Мы потерялись в огне

Террор без добродетели губителен, Добродетель без террора бессильна М. Робеспьер Вторая магическая война закончилась победой армии союзников, во главе с правительством магической Британии. Однако часть бывших пожирателей сформировала террористические группы, продолжающие сопротивление и старающиеся всячески помешать послевоенным восстановительным работам. Семья Малфоев, благодаря активному сотрудничеству и связям Люциуса, избежала показательной порки и была признана двойным агентом. Но полностью избежать наказания не удалось: конфискация части имущества, лишение Малфоя Старшего министерской должности и, наконец самое неприятное - включение Драко Малфоя в отряд экстренной ликвидации террористических сообществ. В него попали практически все дети чистокровных, семьи которых либо сохраняли нейтралитет во время самой войны либо, также как и Малфои, добились снисхождения благодаря связям. Отряд был специального назначения и использовался министерством как расходный материал. Их первыми отправляли в места предполагаемого нахождения беглых пожирателей и егерей. Они же и осуществляли "ликвидацию" преступников. В общем, министерство решило убить двух зайцев одним выстрелом и расчет был ясен. С одной стороны, теперь можно было манипулировать сохранившейся интеллигенцией, в руках которой все еще сосредоточилась немалая власть и внушительный капитал. С другой стороны, это позволило чиновникам избежать «народного гнева» из-за многочисленных сделок с аристократией. Все таки доверие к власти среди простых волшебников еще оставалось крайне хрупким, поэтому Министр просто не мог допустить, чтобы отпрыски чистокровных семейств безнаказанно светились в обществе и вызывали волнения и недовольство. Пусть лучше будут "козлами отпущения", все равно репрессированные главы семейств не смогут возразить против использования своих чад в таких «благих» целях.

Программа «Искупление»

Гермиона отложила свежий выпуск Ежедневного Пророка. Устало откинувшись в кресле, она ждала своей очереди, чтобы получить новое назначение. За время войны девушка заработала себе репутацию хорошего бойца и лидера. Десятки успешных операций, путь от рядовой до Старшего Лейтенанта. Гермиона знала, что ценится не просто в качестве подружки Гарри. Ее заклинания всегда попадали в цель. Техника была безупречна. Глубоко внутри девушка действительно гордилась собой. Еще со времен учебы в Хогвартсе Грейнджер стремилась до идеала отточить свои навыки. Немного нездоровый перфекционизм заставлял ее часами тренироваться в выручай комнате и до ночи штудировать учебник Защиты от Темных искусств. У нее, в отличие от Джинни, не было таланта к бою. Но было упорство и стремление стать лучше. В ее успехе не было и доли таланта, только монотонное оттачивание навыков. И люди уважали Грейнджер. Теперь она сидела в холле главного здания Аврората, ожидая, когда Старший Аврор Генерал Аластор Грюм распределит ее на новое задание. Гермионе предлагали досрочное освобождение от службы и перевод в мирную зону, но девушка отказалась. Смерть не прошла и мимо нее. Эта война забрала у нее Рона. Это была крайне болезненная тема. Гарри пытался обсудить это. Не для нее, для себя - поговорить с кем-то, чтобы стало легче, Грейнджер не была глупой. Она понимала, что парню необходим разговор о смерти лучшего друга, и Гермиона чувствовала, как сердце разбивается каждый раз, когда она отмалчивается или переводит тему. Но здесь она выбирала быть эгоисткой. Ей не хотелось говорить. Было ощущение, что если не произносить это вслух все еще может измениться…. Остаться мыслями, чем-то нереальным. Поэтому девушка выбирала бегство в работу. Кажется, Гермиона бы сошла с ума, если бы вдруг оказалась в месте мирной, тихой жизни. Война на всех оставляет шрамы. Свой Грейнджер предпочитала прятать за слоями одежды и никому, никому не показывать. Дверь кабинета открылась, вышедший парень явно был напуган. Бросив взгляд на Гермиону, он кивнул ей. Видимо можно входить. – Гермиона Грейнджер. – Грюм сидел за столом, заваленным документами и различными бумагами. В руках Аластор держал папку. Ее досье. Гермиона прочитала свою фамилию на клеенчатой обложке. – Сэр? – И что же мне с тобой делать, Грейнджер. