Это не песня о любви. Это некрасивая песня, И, тем не менее, вам понравится. Это песня о гневе. Это песня о мести. Это песня о лжи и отвращении. Это песня о тебе! (с) Oomph! - Kein Liebeslied
***
Быстро спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки. Медлить нельзя! Почему в этом здании так много крутых лестниц?! Дыхание уже сбилось, легкие обжигает спертый воздух этого дома. Осталось два поворота и конец коридора. Где-то перегорела лампочка, стало совсем уж темно. Теперь еще бы шею не свернуть во время такого забега с плохой видимостью. Голова еще мало что соображает, ведь я спала всего пару часов перед тем, как получить новое задание от Кукловода. - Микаса, куда ты так несешься? – кричит мне госпожа Ханджи. Некогда хоть что-либо объяснять. Сейчас на кону стоит жизнь человека. Если я не успею добежать до зимнего сада, там уже может ожидать труп товарища. За последний год, что нахожусь в этом особняке, еще не происходило чего-то подобного. Маньяк, который удерживает нас, не творил такого жестокого беспредела, как всю эту неделю. Ему не по душе народное волнение, которое теперь царит в этих стенах? После операции в «полевых» условиях, сил не оставалось ни на что. Но я продолжала бежать, чтобы один из немногих выживших друзей не пострадал. Чем же я так провинилась перед Кукловодом? Я уже длительное время не нарушаю правил этого особняка. Дверь прямо передо мной, хватаюсь за шипованную ручку и дергаю на себя, параллельно вскрикивая от сильнейшей боли. Жан уже там, ждет меня. «Зимний сад. Пять минут на испытание террариумом. Если не успеешь добежать и найти змею с кодом, Кирштайн погибнет от высокого разряда током. Таймер запустится, как только покинешь свою комнату» Пальцы сильно кровоточат, но я достаю маленький нож из набедренной сумки и освобождаю руки юноши. Маньяк не запрещал пленнику помогать мне. Как бы мне не было страшно, открываю крышку аквариума с кишащими рептилиями. Я знаю, что не все из них агрессивные. Некоторые виды столь ленивы, что не будут обращать на меня никакого внимания. Из-за адреналина, который ударил в голову, долго не думаю, а начинаю приподнимать и переворачивать змей. «У тебя полторы минуты. Тик-так, тик-так, Микаса», - слышу голос похитителя из динамиков. Жан тоже ищет. И делает это более уверенно, в отличие от меня. Ему не страшны укусы, ведь у него имеются антидоты практически от всех ядов, которые только возможны в этом доме. Толстобрюхий питон пополз в мою сторону, замечаю краем глаза его заинтересованность. Не каждый день их обиталище так тормошат, можно понять. Змей недавно ел, это заметно по очертаниям крысы в его теле. Раз товарищ сам пришел ко мне, решаю проверить, нет ли на нем заветных цифр. Пот и слезы сами льются из меня. Страшно. Безумно страшно, что сейчас только от меня зависит жизнь мужчины, который копошится рядом. Чешуйчатые определенно недавно ели, потому что двигаются, точно сонные мухи. Это немного успокаивает, но недостаточно для того, чтобы я хоть сколько-нибудь расслабилась. «Пятнадцать секунд, куколка. Кажется, что наш дражайший мальчик все ближе к смерти», - ехидно замечает маньяк. Крупные слезы срываются с моих глаз, ком душит, точно тот желтый удав, который уже прицепился к моей руке и поднимается к плечу. Переворачиваю очередную змею и вижу что-то черное на ее светлой чешуе. - Три, пять, пять, восемь! Три, пять, пять, восемь! – кричу так сильно, что раздирает горло. - Ты справилась. Пятьсот очков свободы – твоя награда, - доносится из динамика. Крупная дрожь бьет все тело. Без сил падаю на колени, содрогаясь в рыданиях. Я поверила в то, что сейчас Жан умрет. Была уверена в скорой кончине друга из-за меня. На этих руках уже есть смерть в особняке, потому что не успела, не уберегла. Простит ли меня когда-нибудь Петра за то, что не спасла ее любимого? С пальцев все еще бежит кровь. Я так устала. Почему Кукловод не прекратит эти муки? Почему этот чертов псих не дает мне умереть?! Почему каждый раз обрывает все мои попытки уйти из жизни и при этом отбирает ее у других?! У меня столько вопросов к этому мужчине, но на них ответ всегда один: «Ты – моя любимая кукла. Как же я могу позволить умереть любимой игрушке?». Он сделал мне подарок в виде