willfully delayed reaction

      Сацуки не хотела проговориться. На самом деле, она этого не сделала. Она просто немного выпила вина на вечеринке по случаю двадцатилетия Кисе и не смогла удержаться от того, чтобы не закатить глаза, когда речь зашла об Аомине Дайки — в частности, об отсутствии Аомине Дайки.       "Он ведет себя нелепо", - пожаловалась она Рико, которая держала ее за руку и гладила по волосам, Сацуки это всегда нравилось, и она уже была пьяна в одиннадцать утра. Вечеринка Кисе началась за поздним завтраком в его новой квартире, так что Сацуки была далеко не единственной, кто позволил себе немного выпить днем. "Ему нравился Ки-тян. И я знаю, что он это сделал. У меня есть фотокопии больничных счетов Хайзаки, чтобы доказать это".       Одна из сестер Кисе, которая направлялась на кухню, чтобы взять себе дополнительный кусок торта, внезапно остановилась за диваном, на котором обнимались Сацуки и Рико. "Какие больничные счета?"       Рико легонько предупредительно ущипнула Сацуки, но розоволосая выпила достаточно, чтобы почувствовать это, а Рико действительно не была настолько увлечена хранением секретов Аомине, чтобы изо всех сил пытаться заткнуть Сацуки рот.       "Те, которые Дай-тян заплатил после того, как отправил Хайзаки в больницу для Ки-тяна!" - воскликнула Сацуки.       В тот раз подслушала не только сестра Кисе. Почти все головы на вечеринке, включая Кисе, повернулись в ее сторону.       После того, как остальные гости разошлись, Кисе влил политра воды в пищевод Момои, чтобы хоть немного она протрезвела. Затем он узнал от нее всю историю, которая произошла почти пять лет назад.       "Аоминеччи ударил Хайзаки...", - повторил Кисе. "Чтобы не позволить Хайзаки ударить меня?"       "Этот слизняк планировал сделать что-то похуже, чем просто ударить тебя", - виновато пробормотал Момои. Она все еще чувствовала себя неловко из-за того, что проболталась о том, о чем Аомине специально просил ее молчать, но не настолько, чтобы не отвечать на вопросы Кисе. "Но да. Дай-тян не собирался позволить этому случиться."       Кисе ошеломленно уставился на Сацуки. "Если бы кто-нибудь узнал, его могли бы отстранить от игр. От баскетбола!"       Момои кивнула. "Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Дай-тян не думает, прежде чем действовать", - сказала она. "Но я думаю, что в том случае он знал о риске. И он все равно ударил Хайзаки, потому что Хайзаки это заслужил".       "Тогда… что это значит?" Кисе провел рукой по волосам и откинулся на спинку кресла. "Аоминеччи... заботился обо мне?"       Взгляд Момои смягчился. "Конечно, он это делал, Ки-тян. Он продолжает делать это. Он просто слишком глуп, чтобы показать это".       Кисе шатался с мыслями об этой ситуации несколько дней после своего дня рождения. Он действительно поверил Момои, потому что вырубить Хайзаки было абсолютно похоже на то, что мог бы сделать Аомине. Но было ли это чем-то, что Аомине сделал бы для Кисе?       За последние несколько лет их компания чудес одновременно сблизилась и отдалилась. Некоторые из них больше не играли в баскетбол, но это на самом деле укрепило их связь как друзей, а не "просто" товарищей по команде. Аомине и Кагами были единственными, кто все еще играл на соревнованиях — Аомине в колледже, Кагами в НБА, — но все они собирались вместе, чтобы поиграть между собой на стритбольной площадке по крайней мере несколько раз в год.       Кисе сомневался насчет своих чувств и то, как он относится к Аомине. Они не были в плохих отношениях, на самом деле, но Кисе всегда казалось, что Аомине разочарован в нем из-за его ухода из баскетбола. А до этого у него всегда было ощущение, что Аомине разочарован в нем из-за того, что он недостаточно хорош в баскетболе.       Аомине не был плохо настроен по отношению к нему, но он был... отстраненным. Он даже не присутствовал на вечеринке по случаю двадцатилетия Кисе, хотя и прислал какой-то нелепо экстравагантный подарок вместе с Момои. Были времена, когда Кисе казалось, что Аомине активно пытался избегать его, но по большей части Кисе просто чувствовал, что Аомине не может уделить ему свое время. И это было замечательно. Если бы Аомине хотел супер нормальной дружбы, Кисе мог бы соответствовать этому. Не то чтобы он все еще был безумно влюблен в Аомине или что-то в этом роде.       За исключением того, что он, блядь, точно был безумно влюблен.       