Тяготы земли

      Киригакуре Сюра бесконечно жалеет, что обзавелась учениками. И теперь намного лучше понимает дорого Широ, который, как маленький, вечно открещивался от неё без трезвой на то причины.       Правда, понимает.       Нет ничего страшнее, чем знать, что бессильна уберечь вверенные тебе души от опасности. Она осталась, чтобы помочь Шиёми Морияме с их безумным планом и только. Но совсем упустила из виду вторую свою протеже.

А потом было поздно.

      Киригакуре остолбенела, когда взгляд зацепился за пролетающую мимо незначительную деталь.       На фоне мельтешащей каши из рук, рука одной из самых способных её учениц летела по воздуху с особенной такой лёгкостью... Будто в замедленной съёмке.       Сперва женщина испугалась, что в запале ненароком могла задеть. Но потом поняла, что ярко-красная дорожка из брызг крови уходит далеко от них с Окумурой. Буквально за противоположный бок рыбоподобной махины.       Изумо предпочла сражаться с другого фланка. Будучи совершенно одной.       В каком-то наваждении Сюра пробует достать излишне тонкую, забытую всеми, руку; но Юкио не даёт ей этого сделать и даже прикрывает от повторной попытки Левиафан оттяпать у недругов ещё одну человеческую конечность. Тогда они с экзорцисткой, не сговариваясь, пробуют прорваться на другую сторону поля боя, оставляя Бегемоту завершить дело.       Дружественная нечисть, словно внемля крику раненной девушки, теперь напирает с удвоенной силой. Бегемот опаляет противницу лавовым градом, аки дракон. Лапами старается как можно сильнее сдавить череп отвратной морды. А рогами подцепляет широко раскрытую пасть кровожадной рыбины, наконец, опрокидывая ту в воду.       Левиафан с неохотой сдаёт назад, позорно оставляя после себя сплошной беспорядок: горы ампутированных щупалец, клешней и крючьев. Вспоротое брюхо окрашивает воду в мясной красный, зловеще окаймляя береговую линию. Но разгоняемый солнечными лучами туман даёт надежду на лучшее.       Она наконец устала, а значит новую битву можно отложить.       Примерно на ещё двадцать пять тысяч лет.       Бегемот плотоядно облизнулся, незамедлительно возвращаясь в оплот Геенны.       Опять ничья. Но, можно сказать, что Левиафан проиграла сразу, как только позволила себе вольность закусить хозяином огненного исполина. ***       Для Мориямы Шиёми, трясущейся в коридоре центральной больницы, многое из тех событий запомнилось смутно. Всё было как в тумане, словно не с ними. Лишь ощущения непоправимого. И понимание собственного бессилия что-либо сделать.       Изумо же помнит всё.       Вплоть до мельчайших деталей, которых никому никогда не расскажет.       Сперва она почувствовала мокрое тепло сбоку; потом острую боль, смешанную со слабостью. Тело вмиг стало таким лёгким, а все рецепторы скучковались в одной точке и быстро организовали симфонический оркестр из боли. Прямо там, где раньше была её левая рука. Глаза непроизвольно начали закрываться, а потом – сплошная тьма.       Очнулась она уже здесь. Одинокая, с остатками боли в плече и зудом в пальцах, которых уже нет. Её оторванная рука звала хозяйку откуда-то, словно из соседней комнаты, терзая брюнетку "фантомной" болью. Наверное, думая, что та обязательно за ней вернётся.       Камики невесело кривит рот в ухмылке.       Ей кажется, такие вещи они сразу кремируют. Не станут же хранить этот кусок мяса, правда? Пусть это и было раньше частицей её самой…       Камики было почти смешно, если б ситуация не была такой грустной. Она осталась, ради подруги; и вот, что вышло. В глазах Мориямы героем снова оказался чёртов Король Земли.       Спрашивается, кому нужна была эта её отвага тогда, а?!       Изумо невольно захныкала, гадая; хватит ли сил дотронуться до пустующей впадины лопатки. Или что там осталось на месте её левой руки?       