Бездна

Даже у сумасшествия должен быть предел. Хроники Нарнии.

      Ведьма.       Любой хоть раз слышал это слово, что справедливо вселяет ужас в каждого, кто его произносит и слышит. Оно неразрывно связано с такими словами, как «бедствие» и «смерть», ведь именно ведьмы потехи ради накладывали проклятья на людей; красотой своих порочных тел завлекали мужчин, уводя их из семей, а после, когда им наскучивали смертные, избавлялись от них. Из-за ведьм наступали неурожайные времена, от их черного колдовства коровы давали молоко с кровью или не давали его вовсе, а только что рожденные деть умирали, сами же люди неизбежно страдали от всякой хвори...       Однако главным злодеяниям ведьм была связь с демонами, которые стали их покровителями. Именно черная магия ведьм приводила демонов из их измерения в человеческий мир. Они клялись Темнейшим в верности, отдавали свои тела и сердца в их служение, взамен получая невероятную силу, способную сами небеса разверзнуться...       Ведьмы — это бедствия, страдания, кровь и болезни...       Подытожив все эти слова, сказанные людьми, могу сказать, что не удивилась, когда камень, брошенный каким-то стариком в меня, врезался в мой барьер и отлетел назад в него же вместе со слабенькой молнией, которая точно вызовет небольшой дискомфорт.       Повезло, что это смогло отпугнуть его и остальных недовольных, с ним пришедших. А я лишний раз порадовалась, что надела свое ожерелье с защитными чарами, иначе мне бы точно попали прямо в нос. Иногда я жалею, что постоянно забываю о тех предрассудках, которыми забиты головы людей.       Но это уже моя проблема. Обычно ведьмы посещают только те точки, где их знают, другие же поселки мы предпочитаем посещать под мороком, чтобы не портить себе настроение таким отношением. После запечатывания демонов людям потребовался кто-то, кого можно было обвинять в своих бедах. Обвинять богинь им было боязно, все же все здесь поклонялись этим крылатым созданиям, обратить на себя их гнев не хотели, а вот ведьмы... Мы, девчонки, более терпеливые, а еще находимся рядом, а не спим под печатью.       Поверить не могу, что они считают нас грязными, порочными созданиями, хотя мы по-настоящему полезны, точно ветер, на который так похожи своей сутью. Ветер разносит семена, наполняет парусники, позволяя людям покорять моря, заставляет крылья мельниц крутиться, чтобы крестьяне могли перерабатывать зерно в муку... А ведьмы!.. Ведьмы — именно мы, да-да! — контролируют потоки магии, направляя их так, чтобы они циркулировали по всему миру, питая земли, а от этого в свою очередь рождаются люди с магическим потенциалом. Ведьмы разносят давно угасшие знания, не давая им погибнуть, а еще совершают новые открытия, поддерживая баланс в мире...       И мне не хочется, чтобы какой-то грязный старик, не знающий, что такое мыло (хотя его в этом мире легко достать!), осуждал и подвергал сомнению мое право на жизнь. Кстати, и без того нелегкую, потому что судя по тому, что все постоялые дворы оказались занятыми, мне придется снова ночевать на улице...       — Мерзкие людишки, как просить что-то вылечить, так они сразу собираются толпой, а как голодную и уставшую ведьму пустить в таверну — так ни комнаты нет, ни еды!.. Да чтоб вас черти дра...       Договорить мне не дал уже знакомый заливистый смех, чьего обладателя я знала слишком хорошо.       — Пусть ветра унесут все твои печали, сестра моя, — весело пропела Лори, заставив меня подойти к ней и крепко обнять, игнорируя толстого черного кота, недовольного такой близостью с его хозяйкой. — Фигаро тоже рад тебя видеть!       — Вот уже не думаю, — рассмеялась в ответ, уворачиваясь от удара когтистой лапкой и осматривая свою сестру не по крови, но по духу. — Все такая же хорошенькая, — проворковала я, рискнув вновь ее обнять, пальцами привычным жестом оттягивая смешную спиральку ее волос морковного цвета, отпуская ее, а после щелкая девушку по вздернутому носику, любуясь смешинками в ее глазах. Вот уж кто точно настоящая ведьмочка, выбравшаяся из детских сказок. Все при ней — и волосы рыжие, и глаза зеленые колдовские, даже черный кот на месте.       И все же радость от встречи с ней омрачило легкое беспокойство.       Дело было даже не в том, что Лори была... бесконечно неудачлива. Дело было в ее даре.       