Именно поэтому инцидент с Хайзаки в некотором роде сводил его с ума, но и также казался очаровательным и трогательным.       Он хотел поговорить об этом с Аомине, но что именно он мог сказать? Разве не было бы странно поднимать тему того, что произошло так давно? О чем вообще тут было говорить?       В конце концов, Кисе решил — к черту все это. Это все еще была неделя его дня рождения. Если он хотел быть немного странным, он чертовски хорошо собирался быть немного странным.       Аомине, одетый в спортивные штаны и майку, с заспанными глазами, выглядел так, словно только что вылез из постели, когда Кисе появился в его комнате в общежитии на следующее утро. Кисе не позвонил заранее; он не хотел давать Аомине шанс избежать его, если это было на самом деле то, что Аомине делал все эти годы их "дружбы".       "Ты ударил Хайзаки?" - выпалил Кисе, даже не поздоровавшись.       Аомине моргнул и провел рукой по своим спутанным после сна волосам. "Недавно? Нет. Разве он не переехал в Лос-Анджелес? Бьюсь об заклад, Ниджимура отделал бы его для тебя, если бы ты попросил."       "Но ты действительно ударил Хайдзаки", - настаивал Кисе. "Недавно? Я имею в виду, после Зимнего Кубка. Когда мы были первокурсниками в старшей школе?"       "О", - сказал Аомине. "Да. Ты только что узнал?"       Кисе вскинул руки в воздух, затем ворвался в комнату Аомине, когда синеволосый отступил в сторону, чтобы впустить его. "Да! Ты сказал Момоччи держать это в секрете!"       "Ну, да, но..." Аомине пожал плечами и пинком захлопнул дверь. "Это Сацуки. Я думал, она проболталась об этом давным-давно."       Кисе открыл рот, затем снова закрыл его. Возможно, это было справедливое замечание. В конце концов, Момои была его единственным конкурентом за звание самого неисправимого сплетника в их компании друзей. Должно быть, потребовалось какое-то чудо, чтобы она так долго молчала.       Пока Аомине доставал пакет молока из холодильника на мини-кухне в своей комнате в общежитии, Кисе прислонился к столу Аомине и задумчиво посмотрел на него. Он сморщил нос, когда Аомине выпил прямо из коробки, но он пришел не для того, чтобы придираться к домашнему этикету Аомине или его отсутствию.       Он пришел, чтобы кое-что прояснить.       "Ты ударил Хайзаки", - повторил он.       Аомине пожал плечами. "Да. Ублюдок сам напросился."       "Потому что он собирался причинить мне боль".       "Да. Обиженный неудачник. У него действительно были ужасные волосы."       "Ты хотел помешать ему причинить мне боль", - заключил Кисе. "Ты заботился обо мне".       На этот раз Аомине ответил не так быстро. Он допил молоко и выбросил упаковку, затем повернулся к кофеварке, чтобы заварить кофе. "В чем проблема, Кисе?"       "Мы друзья, Аоминеччи?"       "Конечно".       "Тогда почему ты не пришел на мой день рождения?"       "Разве Момои не—"       "Она передала мне твой подарок", - вмешался Кисе. "Но это не одно и то же. Если бы мы были друзьями, я бы хотел, чтобы ты пришел. Если бы мы были друзьями, я бы хотел проводить с тобой больше времени. Если мы друзья, и если я тебе небезразличен, я бы хотел это услышать".       Аомине перестал двигаться. Он стоял лицом к своей кофеварке. Кисе все еще мог разглядеть профиль лица Аомине, и если бы он вытянул шею в сторону. Он мог бы увидеть, как напряглась челюсть Аомине, как будто он что-то скрывал.       "Я и не подозревал, что я тебе небезразличен", - откровенно признался Кисе. "Ты никогда не вел себя так, как сейчас. Ни до Зимнего кубка того года, ни после. Особенно не после. Ты отдалился от меня после того сезона, не так ли? Это не просто моё воображение".       Аомине помолчал еще мгновение, прежде чем резко выдохнуть и взять с полки две кружки. "Ты прав, это не твоё воображение".       "Почему?" спросил Кисе. "Если ты заботился обо мне, почему ты никогда не вел себя подобным образом?"       "Потому что ты был влюблен в меня".       "Что?" Кисе застыл. На секунду он подумал, не попытаться ли отрицать это, но Аомине звучал довольно уверенно в себе. И в любом случае он не ошибся. Кисе нахмурился, чувствуя себя более возмущенным, чем кто-либо еще. "Ты избегал меня, потому что ты мне нравился?"       "Нет, я избегал тебя, потому что ты мне нравился в ответ".       "Что".       Аомине тяжело вздохнул во второй раз. На тот момент кофе хватило только на одну чашку, но он остановил кофемашину и наполнил кружку, прежде чем поставить кофейник на место, чтобы кофе продолжал завариваться. Он нашел в шкафчике немного сахара и открыл свежую упаковку молока, чтобы приготовить кофе именно так, как любил Кисе, прежде чем отдать его.       "Я тебе нравился, ты мне нравился", - сказал он. "Но я не заслуживал быть с тобой. Я обращался с тобой как с дерьмом в средней школе. Если бы я пригласил тебя на свидание, ты бы дал мне шанс, но это был бы шанс, которого я не заслуживал."       Кисе чуть не выронил кружку, которую Аомине всунул ему в руки. Он буквально никогда не слышал более нелепой цепочки слов, исходящей из уст какого-либо человеческого существа.       "О боже мой", - прошептал он. "Момоччи была права".       Аомине в замешательстве нахмурил брови. "В чем?'       "Ты глупый", - сказал Кисе.       "Эй!"       Кисе отставил кружку и слегка похлопал Аомине обеими руками по щекам, решительно тряхнув его головой. "Между этими ушами ничего нет, не так ли?"       "Кисе", - с предупредительным тоном сказал Аомине.       "Там, должно быть, как внутри баскетбольного мяча". Кисе начал ухмыляться, когда говорил, и эта ухмылка становилась все шире и шире с каждым словом. "Аоминеччи, ты обращался со всеми как с дерьмом в средней школе. Это было не круто, но ты делал это не для того, чтобы быть жестоким. Мы все это знаем. Тогда никто из нас не был хорошим человеком".       "Никто из вас не был так плох, как я", - отметил Аомине.       "Ни у кого из нас не было такой клинической депрессии и недиагностированного состояния, как у тебя".       Аомине закатил глаза, но спорить с этим не стал.       Кисе улыбнулся. "Я все еще нравлюсь тебе?"       Аомине снова закатил глаза, но и с этим спорить не стал.       "Ты мне все еще нравишься", - продолжил Кисе. "Ты мне очень нравишься, Аоминеччи. И, если быть предельно честным с тобой, мне наплевать на то, чего, по твоему мнению, ты заслуживаешь. Я серьезно. Как ты смеешь принимать такое решение за нас обоих, без какого-либо участия с моей стороны?"       Его слова были немного резковаты, но тон был где-то между поддразниванием и мягким упреком. Он несколько раз похлопал Аомине по щекам ладонями, затем обнял Аомине за плечи.       "Поскольку тебе нельзя доверять эти вещи, я решил", - объявил Кисе. "Мы встречаемся. Ты мой парень."       Аомине фыркнул от смеха, удивленный и, возможно, немного очарованный. "Кисе, ты не можешь просто..."       "Я могу", - настаивал Кисе. "Сейчас мы собираемся поцеловаться. Я только что тоже так решил. Можешь называть это моим подарком на день рождения."       "Я купил тебе подарок на день рождения", - возразил Аомине.       Кисе застонал от этого. "Может быть, я тоже немного глуп", - пробормотал он себе под нос. "Ты подарил мне серьгу, в которой, я почти уверен, настоящий бриллиант. Как я мог не понять, что нравлюсь тебе?"       "Да, я не и скрываю", - согласился Аомине. "Вот и чертова причина, по которой я старался не проводить слишком много времени рядом с тобой. Решил, что сначала позволю тебе забыть меня, а потом—".       Кисе наслушался достаточно нелепостей для одного дня. Поскольку Аомине в одностороннем порядке принял последнее важное решение об их отношениях, Кисе чувствовал, что было бы справедливо, если бы ему дали шанс в одностороннем порядке принять такое-же решение.       Он поцеловал Аомине, сначала целомудренно, потом довольно… страстно, когда невинного прикосновения губ к губам оказалось недостаточно.       Позже, когда на них было гораздо меньше одежды, Кисе ухмыльнулся Аомине и отхлебнул кофе, который остыл. "Разве ты сейчас не чувствуешь себя глупо? Мы могли бы заниматься этим годами".       Аомине цокнул на его замечание, заказывая им столик на ужин в хорошем заведении. Как только он закончил, он отправил свой телефон на кровать и обвинил Кисе: "Я должен был знать, что тебе нужно только мое тело".       Кисе одарил его поистине ангельской улыбкой. "И твои деньги", - пошутил он. "Бриллиант перед первым свиданием? Да вы тот еще льстец".       Аомине фыркнул и притянул Кисе обратно к себе на колени. "Это еще одна причина, по которой я пытался установить некоторую дистанцию между нами, ты знаешь".       "Хм?"       "Я знал- ", - сказал Аомине. "Я знал, что если мы будем вместе, я не захочу оставлять тебя. Я бы никогда, никогда не отпустил бы тебя."       Кисе сплел пальцы на затылке Аомине. Он склонил голову и соприкоснул их лбами.       "Хорошо", - пробормотал он. "Никогда, никогда не отпускай меня".