневшаяся как помидор и дуюсь. Наш разговор зашел в тупик. А всего-то хотела ему сказать, что он не виноват, а в итоге мы обсудили все что можно, затронули его детство и я разворошила его похороненные воспоминания. Мда, умею я поддерживать приятные разговоры. От меня пользы, как от козла молока.       Снова в комнате повисла тишина, прерываемая тиканьем настенных часов. Мое настроение подпортилось ни с чего, поэтому я не хотела больше ничего говорить, чтобы не огрызнуться или не съязвить. Наша и так хрупкая, не пойми от куда взявшаяся дружба, может пойти прахом.       Внезапно дверь палаты открылась и на пороге возникла медсестра. Девушка, окинула нас взглядом, задержавшись на Шото. Мне показалось, что она оценивала его. Ишь чего удумала на молоденьких парней заглядываться. Так и хотелось сказать, что в таком случае ей светит тюрьма. — Чего? — я зыркнула на нее. Она перевела свой взгляд на меня, и ее лицо изменилось. На нем проскользнуло презрение. — Время посещения закончилось, — нехотя произнесла медсестра. — Тебе, Аоки Акира скоро на процедуры. Так что будь любезна подготовиться.       Девушка еще раз взглянула на Тодороки и скрылась за дверью. Вот же… Тварь. Как она смеет так себя вести с пациентами? Какая же она противная. Только от одного ее вида во мне взыграло отвращение. — Ну тогда я думаю мне пора, — Шото встал со своего места и, помедлив, повернулся ко мне. — Поправляйся побыстрее, а то Бакуго расслабиться без тебя.       В первые слышу, чтобы Тодороки шутил. Вышло так себе, но необычно. Я усмехнулась. — Я постараюсь.       И тут случилось то, что выбило землю из-под ног. Хотя я и так сидела, но мне захотелось провалиться вниз. Шото наклонился ко мне и приблизился к моему лицу. Он едва коснулся своими губами моего лба и, больше ничего не сказав, ушел.       После того как Шото ушёл, я прибывала в большом замешательстве. Это что было? Он так решил мне отомстить за тот поцелуй на крыше? Или что? Хотя он вообще про него и слова не сказал. А может это просто из-за того, что я сделала сегодня? Это был необъяснимый порыв. Мне стало его жаль, и я хотела как-то подбодрить его что ли. Странные способы утешения у меня конечно… Я бы приняла себя за дурочку. Я откинулась назад на койку, бездумно пялясь в потолок. Меня начал одолевать сон. После громких разговоров одноклассников голова разрывалась.       По факту, ко мне не должны были никого пускать. Раз у меня сотрясение, то мне нужен покой. Полный. Тишина и одиночество. А тут уже на второй день ко мне врывается десять человек и все наперебой о чем-то говорят. Немыслимо! Как мой лечащий врач мог такое допустить? У него вообще имеется образование врача? Или он так, мимо проходил и решил дай-ка я поработаю. В наше время сложно найти настоящего профессионала в своем деле…       Заснуть мне не дали. Все та же молоденькая медсестра опять ворвалась ко мне в палату и бесцеремонно стащила меня с постели. Честно, было дикое желание послать ее как это умеет Каччан. Ибо какого черта она так обращается со мной? Я буду жаловаться и ее вышвырнут от сюда на раз два. Но пока что поддаваться эмоциям не было сил. Я податливо соскользнула с постели и поплелась на процедуры.