соловья. Это был очень говорящий жест, что стало понятно из записки, которая прилагалась к птице. «С днем рождения, Микаса! Эта птица такая маленькая, с прекрасным голосом, но так чахнет в клетке… Решай, дашь ли ты свободу этому милому созданию или эгоистично оставишь себе?» Тогда Кукловод дал понять, что я для него подобно этому соловью. Маньяк держит меня из собственной прихоти, не хочет расставаться с любимым питомцем. Может даже намекнул на то, что отпустит лишь в том случае, если я освобожу питомца. Вот только такие мысли поселились в моей голове гораздо позже. Чувство одиночества разрывало так сильно, ведь тогда я находилась под арестом за свою первую попытку оборвать жизнь. Мне до дрожи хотелось поговорить с кем-то, услышать хоть что-то, кроме скрипа половиц и завывания ветра. Мое наказание заключалось в полной изоляции даже от самого похитителя. Измученный организм не мог ничего делать, кроме сна. Я оставила птицу себе, слушала ее грустные песни и ждала, когда дверь комнаты откроется. Я не помню, как добралась до своей кровати. Перед глазами лишь обеспокоенное лицо русоволосого мужчины, который перевязывал мои руки истрепанными бинтами, что я всегда носила с собой. В ушах стоял такой гул, что вовсе не слышала то, о чем в тот момент говорил Кирштайн. Уже на протяжении нескольких месяцев моим единственным желанием является – больше не открывать глаза, ведь тогда я снова проснусь в этом проклятом особняке, как год назад…End POV: Микаса
В небольшой темной комнате царила тишина, которую изредка нарушал скрип половиц или шарканье пробегающих из одного угла в другой мышей, что населяли этот дом в большом количестве. Когда-то очень давно, один врач построил его, надеясь возвести рядом свой личный госпиталь, но этой мечте не дано было осуществиться. Враги нации пришли раньше, мужчине пришлось уйти на фронт, чтобы спасать солдат от смерти. Вот только его самого военным защитить не удалось. Жена с сыном остались совершенно одни, не в силах содержать такое большое здание. По сему стечению обстоятельств дом получил новых хозяев, которые жили в нем следующие несколько поколений. Довоенная постройка была крепкой, но годы без должного присмотра давали о себе знать. Особняк пришел в запустение, что сильно бросалось в глаза. Но это только на первый взгляд, ведь теперь в нем снова жили люди, вот только какой ценой… Тишину, царившую в комнате, нарушило шипение радио, которое транслировало музыкальную станцию. «Hey, Little girl don`t wanna cause you pain», - доносилось из динамика все громче и громче, из-за чего исхудавшая девушка проснулась, хватаясь за голову. Она слабо простонала, когда попыталась встать, от чего рухнула обратно. Темные волосы разметались по подушке. Как же сложно ей давалось разлепить глаза, в них будто песка насыпали. Яркий луч падал прямо на лицо, из-за чего ощущения были еще хуже. «Мою голову использовали вместо боксерской груши?» - попыталась вновь подняться, но в добавок к мигрени появилась тошнота. Нужно что-то делать, пока не стало хуже, но тело отказывалось слушаться. Каким-то невероятным усилием воли ей удается открыть глаза. Все мутное и расплывчатое, сложно на чем-то сфокусироваться. Хотя в теле и ощущалась ломота и слабость, брюнетке удалось присесть на кровати. Она мало понимала, где находится, зрение очень подводило в данный момент. Музыка, что доносилась из радио резко прекратилась, сменяясь шипением. «Здравствуй, Микаса! Меня зовут Кукловод, и я хочу сыграть с тобой в игру. Ты заперта в моем доме с множеством комнат, в каждой из которых тебя ждут испытания. Их расположение можешь найти на плане, который висит на стене. На данный момент ты находишься в самом безопасном месте, куколка – твоей комнате. Каждый день будешь получать список заданий от меня, которые приблизят к желаемой свободе. Первым делом тебя ждет кухня. Не заставляй меня ждать!» Девушка начала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь определить, откуда звучит голос. Радио окончательно затихло. Когда глаза начали потихоньку привыкать к свету, некоторые предметы стали более различимыми для юной особы. Она заметила шкатулку рядом с кроватью и огромное зеркало на стене. Небольшой шкаф с книгами и различными