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. В этой войне вы с мальчиками… – тут он осекся, – вы с Гарри многое потеряли. И ты также знаешь, что я думаю по поводу твоего желания продолжать участвовать в операциях. – При всем уважении, но это не ваше дело. – казалось, колкий ответ сможет перекрыть поднимающийся в горле ком. Не смей тонуть в этом, соберись. Гермиона смягчила тон ответа – Генерал Грюм, позвольте мне кое-что вам объяснить. Такие дебаты с Аластором шли у них на протяжении всей войны. Конечно же такое желание уберечь и упрятать Грейнджер не было обусловлено одной заботой бывшего профессора. Они с Кингсли понимали, что золотая девочка и подружка Поттера является слишком лакомым куском для армии Волан-де-Морта. А также ее присутствие странным образом дисциплинировало Гарри – символ сопротивления, поэтому никак нельзя было допустить ее смерти или взятия в плен. После смерти Рона такая опека только усугубилась, видимо смешанная с чувством вины ведь Рон погиб из-за….. Стоп, ты обещала себе не думать об этом. Грейнджер и сама понимала, что ее жизнь только отчасти принадлежит ей, и она не может разбрасываться ею. Но также она знала, что ее травмированная психика просто не вывезет бездействие. Наверное, это единственное, в чем заблуждается Грюм. Он считал, что Гермионой движет вина и альтруизм, самоотверженность истинной Гриффиндорки. Но девушка прекрасно знала, что ее желание оставаться частью войны – не что иное как эгоизм, осознанное бегство. Она больше не может жить по-другому. – Ох, мисс Грейнджер….. – Аластор слишком привык к ее уходам от ответов, но сейчас Гермиона хотела, правда хотела донести до него горькую правду. – Вы не понимаете. – тихий, но твердый голос. До этого Грейнджер упорно сверлила взглядом книжный шкаф, но сейчас она смотрела прямо в глаза своего начальника. Уставшее лицо не отражало эмоций, стоит признать, это требовало немалых усилий. Немного опешив от ее прямоты, Грюм оборвал себя на полуслове. – Что ж. Всё, понимаете? Всё время вы увиливали от ответов. И я шел у вас на поводу, потому что видел, что люди верят вам и Гарри. Вы были нужны в рядах защитников. Но сейчас я скажу честно. Гермиона, мы больше не нуждаемся в тебе как в солдате. Более того, Кингсли крайне против этого. Он хочет, чтобы его поддерживали герои войны, чтобы на его стороне были те, кто непосредственно мешал Темному Лорду. И Гарри согласен. Скорее всего ты уже видела интервью с ним в Пророке…. Ты нужна нам здесь. Будет огромной потерей отпустить тебя на опасную для жизни миссию. Представь заголовки! Герой войны и лучшая подруга Мальчика, который выжил, золотая девочка Гриффиндора убита в схватке с террористами! Ты понимаешь, во что это может обернуться, когда люди узнают, что я лично отправил тебя на это задание, а министр Кингсли подписал указ… Я думал, в вашем трио ты – мозг, но почему-то недальновидный и самоотверженный Поттер ведет себя гораздо разумнее. Ауч. Плюс 10 очков Темным Искусствам. Это было неприятно. Гермиона про себя поморщилась, но внешне ей нельзя показывать это "слабое место". Зная тактику Грюма, он тут же вцепится и продолжит давить, пока не добьется своего. А этого она не могла позволить. – Я знаю, что не могу просто не назначить тебя. Опыт показывает, что с вами ребята такие вещи не срабатывают. Поэтому я хочу договориться. Мне нужно твое слово. Ты знаешь – я тебе доверяю. Гермиона видела насквозь манипуляции Грюма, но от этого легче не становилось. По правде, глубоко внутри она чувствовала, что он прав. Нельзя допустить новых волнений, а ее жизнь – один из тех немногих столпов, который действительно поддерживает шаткую стабильность. И все же….. Как бы иррационально это не было, Гермиона не могла заключить эту сделку. Даже те три дня, что она провела в Лондоне, выполняя административную работу своей части, стали для нее просто пыткой. Кошмары снились по несколько раз за ночь. Вереницей проходили убитые ею. Пожиратели со стертыми лицами, магглы, случайно оказавшиеся в зоне сражений… А под утро всегда приходил Рон. Девушка практически не спала. Чувство вины захлестывало ее с приходом темноты. Повсюду мерещилась засада, или раненные друзья, или замученные до смерти родители… Боже, она просто не могла, не могла это вынести. Коктейль эмоций захлестывал Гермиону. Скоро ПТСР сделает из нее инвалида, овоща с манией преследования и постоянной паранойей. Ей срочно нужно было на линию фронта. Там все ее чувства обострялись в борьбе за собственную жизнь, а вина компенсировалась ответственностью за подчиненных и успех миссии. Знакомая и привычная обстановка стресса блокировала синдром отмены, заставляя мозг работать на пределе и вырабатывать тонны дофамина, чтобы тело могло продолжать функционировать. Да, Грейнджер признавала, она была наркоманкой. Ее героином и метом стали адреналин и