Тлеющие имена

      Он не сразу заметил метку на своем запястье. Стоя у зеркала, повидавшего жизнь, начищая зубы старой, потрепанной щеткой, Даби вдруг уловил в отражении несколько черных, пересекающихся друг с другом полосок на руке. Развернув руку запястьем к себе, он молча уставился на место, где по идее должно было со временем появиться имя его соулмейта. Но вместо имени злодей увидел лишь очертания некоторых букв на обожженной коже. Даби пригляделся, сощурив глаза, но все, что он смог прочесть, была еле заметная буква "Т". – Что за...       С губ сорвался короткий смешок. Не то чтобы Даби вообще надеялся, что у него появится пара, которая будет всецело принадлежать ему и только ему, пускай эта мысль и звучала весьма соблазнительно. Но едкая, короткая боль неприятно пронзила его грудь. Видимо, из-за того, что шрамы покрывали большую часть тела, а кожа сильно повреждена, имя просто не отпечаталось должным образом на руке. Как прискорбно.       Сплюнув остатки зубной пасты и на скорую руку умыв лицо, Даби вернулся в свою комнату, любезно отданную ему Шигараки. Места в ней не так много. Голые стены, скрипучие половицы, одиноко стоящая одноместная кровать и пара тумбочек, куда с трудом поместились его вещи. Но этого было вполне достаточно. Даби не собирался обживать это убогое место. – Забавно, – проговорил он, плюхнувшись на кровать и заведя руки за голову. - Судьба снова решила посмеяться надо мной одним из самых изощренных способов.       Тойя не планировал заводить отношения. Он никогда не думал о такой стороне жизни, ведь это не имело никакого значения для него. И так было всегда. Ничего не изменилось. Изменилось.       Даби не сразу заметил, как снова начал пялиться на короткие, непонятно откуда взявшиеся полоски на его коже. Лучше бы они вообще не появлялись, не забивали голову дурными мыслями. Потому что теперь они привлекали взгляд. Потому что теперь злодей постоянно думал о том, кто же этот смельчак или болван, что мог бы искренне полюбить такого, как он. Даби не обманывался на свой счет, шрамы изуродовали его лицо и тело. Никто в здравом уме даже не посмотрит в его сторону в таком ключе, если этот кто-то не слепой, конечно. Максимум, что Тодороки мог позволить себе, это случайные перепихоны в сомнительных местах и то, это скорее было заслуга известности Лиги Злодеев. Он раньше и этого не получал. И даже так у Тойи были сомнения на счет адекватности соулмейта. То, что это был именно "он", у злодея не возникало ни единых сомнений, ведь женщины с юности совершенно его не привлекали. Возможно, частичная вина лежала на отце, что своим примером показывал, как нужно обращаться с женщинами, и Даби в какой-то момент попросту перестал воспринимать противоположный пол всерьез. С другой стороны, с его вселенским везением было бы забавно, окажись его соулмейт женщиной. А ведь он даже имени истинного никогда не узнает. Это печалило, но в тоже время успокаивало, ведь тогда у Тойи не будет соблазна найти его. Нет чувств, нет проблем.       Даби перевернулся на бок, пытаясь унять беспокойные мысли и отвлечь себя чем-нибудь другим. Смотря на обшарпанную стену, он думал, что это неплохой вариант. Можно было даже разглядеть замысловатый рисунок отколупывающейся краски. Кровать плотно прилегала к стене, и злодей лежал чуть ближе к краю, чтобы не запачкаться. На короткое мгновение, он представил человека, лежащего рядом, на пустом клочке кровати. Тот жался ближе, ругался на краску, и Даби мог поклясться, что почувствовал тепло, исходящее от него. У его соулмейта наверняка теплая кожа и мягкие волосы, только протяни руку и почувствуешь. И Даби ее протянул, схватившись пальцами за пустой воздух. – Прекрати, – прошептал он сам себе, прижав ладонь к лицу.       В его неожиданном помешательстве не было ничего хорошего, только горечь и разочарование в самом себе. И потому следующие несколько дней он безуспешно пытался забыть и не вспоминать об имени, но всякий раз, как пламя появлялось у него на ладони и черточки выступали на передний план, он злился. Может быть, так даже лучше, что Даби не знал имени. По крайне мере он не испытает досаду от реакции истинного на свое великолепное лицо. Это тоже можно было считать плюсом.       Один раз злодей даже попытался сжечь метку на руке, внимательно наблюдая, как медленно и плавно остатки букв таяли на глазах. И когда даже самая проглядываемая буква "Т" поблекла на краях, он резко остановился, судорожно хватая воздух ртом. Даби казалось, еще чуть-чуть и он лишился бы чего-то очень важного в своей жизни. Больше он не предпринимал попыток спалить имя, и постепенно его грусть сошла на нет. Со временем его бушующее, раненое сердце успокоилось, а напоминание на руке перестало вызвать ничего, кроме удушающей пустоты в груди. Но, в конце концов, и оно когда-нибудь пройдет.