марионетками, сундук и множество пустых рамок на стенах. На двери висел план дома. Неминуемое чувство паники охватило девицу, которая поняла, что находится не у себя дома и не помнит того, что произошло накануне, как вообще оказалась тут. Микаса зажмурила глаза, массируя подушечками пальцев виски, пытаясь прокрутить самую главную информацию: «Кем же являлась она сама?». Слезы душили, образовывая тягучий ком глубоко внутри. Брюнетка пыталась подавить их, но мало выходило – соленые капли стекали по щекам. «Я могу назвать свое имя и фамилию, профессию и возраст, но не более,» - с ужасом шептала девушка, надеясь, что останется неуслышанной. Тошнота вновь подкатила к горлу, из-за чего пришлось прикрыть рот рукой, в попытках хоть как-то прекратить эти позывы. К этим отвратительным ощущениям в комплекте шла слабость и сильное чувство голода, которое, вероятно, и было причиной ложных позывов к очищению желудка. Что-то внутри подсказывало пленнице, что умолять ее отпустить – просто бесполезно. Похитители так просто не дают свободу жертвам. «Торопись! Тебе лучше не заставлять меня ждать, Микаса». – прошипел мужской голос из радиоприемника. Чернавка подняла взгляд на потолок, где в самом углу висела камера, направленная прямо на нее. Времени на дальнейшие размышления не оставалось, нужно срочно отправиться на поиски кухни, а уже после попробовать разобраться во всей этой ситуации. С ужасным скрипом дверь отворилась, и девушка оказалась в пустынном коридоре, который совсем немного освещался тусклыми лампами на стенах. Если судить по плану, который был обнаружен в комнате, то Микасе предстояло спуститься на первый этаж и держаться левее. Полы были очень чистыми, хоть и старыми. Кто-то старается следить за строением, это бросалось в глаза. Как и отсутствие паутины по углам, где обычно любили обосноваться пауки. Упершись в стену, она заметила открытую дверь, которая вела на лестницу. И вот если коридор хоть как-то освещался, то это пространство нет. Передвигаться проходилось наощупь, крепко ухватившись за перила. Тут было довольно-таки узко даже для одного человека, страшно представить, если тут столкнуться двое. Узница тщательно проверяла каждую ступень перед тем, как ступить на нее, ведь не хотелось получить перелом ноги, в лучшем случае, а шею свернуть и вовсе неохота. Спустя пару пролетов показался свет из коридора. Осталось совсем немного, и чем ближе она подходила к выходу, тем яснее стала различать грохот посуды. Перед брюнеткой снова предстал длинный коридор, похожий на тот, откуда пришла ранее. Прислушавшись, она шагнула на звук, который доносился за самой первой дверью, на которой висела сильно потрепанная табличка с надписью «die Küche». «Это немецкий? Поймет ли меня человек, который находится по ту сторону, ведь я не знаю этого языка?» - замерла не в силах идти дальше. Но медлить нельзя, пленитель ясно дал понять, что ждать не намерен. Сделав глубокий вдох, решила все же войти в комнату и попытаться выкрутиться английским, если совсем все будет плохо. Эти знания каким-то образом сохранились в голове. Решительно схватив дверную ручку, Микаса закричала от боли, которая поразила ладонь. Загремела посуда, определенно незнакомец был напуган таким внезапным воплем. Слезы покатились из глаз, когда девушка попыталась пошевелить пальцами. Одернув руку, она увидела кровь, которая стекала по коже, пачкая белую рубашку. «Шипы?! На ручке находились шипы?» - с ужасом взгляд устремился на предмет, на котором остались алые разводы. Дверь отворилась, и на пороге оказалась девушка примерно одного возраста с раненой. - Какой ужас! Вас не предупредили о ловушках, - затараторила та на родном языке Микасы. - Ты… тоже полячка? – еле выдавила из себя. - Да, меня зовут Саша Браус. А вы – Микаса Аккерман! Я в курсе, мне было поручено ухаживать за Вами, пока Вы лежала без сознания. Ну и долго же Вы продрыхли, почти две недели, - хватая под локоть, провела в комнату шатенка. Усадив пострадавшую на стул, новая знакомая полезла в шкафчик над плитой, на которой стояли несколько кастрюль. Саша принесла бинт и склянку с медицинским спиртом. Она с некоторой неуклюжестью пыталась обработать рану до тех пор, пока брюнетка не попросила сделать