***
Ава’атлу — это весьма живописное место, расположенное на берегу одного из многочисленных океанических островов. Жители, меткайины, давно связали свою, дарованную Эйвой, жизнь с солёными водами океана, находясь в них буквально большую часть своей жизни. Там, среди рифов и подводных скал, они добывали себе еду, будь то рыба, овощи или водоросли, материалы, для изготовления украшений, оружия, одежды и даже дома. Их существование буквально зависело от природы океана, частью которой они и являлись. Однако, как и говорят меткайины, океан даёт, и он же забирает. Когда приходило время, всеобщий кормилец будто бы резко менялся, становился больше, глубже, обхватывая своих детей широким кольцом угрожающих волн, которые становились всё выше и выше. Тогда, берег меткайинов постепенно уходил под воду, унося за собой лачуги и палатки на’ви. Жатва океана — так называли меткайны этот небольшой период. Для них это было что-то вроде смены времён года, в один из которых они должны были вернуть океану все его дары. И даже рифовые волнорезы, растянутые перед берегом, не могли препятствовать на его пути, утопая в пучине. Сами же меткайины заранее готовились к этому, строя укрытия в близ лежащем лесу, среди высоких веток громадных и толстых деревьев, которые прочно стояли на своём месте, несмотря на натиск бурлящих волн. А после, внимательно следили за знаками, подмечая предупреждения природы о скором наводнении. Так, в один из недавних дней, встревоженные рыбаки доложили Тоновари, что ветер достаточно усилился, а к берегу стали подплывать множество созданий, которых обычно замечают только за рифом. Оло’эйктан и сам заметил, что вода вновь становилась всё беспокойнее и беспокойнее, а потому поспешил объявить всем остальным меткайинам о скорых сборах. Лес Ава’атлу чем-то напомнил Нетейаму его родину, правда деревья там намного тоньше и чуть темнее, и назменых животных в основном больше. Здесь же почти все существа карабкались по веткам, любопытно глазея на него свысока своими пёстрыми, полусферическими глазами. Таща за собой сумки и лук, он огляделся на других меткайинов, которые также несли свои вещи. Так непривычно было видеть сейчас этих водоплавающих рифовых на’ви среди зарослей и зелени. Их лазуритовая, светлая кожа резко выделялась на общем фоне, а на стопы были намотаны толстые листья береговых водорослей, чтобы защитить непривыкшую к веткам ногу от повреждений. Нетейам улыбнулся, наблюдая, как Аонунг и его друзья шипят, натыкаясь на камни и сучки. Сам юноша проворно перемещался среди леса и даже позволял себе проделывать парочку трюков, перепрыгивая с одной поваленной ветви на другую, скользя на их покрытой мохом поверхности, взбираясь на острые края брёвен и хватаясь за висящие сверху лианы. -Пап, — подал голос Ло’ак, завистливо смотря на брата, — Почему ему можно выпендриваться, а мне нет? Джейк, поправляя за спиной свой груз, исподлобья посмотрел на младшего сына. — Потому что мне уже хватило четыре сломанных сосуда, три из которых не наши. — Я кричал ему, чтобы он был осторожнее, — Ло’ак пальцем указал на, уже пыхтящего от раздражения, Аонунга, который шёл чуть поодаль, — кто виноват, что он меня не услышал? Аонунг обернулся, прожигая взглядом лесного на’ви. Из-за того, что тот кубарем налетел на него, слетая с ветки, меткайинец не удержался на ходу и уронил сумки, раздавя их содержимое своим телом. Характерный треск разбитой глины и звон осколков испугали Аонунга, но ещё страшнее ему стало, когда он увидел гневный взгляд своей матери. — Твой брат хотя бы видит, куда лезет, — прошипел Аонунг, — если я замечу тебя опять на ветке, клянусь, я лично тебя спущу оттуда. — Да ну? — Ло’ак задиристо в вскинул подбородок, угрожающе подойдя вплотную, — а на деле не слабо, рыбья морда? Аонунг был уже готов скинуть с себя поклажу и оттянуть этому самоуверенному лесному лемуру