Врачи сказали, что нужна повторная операция; чтобы сформировать удобоваримую культю. Дескать, она может рассчитывать на бесплатное протезирование, в качестве возмещения морального и физического убытка. Ватикан, в лице академии Истинного Креста обязуется оформить на неё квоту уже сейчас, как будущему сотруднику.       Хоть какое-то утешение. Её не выкинут в утиль, просто потому, что нафиг лишилась руки из-за их беспечности! Почему никто из совета заранее не озаботился угрозой нападения демона Левиафан – загадка. Ясно одно. Они понесли ущерб.       Никто из них, всё ещё эсквайров, не должен был в принципе участвовать в сражении!       Наверное... никто из них…       После эпохальной битвы с Сатаной, Камики вообще сомневалась, что они с Шиёми до сих пор «на одном уровне социальной лестницы»; как не раз заверяла их всех блондинка после официального возвращения в академию. По крайней мере, ожиданий от юной Сейо Шиёми (как бы не упрашивала их травница впредь не называть её этим именем), было куда больше, чем раньше. И неважно, что остатки кристаллизации императора Творения были утеряны. Молодая Морияма-Сейо всё равно остаётся сосудом для одного из трёх легендарных божеств. Уже то, что сам Король Земли трясётся над ней, говорит об этом.       И внезапно в голове брюнетки просыпается надежда.       -Изумо-чан, всё будет хорошо. – Доносится до неё откуда-то сбоку. – Это я виновата… Прости меня, прошу! Я всё исправлю!       Измученная рыданиями не меньше, чем сама Изумо, Шиёми наконец решилась войти в палату.       Как ангел, светящий в пустыне отчаяния…       -Скажи, ты можешь её вернуть? – На полном серьёзе, с ходу, спрашивает она у неё. И смотрит точно вперёд, в блеклые голубые стены палаты.       Шиёми же снова пустила слезу, прикрыв опухшие глаза руками.       «Как ожидаемо»       Камики с грустью закрывает фиалковые очи:       -Ну вот. Хм, не можешь…       И Морияма уже рыдает в голос, терзая подол своей юбки дрожащими руками. Прячет зарёванное лицо в коленях. Будто сама что-то сегодня потеряла, чего не вернуть уже никакими молитвами.       Бледная Изумо только пялиться на её страдания. В отличие от наследницы Шемихазы в её глазах ни слезинки. Лишь грусть.       -Хватит, Шиёми. – Спустя минуту тихо говорит девушка-инвалид, которая уже никогда не возьмёт первенство в соревнованиях по стрельбе из лука.       -Знаешь, всё это…       «Пустые надежды!»       -Неважно. И неважно, что у меня нет руки; многие теряют и большее, становясь экзорцистом. Просто… – сутяжно вздыхает Изумо, – мне хотелось верить, что всё это не бесполезно хотя бы, понимаешь?       Морияма судорожно сжала ладонь подруги, которая, - Шиёми очень на это надеялась, - когда-нибудь, простит её.       Это она должна была защищать Камики, а не та её.       Какого чёрта она ничего не сказала, когда Изумо пошла с ней, вместо того, чтобы со всеми телепортироваться в центр города и предупредить отряды спец.назначения!? Нет же, она больше была озабочена другими вещами: как бы выделиться и показать себя и «не-свои» силы; как бы спасти Короля Земли, который вовек бы не нуждался в её помощи; как бы оправдать надежды тех, кем она будет руководить в будущем…. И прочая эгоистичная чепуха.       Глубоко внутри блондинку до сих пор терзает мысль: если бы не поддержка Рина и остальных членов Совета, ни один уважающий себя экзорцист в тот день не пошёл бы за ней. Ведь на фоне других своих предшественниц, она просто никчёмна.       -Прости меня… - отчаянно сжимает девушку в объятиях блондинка.       И вот какая из неё подруга после этого!?       Будущая григори хмуриться, с тяжёлым сердцем выходя из палаты.       Если откровенно, это был край. И нужно что-то делать, пока она совсем не упала; в глазах других, и в своих собственных.       