это самой, ведь являлась медиком и могла управиться гораздо быстрее. Девушка оставила это занятие сведущему человеку, а сама поспешила проверить еду, которая томилась на огне. Видимо, Саша предчувствовала желание задать вопросы от гостьи и начала рассказ первой. - Все обитатели дома зовут меня «Кухонной феей», потому что я взяла на себя роль повара и чаще всего нахожусь именно здесь. Можете не спрашивать, кто этот больной, который закрыл нас в этом особняке, никто не знает ответа. Я сама тут живу пару месяцев. На каждой ручке снаружи есть шипы, которые забирают определенный уровень крови. Это каким-то образом определяет количество испытаний, возможных для прохождения за день. В среднем, это не более десяти. Каждое утро будете получать конверт со своим обязательным списком, там обычно около четырех-пяти пунктов. – вытерла руки о фартук и оперлась о столешницу. Аккерман осмотрелась. Кухня выглядела самой обычной, разве что мебель износилась и местами осыпалась штукатурка, но выглядело терпимо. Отложив бинт и спирт, заметила, что потолки в этом здании были очень высокими, что очень даже в духе всяких старинных зданий. В одном из углов тоже стояла камера, как и в ее комнате. Видимо Саша заметила, куда брюнетка устремила свой взгляд и поспешила пояснить этот момент. - Да, весь дом усыпан камерами. Каждый наш шаг отслеживают. А, еще разные режимы испытаний, которые могут облегчить или же наоборот усложнить их прохождение. «Слова» - все просто. Вам дают список предметов, которые нужно отыскать. «Тени» - немного сложнее. По общим очертаниям пытаешься угадать, что Вам загадали. «Ночь» - на данный момент самый ужасный. В полной темноте ищете то, что назовет Кукловод, - помешивая какое-то варево проговаривала шатенка. Новенькая попыталась собрать в кучку все услышанное. Саша достала большую тарелку, куда принялась наливать суп. Шатенка считала своим долгом накормить девушку, которая так долго пролежала в постели. Одного взгляда на Микасу хватало, чтобы тут же заметить выпирающие ключицы и осунувшееся лицо. Сама Кухонная фея щеками не была обделена, ведь постоянно подъедала во время готовки и после. Особой страстью кареглазки было мясо, которое в рационе было огромной редкостью. Кукловод не сильно баловал свои «игрушки», обеспечивая их лишь необходимым минимумом для поддержания жизни. Поставив тарелку и приборы перед гостьей, Браус вернулась к готовке. - Много тут еще людей? – поводила ложкой в супе брюнетка. - Ну, прилично народу. Не со всеми знакома лично. Могу рассказать о тех, с кем сталкивалась. В подвале обитают Армин и Конни. Первый крайне увлечен всякого рода механикой, поэтому днями напролет мастерит разные приспособления и занимается ремонтом техники, а второй помогает ему в этом. Там же с ними сидят два старика, которые только и делают, что пьют днями напролет, - девушка тянулась за специями на верхней полке. Микаса уже начала поглощать угощение, которое жгло язык, но узница была слишком голодна для того, чтобы еще ждать, пока еда остынет. Тепло распространялось по телу, а голос Саши успокаивал. Девушка представляла, что перед ней не новая знакомая, а старая подруга, которая делится местными сплетнями. Такое мышление снижало уровень тревоги чернавки, который просто зашкаливал с момента пробуждения. Суп был очень наваристым и сытным за счет большого количества картофеля в нем, что придавало сил исхудавшей пленнице. Браус в этот момент возилась у духовки, в которой тоже томились корнеплоды с овощами. Теперь рассказ кареглазки все больше походил на правду, ведь столько готовить на одного или пару человек за раз было бы слишком много. - В гостиной живет господин Леви, крайне необщителен и холоден. Говорят, что в прошлом он был военным. Его подруга Ханджи расположилась в библиотеке. Она немного странная, но доброжелательная, ее можно не опасаться, - Саша махнула рукой, поняв, что некоторая картошка все же пригорела, - В кабинете поселился Жан. С ним тоже нет никаких проблем. Шатенка носилась из одного края комнаты в другой, хватая различные баночки, о содержании которых Микаса могла лишь догадываться. Вооружившись дуршлагом, Браус побежала к раковине, дабы слить горячую воду из кастрюли с макаронами. В какой-то