кортизол. Казалось, постоянный стресс и гипернапряжение – новые компоненты ее обмена веществ. Без них уже никак. – Нет, вы правда не понимаете. Я…. – Боже, сказать это вслух гораздо сложнее, чем она представляла. – У меня зависимость. Брови Грюма поползли наверх, а глаза округлились. – Это зелье сна без сновидений? Может галлюциногенное... Зелье грез? Или наркотик, популярный у Пожирателей….. Вы вполне могли его достать, учитывая ваш уровень допуска…. Больница святого Мунго все еще восстанавливается, но уверен там найдутся профессионалы….. – Грюм принялся перебирать варианты. Гермиона начала раздражаться. – Просто дайте мне договорить. Я подозреваю, у меня синдром отмены, ПТСР и возможно адреналиновая зависимость….. Хотя в этом я пока не уверена. Вы спрашивали, почему я отмалчивалась? Да потому что это не лечится! Я… Я не хочу использовать обливиэйт или всю жизнь сидеть на зельях, превратив одну зависимость в другую. Это еще хуже чем то, что у меня сейчас. Я…. Фух. Я привыкла к войне, понимаете? Для Гарри мир спасения – алкоголь и альтруизм, для вас это контроль и разгребание документов, но я…. – Вы нашли свое спасение в том, от чего бежали. Война. – Грюм все понял. Кабинет погрузился в тишину. Гермиона больше не смотрела на командира. А аврор, прикрыв глаза, погрузился в обдумывание. Казалось, Грейнджер могла слышать, как работают шестеренки мыслей у него в голове, стараясь собраться в единый механизм. Решение. – Мне… Мне нужно согласовать все с Кингсли. В конце концов такие решения не принимаются без участия Министра… Ты можешь зайти в лазарет, попросить себе порцию Сна без сновидений. У нас дефициты, скажешь, что я лично одобрил. Я… Гермиона. Я знаю, мы требовали от вас слишком много. Но это война. Даже если бы у меня был второй шанс, я бы ничего не поменял. Эта цель, она была выше всех нас. – Грюм не смотрел на девушку. Его голос не дрогнул. Что ж, меньшего и нельзя было ожидать от лучшего Мракоборца. – Я знаю. Развернувшись на каблуках, Гермиона покинула кабинет. *** Всю неделю Гермиона места себе не находила от ожидания. Получив дефицитное зелье сна без сновидений, девушка наконец смогла выспаться. Правда пробуждение встречало ее тревожностью и беспокойством, но теперь Грейнджер обладала самым важным – надеждой. Ухватившись за нее как утопающий за соломинку, она грела себя мыслями о лучшем решении. И вот наконец в ее спальне появился патронус Грюма, сообщив, что завтра ее ожидают в Министерстве. Следующим утром Грейнджер быстро собралась и аппарировала к дверям здания. Само Министерство конечно же было окружено антиаппарационным барьером, поэтому далее Гермионе пришлось идти, что, если честно, требовало у нее больше усилий, чем обычно. Сегодня день, когда буквально определиться ее судьба. Прежде, чем войти в уже знакомый кабинет, девушка замялась. Ей потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Пора. – Здравствуйте. – Присаживайся. На этот раз Грюм стоял к ней спиной, рассматривая что-то в окне. На столе лежало несколько бумаг, но больше изменений не было. – Грейнджер. Я хочу, чтобы ты знала, то, что ты сейчас услышишь… Ты должна понимать, что вся, абсолютно вся ответственность будет возложена на тебя. Если не согласна, ничего не получится. И пожалуйста, подпиши это. Договор волшебника о неразглашении? Неужели все настолько серьезно. Не дав себе и секунды на колебания, Гермиона провела палочкой по бумаге. Она знала, что такие договора существуют, но еще ни разу не сталкивалась с их подписанием. Магический отпечаток волшебника лежит в основе заклинания и выступает самым надежным гарантом исполнения обязательств. – Слушаю. Грюм начал без прелюдий. – Ты знаешь, Министерство сейчас активно продвигает Программу Искупление. Ее успех чрезвычайно важен для Министра. Но эти люди… Им нельзя доверять. Дети бывших пожирателей с раздутым эго и подушкой безопасности из родительских денег. Недавно наша разведка предоставила информацию о готовящейся атаке. Гермиона. Они планируют самый масштабный теракт со времен взрыва Лондонского моста самим Темным Лордом. Это не просто прячущиеся остатки пожирателей. Организованная и сильная группа во главе с Долоховым. Сама знаешь, самые страшные и сложные заклятия Лорда – его разработки. Думаю, не стоит объяснять, почему это секретно и очень важно. Кингсли уже несколько недель отбирает бойцов, которых можно было бы отправить на миссию. – у Гермионы перехватило дыхание. Не может быть! О, пожалуйста, скажи, что ты договорился о моем участии! Грюм! Искры возбуждения прокатились по