— Начнем с того, что я вижу только тебя.

Прошло более месяца со смерти любимого друга моего Евгения. В общем-то ничего не поменялось, лишь все поскорбили несколько дней, а после писатель, как и все ушедшие из мира сего, забылся. Но не Онегиным. Каждый вечер он открывает вино, которое так сильно любил Ленский, разливает по двум бокалам и берет в руки черную перчатку, которую лондонский dandy снял с тела после дуэли с трагичным исходом. Каждый вечер он перечитывает стихи, которые писал Владимир, и, будем честными, лил слезы над ними. Не смог. Не уберег. А ведь так много хотелось сказать кудрявому поэту. Так много надо было сделать вместе. А для этого не нужно было танцевать с Оленькой. Для этого нужно было вообще не приехать на дуэль, а если и приехать, то опустить пистолет и принять пулю. — Je t'aime, mon ami. Люблю так, как никто другой. — Онегин упал на колени перед могилой писателя, сжимая в руках рукописи того. — Прости меня. Я тупой и un imbécile égoïste. Ты стал моим миром так быстро, так неожиданно, что я это осознал на дуэли, когда выстрелил в тебя. Могила молчала в ответ. Никто не восстанет из мертвых. Евгений оставляет несколько стихотворений на сырой земле и поливает их алкоголем, чтобы их не сдул ветер. Евгений сбился со счета, сколько раз он мог признаться в любви. Он мог признаться в чувствах столько раз, что сам Эрот позавидует. Темные мысли терзают Петербуржца пред сном, но он в итоге засыпает тревожным сном. — Женя, Dieu! — Володя оборачивается и улыбается так ярко, что может с легкостью затмить солнце. — Я тебя уже заждался. — Что случилось, ma joie? — Онегин присаживается на стул и смотрит на поэта, опираясь одной рукой на стол. Смотрит так влюбленно, так нежно на свое чудо. У поэта на правой руке красуется маленькое кольцо ручной работы с несколькими камушками Александрита. Мой Евгений кичится этим подарком, ведь он носит такое же кольцо на своем безымянном пальце правой руки. — Поедем в Санкт-Петербург? Я не хочу здесь боле находиться. Я не хочу находиться в деревне, которая приносит лишь боль. — Владимир смотрит на свой сюртук, который полностью пропитан кровью. — Я вроде и живой, а все же мертв. Ты никак меня не воскресишь. Никаким вином и стихотворениями. — Но, mon amour, ты же живой. Ты здесь, рядом со мной. — Евгений берет его за руку и заглядывает в небесно голубые глаза. — Проснись. Жень, просыпайся, иначе ты пропустишь soleil levant. — Парень встает из-за стола, подходит к другому, наклоняется и целует в щеку. — Ich liebe dich, mien Eugene. Онегин просыпается в холодном поту и смотрит на небо из своей комнаты : рассвет. Ветер раздувает занавески. Парень встает с кровати и подходит к окну. Рядом садиться белая голубка с одним единственным синим пером. — Я сделаю то, что ты хотел, mon amour, обязательно сделаю.