момент Аккерман тихо хихикнула, отмечая про себя, что новая знакомая, и правда, напоминала сейчас феечку такими побегушками по кухне. Закончив с едой, брюнетка отправилась мыть посуду, чтобы отблагодарить тем самым за угощение. - А вот зимний сад часто обходят стороной. Там живет один юноша, который практически не выходит из комнаты и днями напролет читает какие-то книжки без названий. Жуткий и какой-то нелюдимый, один лишь Флокк с ним общается временами, ну и Армин, который приносит ему книги, - подытожила свой рассказ кухарка, присев на стул. - Большое спасибо за еду и информацию. Я вечером еще загляну, мне бы сейчас вернуться в комнату, - уже у выхода произнесла Аккерман перед тем, как скрыться за дверью. Выйдя с кухни, ее одолевали противоречивые чувства. Одной части было до жути страшно от всего происходящего, а второй хотелось разгадать тайну этого дома, в котором оказалась на неопределенный срок. Саша оставила уйму пищи для размышлений на досуге. Пока у девушки не было заданий кроме посещения комнаты на первом этаже. Она предположила, что это было вводное, дабы ее посвятили в курс дела и местные устои. Новые знакомства было решено оставить до вечера, чтобы голову не перенапрягать. А потом можно будет и в подвал наведаться к двум механикам. И вот снова перед пленницей эта кромешная тьма лестничной клетки. Будь с ней спички или свеча, дорога выдалась бы куда приятнее и безопаснее. Во всяком случае не так бы переживала, что за очередным поворотом сломает нос. Поднимаясь, чернавка все думала о том, какой неприятной может быть встреча двух в этом узком пространстве, когда по закону подлости врезается в кого-то, от чего у незнакомца что-то падает из рук и катится вниз. «Какое-то чересчур избитое клише первой встречи происходит,» - выругалась в мыслях Аккерман, хватаясь за хлипкие перила. - Ох, простите меня, я виноват… – извиняется мужской голос и хватает девушку за плечи, словно проверяет на месте ли та. - Ничего подобного, это из-за меня Вы что-то уронили, - неосознанно она не дает закончить фразу гостю из темноты. - Мои книги! Я попрошу Вас подержать меня за руку, пока буду искать их. Спуск довольно крутой, могу и сам покатиться вниз, - такой сдержанный и тихий, незнакомец как-то убеждает ее исполнить его просьбу. Юная особа совсем не понимала, почему так быстро согласилась, не имея никаких возражений. Может это потому, что чувствовала вину перед ним… Некто опускается на одно колено и наощупь ищет потерянные вещи. Микаса испытывала дикое смущение от данной сцены, не зная, куда себя деть, пока ее ладонь сжимала чья-то большая и теплая рука. Они стояли так недолго, вскоре мужчина поднялся и вновь поблагодарил Аккерман за оказанную помощь. По какой-то причине, вместо того, чтобы продолжить свой путь вниз по лестнице, он пошел следом за новенькой на второй этаж. Незнакомец держался на коротком расстоянии, отставая буквально на одну ступень. Когда двое вышли в коридор, брюнетка повернулась в сторону неизвестного, которым оказался молодой парень с длинными каштановыми волосами и необыкновенно зелеными глазами, на которые сразу же обратила внимание чернавка, ведь никогда прежде не встречала подобных. Увиденное поразило новенькую, заставляя ладони вспотеть, а щеки налиться румянцем. Юноша мягко улыбнулся и натянул на голову капюшон, скрывая свое лицо. - М-меня зовут Микаса, - еле слышно прошелестела девушка, пытаясь отойти на пару шагов. - Я Эрен. Прошу, со мной можно на «ты», - поправил книги. - Х-хорошо. Прости еще раз, что вот так налетела на тебя, - отвела взгляд из-за жгучего смущения, устремляя его куда-то в пол. - О, нет, это я должен извиняться, ведь из-за меня ты могла упасть спиной вниз, а это просто ужасно. Мой отец был врачом, поэтому я многое знаю о нежелательных травмах, - парень приблизился к новой знакомой и чуть склонился, возвращая прежнюю дистанцию. Неосознанно Аккерман начала натягивать свой шарф на лицо. Ей стало более неловко от подобного поведения со стороны мужчины, который старался держать близкий контакт. Мягкая, но в то же время колючая пряжа пахла инжиром, чего не ожидала обладательница предмета. Брюнетка боялась дышать, когда настолько близко находился столько красивый юноша. Она