В диких землях тех, кто имел те же способности, что и Лори, называли Смотрящими. Во времена, когда люди в поисках дома кочевали с места на место, подобных ей почитали, и они даже становились главами в племенах, где рождались. Какое-то время их еще даже называли: «Око бога», ведь их дар помогал им избежать множество опасностей, но правда в том, что он, дар, причинял больше боли и страданий своим владельцам, да и тем, кто к ним был близок. Наверное, поэтому иные, знающие правду, называли таких людей очень длинными словом, звучащим так, словно в рот воды набрали, означающим Проклятье.       Эта сила лишает реальности своих владельцев, очень быстро те, кто имел слабый разум, просто терялись в собственных видениях, не в силах уследить за всеми теми картинами будущего, всплывающими в воспаленной голове. Кто-то сразу превращался в безжизненную порабощенную даром плоть, а другие, более сильные, постепенно сходили с ума и становились зверями, теряющими человеческий облик. Их дар делал их убийство практически невозможным, а сами они пользовались им для убийства соплеменников. Лишь убивая, они ощущали свободу от своего проклятья, ведь, пожирая плоть убитых, они могли вкусить чужую жизнь.       Впрочем, были еще и те, кто справлялись со своим даром и находили гармонию, но даже они в старости превращались в диких зверей, отличаясь от остальных лишь притупленными клыками и когтями.       Лори была сильнее других, пришедших с Диких земель, ее разум был крепким и гибким, способным вместить миллионы событий, однако... ценой ее дара стало одиночество и вечный страх окружающих, ведь дар Лори чаще показывал плохое, чем хорошее. Озвученные видения становились реальностью, обретая с помощью ее голоса силу, а потому многие ведьмы слышали в ее видениях глас давно позабытых всеми банши, ныне существующих лишь на страницах сказок. Чувствуя страх других, Лори предпочла после обучения в ковене отправиться в путешествие и осесть на краю мира в заброшенном людьми храме Четырех Архангелов, который стал для нее настоящим домом. Там она собирала истину из своих ведений в книги и, наконец, обрела заслуженный покой, предпочитая не покидать свой маленький мирок самостоятельно, вместе личного визита отправляя своего фамильяра.       Именно там, в том брошенном всеми храме, мы впервые с Лори встретились, обретя крепкую связь, став сестрами. Мне нравилось то, что рядом с ней все, что могло пойти наперекосяк, шло наперекосяк, а ей... мне кажется, что ей было приятно, что кто-то остается рядом с ней, даже когда знает о ней все.       Первое время она даже не рассказывала мне о своем даре, а после я наткнулась на книги, которые она писала, она схватилась за меня, чтобы отнять одну из книг, а после получила видение обо мне. Сказать, что я испугалась, это ничего не сказать, мне показалось, что у нее приступ, если бы не ее фамильяр, то я бы так и продолжала бегать вокруг нее в панике, не зная как ей помочь.       После Лори мне рассказала о себе намного больше, а я не стала предавать ее доверие и относилась к ней, как и прежде, разве что иногда я позволяла себе вытаскивать ее из храма, чтобы показывать интересные места, а она иногда предупреждала меня о том, что случится. Чаще всего о мелочах, вроде: «Не трогай книгу с верхней полки, если не хочешь, чтобы на тебя упала полка»; «Да, эта еда испорчена» и мое любимое: «Этот парень точно не твой будущий муж».       Если Лори сейчас здесь лично, значит...       — Ты ведь не скажешь, да? — хмыкнула я, наблюдая за ведьмой, что крутила в пальцах кольцо с чарами.       — Неа! — ответила она, но, заметив мой взгляд, спохватилась: — оно пока не четкое. Я не уверена, что это.       Лори тряхнула головой, и волосы ее забавно подпрыгнули, когда она потянулась к сумке на поясе, копаясь в ней.       — Я нарисовала, — с гордостью произнесла она, доставая рисунок из своей сумки и протягивая его мне. — Увидела больше тысячи картин, но ни одна из них не была четкой. В любом случае, свет пока еще есть, еще не так темно, как должно быть, но я не знаю... Эта черная дымка словно прячет тебя от меня, ничего не смогла разглядеть, так что даже не знаю, что к этому приведет.       Рисунок, оказавшийся в руках, я с нетерпением развернула, но... ничего не поняла. Там была я, лежащая с закрытыми глазами. Лицо было бледным, словно обескровленным. Я могла разглядеть то, что лежала на кровати, но вокруг... Вокруг кровати словно разлилась черная копоть.       — Черной краски ты не пожалела, — усмехнулась я, сворачивая рисунок и пряча в кармане. Нужно будет сжечь его. То, что Лори озвучивает, неизменно сбывается. Некоторые события она рисует, они... не всегда сбываются, но рисковать я не хочу. Тем более теперь, когда чувствую некоторую обреченность, возникшую после увиденного рисунка. — Ты поэтому здесь?       — Пришла пригласить тебя пожить у меня. Знаешь...       — Знаю, — улыбнулась, перебив девушку. Я приобняла оказавшуюся рядом сестру за плечи, усмехаясь сильнее. — А ты пробовала когда-нибудь логрейский эль?       Лори, до этого смущенно оттягивающая прядку волос и отпускающая ее, выглядела сейчас просто очаровательно с этим личиком, полным детского любопытства и интереса. Конечно же, она не пробовала логрейский эль, но очень хотела попробовать. А я, конечно же, хочу выпить, чтобы расслабиться и ненадолго забыться.       К счастью, магия могла сделать все, что мы пожелаем — сегодня она бурлила в нас, чтобы мы могли веселиться. И я не привыкла себе отказывать, сейчас я желала побаловать свою внутреннюю тьму...       Как же смешно, что ведьмам не нашлось еды и выпивки, но, стоило им надеть краденную у местных одежду и принять другие облики — так двери всех домов внезапно стали для них открыты, позволяя пройти по всем местным барам, пробуя весь алкоголь, который был в ассортименте.       Правда, если мы с Лори радовались и отрывались, то с каждым посещенным баром трезвый кот, которого приходилось оставлять на улице, становился все недовольнее и недовольнее, обещая всем своим видом вцепиться нам в лица.       Так мы к полной темноте добрались до последнего бара, который увидели совершенно случайно, потому что он стоял недалеко от поселка.       — Ух ты, тебе явно хватит, — хихикнула я, придерживая едва стоящую на ногах Лори за талию, открывая дверь и тут же жмурясь от яркого света, ударившего в глаза. — Странно и знакомо...       Проигнорировав несколько мужчин, позволяющих себе сальные комментарии, я дошла вместе с Лори до единственного свободного столика, скидывая ее на стул и устраиваясь рядом, лениво рассматривая обстановку, взглядом выхватывая странную свинку, таскающую подносы.       — Что пожелают выпить дамы? — появившийся рядом паренек заставил меня отвлечься от вида того, как синхронно выплюнули еду на пол парни, сидящие за дальним столиком.       Еду здесь не заказываем, принято.       — Дамы желают танцевать! — расхохоталась Лори, облокачиваясь локтями на стол и пытаясь стереть что-то с лица.       Похоже, что у нее новое видение. Это будет долго для нее.       — Удиви нас, — улыбнулась я, поражаясь тому, как знакомо выглядит этот светловолосый официант. Но этот его пронизывающий и внимательный взгляд мне не нравится. Неприятный какой-то, словно видит сквозь морок. Но, если бы видел, то давно бы выставил за дверь, сказав, что выпивка кончилась. Значит, заклинание работает.       — Заказ принят, — улыбнулся беззаботно он, качнувшись на пятках и удаляясь.       А я все никак не могла отделаться от странного ощущения. Пространство вокруг словно пульсировало, а что-то внутри меня суетилось, требуя выхода, разрывая на части нежное нутро. И это ощущение стало тяжелее выносить, когда я выпила то, что он принес.       Музыка, что до этого была едва слышна, зазвучала громче, заставляя меня покачиваться, следуя за ней в ту часть бара, где не было столиков.       Танец звал мое сердце и душу, тьма и магия пульсировали вокруг. И едва ли я знала причину этого, но последний раз я чувствовала такое мощное воздействие на шабаше. Нет смысла сопротивляться — я должна отдаться, тогда не накроет еще сильнее.       Все перестало иметь значение, лишь магия, тьма и музыка слились в одно целое. Пламя, призванное мной, вырвалось наружу, облизывая стены и потолок, не сжигая, но значительно повышая температуру в помещении. Оно было таким игривым, а еще...       Еще хозяину потребовалось лишь мгновение, чтобы ответить на мой наглый зов, обращая оранжевые языки пламени в фиолетовые и черные.       — Потанцуй со мной, ведьма.       Голос ворвался в сознание, и я ухмыльнулась, вытянув руки к единственному существу, оставшемуся рядом. Я была совершенно заворожена его потемневшими глазами, напоминавшими ночное зимнее небо.       — Упадешь в бездну со мной? — спросила со смехом я, рисуя бедрами восьмерки, скользя руками по его телу, окружая своей магией, лишь бы не сбежал. Если смогу обуздать, то будет моим вечность. И это будет не та связь, что можно будет оборвать лишь словом...       Он же, весело скалясь, отмахивался от моей магии, не собираясь подчиняться и ведя меня в этом танце, закидывая моя ногу себе на бедро и заставляя откинуться к полу так близко, что я могла бы удариться об него головой. Сильные руки сильнее сжали мое тело, показывая, кто здесь главный.       — Только если сможешь столкнуть, ведьма.       И я столкнула и прыгнула следом сама.