его длинные уши, как между ними тут же встал Джейк, оттаскивая их друг от друга за лямки сумок. — Эй, эй! Молодёжь! — мужчина строго смотрел то на одного, то на другого, — Тихо! Нам ещё идти и идти, выясните свои отношения после, как доберёмся. Отторвав взгляд от столь бесящего его Ло’ака, Аонунг пошел дальше, тихонько ругаясь про себя. Догнав своих товарищей, он не обратил внимание на их робкие попытки высмеять вместе с ним этого лесного мальчишку, однако и не пытался их пресечь. Для этого Аонунг был слишком разозлён поведением младшего брата Нетейама. — Я всё ещё не понимаю, — Ло’ак требовательно посмотрел на отца, пока сзади к ним подходила Нейтири, — сколько можно делать из меня неразумного ребёнка? — Во-первых, — Джейк чувствовал, как его хвост раздражённо разметает на земле сухие листья, — если хочешь, чтобы тебя не воспринимали как ребёнка, то перестань так себя вести. А во-вторых, скоро здесь всё будет заполнено водой. И если мы не поспешим, то придётся добираться вплавь, очень быстро и не очень комфортно. Ты понял мой намёк? Ло’ак тяжело вздохнул, наблюдая, как Аонунг отходит от своей компании, направляясь к, ловко спустившимуся с высокого камня, Нетейаму. — Да, сэр. Пока Салли — старший отчитывал одного из своих сыновей, Аонунг подбежал к Нетейаму, тут же подавая ему свою руку. Скатываясь по холодной и шершавой поверхности, Нетейам схватил его мягкую и такую непривычно сухую ладонь, а после, предприняв неожиданный манёвр, облокотился на широкие плечи рифового на’ви, приземляясь впритык к Аонунгу. — Ещё одна обезьяна, — проворчал Аонунг, давая игриво чмокнуть себя в щеку. Нетейам лишь хихикнул, беря у него часть вещей, — не тяжеловато будет? — Нет, — на’ви отрицательно покачал головой, шумя косичками, — Думаю, так даже будет быстрее. Ведь мне в лесу более привычно, чем тебе. — Ты прав, — Аонунг остановился, поправляя на пятке обвязку из водорослей, — Чувствую себя даже неловко, рядом с тобой. Хвост достаточно тяжелый, с плавниками так быстро никуда не залезешь. — Если не можешь лазать по веткам, — вдруг резко подскочил откуда-то Ло’ак, вставая в противоположную сторону от Нетейама, — Может, поплаваешь среди рифов? — Надо же, какие мы злопамятные, — удивился Аонунг, поражаясь, что тот до сих пор помнит его слова, произнесённые на самом первом уроке плавания. -Ло’ак, — предупредительно шепнул Нетейам, смотря на брата. — Прошу прощения, — Ло’ак поднял свои руки, будто бы принимая поражение в этой очередной словесной перепалке, — Уже ухожу. Не буду вам мешать, сладенькие. Нетейам возмущенно вздохнул и в это же мгновение схватился за лежащую под его ногами палку, с силой запуская в Ло’ака. Но тот, хохоча, проворно увернулся от атаки и победоносно побежал вперёд, не забыв при этом радостно размахивать хвостом. — Ты знаешь, — Аонунг поднял с земли камень, подбрасывая его в руке, — Однажды, я всё-таки убью твоего брата. Из его ладони тут же отобрали тяжесть и, заместо этого, вложили свою. Нетейам коротко улыбнулся, гладя чужую кисть своим большим пальцем, словно говоря, что совсем не стоит обращать на это внимание и тут же потянул Аонунга за собой, идя дальше. Спустя какое-то время, шедший впереди всех, Тоновари остановился, вскидывая руку вверх. Он огляделся по сторонам, рассматривая толстенные стволы деревьев, и, заприметив одно из них, подал сигнал своим воинам. Мужчины тут же поставили на землю широкие и плоские доски, длина которых составляла почти три роста взрослого меткайина. Они усердно несли их всю дорогу, и наконец-то могли расслабленно потянуть натруженные руки. Остальные подошли к платформам, привязывая концы крепких лиан за проделанные по бокам дырочки, делая это как можно тщательнее и старательнее. Семейство Салли недоумённо смотрело на это действие, смутно представляя, что впереди их ждёт подъём на высоту. — Для вас это первая Жатва, — неотрывно