не могла отрицать, что новый знакомый произвел на нее впечатление. Из-за шарфа было видно лишь глаза Микасы, которые та не решалась поднимать на собеседника. Заметив это, Эрен улыбнулся и отступил на шаг назад. - Пойдем. Покажу тебе зимний сад, Микаса. Там новые змейки вылупились в террариуме и есть говорящий попугайчик. Думаю, что тебе понравится, - выжидающе смотрел на девушку шатен, пока та не кивнула, после чего обошел ее и устремился в конец коридора. «Неужели это и есть тот тип, о котором говорила Саша? Как-то он не особо похож на нелюдимого и закрытого затворника», - Микаса буравила озадаченным взглядом широкую спину впереди идущего юноши. Когда уже подошли к нужной двери, то она заметила, что новый знакомых сначала заматывает руку какой-то тряпкой, а уже потом берется за ручку. Видимо, так он меньше травмирует ладонь. В помещении был очень влажный воздух, что ярко отличалось от того, что стоял в коридоре. Множество цветов, кустов и пальм находились в большой комнате. С потолка свисали лианы, на которых сидели самые настоящие бабочки. Это больше походило на оазис, особенно, когда заметила маленький фонтан, в котором купался небольшой попугайчик белого цвета. Завидев гостей, тот вспорхнул и приземлился на плечо к Эрену. - П-привет, пир-раты! – поприветствовал пернатый. - Капитан, знакомься, это Микаса, - обратился к питомцу шатен. - Микаса кр-р-расавица! – воскликнул попугай, активно двигая головой. - Ты ему нравишься, - улыбнулся парень, переводя на меня взгляд. Девушка не знала, что ответить на это, потому лишь кивнула и перевела взгляд на огромный аквариум, в котором увидела множество разноцветных змей. Аккерман не боялась рептилий, но от такого количества стало немного не по себе. Отпустив птицу, Эрен подошел к террариуму и снял в него небольшую коробку. Рукой поманил к себе, показывая на предмет в своих руках. - Открывай, - сказал тот, когда приблизилась к нему. Брюнетка подняла крышку и обнаружила там совсем еще маленьких шнурков, которые больше напоминали электронные провода, чем животных. - Сегодня вылупились. Никто, кроме меня не приглядывает за этими животными. Тут еще хамелеон живет, но он постоянно прячется, поэтому быстро отыскать его не смогу. – юноша грустно улыбнулся, переводя взгляд на гостью. - Не нужно, можно мне подержать одну из змей? – неуклюже замахала руками, все сильнее краснея от такого внимания со стороны нового знакомого, Микаса. - Конечно! Присаживайся на диван, а я схожу за ней, - прикрыл коробку и ушел к террариуму. Обладательница светлых глаз нервно мяла рукав своей рубашки. Что-то не позволяло ей до конца расслабиться в этой комнате. С Сашей было в разы легче настроиться на разговор, чем с этим молодым человеком. Эрен не выглядел угрожающе, не приставал и не нарушал ее личное пространство, просто старался быть вежливым и приветливым, но что-то кусало брюнетку изнутри. «Я будто в змеиную яму попала, откуда невозможно выбраться,» - осторожно двинулась в сторону дивана, рядом с которым стоял небольшой журнальный столик, на котором находился сервиз на трех персон и небольшая ваза с леденцами. Она аккуратно присела на уже потрепанную временем мебель и решилась все же посмотреть в сторону Йегера, который уже успел достать из аквариума небольшую змею красного цвета. Он с особой бережностью держал на руках животное, которое свернулось в клубочек. - Вот, Бенихиме. Названа красной принцессой из-за окраски, самая ручная из всех, - юноша вложил в раскрытые ладони немного сонного шнурка. - Расскажи немного о себе, я тут еще никого, кроме Саши не знаю, - Аккерман переключила свое внимание на змейку, которая стала путешествовать между пальцев, аккуратно извиваясь и высовывая свой раздвоенный язык. Новый знакомый немного опешил от такого вопроса, но быстро собрался. Мягкая улыбка тронула тонкие губы. Он занял место поудобнее в кресле напротив брюнетки и заговорил. - Девчонки с кухни? Ох, я Эрен Йегер, до того, как попал сюда, работал полицейским. - Немец? – Микасу немного передернуло. Много лет уже прошло с момента второй мировой, но негласный конфликт между двумя странами на фоне прошлого существовал до сих пор. Аккерман с опаской относилась к немцам, ведь что-то в ее голове кричало