позвоночнику, заставляя девушку податься корпусом вперед. – При этом разговоре я не собираюсь озвучивать весь стратегический план, но обрисую в общих чертах, чтобы ты знала, на что соглашаешься. Вот, что предлагаю я и поддерживает Министр: ты будешь доверенным лицом и одним из членов командования операцией. В твоей подотчетности будет отряд Искупление и еще два корпуса авроров… – Я согласна! – Гермиона пожалела, что не смогла себя сдержать. Но дни ожидания были такими мучительными, а неизвестность так долго не отпускала ее, что теперь нервы девушки были на пределе. Грюм хмыкнул. – Ты должна еще кое-что знать. В случае успеха вашей миссии, тебя сделают лицом кампейна о предотвращении покушения. Ты должна обязаться посещать все нужные мероприятия и всячески способствовать поддержанию имиджа Министерства и продвижению результатов антитеррористической политики Кингсли. После этого ты будешь назначена командиром отряда специального назначения. Вас отправят в зону слабых боевых действий, где вашей основной задачей будет поимка егерей Лорда и тех, кто поддерживал его, но не получил метку, а теперь промышляющих разбоем и грабежом. В общем, не очень опасных ребят. Это лучшие из возможных условий. Постепенно снижая накал переживаемых тобой боев, ты сможешь прийти в относительную норму Грейнджер. – он сменил тон на примирительный. – А что будет если… – Гермиона сглотнула. – если миссия будет провалена. Аластор ответил не сразу. – Есть два исхода. – Я жива и меня убили. – Да. Если тебя убивают, Министерство будет использовать это для разжигания ненависти к противнику и сплочения граждан. Думаю, Кингсли не хочет делать из тебя мученицу. Ему важен собственный авторитет, а появление второго «Поттера» сделает кумиром тебя, а не его. Ты будешь лицом мести. Он захочет это выставить так. – Что ж. Мне будет уже все равно. Что насчет второго? – Ты…. Если вы не справитесь, погибнут люди. Будет снесена добрая половина Лондона. – Кто-то должен будет взять на себя вину. И правительство не хочет быть этим кем-то. – подытожила Гермиона. – Ты понимаешь. Это хорошо. Да, ты права. Кингсли не хочет нести груз ответственности за новые жертвы. Поднимется вопрос легитимности его указаний, приведших к таким последствиям. Так что да. В таком случае он сделает все, чтобы народный гнев ударил по «некомпетентным» командующим. – Он не избежит вопросов к своей персоне. – Да, но очень постарается. – Кингсли… Министр знает о нашем разговоре? – девушка вскинула брови. Грюм ухмыльнулся. – Я скажу тебе больше. Именно он попросил меня рассказать тебе все возможные варианты. – Хочет, чтобы я отказалась. – Правительство выиграет от любого твоего решения. Вести миротворческую деятельность с Гарри или стать лицом антитеррористической операции – мы просчитали риски Грейнджер. Конечно, тебе может казаться, что он использует тебя. Так и есть. Но Кингсли сейчас лучше всего знает, какими стратегиями пользоваться, чтобы достичь наибольшей пользы. – Утилитаризм. – Гермиона понимала нынешнего Министра. – В своем роде. Он действует в рамках закона и международной магической конвенции, поэтому я поддерживаю его. – Если добродетель является пружиной народного правительства в мирное время, то пружиной этого правительства во время революции будет добродетель в сочетании с террором. Великий французский волшебник Робеспьер. – почему-то Гермионе вспомнились эти слова профессора Флитвика на Истории Магии. Кингсли конечно не сравнить с революционером, но ей казалось, что эта цитата может хорошо описать то, что она сейчас чувствовала. – Да, мисс Грейнджер. Вам нужно время подумать? – Грюм не любил разглагольствования, поэтому после изложения условий, как всегда, перешел сразу к сути. Эта его привычка кажется навсегда врезалась в память всех, кто участвовал в ежедневной Орденской планерке. Практически всю войну Гермиона была его подчиненной, а также активным участником Ордена Феникса и за это время успела хорошо изучить характер главного Мракоборца и своего начальника. – Нет. – давать ответ сразу не было ей свойственно. В любой другой ситуации девушка бы взяла себе время подумать, но сейчас она понимала, что думать не о чем. За прошедшую неделю она перебрала все возможные варианты в голове. И при любом исходе воссоединение с Гарри и вымучивание из себя улыбки во время интервью с Ритой Скитер отметалось ею моментально. Она также понимала, что Кингсли видит в ней потенциал пешки, и не отпустит просто так. Поэтому выбор Гермиона сделала сразу. – Нет, сэр. Я решила. Я буду участвовать в миссии.