***

      Напоследок посмотрев еще разок на то, как крылья Ястреба цепляются за столб, Даби наконец убрал телефон в карман, цепким взглядом осматривая героя. На его памяти это первый раз, когда птенчик показался в лиге в невменяемом состоянии. А он думал, героям запрещено напиваться и за подобным строго следят. Особенно если речь шла о герое из топа лучших в Японии. Но, видимо, Ястреб в такие рамки не входил.       Герой смешно покачивал головой, пытаясь сфокусировать взгляд, а его крылья то и дело хаотично дергались, отчего у Даби появились сомнения в его самоконтроле сейчас. Он-то знал, какими острыми лезвиями перья могли стать в любой момент и надеялся, что никакого конфуза не произойдет из-за этого пернатого недоразумения. – Это касается любви?       Зная Тогу, Даби даже не стал бы обращать внимание на ее слова, она всегда только о чувствах и говорила. Но реакция Ястреба заставила его впасть в короткий ступор, и нервный смешок сорвался с губ.       Надо же, оказывается пернатый набухался из-за сердечных дел, вот это интересно. Даби уже предчувствовал веселый вечер, а уж шуток сходу придумал эдак так с десяток и теперь выбирал, с какой стоило бы начать. Пернатый так забавно нахохлился, что улыбка сама собой растянулась на его губах. Но потом все пошло не по сценарию. Птице так же не повезло, как ему. Только если Ястреб знал имя своего умершего соулмейта, то Даби даже понятия не имел, жива ли его пара. – Не удивляюсь, если твой соулмейт сбежал от тебя в первый же день знакомства.       Ноздри злодея расширились и пара клубов дыма, вырвавшись через скобы на щеках, быстро растворились в воздухе. Лишь взгляд Тоги зацепился за произошедшее, но девушка никак это не прокомментировала. Она только улыбнулась. Ястреб понятия не имел, что творилось внутри Тодороки, так легко разбрасываясь громкими словами. Отвратительно. Настроение упало ниже плинтуса, и Даби не понимал, почему эта фраза так задела его.       Наблюдая как пернатый заливал горе алкоголем, Даби испытывал желание отобрать у него стакан и хорошенько встряхнуть, чтобы тот перестал заниматься ерундой, взял себя в руки и не нес эту околесицу про великую любовь. Он не понимал всех этих пустых переживаний и странных желаний почувствовать что-то там необычное и возвышенное. И он уж точно не стал бы выставлять себя в таком свете перед остальными.       К тому же Ястреб был красив, даже очень красив. Вечно смеющиеся золотые глаза с вытянутым, хищным зрачком, пшеничного цвета волосы, к которым так и порывалось желание прикоснуться, и звонкий смех, будоражащий все нутро. Весь такой светлый и по-своему милый, он привлекал слишком много внимания, и Даби это не нравилось. Ярко-красные крылья выделялись не меньше, чем сам герой, и оставалось только гадать, насколько они мягкие на ощупь. Фанатов, шлющих ему любовные письма, наверное, не сосчитать. Даби был уверен — герою не составит труда обзавестись не одним любовником. Ведь у того был выбор, которого не было у злодея. – Тойя Тодороки?        Все недовольство, весь гнев и раздражение, копившиеся внутри, в миг исчезли, сменяясь чистой и всепоглощающей растерянностью вперемешку с недопониманием. Сердце застучало как бешеное, грозясь прорваться сквозь ребра и выбраться наружу. Даби вероятно оглох на какое-то время, потому что слышал в ушах только гулкий шум и собственный пульс. Это просто невозможно.       Вероятно, Даби ослышался, и у него начались слуховые галлюцинации. Потому что иначе, произошедшее просто не укладывалось в голове. Все верно, он просто не так все понял. Собравшись с силами и глубоко вздохнув, злодей повернул голову, чтобы убедиться в правильности его мыслей, и почувствовал в этот момент медленно поднимающийся приступ паники внутри. Ястреб смотрел прямо на него, ему в глаза, пока Тога без спроса лапала его руку, разглядывая имя. И пусть взгляд героя не был даже сфокусирован как следует, и он, вероятно, ничего не понимал, Даби все равно дрожал как осенний лист на маленькой ветке. Казалось, еще секунда и губы Ястреба разомкнутся, чтобы позвать его по имени и сказать: "Тойя — это ты".       