о том, что она уже не раз встречалась с представителями Германии не при самых хороших обстоятельствах. - Полукровка. Папа – немец, мама – еврейка, - до парня донесся какой-то вздох облегчения, словно будь тот чистокровным, то гостья уже бежала бы, сверкая пятками. - Откуда знаешь польский? - О-о, я знаю около пяти языков на разговорном уровне, и ни один в совершенстве. Пока был маленьким, родители таскали меня с собой по странам, куда командировали отца. А дети, как губка, все впитывают лет до десяти уж точно, - Эрен хихикнул, когда увидел ошеломленное лицо девицы, которая совсем не могла скрывать свои эмоции в данный момент. А ведь она, действительно, была потрясена тем фактом, что в своем возрасте (она судила исключительно по внешности, ориентируясь на свои догадки) этот парень так много знал. Такой ее взгляд и немая реакция точно льстили Йегеру, который открыто улыбался, подперев подбородок рукой, которая покоилась на подлокотнике кресла. - А кем была ты? – изумруды хитро сверкнули, устремившись на девушку, что сидела перед ним. - На самом деле, по какой-то причине мало что о себе помню. Микаса Аккерман, двадцать пять лет, врач в военном госпитале. Еще знаю, что у меня есть пожилые родители в Польше. В голове лишь смутные образы... Надеюсь, что воспоминания вернутся. Юная особа вновь перевела свой взор на змейку, которая пригрелась на ладонях и прикрыла глаза, свернувшись клубочком. Чешуйки так красиво переливались в свете небольшой лампы, которая стояла на столе и служила сейчас единственным источником света. Она и забыла, когда ее новый знакомый успел приглушить свет. Когда брюнетка вновь подняла глаза на Эрена, тот как-то задумчиво смотрел куда-то себе под ноги, пока наконец не заговорил немного надломленным и хриплым голосом. - Панночка, значит… Не густо. А шарф? Я заметил, что ты постоянно кутаешься в него и трогаешь, - он не спешил переводить взгляд, лишь точка, куда он уставился перенеслась чуть выше. - О, я не помню. Но у меня постоянно присутствует ощущение, что это очень дорогая вещь, которую нельзя оставлять. – честно призналась Микаса. Это будто немного оживило парня, он моментально поднял голову. В свете настольной лампы его глаза словно горели ярким изумрудом. Он опять улыбался, словно эти слова девушки касались конкретно него. Аккерман была непонятна реакция шатена, стало даже жутко. «Почему этот юноша так странно реагирует на этот рассказ?» - Мне пора возвращаться в комнату. Хочу осмотреться и подстроить немного под себя, - Микаса тихо поднялась, и первая приблизилась к Эрену дабы передать тому змейку. - Не смею задерживать, Панночка. Хорошего вечера! Загляни ко мне перед первым испытанием, помогу сократить получаемый урон, - он остался на своем месте принимая в руки чешуйчатого питомца. - Спасибо за помощь. Доброй ночи. Аккерман скрылась за дверью и быстрым шагом направилась в свою спальню, которая находилась на том же этаже. Щеки ее просто пылали от возникшего смущения. Почему ее тело так реагировало на общество Эрена? Ей же уже далеко не шестнадцать, когда во время пубертата от любого случайного взгляда мальчика казалось, что тот уже заинтересован ее особой. Да, он был очень красив. Микаса могла поклясться, что еще не встречала мужчину привлекательнее, чем господин Йегер. Вот только это не повод для такого странного поведения ее организма. Воздуха в легких не хватало от переизбытка чувств. В голове возникли слова некой девушки, которая, видимо, как-то была связана с ее прошлым: «Подрочи и успокойся!». При каких обстоятельствах она могла слышать такую фразу? Или это просто было брошено кем-то на улице, а Микаса стала случайным свидетелем. Она не знала. Брюнетка лишь заперлась в комнате, стянула с себя верхнюю одежду и рухнула на кровать в одном нижнем белье, напрочь позабыв слова Саши о том, что камеры снимают все их передвижения. - Да уж, «подрочи и успокойся», кем бы ты ни была, барышня, но следовать твоему совету не буду… точно не сегодня, - Аккерман закуталась в одеяло и прикрыла глаза. Каждое ее слово было услышано человеком, который сидел по другую сторону экрана и готовил список испытаний на утро. Камера приблизила изображение, на котором хорошо было видно спящее лицо полячки.