следя за каждым движением завязывальщиков, обратился к ним Тоновари, — Каждый год мы поднимаемся на этих досках наверх, где уже сооружены укрытия, и там пережидаем паводок. Спускаться вовремя прихода воды строго запрещено. Даже ради добычи. — Поэтому мы принесли с собой столько еды и вещей? — спросила Нейтири, держа за руку Тук, которая также держала на спинке мешок со всевозможными ракушками, украшениями и игрушками. — Да, океан придёт забирать своё. Основания домов на берегу выдержат, конечно, их строят именно так. Но вот навес и палантины нужно брать с собой, — Оло’эйктан повернулся к своей жене, — Родная, как ты? Ронал сидела в стороне, кормя грудью своего крохотного сына. Малыш, укрытый под расписанной узором бурой тканью, появился на свет совсем недавно и уже переживает первую Жатву вместе со своей семьёй. Женщина ласково погладила своего ребёнка, берясь за него чуть крепче. — Хорошо, — она отмахнулась от вопроса, — Лучше скажи им, чтобы торопились. Я чувствую, как вода скоро прибудет. Когда меткайины закончили работу, они подали сигнал, уже успевшим отдохнуть, воинам. Те группами, вместе со своим вождём и его сыном, встали рядом с досками, основательно хватаясь обеими руками за лианы. Не дожидаясь приглашения, Джейк, Нетейам и Ло’ак также присоединились к ним, повторяя за остальными. — Сначала заходят женщины, — громогласно начал объявление Тоновари, — после дети. Затем старшие мужчины. Юноши закладывают все вещи, а после сами ждут, когда их поднимут. Все готовы? Держась друг за друга, женщины разбрелись по разным доскам, стараясь как можно ближе встать к центру. Нейтири подошла к Ронал, приобнимая её. В последнее время они успели поладить, чем облегчили жизнь многим окружающим, особенно своим родным. Начали! — Тоновари потянул лиановый трос, а вместе с ним и остальные. Платформы стали плавно подниматься всё выше и выше, туда, где, не пропуская солнечный свет, были сооружены небольшие плетнённые домики. Так как, свитые из крепкого тросника, древесины и ветвей, гнёзда были построены ещё до прибытия семьи Салли, Тоновари решил разместить их у себя. Запасной дом Оло’эйктана ничем не отличался от того, что остался на берегу, ни размерами, ни прочностью основания. Женщины разбирали вещи, раскладывая их по местам, пока юноши развешивали палантины, создавая подобие стен. Нетейам в недоумении встал перед балкой, высоко протянутой над домом. Он не знал, как дотянуться до неё, но и подходящей опоры, чтобы подняться на достаточное расстояние, не нашел. - Помочь? — Аонунг проследил за его взглядом, измеряя примерное расстояние до цели. Нетейам, хоть и не понимая, чем тут можно помочь, кивнул, наблюдая, как меткайнец зачем-то присаживается на одно колено. — Это… Это мне сесть на тебя чтоль? Аонунг лишь хлопнул себя по плечу, утвердив догадку на’ ви. И Нетейам, аккуратно, словно боясь причинить боль своим весом, протянул свои ноги по обе стороны шеи Аонунга. -Держишься? — спросил Аонунг, хватаясь за гладкие и длинные мышцы. -Да, поднимай, — Нетейам облокотился на его, украшенный косичками, затылок. Слегка охнув от неожиданности, когда крепкие и мускулистые ноги подняли их, он привлёк внимание остальных. Кири и Цирея, переговорчески улыбнувшись друг другу, лишь ухмыльнулись, пока Нейтири взолнованно попросила ребят быть осторожнее. -Не волнуйтесь, — хлопнув по тёмно-синей ляжке Нетейама, Аонунг улыбнулся, смотря снизу вверх, — Я вашего сына крепко держу! Нетейам, на секунду отпустив петлю палантина, щелкнул его по лбу, чувствуя, как кожа на месте шлепка слегка нагрелась. Ему было приятно чувствовать на себе прикосновения ладоней Аонунга, сжимающих его бёдра всё сильнее и сильнее, удерживая на высоте. Однако, он не мог себе позволить проявить эти чувства на глазах у всей семьи, а потому только смущённо поджимал уши. К вечеру в тишине уже стали слышны всплески