Медленно ступая в темноте больничных коридоров, Шиёми методично перебирает пальцами длинную белокурую косу. Ей требовалось сделать очень много. И в первую очередь, она решила дать обещание:       «Я больше не буду подвергать никого опасности. Клянусь, я стану лучше!» ***       Амаимон не стал её провожать – ни до больницы, ни до дома. Главная опасность позади, а он слишком устал, чтобы терпеть ещё и мелочные девичьи истерики.       Вместо этого он пошёл домой, но не в комнату блондинки, а в поместье Мефисто Феля, скромно именуемое «замком Ля Фель».       Там у него тоже был свой уголок в уголке, чтобы хозяин дома мог как можно меньше пересекаться с вечно недовольной рожей младшего брата. А поскольку Амаимон почти никогда не спал, то и кровати ему в этом непомерно огромном доме никто не выделил. И Король Земли был вынужден время от времени ютиться на видавшем виды диванчике, который Мефисто уже давно порывался выкинуть, да всё как-то руки не доходили.       Амаимону же нравился этот побитый жизнью кусок дерева, обитый изъеденным молью плюшем. Чем-то эта старенькая софа была похожа на самого демона Земли: такая же унылая зелёная раритетная никчёмность, которую не покажешь гостям, а выкинуть – жалость берёт. Сегодняшний его бой с голиафоподобной Левиафан тому доказательство.       Если бы девчонка каким-то чудом не призвала его подчинённого, им бы всем была хана.       Ну или только ему – "ха-на".       Амаимон, не в силах больше терзать себя рецидивирующими мыслями о собственной немощи, закрыл руками глаза, которые всё никак не закроются и не погрузят его разум во мрак. Без всяких, к дьяволу, гнусных снов…!       Он чуть не вышел из себя, когда встал выбор: сдохнуть в утробе монстра или позволить Шемихазе поставить точку в этом вопросе. И шутливое «веди нас» из его уст, - теперь он это понимает, - было особенно глупым. Теперь окрылённая триумфом девка будет и дальше пытаться воззвать к своей другой стороне. А он, Амаимон, будет вынужден помочь….       Или нет?       Король Земли тряхнул головой, закидывая ноги на спинку и свешиваясь чуть ли не до пола. Вверх тормашками кровь притекала к мозгам лучше, а уши закладывало, тем самым отрубая любые звуки извне. В том числе и это противное тиканье часов, развешанных каким-то маньяком по всей хате.       Ему нужно подумать… Нужно решить, как обратить всё в свою пользу, пока не стало слишком поздно.       Время течёт слишком быстро… Время несправедливо беспощадно к нему! И именно времени ему всегда не хватало. Он, видите ли, катастрофически часто не укладывался в дедлайн; поэтому они все, как одна, уходили раньше, чем Амаимон мог как-то изменить ход событий и препятствовать началу нового цикла.       Король Земли напряжённо прикусил идеально чёрный ноготь на большом пальце.       Нндаааа, … впору ему ползти в кабинет брата и на коленях умолять Самаэля дать ему отсрочку. И почему ему досталась власть над примитивной землёй, а не над пространственно-временным континуумом? Кто-нибудь может сказать на милость?! Амаимон сейчас не отказался бы даже от отбитого могущества над разрушительной мощью света. Уж у него-то кишка не тонка; без одолжений подорвал бы мир к чёртовой матери!       Зеленоволосый низко рассмеялся, полностью сползая с дивана на пол и руками чуть ли не вырывая волосы на голове. В тёмной комнате глаза демона стремительно наполнялись холодным болотным оттенком, всё больше теряя связь с реальностью, и снова и снова возвращаясь к событиям давно минувших дней. Лихое времечко, когда он мог делать, что хотел, и жизнь приносила ему удовольствие. До того, как судьба столкнула его и Шемихазу рогами…       Пока никто не видит и не слышит, Амаимон разрешает себе немного окунуться в пучину отчаяния…       Досадно…       Надменный демон сломала ему рога, а он в ответ не может сделать ей "ни-че-го".