От подступившей к горлу горечи Даби с трудом дышал. Он дрожал от мерзкого ощущения, будто где-то внутри поднялся целый маленький ураган из чувств и эмоций. Злодею срочно необходим свежий воздух, иначе он попросту сойдет с ума. И Даби сбежал, на ватных ногах выскользнув из бара. Ноги сами унесли его вперед, по замысловатым коридорам, пока перед глазами не появилась улица, и прохладный ночной воздух не ударил прямо в лицо. Злодей остановился и прижался спиной к кирпичной стене, трясущимися руками закрывая лицо. Как же давно Даби не слышал собственного имени, как же давно он о нем забыл.       Его бросало то в жар, то в озноб. Ледяной пот скользил по лбу, превращаясь в пар от дымящихся скоб на скулах. Эмоции накатывали одна за другой, и Даби понятия не имел, как с этим всем справиться. Еще чуть-чуть и пламя бы вырвалось из-под контроля, сжигая все на своем пути вместе с хозяином. Злодей глубоко вздохнул, проглатывая ком в горле, а после вдруг начал смеяться. Сначала тихо, под нос. Но чем сильнее он увядал в болоте собственных чувств, тем громче становился его истерический смех.       Вот значит как. Так Ястреб — его соулмейт? Из всех людей на земле гребанная судьба подсунула ему этого пернатого придурка? Интересно, какое лицо состроит герой, когда узнает правду? Небось скривится от отвращения и не поверит. Смех прекратился так же резко, как возник, и Даби застыл на месте, ощущая под пальцами отвратительные скобы. Грубая кожа напомнила ему, что у такого как он, не было и шанса. Ястреб никогда не посмотрит в его сторону. Ему нет нужны знать правду.       Сердце злодея медленно успокаивалось, чувства, наконец, отпустили его, и на смену пришла лишь привычная пустота в душе. Ему определенно понадобится время. Может быть, он даже постарается избегать Ястреба, пока не почувствует облегчение и спокойствие в его присутствии. И тогда все будет как раньше.

***

– Просто сохраняй лицо, – проговаривал Даби себе под нос, стоя перед дверью бара, - как делаешь это всегда.       Он не планировал возвращаться так скоро, ноги сами принесли его обратно. За дверью доносилась целая какофония звуков и шум голосов, отчего разобрать что-либо было практически невозможно. Выдохнув, Даби открыл дверь и застыл в проеме. В центре бара Ястреб сцепился с Твайсом, то ли пытаясь скинуть его с себя, то ли цепляясь сильнее. Тога вприпрыжку бегала вокруг них, пока Шигараки пытался заткнуть всех, попутно уничтожая казенное имущество. Спиннер вместе с Мистером Коспрессом держались от него подальше. – Буба... ик... гавара? Дружище! Как... дела? – что-то лепетал герой, заметно пошатываясь из стороны в сторону. Теперь он даже на ногах устоять не мог. – Я доведу тебя до постели! Нет, брошу прямо тут. Хорошо выспишься! Я не дам тебе уснуть.       Даби не заметил, как в пару шагов оказался возле них, схватив Ястреба за руку и потянув на себя. Прищуренным взглядом бирюзовых глаз он буравил Твайса, мысленно прогоняя варианты по самым изощренным способам убийств, которые он только знал. – А ну, съебался от сюда.       Герой повернул голову и совершенно пустым взглядом уставился на злодея. Волнение комом застряло в горле от такого, казалось бы, простого действия. Почему он так смотрел на него? – Даби? – подал голос Твайс, рассеянно почесав макушку. А после, пораскинув мозгами, хлопнул в ладоши, чуть склонившись вперед, будто извиняясь. – Ты очень великодушен, Даби, но я сам провожу Ястреба! Хочу лечь и не вставать.       