воды, которые словно гром, шумели в далеке. Однако, чем дольше, тем быстрее и громче становились волны. Ло’ак приложился к стволу дерева, ощущая мелкую вибрацию. — Не бойся, мальчик, — Тоновари, раскладывая чаши со светящимимся водорослями, заметил его волнение, — Эти деревья спасают нас уже не одну сотню лет, крепко стоя на земле. Ронал и Нейтири готовили еду, пока их дети, валяясь на дощатом полу, отдыхали после дороги. Аонунг пальцами щекотал мягенький и пухлый животик своего хихикающего братика, Цирея лежала рядом в обнимку с Туктирей, согревая девочку под накидкой, а Нетейам и Кири безмолвно наблюдали за этой уютной семейной сценой. Девушка повернулась к брату, заметив, что его губы растянулись в улыбке, когда смех Аонунга разлетелся по комнате. — Знаешь, — вдруг сказал Нетейам, обращаясь к ней, — Иногда мне интересно, каким отцом был бы Аонунг, имей мы возможность завести детей. — Кажется, что хорошим, — Кири потеплее укуталась в одеяло, — Но вы можете завести ребёнка. Правда, не своего. — Думаешь, он захочет принять чужое дитя в семью? — Нетейам скептически вздёрнул бровь. — Думаю, если бы ты этого действительно захотел — то да, — ответила Кири, встречаясь со взглядом брата. Парень был немного обескуражен её словами. Конечно, до встречи с Аонунгом он и не думал о потомстве, ему с лихвой хватало младших братьев и сестёр, за которыми нужен был глаз да глаз. Но, дети вырастают, становятся более самостоятельными, да и Нетейам уже выбрал себе спутника жизни в лице этого наследника рифов. И сейчас казалось, что когда-нибудь именно эти его потребности станут в вопросе острым ребром. От раздумий его отвлек громкий всплеск внизу и лёгкое покачивание дома. Аонунг тут же осторожно прикрыл ладонью малыша, притягивая его к себе. Испуганная Нейтири подбежала к детям, пока Джейк и Тоновари аккуратно прошагали в сторону края дома. Выглянув за отступ, они о чем-то переговорили и, когда шум прекратился, вернулись к своим семьям. — Итак, — Тоновари развёл руки, усаживаясь рядом с сыном, — вода прибыла. С этого момента, спускаться вниз, или поднимать что-то оттуда строго запрещено. Высовываться за край слишком сильно — тоже. Через два дня она уйдёт обратно в океан, и мы вернёмся домой. — Ты слышал, парень? — Джейк повернулся к Ло’аку, присевшему рядом с Циреей и Тук. Тот, закатив глаза, тяжело вздохнул, мягко падая прямо на спину Циреи. -Да, отец, - а потом шепотом обратился к девушке, которая незаметно почесала его за ушком, — Сейчас они отвернутся, и я тут же сигану топиться, вот увидишь. Когда многочисленная семья собралась ужинать, Ронал принесла в центр круга длинный перламутровый сосуд с холодной кавой, положив его среди многочисленных блюд. Здесь были и молюски, завёрнутые в размоченные нектаром листья, и запечённое заранее филе рыб, и разноцветные салаты из морских овощей. Наливая первую чашку напитка, Тоновари гордо промолвил своим гостям: -Жатва океана — это не только время, когда нам приходится искать убежище, но и время, когда мы благодарим Эйву за то, что та позволяет сохранить нам жизни, выращивая столь могучие деревья. Для нас, меткайинов, а теперь и для вас, — он указал на каждого из лесных на’ви, — это праздник избавления от старого и прихода нового. Так пусть же до следующей Жатвы наши дома вновь успеют наполниться богатством, наши дети вырастут ещё больше и сильнее, а их любовь станет крепче и принесёт нам, их родителям, великое счастье! На этих словах, он, с довольной улыбкой взглянул на своего старшего сына и его супруга, а после обратил свой взор на Цирею и Ло’ака, который смущенно опустил голову. Нетейам по-доброму ткнул кулаком брата в спину. — Джейк, Нейтири, — Тоновари обеими руками протянул им чашу, на ребристой поверхности которой резво плавали огоньки биолюминисцентного света, — Ваши дети принесли в мой дом радость, скрепив свои жизни с моими детьми. А вы принесли их в этот мир. Пусть же эта честь будет вашей! Джейк, под одобряющий взгляд своей жены, принял дар, отпив немного. Передав каву Нейтири, он вытер влагу с губ, чувствуя как, терпкий и чуть вяжущий горло, напиток греет его изнутри. Нейтири, допив за ним, засмеялась. Вкус кавы словно окунул её в ту далёкую, не достигшую океанической Ава’атлы, жизнь в родном клане леса. Тоновари уже наливал себе и Ронал, берущей своего внезапно заплакавшего сына на руки. Когда и они закончили, настала очередь старших сыновей. Нетейам и Аонунг, как и подобает обвенчанным парам, получили одну чашу кавы на двоих. — Давай, — ясные, голубые глаза Аонунга блеснули азартом в вечернем свете, — Я хочу, чтобы ты поскорее попробовал. Нетейам, под всеобщий смех и шепот, притянул каву к себе, оглядываясь на родителей. В Оматика’йя он был ещё не достаточно взрослым для этого, а потому ни на одном празднике ему никогда и не наливали, как сейчас. Уши Джейка весело поднялись вверх, когда он, забавляясь скромному поведению сына, махнул рукой, будто бы говоря, что сейчас, так и быть, можно. Нетейам сделал глоток и его глубокие золотистые глаза резко распахнулись. Молодой на’ви поспешил заглотнуть как можно больше воздуха, остужая ещё непривыкшее к напитку горло, пока стук его хвоста об оземь ритмично отбивал шум среди громкого смеха остальных. — Ничего, ничего мой друг, — смахивая слезинки со своих глаз, сказал Тоновари, — так всегда в первый раз. Ну, Ло’ак, Цирея, вам я, пока, не могу дать, так как вы ещё юны для этого. Но надеюсь, что в следующую Жатву я поднесу вам обоим общую чашу. Щеки ребят, к которым обратился Оло’эйктан, заметно покраснели. Цирея, стыдливо скрывая свою неловкость, обернулась к Туктирей, встряхивая её, нанизанные бусинками, косички. Ло’ак подумал, что идея с утоплением была неплоха, так можно было одновременно и охладить горящие от эмоций, уши и надолго скрыться от родительского взгляда, ещё больше вводящего в краску. Трапеза проходила спокойно. Поедая приготовленные Ронал явства, на’ви обсуждали между собой различные темы. От сотканных стен дома отбивались их голоса, смешавшиеся с лязганием посуды и шелестом одежд. К концу ужина, Ронал, убаюкивая маленького сына, запела. Её мелодичный голос прервал все разговоры в тесном кругу согретых и сытых тел. Нейтири, ловя ритм и запоминая слова, поддержала тса'хик, присоединяясь к пению. После их прекрасный дуэт двух воительниц превратился в настоящий хор. Укладывая уже опьянённого Нетейама на свои сложенные в позе лотоса ноги, Аонунг любовно погладил его по голове, повторяя за матерью слова песни. — Ты такой… тёплый, — пролепетал Нетейам, — Даже…горячий. И парень приложил к его груди свою ладонь, нажимая подушечками пальцев на мышцы. Аонунг тут же убрал его руку, косясь на его и своих родителей. Однако, те либо были поглощены пением, либо старались не обращать внимание на поведение своих отпрысков. — Давай уйдём? — не унимался лесной на’ви, царапая лямки набедренной повязки Аонунга. Тот поднял его с себя, распрямив затёкшие ноги. — Куда? — он старался ответить как можно тише, — Под воду? — Да, давай под воду! — Нетейам с энтузиазмом вспрыгнул на месте, но, не рассчитав сил, осел обратно, подгибаясь и раставляя руки, дабы найти опору, — Давай поплаваем! Как в тот раз, помнишь? Аонунг опасливо шикнул на супруга, толкнув его в бок. Он надеялся, что слова Нетейама вновь проскользнули незаметно от всех, но, к его сожалению, наткнулся на внимательный взгляд Ло’ака, который задумчиво проводил пальцами среди тёмных кудрей Цирей, задевая жемчужные заколки. — Рыбачили мы тогда, — тут же поспешил оправдаться меткайинец. -Да-а-а, — Ло’ак сузив глаза, закивал, саркастично поддерживая Аонунга. — И очень удачно. — Ага… — Правда! -Не сомневаюсь, — кожа на лице Ло’ака поймала отблик, когда тот повернулся в сторону, делая вид, что разговор имеет совершенно обыденный характер. Аонунг лишь отчаянно посмотрел на Нетейама, который вдруг зачем-то стал изображать руками взмахи крыльев. -Вот бы сейчас полетать на икранах, — мечтально протянул на’ви, вслушиваясь в слова Нейтири, которая с удовольствием учила свою подругу Ронал песне оматика’йя о великом всаднике и его друзьях, ветрах парящих скал.***