Злодей лишь сильнее нахмурился и потянул Ястреба на себя, отчего последний, споткнувшись, навалился на него всем телом, и Даби обнял его одной рукой. Синее пламя плясало в ладони, и Тодороки выбросил руку вперед, целясь прямо в лицо Джина. – Я сказал, пошел на хер.       Твайс отпрыгнул назад, нервно цепляясь за край маски. Даби мог поклясться, что услышал всхлип с его стороны. – Сдаюсь, сдаюсь! Ну ты и говнюк. – Что ты сказал?       Он не собирался тратить на Твайса свое время, но припугнуть его не мешало, и Даби с удовольствием сделал это, знатно подпалив черную маску. И пока Джин с кислой миной сжался в углу, пытаясь не раздвоиться, Даби покрепче ухватил героя под руку и потащил к выходу из бара.       Вот только он не знал, что с ним делать. Отправить домой? Так его даже ноги не держали. Вызвать такси прямо в логово лиги злодеев и наблюдать, как тот охренеет от вида героя номера два в сопровождении одного из самых разыскиваемых преступников Японии? Нет, так не пойдет. И, словно читая мысли, Ястреб вдруг обмяк в его руках и начал неуклонно падать на пол. – Твою же мать, Ястреб, ты серьезно?       Даби подхватил героя на руки, путаясь ногами в его перьях, на долю секунды задумав спалить хотя бы крупные перья. Потом они, небось, отрастут по новой. Даби не рискнул это проверять. Крылья больше не дергались и не пытались жить своей жизнью, они просто повисли, оседая концами на пол. Ястреб отключился.       В гнетущей тишине Тодороки услышал короткий смешок и повернулся, когда все братья тут же одновременно отвернулись, делая вид, что ничего не заметили. Только Шигараки с непониманием смотрел на злодея, держащего на руках невменяемого героя.       Сдерживаясь от парочки хороших ругательств, Даби вышел из помещения и побрел по коридору, то и дело отпихивая крылья, что настойчиво лезли под ноги. Завтра он обязательно сообщит пернатому, как хорошо ими было подметать полы.       С ноги открыв дверь в собственную комнату, Даби скинул пьяное тело на кровать с ехидством наблюдая, как смешно сложилось одно из крыльев, упираясь в голую стену. Теперь краски на ней останется еще меньше. Взгляд бирюзовых глаз прошелся от крыла к умиротворенному лицу героя, который уже давно видел сны, и задержался на нем. Надо же, уснул прямо на ногах. Теперь, когда Даби не сталкивался с желтыми глазами, ему было легче разглядывать его, впитывая в себя мелкие детали. У Ястреба трепетали ресницы во сне и зрачки под ними дергались из стороны в сторону. Интересно, что ему снилось сейчас. Они остались наедине, и злодей снова почувствовал, как неприятно ком подкатывал к горлу, а дыхание становилось сбивчивым. Его взгляд метнулся к руке, где под тканью куртки была метка с его именем. Он видел его издалека, но не мог разглядеть как следует и теперь навязчивое желание посмотреть на имя не отпускало злодея. Даби присел на корточки возле кровати, вскинул руку вперед и аккуратно, коснувшись двумя пальцами, оттянул рукав его вниз. Он был готов, но все равно желудок сделал кульбит в его груди, стоило только взглянуть на буквы. Его собственное имя, которое злодей не слышал много лет, теперь украшало запястье Ястреба. – Какая нелепость, – прошептал Даби и его губы растянулись в нервной улыбке. – Ты, наверное, совсем не рад, да?       Словно отвечая на вопрос, герой вдруг встрепенулся и перевернулся на бок, утянув руку в шрамах под себя и уложив голову на чужую ладонь, будто одной подушки ему стало мало. Сердце в груди застучало как бешеное, и Даби поспешно выдернул руку из под героя, вскочив на ноги. Ястреб не проснулся. – Даже во сне творишь глупости.       На ладони все еще ощущалось тепло его кожи. Несколько долгих минут Даби стоял на месте, молча разглядывая спящего человека, а после, наконец, направился к выходу. И перед тем как уйти, Даби напоследок обернулся, взглянув на героя. – Спокойной ночи, птенчик.