— Аонунг… А ты меня любишь? — Нетейам неугомонно тряс несчастного меткайина за плечо, ожидая ответа. Аонунг, протерев уставшие глаза, убрал свои волосы с лица. -Очень. -А если бы я был червяком? — на’ви задумчиво закатил глаза. Где-то со стороны послышался смешок Ло’ака, лопатки которого чуть содрогались. -Да хоть лопатой, блять — не сдержавшись, Аонунг выругался, слыша, как в это же мгновение на него возмущенно зашипела Нейтири, закрывая ушки своей ещё не спящей маленькой дочери, — Простите, Нейтири. — Понятно, — Нетейам поджал тонкие губы, сложив на груди руки. Минута тишины вновь расслабила засыпающих на’ви. Аонунг почувствовал как сон охватывает его натруженную за этот день спину, медленно пробираясь вдоль тела, прямо к его голове и отяжелевшим векам. Завтра его ждёт новый день, в который предстоит проделать много работы: пройтись по остальным семьям племени, узнать, как прошла их первая ночь в укреплении, проверить прочность сваев домов, проследить, уходит ли вода, помочь посидеть с детьми… — А если я тебе сейчас спою, ты будешь рад? Аонунг громко хлопнул хвостом по мягкому настилу под их телами. С трудом разлепив глаза, он повернулся к Нетейаму, обнимая того за левое плечо. — Я буду счастлив. Безгранично, — с сарказмом пробурчал парень, думая, что Нетейам сейчас вряд ли примет его слова в серьёз. Но тот, словно загоревшись, подскочил на месте, оборачиваясь к Аонунгу в ответ, уткнувшись своим плоским, чуть влажным, носом в его щёку. — Аонунг, не спи, пожалуйста! Давай я тебе буду петь. Тоновари, откашлянувшись, повернулся на другой бок, всё сильнее укрываясь пледом. — Дети, — Ронал угрожающе подняла со своей подушки голову, — Эйва видит, если вы разбудите ребёнка… — Извините меня, — Нетейам испуганно закрыл рот рукой, и переходя уже на шёпот, вновь повернулся к лежащему рядом, — Давай я буду тебе петь? — Давай, — также шепотом ответил Аонунг. За его спиной, чуть поодаль, еле слышно выругался Джейк, обречённо застонав в косы, обнимающей его, Нейтири. — Что тебе спеть? — весьма довольный Нетейам улыбнулся, поглядывая в сторону. — А…э…- задумчиво протянул Аонунг, вспоминая какую-нибудь не долгую и не громкую песнь, — Вот про наездника икрана. Лети, мой друг, лети. Жарко вну… -А во сколько нам завтра вставать? — вдруг отчего-то перебил его супруг. — С восходом, — Аонунг сладенько зевнул, — Тебе надо пораньше лечь спать, золото моё. — Давай тогда спать, — Нетейам согласно закивал, — Не буду я тебе петь сегодня, извини. Сын Оло’эйктана буквально ощутил всеобщее удовлетворение их закончившимся, наконец-то диалогом. Кажется, даже его отец уже похрапывал, видя начало своих снов. Уже и сам, засыпая, Аонунг услышал, как над его лицом прошелестели косички, щекотя его скулы. -Ты меня прощаешь? — Нетейам нежно поцеловал его в губы, грустно смотря на спящее лицо Аонунга. — Нет, — только и смог выдавить из себя сквозь сон парень. Его лица вновь коснулось тёплое дыхание. — Блять, — Нетейам выдохнул, падая на Аонуга сверху. Из той стороны, где спали его родители, послышалась возня, а после и едва слышный Аонунгу разговор. — Отец, — ухмыляясь, Ло’ак положил свой подбородок на запястье, — Всё ещё думаешь, что я один здесь ребёнок? — Сын мой, — спустя секунды молчания Джейк устало подал голос, — Если и ты не ляжешь сейчас, я просто психану и прилюдно выпорю вас обоих. Аонунг мысленно посмеялся над этим, хоть и ощущал, что завтра от родителей достанется всем. А ему, как подстрекателю этого шума, особенно.